Напоённые тишиной. (Хентай с Гаарой. История 2.)

— Тоже не можете уснуть? — Да, Казекаге-сама. — Зовите меня Гаара. — Тогда вы зовите меня Мизуки. — Хорошо, – молодой человек еле заметно улыбнулся. — Я всегда плохо сплю за пределами деревни. — А я просто плохо сплю… Правда, сегодня необычайно красивая луна? — спросил он. — Да… А когда людям не о чем поговорить — они говорят о природе или погоде. — Вы правы... — юноша присел рядом с девушкой, и они беззвучно стали созерцать ночное небо. Наконец Гаара произнёс: — Почему-то сидя вот так рядом с вами, у меня появляется чувство, что я знал вас всю жизнь. — У меня, как ни странно, тоже… — У вас необычайно мудрый взгляд… — А у вас грустный… — Давайте сначала о вашем. — А что о нём можно сказать? Это взгляд человека, принёсшего справедливую жертву своей деревне, – Мизуки глубоко вздохнула. — Какую? — Всё, что было дорого… — Такое бывает? — И не такое бывает… А что с вашим взглядом? — Мне кажется уже ничего… ничего важного. До рассвета тишину не прервало ничего, кроме звуков природы. — Я провожу вас. — Хорошо. — Сегодня последний день экзаменов чунин, а мы с вами так и не смогли нормально поговорить... — Казекаге вздохнул. — Иногда молчание стоит больше тысячи слов… — А сейчас? — И сейчас... — Надеюсь, мы смогли понять друг друга. — Более чем… «Я не видел вас целый год и так надеялся, что в этот раз встречу на экзаменах чунин, и мы помолчим, как тогда.... Вы были правы… как же вы были правы! Я даже не хочу сейчас ничего говорить, а просто хочу сесть рядом с вами и молчать, хотя собирался написать так много всего… Простите меня за это странное письмо…» — Мизуки смяла бумагу и метко швырнула в корзину для мусора, тяжело вздохнув. «Почему сейчас? Я почти забыла про него…» Через две недели пришло ещё одно письмо от Казекаге, в нём было написано только: «Мы молчим? Просто скажите мне, что мы молчим, и мне станет легче. Обманите меня, если это не так, умоляю…» «Мы молчим…» — Гаара прижал бумагу с двумя заветными словами к сердцу, через некоторое время он написал: «Разве можно влюбиться в человека, лишь проведя с ним в молчании несколько часов?» «Я тоже часто думаю об этом...» — Таков был ответ девушки, от избытка чувств Казекаге обнял посланника, принёсшего срочное письмо от Каге деревни Заката, коей и являлась Мизуки. Гаара: «Значит, мои чувства взаимны?» — смятая бумага вновь полетела в мусор. Г: «Вы не хотите отвечать? Я совершенно точно в этом уверен. Простите за мой бестактный вопрос, такого больше не повторится...» Г: «Вы снова молчите… Знаете, вчера ночью мне, как обычно, не спалось и, глядя на луну, я подумал, что, возможно, в этот момент вы тоже на неё смотрите, и эта мысль меня согрела…» Мизуки: «А я смотрела…» Г: «Смотреть на луну без вас так одиноко…» М: «Я с вами…» Г: «Почему же у меня такое чувство, что я всегда жил для того, чтобы встретить вас?» М: «Судьба…» Г: «Но как же наше с вами положение?» М: «Судьба никогда не быть вместе…» Г: «Вы слишком жестоки, из любой ситуации есть выход.» М: «Нет.» Г: «Вы уже теряли всё, наверное, я на столько незначителен, что вы даже не задумаетесь, выбирая между мной и своей деревней.» М: «А теперь вы жестоки…» Г: «Почему?» М: «Наверно потому, что говорите о вещах, о которых не имеете ни малейшего представления…» Г: «Простите…» М: «Прощаю.» Г: «Знаете, так странно, я получаю одно слово раз в две недели, но оно делает меня счастливым… Шесть букв наполняют меня желанием жить, и это даже не «любовь»… тоже шесть букв» М: «Это любовь…» Г «Я могу считать это ответом на мой давний вопрос?» М: «Вы можете всё…» Г: «Я могу увидеть вас?» М: «Можете.» Г: «Когда?» М: «Через одиннадцать писем от каждого из нас…» Г: «Теперь десять… Значит, в этот раз вы приедете на экзамены?» М: «Получается, что так.» Г: «Вы верите в родство душ?» М: «Я его чувствую.» Г: «Вы всегда говорите то, на что я даже не надеялся…» М: «Могу перестать…» Г: «Нет, не надо, прошу вас!» М: «Я подчинюсь.» Г: «Я вновь счастливо улыбаюсь, смотря на ваше письмо. Мы так мало говорим, но я счастлив. Почему?» М: «Не задавайте вопросы, на которые и так знаете ответы.» Г: «Простите… Я заметил, что постоянно говорю не то, что нужно…» М: «Нужно кому?» Г: «Вам…» М: «А что мне нужно?» Г: «Как и мне – тепло…» М: «Мне тепло.» Г: «Но я же всё делаю неправильно.» М: «Вы пытаетесь анализировать меня — это единственная ваша ошибка.» Г: «Больше не буду пытаться вас анализировать, буду просто любить.» М: «Я уже давно так живу… Что вы скажете перед нашей встречей?» Г: «Это время прошло как во сне, счастливом сне...» — Простите, я опоздала... — сказала Мизуки, обратившись к сидевшему на полу у двери её комнаты Гааре. Молодой человек поднял голову: — Вы не опоздали, это я приехал раньше. — Оправдываете меня? – девушка улыбнулась. — Я первый раз вижу вашу улыбку... – восторженно произнёс юноша, не отводя взгляд от Мизуки. — Странно видеть Казекаге сидящим на полу. Вставайте, а то подумают ещё что-то не то. — Мне не важно, что подумает кто-либо, кроме вас. — Если вы сейчас не подниметесь, то я подумаю что-нибудь не то, – с этими словами девушка протянула Гааре руку и помогла подняться. Когда глава деревни Песка оказался на ногах, Мизуки попыталась освободить руку, но он крепко сжал её ладонь и пристально посмотрел в глаза, девушка последовала его примеру. Необычайное притяжение и чувство, что они знакомы, по крайней мере, тысячу лет, захлестнули обоих с головой. Не отрывая друг от друга взглядов, они вошли в апартаменты девушки. — Я могу?.. – начал было Гаара. — Молчите, – оборвала его Мизуки и нежно прикоснулась указательным пальцем к его губам. В глазах Казекаге вспыхнул огонёк страсти, от чего они стали ещё прекраснее. Он притянул девушку к себе и, обняв за талию, поцеловал. Одно прикосновение его тёплых губ к губам Мизуки моментально пробудило в ней первобытное желание, и девушка стала снимать с Гаары плащ. Юноша оторвался от губ Мизуки, что заставило её замереть на месте. Он вопросительно посмотрел на девушку, но когда её пальцы продолжили своё шествие по ткани его одежд, они снова слились в поцелуе. Плавными и осторожными движениями, как будто боясь задеть кожу, как будто от прикосновений кто-то из них мог рассыпаться или раствориться, они медленно раздели друг друга. Короткая пауза. Кто же первым осмелится прикоснуться? Но их тела синхронно потянуло друг к другу, как будто неведомая сила просчитала всё до доли секунды. Они устремились к широкой мягкой постели и, порабощённые страстью, рухнули на неё. Не прекращая глубокий страстный поцелуй, Гаара резко и нетерпеливо вошёл во влажное лоно возлюбленной. Такое бесцеремонное проникновение вынудило девушку застонать от боли и впиться ноготками в плечи Казекаге, но это не заставило его остановиться или хотя бы замедлиться. Он слишком долго ждал этого момента и уже не контролировал себя. Быстрые, животные движения его твёрдой плоти внутри неё, стон боли быстро перешёл в стон наслаждения, а за ним в крик. Пальцы Мизуки беспорядочно блуждали по спине и плечам Гаары, он продолжал двигаться, набирая невообразимый темп. И снова, как будто всё было просчитано заранее, по их телам синхронно разлилась волна наслаждения и, обессиленные, они замерли, прижимаясь друг к другу, начиная чувствовать, как остывает мокрая от пота постель… «Я так ждал, я надеялся, что увижу вас… Прошёл год с момента нашей последней встречи, а вы так и не ответили ни на одно из моих писем. Я не понимаю, за что вы так со мной поступаете. Что я сделал не так? Такое чувство, что мною поиграли и отшвырнули прочь — как детишки выкидывают старую игрушку, потерявшую свой лоск и новизну. Да что я говорю?! Вы наверно думаете, что я сержусь на вас? Нет, никогда! Я люблю вас, люблю больше жизни! Всё не то, всё не так… Много чувств, но их невозможно облечь в слова. Я не могу без вас. Спасите меня. Так хочется говорить, говорить, говорить, но нечего сказать. Вы научили меня понимать и говорить без слов, но они мне сейчас так нужны. Хотя бы затем, чтобы выразить всю необъятность пустоты, которая образовалась в моём сердце из-за того, что вы не со мной…» Мизуки смяла письмо и подошла к мусорной корзине, стоявшей в её кабинете. Девушка занесла над ней руку, но пальцы отказались разжиматься и выкидывать свежесмятую бумагу к остальным его письмам, небрежно скомканным и выброшенным. Мизуки качнуло назад и она упёрлась спиной в стену. Сотрясаемая крупной дрожью, девушка сползла по стене, глотая потёкшие градом слёзы. Оказавшись на полу, Мизуки разревелась в голос, слёзы катились по щекам, шее, затекали в рот… — Казекаге-сама, там к вам пришла какая-то странная девушка, она отказывается называть своё имя, но упорно требует вашей аудиенции. — Я никого не жду. Выпроводите её, сегодня я хочу слушать тишину. — Хорошо… Она тоже говорила что-то про тишину, – пробурчал себе под нос охранник. Гаара оживился от этих слов. — Что? Что именно она говорила?! — Я точно не помню… Юноша вскочил с места и понёсся к воротам своей резиденции. — Почему? Что… Что вы тут делаете?.. – его голос дрожал. — Я искала своё счастье и, думаю, что наконец-то нашла... – наступило безмолвие... — Почему вы плачете? – спросила девушка у Казекаге. — Потому что моё счастье само нашло меня…