Нереальная реальность

На пустой желудок я быстро пьянею. Голова начинает кружиться. В глазах все плывет. Лежа на полу, смотрю на потолок. На какое-то мгновенье мне кажется, что я вижу звездное небо, но это всего лишь мое опьяневшее воображение. В животе урчит. Я очень хочу есть. Для меня это, конечно, привычное дело - не есть днями. То я на съемках, то Джули еду конфискует, говоря, что мне нужно похудеть. Я же могу только догадываться, куда она девает мою еду. Вдруг я слышу, как играет музыка. Резкая, танцевальная. Она звучит так тихо, будто где-то далеко. А, возможно, это опять моя фантазия. Поднимаюсь на ноги. Перед глазами все кружится. Бульканье в моем животе заставляет меня смеяться. Шатаясь, плетусь по коридорам, поднимаюсь на второй этаж. Хихикая, вваливаюсь в комнату Джереми. Тут, как всегда, царит бардак. Перепрыгивая через его лохмотья, добираюсь до мини-холодильника. Открываю его и думаю, что же выбрать. В результате хватаю завернутую в пищевую пленку тарелку. Должно быть, Джереми таскает еду из гриль-бара. Убираю пленку и бросаю ее на кровать младшего Гилберта. На тарелке я вижу жареную картошку. Не наблюдаю здесь ни вилки, ни ложки, поэтому ем руками. Когда я доедаю, кидаю тарелку на пол, а руки вытираю о простынь, которая скомкана на постели. Выбегаю из комнаты Джера и иду в свою. Подхожу к окну и смотрю в ночное небо. Почему я здесь? Как я сюда попала? Как давно я перестала твердить себе, что это сон? Не знаю. Просто в какой-то момент это все показалось мне настолько реальным, что я больше не могла отрицать очевидное. Слезы обжигают глаза. Нет, я не собираюсь плакать. Я не расстроена. Я просто очень зла. Гнев кипит во мне. Делаю глубокий вдох, затем - выдох. Моргаю - и по моей щеке скатывается слеза. Все внутри меня дрожит. "Нужно выпить!" - мелькает у меня в голове. В общем, это последнее, что я помню за тот вечер. Просыпаюсь я в... Я не знаю, где. Знаю лишь, что здесь слишком много одежды и ничего не видно. Мало места. Кренюсь вперед, а мою голову поражает жуткая боль. Такое ощущение, будто мне живьем скальп снимают. Пытаюсь встать, но падаю на что-то и вываливаюсь из кромешной тьмы. Поднимаю глаза и щурюсь дневному свету. Когда глаза чуть-чуть привыкают к режущей боли, вижу перед собой шкаф. Я спала в шкафу? Не могу повернуть голову, так как она чертовски болит от каждого движения. Похмелье. Ползком пячусь назад и натыкаюсь на бутылки. Сколько их здесь? Одна? Две? Пять? Я выпила пять бутылок? Деймон убьет меня! Поднимаюсь на ноги - мою голень простреливает острая боль. Я чуть ли не падаю, но мне удается сохранить равновесие. Все болит. Каждая клеточка моего тела. Смотрю прямо и понимаю - я в комнате Деймона. Нужно уходить отсюда, но надо все убрать. Хромая, ковыляю к выходу. Уже почти у цели, как вдруг я врезаюсь во что-то. Поднимаю свой взгляд и вижу Стефана. Он ухмыляется, глядя на меня. - А вот и наша пьянчужка, - его голос звучит слишком громко. - Больше не будешь буянить? - Что? - стону я. - Ты ничего не помнишь? - Сальваторе вопросительно изгибает бровь. - Я вчера поздно пришел. В доме полный погром, а ты бегаешь взад-вперед. Я словил тебя и хотел уложить баюшки. А ты начала бегать, кричать что-то вроде: "Нина Добрев не сдается! Я - болгарка, а значит, не сдаюсь!" Только ты еще самую малость шепелявила. Еще ты бросила в меня бутылкой бурбона, попала мне в лицо и сломала мне челюсть. Когда я, наконец-то, схватил тебя, ты укусила меня. Да так укусила, что у меня аж кровь пошла. Вырвалась, зараза. Побежала вниз, в винный погреб, нагребла себе бутылок вина. Взяла столько, сколько смогла унести и спряталась здесь. До трех часов ночи отсюда раздавались пьяные вопли. Могу предположить, что ты пела. А потом умолкла - уснула. Мои глаза расширяются, челюсть отвисает. Не знаю, что сказать. Чувствую, как мое лицо заливается краской. Отвожу взгляд. Стараюсь слиться с комнатой. Стать незаметной. Стефан смеется, а я сгораю от стыда. Внезапно мой желудок издает звуки извергающегося вулкана. Я опять голодна. Вздыхаю, толкаю Сальваторе, чтобы тот отошел и получаю новую порцию боли. Хромаю в свою комнату. Вхожу в ванную и меня начинает тошнить. Я начинаю часто дышать. Хватаюсь за живот, склоняюсь над унитазом и меня выташнивает прямо в него. Поднимаюсь и вхожу в душевую кабинку. Не снимаю одежду. Включаю воду и холодные струи впиваются в мою кожу. Я жмурю глаза и морщу нос от боли. Мысленно молюсь, чтобы мне стало легче. Выползаю из душа. С меня стекает вода. Сбрасываю с себя мокрую одежду - одеваю шорты, в которых переместилась в этот мир, и рубашку Стефана. Кое-как спускаюсь вниз. Не понимаю, почему Деймон не дома. Возможно, он остался у Елены. Хотя, не думаю, что Кэролайн бы потерпела в своей комнате этого самодовольного засранца. В гостиной на диване развалилась Кэтрин. В руках она держит какую-то книжечку с синим переплетом и ручку. Подхожу и хлюпаюсь на диван, который напротив нее. Когда приземляюсь, кривлюсь от боли. - Кто-то не умеет пить, - замечает она. Ее голос, как и Стефана, слишком звонко отдается у меня в голове. Пирс раскрывает книжечку и начинает писать, бормоча себе под нос. - Дорогой дневник, я все еще жива. Стефан не дал мне покончить с собой, и теперь следит, чтобы я на себя руки не наложила. Он говорит, что писать о своих чувствах - хорошая терапия, когда умираешь и ничего не можешь с этим поделать. Глубокие мысли. Мы все смертны и бла, бла, бла. Какой сентиментальный идиот начнет описывать свои чувства, Стефан? Оборачиваюсь и вижу, что Сальваторе стоит позади меня. Интересно, как давно? У него задумчивый и слегка обеспокоенный вид. Он расхаживает туда-сюда. - Тебе правда больше делать нечего, кроме как смотреть, что я пишу в этом гребанном дневнике? - возмущается Кэтрин. - Хочу убедиться, что ты не убьешь меня, - отвечает Стефан. Они разговаривают так громко и тараторят так быстро, что у меня еще больше начинает болеть голова. Перестаю их слушать, так как кровь бьет в висках. Да и вообще, какое мне дело до их проблем, когда у меня есть своя. Вздыхаю и закрываю глаза. Откидываюсь назад и расслабляюсь. Глубоко дышу, чтобы меня снова не стошнило. На какой-то момент голова перестает болеть. На какую-то маленькую секунду, которой мне не хватает, чтобы перевести дыхание. Вдруг ощущаю, как кто-то теребит меня за плечо. Открываю глаза и вижу: Стефан склонился надо мной со стаканом воды в одной руке и с белой таблеткой в другой. - Выпей, - произносит он, и его голос, как молния, пронзает мое сознание. - Должно стать легче. Киваю. Послушно беру стакан, бросаю таблетку в рот и запиваю ее водой. Сальваторе садится рядом и уставляется на мою обаятельную копию. - У тебя психические проблемы, Стеф, - пожимает она плечами. - Не отрицай. Это видят все. - Я справляюсь, - все мышцы вампира напряжены. - Я знаю. Точнее я слышала, как ты справляешься. По-моему, в библиотеке. Кажется, ты взбесился и сломал стул. А, может, два. А теперь главный вопрос: как ты можешь пытаться помочь мне выжить, если себе-то помочь не можешь, - вдруг раздается стук во входную дверь. - Я кое-кого позвала. Стефан спешить открыть дверь. Отперев ее, перед нами вырастает голубоглазая вампирша с длинными вьющимися волосами цвета летнего солнца. Кэролайн. - Что ты здесь делаешь? - резко спрашивает Сальваторе, что ставит девушку в неловкое положение. - То есть ни "привет", ни "здравствуй, Кэролайн. Я так рад тебя видеть!" не будет? - она вопросительно вздергивает бровь. - Я твой личный психолог. И мне тут птичка нашептала, что тебе нужна помощь. - Ох, да что ты? - И я попросила маму передать нам кое-что полезное, - Форбс отходит в сторону и мы видим сквозь распахнутые двери сейф. Не могу даже представить, что сейчас чувствует Стефан. Боль? Ненависть? Страх? А, может, все сразу? Сколько он пережил, перебивая там, на дне озера, целых три месяца? - Не волнуйся, - улыбается Кэролайн. - Я его отмыла. Прошло где-то полчаса. Сейф внесли в дом. Кэролайн и Стефан поговорили, после чего девушка запихнула его в сейф. Сальваторе лежит там уже десять минут. Я здесь, на свежем воздухе, чувствую себя дискомфортно, что же тогда чувствует Стефан? - Кэролайн, - слышится его приглушенный голос, - ты хотя бы знаешь, что делаешь? - Да, - блондинка держит книжку по психологии. - Здесь все написано. Сейчас найду. Кэтрин стоит в дверях, облокотившись о дверной косяк. Девушка выглядит измотанной. Но, похоже, ее происходящее абсолютно не тревожит. - А вы когда-то... - начинает Пирс и прочищает горло. - Ну, ты знаешь. - Нет, не знаю, - Форбс заметно нервничает. - Да, ладно. Знаешь, - настаивает Кэтрин. Кэролайн глядит на девушку непонимающим взглядом. Я знаю, что Форбс была влюблена в Стефана. Когда-то очень давно. Но сейчас, насколько я знаю сценарий, они просто друзья. - Ну, было? - Пирс подмигивает Кэролайн. - О боже! Кэтрин! - кричит Форбс. - Серьезно? - Это не да и не нет, - говорит шатенка. - Хватит, - встреваю я. - Они просто друзья. Оставь их в покое. Тогда Кэтрин подходит ко мне. Кэролайн находит строчки из книги, которые описывают так называемый диагноз Сальваторе, и зачитывает из Стефану. Пирс садится рядом и начинает пристально рассматривать меня. - Почему ты так напряжена? - спрашивает она. - У меня похмелье, - не задумываясь, отвечаю я. - Ну да. А не потому ли, что тогда в лесу я даже не помешала забрать тебя Наде? Ты ведь понимаешь, я всегда выживаю, даже если приходится чем-то или кем-то жертвовать. - Надя твоя дочь, - констатирую я. - Я знаю. - И почему же ты сейчас не с ней? Не наверстываешь упущенное и не воспитываешь свою дочурку как надо, м? Она ведь искала тебя все это время. Искала мать, которая могла бы пожертвовать чем-то или кем-то ради того, чтобы выжить. Кэтрин больше нечего сказать. Она встает и подходит к Кэролайн. Видимо, со мной играть не так интересно, как с Форбс. Пирс захлопывает книжку по психологии в руках блондинки, с трудом открывает сейф и смотрит на Стефана. До меня доносится его учащенное дыхание. Кэролайн с тревогой глядит во внутрь. - Он... - произносит Форбс. - Просто потерял сознание, - беззаботно отвечает Кэтрин. Пирс залезает в сейф и укладывается рядом со Стефаном. - Закрывай, - командует она. Форбс послушно запирает крышку сейфа и садится рядом со мной. Она глядит на громадную железную коробку. Она так похожа на Кэндис: такой же задумчивый взгляд. Интересно, меня ищут там, в моей вселенной? Как Аккола отреагировала? Спустя пять минут мы слышим шептание, доносящееся до нас из сейфа. Что именно они говорят, не слышно. Я слышу щебечущий голос Кэтрин. Затем испуганный голос Стефана: - Выпусти меня, Кэролайн! Выпусти, пока я не навредил ей! - Не смей, Форбс! - Пирс перекрикивает Сальваторе. Кэролайн впивается ногтями в обивку дивана. Девушка смотрит на меня, ожидая какой-то поддержки, но я не знаю, что сказать. Мне тоже не по себе. - А где Деймон? - спрашиваю. - Не знаю. Вчера он был в Уитморе, - тихо отвечает Кэролайн. - Да уж, вчера он засветился. - Что-то случилось? - интересуюсь чисто из вежливости, так как на самом деле меня это не очень беспокоит. Меня заботит лишь то, что Деймон не вернулся. Что произошло с ним, меня не интересует. - Джесси, - начинает она, но, увидев мое неосведомленное лицо, уточняет, - парень, который учился в нашем колледже. Уэс, учитель биологии, забрал его и... И я не знаю, что он с ним сделал, но Джесси стал вампиром, который питается вампирской кровью. И вот он напал на Деймона и не мог остановиться, а Елена не смогла найти другого выхода, кроме как убить его. И это все. Не нахожу нужных слов, чтобы ответить. Мы сидим молча еще минут пять, слушая шептание Кэтрин и Стефана в сейфе. Иногда Сальваторе кричит не своим голосом, чтобы Кэролайн выпустила его. Иногда угрожает, что убьет Пирс. Но сейчас тихо. Странное затишье. Не слышно голоса ни Кэтрин, ни Стефана. Возможно, он убил ее. Мы переглядываемся с Форбс, я киваю ей. Вампирша поднимается и бежит к сейфу. Кэролайн быстро отпирает дверцу. Девушка слегка ошарашена. Не знаю, почему. - Было слишком тихо, и я начала волноваться, - говорит она. Стефан вылазит первым, а потом помогает Кэтрин. Девушка поправляет волосы. Сальваторе чуть смущенно глядит на Пирс, а она старается не встречаться с ним взглядами. Кэролайн выжидающе смотрит на Стефана и тот улыбается ей в ответ. На лице Форбс тоже загорается улыбка и она кидается в объятия вампира, обвивая его шею руками. - Вот видишь! - радостно визжит блондинка. - Выбрался же оттуда живым. Отправляюсь в свою комнату. Сажусь на край кровати. Захлопываю за собой дверь. Уже стемнело, а Деймона все еще нет. Я волнуюсь. Можно сказать, от него частично зависит вернусь я домой или нет. А что, если нет? Что, если не получится меня вернуть? Что тогда? Что, если больше не увижу друзей, семью и... и Йена? Что мне здесь делать? Жуткая боль сдавливает горло. Глаза щекочут слезы. Не могу больше все держать в себе. Не могу и все! С моих уст срывается полувздох, полустон. Закрываю рукой рот, чтобы никто не слышал моих рыданий. Холодные слезы остужают мою горячую кожу. Капельки соленой воды стекает по щекам, подбородку, а затем сбрасывается на рубашку. Вдруг кто-то стучит в дверь. Не отвечаю, а выбираю тыльной стороной ладони слезы с лица. Дверь открывается, и входит Кэролайн. Должно быть, она озадачена увиденным. Форбс запирает дверцу и подходит ко мне. - Эм, можно я чуть-чуть посижу с тобой? - спрашивает блондинка. - С чего это вдруг? - пытаюсь ответить как можно тверже, но голос предательски дрожит. - Да там... Стефан и Кэтрин... В общем, я не хочу об этом говорить. С тобой все в порядке? - Да, - резко произношу я. - Расскажи мне, что случилось, - требует она. - У тебя ведь на лице слезами написано, что ты не в порядке. Могу ли я доверять ей? Могу ли... Она просто копия Кэндис. Она и есть Кэндис. Мне нужно кому-то рассказать о накипевшем. Я чувствую это. - Я не знаю, с чего начать, - объясняю. - Это так сложно. Ты, должно быть, уже знаешь, что я не отсюда. И так как я помогла вам вернуть Бонни, то я подумала, что вы поможете и мне. Деймона нет. Он должен был помочь мне. А теперь он не возвращается, - меня начинают душить слезы и я останавливаюсь. Тяжело дыша, собираю волю в кулак. - У вас здесь свои жизни, а у меня там своя. Понимаешь? Я просто хочу вернуться туда, к своим близким. Вот что бы ты делала на моем месте, Кэнди? Что бы ты делала будь сейчас здесь? - Я не... - спешит меня поправить Кэролайн. - Я знаю, что тебя здесь нет, и это разбивает мне сердце, - слезы текут ручьем. - Ты всегда знала, что делать в таких случаях. Помогала иногда Джули писать сценарий, когда та не могла придумать что-то. Я должна вернутся. Должна! Умолкаю. Сердце уходит в пятки. Форбс касается моей руки. Перевожу взгляд на нее и сквозь слезы вижу ее улыбку. Вдруг вся боль куда-то уходит. На какой-то момент я снова оказываюсь дома и рядом со мной сидит не Кэролайн Форбс, а Кэндис Аккола; и я рассказываю ей не о том, что хочу вернуться домой, а о том, что рассталась с Йеном, что больше не с ним, что мы больше не пара. А она говорит мне, что все будет хорошо, а она уж никогда не ошибается. Скорее планета треснет, чем Кэндис Аккола будет не права. - Мы что-то придумаем, - утешает Кэролайн. Ее голос, словно успокоительное действует на меня. Я верю ей. И это все, что мне нужно сейчас.