Через вселенные

— Давай здесь, — коротко сказал Джим. Не ответив, Клара опустила свою ношу на землю. — Ты ложись первая, я подежурю. Девушка только кивнула. Спустя несколько минут она уже тихо и мерно дышала. На фоне тёмной листвы её лицо казалось белым, едва ли не серебряным. Единственное светлое пятно посреди этого кошмара. Чистое и непорочное. А совсем недавно таким был и Джим. Пару часов назад у него ещё была надежда выбраться отсюда живым. Они шли по лесу рядом. Помнится, в Капитолии удивлялись их союзу. Кирку пророчили союз с высоким и крепким Джеком Харкнессом, Освальд — быструю смерть в первые же часы. Но Игры продолжались уже третьи сутки, а Клара всё ещё была цела и невредима. По крайней мере, физически. Они шли очень близко друг к другу. Возможно, именно потому ни один из них сначала не заметил Харрисона. — Смотри, ягоды! — радостно воскликнула тогда Клара. — Ядовитые? — подозрительно спросил Джим. — Думаю, нет, — ответила девушка, оглядывая листья спасительного куста. — Тогда на твой страх и риск, — фыркнул он. Клара потянулась к первой ветке. Дальше всё происходило очень быстро. Возможно, случись оно помедленнее, Джим успел бы подумать. Клара успела бы отвернуться. Они успели бы убежать. Он до сих пор не мог понять, как именно это было. Помнил отчаянный крик Клары, помнил словно возникшую ниоткуда фигуру. Помнил, как сверкнул в руке подобранный у Рога клинок, помнил, как замахнулся этим клинком, никуда особенно не целясь. Клинок натолкнулся на что-то, что-то, чего там не должно было быть. По ушам ударил выстрел. Странно. Когда умирали другие трибуты, выстрелы определенно были тише. — Дж... Джим? — Голос Клары доносился как будто из сломанного радиоприёмника, закинутого на дно реки. — Всё в порядке, — машинально произнёс он. — Твои руки... — Кирк опустил взгляд на свои руки. Какая-то краска. Кровь ведь не бывает такой ярко-красной. Хотя откуда на арене взяться краске? — Пойдём. Здесь мог спрятаться ещё кто-нибудь. Она послушно поспешила следом. Джим успел заметить маленькую красную каплю на её щеке. Заиграл пресловутый гимн, но Джим не смотрел на небо. Ребёнком он частенько заглядывался на звёзды, но здесь их не было. Вместо этого он лишь устроился поудобнее на промерзшей земле. А всё из-за Клары. Если бы выбрали кого-то другого из её дистрикта, он уже давно был бы одним из кандидатов в победители. Но если выживал Джим, погибала Клара. И наоборот. Давние правила Игр, которые никто ещё не нарушал. Джим коснулся злополучного клинка. О каком выживании, о какой победе, о каком спасении теперь могла идти речь? Клара сказала бы, что всё это глупости, что он наверняка сможет выйти победителем. Но он проиграл. И как бы Клара не благодарила его за спасение, сколько бы раз не повторяла, что выбора у него не было, Джим знал, что проиграл. Его вынудили схватиться за нож. Здесь игра шла не на соблюдение правил, а на их установление. Кирк устало взглянул на Клару. Ему показалось, что она слегка улыбнулась во сне. Союзнику или собственным мыслям, Джим не знал. Такому дивному существу было не место среди этого кошмара, среди таких, как он. Убивающих ради себя, ради победы. Голосок, очень похожий на голос Клары, говоривший что-то про саму Клару, про её собственную жизнь, звякнул было в голове у Кирка и затих. Нет. Из этих игр Джеймсу Кирку не выйти победителем. Зато победителем может стать Клара Освальд. И он этого добьётся, чёрт побери. Он вытащит её отсюда. Плевать, что по пути ему самому должны перерезать глотку. Знал бы сильный, храбрый, великолепный Джим Кирк, что в голове слабой, ни на что не годной Клары Освальд сейчас созревал план прямо противоположного содержания. В конце концов, она лишь чудом продержалась целых три дня. Всего-навсего очередная преграда на пути Джима к заслуженной победе. И Клара хотела, чтобы он её добился. В глазах друг друга они были победителями. В своих собственных — проигравшими. Той же ночью устроенный Распорядителями лесной пожар уравнял их шансы. Джим к тому времени задремал, Клара не успела проснуться. Может, оно было и к лучшему. Кто знает.