Разрушенные души

      Месяц прошёл в постоянном напряжении. Каждое утро, просыпаясь на службу, Нанао с тоской смотрела на девчат, порой в обнимку спящих на её кровати. Подумать только, даже зная, кто они на самом деле, Исе с каждым днём всё больше привязывалась к ним, как к собственным детям. Акико как-то в шутку высказалась на этот счёт: «Похоже, твой материнский инстинкт начал распространяться на всех детей, а не только на собственного сына. Наверно, это беда всех матерей». В тот раз шинигами лишь фыркнула в ответ, но не согласиться не могла. Желание защитить их от неприятностей, убедиться, что они высыпаются, полноценно питаются, чувствуют себя комфортно, перерастало в патологическую форму.       Лейтенант не могла не улыбнуться, смотря, как легко малышка Нанао находит общий язык с её сыном. Они действительно были похожи на брата и сестру. Всегда вместе: за столом, в саду, с книжками в руках. Хотя девушку по-прежнему тяготило неприятное предчувствие, она всё же была рада, что Ичиро наконец выбирался из своей «скорлупы». Как и во многом другом, он легко усваивал речь. Одно радовало лейтенанта, - Ичиро в этом соответствовал уровню развития своего возраста и не тяготел к сложным взрослым разговорам. И всё же он отказывался полноценно общаться с кем-либо, кроме малышки. Да, он мог обратиться и к взрослым, но никогда не пытался сократить дистанцию, так же, как и ранее, не смотрел в глаза. Нанао это беспокоило: видит ли или слышит он её мысли? Пугают ли они его или просто неприятны? Несмотря на заметные сдвиги в отношении к окружающим, понять его было сложно.       С другой стороны малышка Нанао чувствовала себя более чем счастливо рядом с ребёнком. Была ли тому причиной возможность общаться с кем-то, кто не старше её? Или же её радовало, как и многих детей, наличии общей тайны с малышом Ичиро? Исе лишь ухмылялась, выслушивая сложные рассуждения девочки о мире шинигами, а через минуту уже рассказывавшей Ичиро о каруселях в мире живых, на которых они когда-нибудь вместе покатаются. Ребёнок, волей судьбы лишённый настоящего детства, но не мечты о нём.       Однажды лейтенант стала случайным свидетелем одной из их бесед. У Ичиро к тому времени уже появилась склонность к вербальному общению. Девушка, только вернувшаяся со службы, подошла к дверям столовой, где малышка Нанао вытирала татами от коричневого пятна и что-то объясняла Ичиро. Лейтенанту стало интересно, о чём же разговаривают эти двое. Сложно было забыть тот разговор.       Вернувшись с улицы, замёрзшие, с румяными щёками, дети пили горячий шоколад. Ичиро неудачно взялся за ручку, в результате чего пролил напиток на пол, обрызгав собственную одежду.       - Ну, вот. Твоя мама будет ругаться.       - Почему?       - Ей не понравится, что ты испачкался. Всё это нужно будет стирать.       - Зачем?       - Чтобы ты не ходил в грязном.       Ичиро посмотрел на одежду, а потом быстро поднялся с пола и снял с себя заляпанную рубашку, оставшись в тонкой майке. Нанао нахмурилась.       - Теперь она будет ругаться, что ты в такую холодную погоду раздет.       - Почему?       - Она беспокоится, что ты можешь заболеть. Она же мама.       - Мама? Ты тоже мама.       - Я не мама.       - Но ты тоже ругаешься, потому что я разделся. Ты беспокоишься, что я буду болеть.       - Нет. Мама бывает только одна.       - Почему?       Малышка удивлённо смотрела на ребёнка, не зная, как объяснить такую простую вещь.       - Ну, так у всех детей. Есть мама, папа, иногда бабушки и дедушки. Они все беспокоятся о детях. Кормят их, одевают, купают, жалеют, когда ребёнку больно, обнимают, когда он плачет. Но мама…. Она любит больше всех. Иногда она бывает строгая, ругается, иногда она добрая и ласковая. Никто не будет любить сильнее, чем мама.       - И даже ты?       - Наверно.       - А мама любит меня?       - Конечно, любит.       - Как?       - Думаю, очень сильно.       Ичиро задумчиво посмотрел на испачканную рубашку.       - Потому что она ругается, что я грязный?       Нанао громко расхохоталась, вызывая непонимание на лице мальчишки.       - Ты ещё такой глупый. Мамы любят ни за что-то и не почему-то. Они просто любят.       - А твоя мама тоже тебя любит?       Улыбка на лице девочки померкла. Она пожала плечами, смотря на свою кружку.       - У меня нет мамы.       - Ты сказала, у всех есть мамы.       - Ну, наверно, у меня была мама. Но я её не помню.       - Почему?       - Мы расстались, когда я была совсем маленькая, - Нанао не знала, как проще объяснить Ичиро мироустройство Общества Душ.       - У меня тоже заберут маму?       - У тебя нет. Твоя мама очень тебя любит и не отдаст никому.       - Разве твоя мама тебя не так сильно любит?       Малышка сжала руками кружку. Откуда ей было знать ответ на этот вопрос? Ичиро склонил голову, чтобы взглянуть девчонке в глаза.       - Тебе грустно. Это потому что ты не помнишь свою маму?       - Нет, - честно призналась Нанао. – Потому что я всегда хотела узнать, каково это иметь маму и папу, а не смотреть на других, у которых они есть.       - У меня нет папы, - задумчиво произнёс ребёнок. – Я должен грустить, потому что не знаю его?       - Может быть. Если тебе грустно, ты это чувствуешь.       - Как?       - Когда грустно, мне всегда кажется, что я одна, и так хочется, чтобы кто-то обнял и пожалел.       - Значит, мне не грустно.       - Наверно потому что ты никогда не видел, какими бывают папы. Они добрые, любят играть с детьми, дарят им конфеты и игрушки.       - Акон дарит мне игрушки. Я могу назвать его папой, - обрадовался малыш, но девчонка покачала головой.       - Нельзя называть папой кого угодно, сколько бы он тебе игрушек не подарил. Папа это тот, кто любит тебя и маму, кого любят мама и ты.       - Давай найдём себе папу!       - Нельзя так просто найти папу, - отмахнулась девчонка.       - Почему?       - Ну, - Нанао потёрла висок. – Не знаю. Нужно, чтобы мама тоже хотела, чтобы он был, а не только мы.       - А как узнать, хочет она или нет?       - Ты же умеешь видеть мысли. Просто подсмотри в её голове.       - Нет, - Ичиро моментально нахмурился.       - Почему? – на этот раз настала очередь девчонки спрашивать.       - Я не хочу видеть. Я хочу только с тобой так делать.       - Но…       Ичиро развернулся к ней спиной, демонстрируя нежелание продолжать этот разговор. В ответ Нанао сложила руки на груди, также отворачиваясь от ребёнка.       - Не очень и хотелось.       В тот момент давно забытая тоска поселилась в сердце Нанао. Как легко и просто дети обсуждают столь сложные вещи. Но, не смотря на это, они гораздо ближе принимают их к сердцу. Но Ичиро… Он абсолютно не привязан ни к кому. Сколько же она упустила за эти годы?       В то время как Ичиро навёрстывал потерянное общение благодаря малышке, другая часть её души по-прежнему была головной болью лейтенанта. Прекрасно справляясь с обязанностями шинигами, она привлекала к себе всё больше внимания сослуживцев. В итоге на одном из собраний лейтенантов Нанао столкнулась с вопросительными взглядами коллег, до которых дошли странные слухи. Пришлось объяснить ситуацию. На удивление эта новость не вызвала излишне бурной реакции. Лейтенанты отнеслись с каким-то странным пониманием к происходящему. Но в душу Нанао закрались нехорошие подозрения. И одного того, что на следующий день уже весь её отряд знал правду в подробностях (которые едва ли соответствовали действительности), было достаточно, чтобы понять, что так просто всё не закончится.       К тому же, как выяснилось, даже в таком состоянии девчонка обладала всей полнотой её реяцу и в совершенстве владела всеми способностями лейтенанта. Неожиданно увеличившаяся сила повысила самооценку подростка. Теперь её желание проявить себя приобретало опасный характер. Даже капитан, который поначалу с лёгкостью соглашался с просьбами Нанао о заданиях, стал с большей осторожностью посматривать на подчинённую.       - Не понимаю, что на неё нашло? – задавался вопросом Кёраку. – Она талантливая и способная шинигами, но мне не понятно это стремление…       - Выслужиться? – фыркнула лейтенант, придерживая душку очков.       - Можно и так сказать. Ты никогда не отказывалась от заданий, но я не припомню, чтобы ты требовала их. Странно это.       - Не вижу ничего странного.       Шунсуй приподнял шляпу, в ожидании смотря на девушку, которая явно была раздражена.       - Ты что-то хочешь сказать, Нанао-тян?       - Нет.       - Но твои милые глаза говорят иначе.       Услышав последние слова, Нанао недовольно дёрнула лист из стопки, рассыпав её по столу. Качая головой, она принялась собирать страницы отчёта. Капитан с интересом наблюдал за ней.       - Ты просто к ней излишне строга, - хмыкнул мужчина, совершенно не ожидая дальнейшей бурной реакции от подчинённой.       Оставив отчёт в покое, она ударила ладонями по столу, из-под очков глядя на развалившегося на полу мужчину.       - Только не говорите мне, что вы ничего не понимаете.       - М?       - Она же всё делает, чтобы вы её признали. Разве вы не видите, как сияют её глаза от похвалы из ваших уст?       - Не вижу в этом проблемы. Я признаю её как шинигами.       - Тайчо, вы умный человек. Ей не это признание нужно.       Шунсуй принял сидячее положение, снимая шляпу и внимательно вглядываясь в лицо подчинённой. Нанао коснулась ладонью лба и покачала головой.       - Это смешно.       - Объясни!       - Разве вы этого не понимаете? Вы сейчас для неё не просто старший по званию. Вы – уважаемый человек, чьё мнение она ставит превыше всего. Капитан, которого она идеализирует. Обожание, граничащее с подростковой влюблённостью.       - Ты сгущаешь краски.       - Возможно, я не помню подробности этого периода жизни, но я прекрасно помню, как рассыпался созданный мною нимб над вашей головой. Сильный, смелый, добрый, понимающий капитан, обожающий смущать сладкими речами. Что, по-вашему, пробуждает подобное отношение в голове девчонки-подростка?       - Значит ли это, что Нанао-тян все эти долгие годы была влюблена в меня? – Шунсуй лукаво улыбнулся, смотря на смущённое лицо подчинённой.       - Это была глупая детская влюблённость, выдуманная зависимой от гормонов подростковой фантазией. И всё это было разбито вдребезги, когда я стала третьим офицером и увидела ваше истинное лицо.       - Моё истинное лицо?       - Ленивый, эгоистичный самодур.       - Ты преувеличиваешь, - возмутился мужчина, поднимаясь с пола.       - Вы были просто счастливы, что у вас появился ответственный человек, которого можно нагружать работой, посылать с поручениями, а заодно свалить всю вашу работу, - Нанао ткнула пальцем в грудь подошедшего к столу капитана. – Сами тем временем пили саке и писали роман, который мог прочитать только человек с дурным вкусом.       - Это несправедливо!       - Справедливо было рассказывать ваши извращённые фантазии про мини-юбки и бикини смущающейся девчонке?       - Ты не возражала.       - А что я должна была делать?       - Ты вполне неплохо научилась убивать любые идеи в зародыше своей тяжеленной книгой.       - После того, как вы убили все мои наивные представления о вас.       - Значит, я виноват, что ты создала из меня образ идола?       - Вы виноваты в том, что позволяете повториться этому вновь.       Шунсуй приоткрыл рот, собираясь возразить, но тут же закрыл его. После такого откровения из уст подчинённой, он не был уверен, что его притянутая за уши версия о стремлении малышки подняться выше по карьерной лестнице более правдоподобна. Нахлобучив шляпу на голову, капитан задумчиво посмотрел на лейтенанта. Что, если она права?       - Тайчо, я надеюсь, вы понимаете, чем для вас это чревато?       Глаза девушки излучали сдерживаемую ярость.       - Ты ревнуешь?       - Тайчо!       - Что ты хочешь, чтобы я сделал? Поговорил с ней?       - Не давайте ей повода обмануться.       - То есть, я должен пить и кутить с грудастыми женщинами в её присутствии?       - Только попробуйте это сделать.       - Точно ревнуешь.       - Не вздумайте развращать её неокрепшую психику.       - А может, мне сказать ей правду, что я люблю тебя? Убьём двух зайцев сразу.       Нанао тяжело вздохнула, присаживаясь на стул.       - Мы часть одной души. Какие выводы она, по-вашему, сделает?       - Её мечты окажутся реальностью?       - Вы сами говорили о ревности, тайчо. - Нанао сложила руки на документах, смотря усталым взглядом на командира.       - Но ты можешь оказаться не права.       - Я бы хотела в это верить.       - Как же сложна душа женщины, - усмехнулся мужчина, поворачиваясь к двери.       - Куда вы собрались, Кёраку-тайчо? – раздался жёсткий голос за спиной.       - Претворяю в жизнь единственно верный план - избегаю любой встречи с малышкой Нанао-тян.       - Тайчо?       - Где ей проще всего столкнуться со мной? В отряде. Так что мне всего-то нужно покинуть его территорию.       - Тайчо! – раздался гневный голос лейтенанта, когда хитро улыбающийся мужчина скрылся в шунпо, оставив девушку разбираться с жалобами на младших офицеров отряда.