Милые бранятся - только тешатся

Апокалипсец, как выразился Верде, грянул неожиданно, и с той стороны, с которой его никто не ждал. И, как назло, виноватых найти было крайне трудно. Вернее, вычислить-то было легко, но мрачный взгляд Реборна и выразительное похлопывание ладонью по пистолету не способствовали дальнейшим разбирательствам. Череп, было, попробовал намекнуть, что виноват во всем вполне определенный киллер. И если бы не вмешательство Колонелло, то сие действие оказалось бы в жизни Черепа наверняка последним. Конечно, можно было окрестить виноватой Луче, но ни у кого язык просто не повернулся. Возможно, обвинять Реборна и то было бы гуманней по отношению к себе. На самом деле, ничего особо из ряда вон выходящего не случилось. Подумаешь, произошел незначительный конфликт с одной мафиозной группировкой. Подумаешь, немного пообменивались выстрелами через ограду особняка. И все бы ничего, если бы дело не происходило поздним вечером, на улице, а в Италии не начался сезон дождей. В общем, результат оказался вполне закономерным: Луче заболела. — Я с тобой больше не разговариваю, — отрезала она, ткнув пальцем в Реборна и оглушительно чихнув. Реборн хотел было возмутиться, но взгляд Луче ясно говорил о том, что она прекрасно осведомлена, кто дал семье наводку, и кто получил какую-то выгоду для Вонголы за счет этой небольшой перестрелки. Лучший киллер Италии проводил глазами беспрестанно шмыгающего носом Босса, потом одарил всех присутствующих при этой сцене убийственным взглядом, и вышел из комнаты, хлопнув дверью. И, наверное, никого бы эта ситуация особо не взволновала (подумаешь — поругались. Помирятся!), если бы больная Луче не отказалась готовить еду. — Я боюсь заразить вас, — грустно-грустно говорила она, опуская глаза вниз, — и я так нехорошо себя чувствую… Пожалуйста, пока я не выздоровела — делайте себе еду сами! И вот теперь все обитатели особняка, за исключением болеющего Босса и злого, как тысяча чертей, Реборна, собрались на экстренное совещание, чтобы решить, что делать дальше. — Придурок, — Лал резко стукнула ребром руки по раскрытой ладони. Колонелло ощутимо сглотнул: очень уж жест напоминал гильотину. — И Реборн придурок. И ты тоже придурок. Я даже не сомневаюсь, что эту аферу вы провернули вдвоем. — А почему сразу я, эй? — слабо запротестовал Колонелло. Он, по правде говоря, действительно был отчасти виноват в случившемся, но признаваться не собирался. — Потому что, — тяжелый взгляд капитана не обещал ничего хорошего, — я тебя насквозь вижу. Вы с Реборном — два сапога пара, хоть и делаете вид, что оба — взрослые и умные люди. — Интересно, как скоро Реборн и Луче помирятся? — задумчиво проговорил Фон. — Устроим тотализатор? — оживилась Вайпер. — Вы бы лучше решили, что дальше делать, — уныло прервал их Верде. — От ваших разговоров еда не появится. Или, может, кто-то готов приготовить нам ужин? — Я не очень хорошо готовлю, — виновато улыбнулся Фон. — Я готовить умею, но только для себя, — отрезала Лал Мирч. Вайпер многозначительно покосилась на остальных из-под капюшона, и всем в голову сразу пришла мысль, что просить готовить ее — совсем не вариант: денег не хватит. — У нас не только эта проблема, эй! — напомнил Колонелло. — Холодильник почти пустой, и картошка тоже заканчивается. А в город выбраться не получится: дорогу размыло, и дождь не прекращается. — Значит, введем строго ограниченную выдачу продуктов, — тут же подытожила капитан, и почему-то никто не рискнул с ней спорить. — Вайпер, подсчитай и сообщи мне. Для Луче я готовить буду, но вам придется разбираться самим. — Ну, Реборн… — процедил сквозь зубы Верде. — Я убью тебя… Для всех обитателей особняка наступали черные дни, или, как это было уже установлено ранее, Апокалипсец. Темное пятно на полу никак не оттиралось. Колонелло чертыхнулся и принялся натирать паркет серой грязной тряпкой еще усерднее. Верде уныло возил губкой по стенкам кастрюли. Противный скрежет сильно раздражал, но он героически переносил пытку. — Эх, ну это надо было так глупо попасться, — вздохнул Череп. Он сидел на подоконнике, болтая ногами, и водил пальцами по стеклу, следя за бегом капель. — Кто бы говорил, — рявкнул Колонелло, в сердцах бросая тряпку на пол. — Мы тебя не выдали, между прочим! Кто же знал, что капитана по ночам иногда мучает бессонница, и ей захочется именно сегодня ночью почитать на кухне газету! Попались они, можно сказать, эпично. Тихо пробираясь по коридорам, стараясь никого не разбудить, трое мужчин видели своей целью только холодильник и лишнюю порцию еды. И не видели в углу кухни капитана Мирч, при лунном свете читающую старый выпуск еженедельной газеты. В общем-то, Черепу, стоявшему «на стреме», повезло больше всего — двое голодающих его не выдали. Но самим им досталось изрядно: Лал мгновенно придумала наказание для провинившихся — отмывать весь особняк. — Между прочим, у нас бы все равно ничего не получилось, — сообщил Череп, демонстративно не заметивший подколки в свой адрес. — у Вайпер все давно учтено. Еще немного, и я заложу ей свой шлем от мотоцикла ради еды. Все равно, пока идут дожди, не покатаешься. — Даа… — протянул Верде, обозревая обуглившуюся кастрюлю, в которой он пытался приготовить себе картошку. — Апокалипсец в действии. Кстати, Колонелло, это пятно на полу не оттирается. Оно здесь уже года два, Луче рассказывала. — Я уже и сам скоро Реборна прибью, — яростно поклялся Колонелло. Шел третий день вынужденной голодовки. — Реборн! — Колонелло, полный решимости, ворвался в кабинет лучшего киллера, — Так дальше продолжаться не может. У меня есть идея! — В прошлый раз у нас тоже была идея, и что? — огрызнулся Реборн. — Луче теперь вообще со мной не разговаривает. Молча проходит мимо, и все. И чихает постоянно. Я даже извинился уже, все равно ничего не помогает. — Нет, это хорошая идея, — помотал головой Колонелло. — Надо сходить в город. За цветами. Немедленно. За окном сверкнула молния. — Ты рехнулся? — безнадежно поинтересовался Реборн. — Ты знаешь другой выход? — с интересом поинтересовался Колонелло. Когда под утро Колонелло и Реборн явились в особняк, вид они представляли собой очень даже унылый. Вода стекала на пол и веселой расцветки коврик в коридоре, а штаны отважных путешественников почти до верха были заляпаны грязью. В руке Реборн сжимал три несчастных, вялых ромашки. Они были явно побиты дождем, изваляны в грязи и обтрепаны ветром, и выглядели едва ли веселее, чем их даритель. Минутная пауза повисла в коридоре. Остальные обитатели особняка, выстроившись в одну шеренгу, наблюдали незабываемое зрелище: мокрого, грязного Реборна. Когда пауза затянулась до неприличия, Колонелло толкнул Реборна в бок. — Прости, — выдавил из себя Реборн, протягивая многострадальные ромашки Луче. Босс неуверенно хихикнула, зажимая ладошкой рот, а потом расхохоталась в голос. Больше никто смеяться не рискнул, хотя у мужской половины в глазах плясали смешинки, а у женской дрожали губы. Реборн сжал букет так, что стебельки хрустнули и обмякли. — Пойдем, — поспешно протараторила Луче, — пойдем-пойдем сушиться. Грязью сейчас весь коридор заляпаешь. Колонелло, ты тоже иди в ванну! Чего это вы, какую ерунду придумали. Как дети маленькие… — Эй, Лал, — неуверенно начал Колонелло, — а я тебе тоже хотел цветы принести, но они утонули. В луже. — И слава Богу, — фыркнула Лал, скептически наблюдая за полетом несчастных ромашек куда-то в угол комнаты: расстроенный отсутствием нужной реакции Реборн был зол и смущен, как никогда. Утро встретило обитателей особняка ярким солнцем и вкусным завтраком. — Едаааааа!!! — закричал Череп, но был тут же огрет ложкой по лбу, когда потянул свои конечности к стопке блинов. — Моем руки перед едой, — ослепительно улыбнулась Луче. Она наконец-то перестала беспрестанно чихать, и теперь с удовольствием крутилась у плиты в белоснежном фартуке. — А где Реборн? — удивленно спросил Фон. И действительно, одно место за столом пустовало. — Заболел, — развела руками Луче. — А я всегда говорила, что длительные прогулки под дождем ни к чему хорошему не приводят. Но это было так мило, что я его даже простила. Кстати, Колонелло, тебя я тоже простила. Я же знаю, что ты тоже в этом безобразии принял участие. Я про организацию той перестрелки… Хотя про поход за цветами тоже. Колонелло подавился блинчиком, закашлялся и поднял глаза, полные ужаса, на своего тренера. Лал Мирч побледнела. — Убью! Убью, заразу! — рявкнула она, вскакивая из-за стола. — Я так и знала, что без тебя там не обошлось! Колонелло, решив не дожидаться справедливой кары, опрокинул стул возле двери и был таков. С грозным воплем капитан бросилась в погоню, легко перескочив через преграду, едва касаясь мысками деревянных ножек. — Только не говорите мне, что все пошло по новому кругу, — пробормотал Верде. — Если Реборн и Луче ссорились тихо-мирно, то эти двое точно разнесут весь особняк… Дружный стон был ему ответом.