В ритме вальса

      - До свидания, мсье, Вальц! – крикнул, уже на пороге, огненно-рыжий мальчишка до пупка усыпанный веснушками. Не застегнув, он перекинул свой кожаный портфельчик через спину, и не расслышав последние наставления своего преподавателя, полетел вниз по лестнице, навстречу такому же шалопаю, поджидавшему его на улице с припрятанным подмышкой истерзанным в клочья футбольным мячом. Выходные подпортили местным мальчуганам всю радость от окончания тягостной учебной недели. И если в субботу под мелкой моросью гонять мяч было ещё сносно, то зарядивший в воскресенье ливень, напрочь лишил их этой возможности, и помимо воли распихал по домам, за уроками. Сегодня же день выдался расчудесный, к обеду земля снова совсем просохла, и в воздухе окончательно запахло летом.       Август растерянно закрыл за парнишкой дверь, и так же растеряно поплелся в кабинет, попутно в сотый раз взглянув на часы. Солнце вот-вот сядет, а это значит, что Роза скорее всего уже не придет. Хотя они и договорились о возобновлении занятий в ближайшее время, но ведь это могло означать многое, в конце концов девушка могла сказать это, чтобы не расстроить его. В желудке неприятно поднывало, Август проголодался, но идти куда-то отужинать боялся, ждал что в дверь вот-вот постучат. Но когда за окном окончательно стемнело, он убедился, что ждать уже никого не стоит.       Озлобленный и измученный, он подошел к своему роялю, с силой захлопнул крышку, да так, что немолодой инструмент едва не развалился на части.       - Да, ты такая же старая колымага как и я! Никому мы с тобой не нужны! – рявкнул он с ненавистью.       Долгое ожидание непонятно чего, окончательно вымотали несчастного мужчину. Ведь совершенно ясно, полагал он, что Роза не питает к нему даже толики тех чувств, которыми он ни с того ни с сего проникся к ней. Да и если бы питала, какой прок? Ведь он совершенно не подходит ей. Да что там не подходит, это слишком мягкое определение для всего того груза который он тащит на своих плечах. И если он попытается скинуть это на бедную девушку, от нее просто ничего не останется. Он даже не может ей признаться в том, что испытывает. Она не должна знать, она не поймет, возможно даже испугается, и он уже точно больше никогда её не увидит.       А как бы хотелось снять груз с души, рассказать ей обо всем, стать самим собой. Ведь это дьявольски трудно - жить, как взболтанная до отказа, закупоренная бутылка шампанского. Не быть собой ни с кем, никогда. Не говорить того, о чем на самом деле думаешь. И даже не думать о том, о чем на самом деле мечтаешь. Он преступник, и этого не исправить уже ничем, старая, дряхлая развалина, достойная лишь одного - виселицы! Конечно, Август был не таким каким видел сам себя. Да, он был зрел, но вместе с тем прекрасно сложен и моложав. Странно, что именно влюбившись он стал искать в себе недостатки, пути к отступлению от своих чувств, и десятки разбитых им женских сердец почему-то сразу сделались несущественными и даже не существующими. Ведь совсем недавно он казался самому себе неотразимым, да, это попахивало высокомерием и даже заносчивостью, но на деле являлось куда большей правдой чем то, что он навоображал о себе сейчас. А все почему? Потому, что впервые в жизни ему захотелось быть с женщиной не день и не два. Ему захотелось, чтобы Роза принадлежала ему! Он захотел владеть ею, как всем тем чем владел до этого, но из-за подлинной любви понял, что не имеет права на это. Не имеет права просто взять её против воли, напугать, разочаровать, расстроить…       Погруженный в свои мысли Август даже не сразу расслышал раздавшийся за дверью шум, шаги, и последующий за ними короткий аккуратный стук. Силой вырвав себя из трясины размышлений он пулей подорвался к порогу, привычным движением приправил на голове волосы опавшие на лоб, и щелкнул затвором замка.       - Добрый вечер, мсье Вальц! Извините, что так поздно, пришлось задержаться на работе, а потом я долго шла сюда, сначала забежала в лавку, потом домой… Если я не вовремя, я зайду к вам завтра.       Завтра! Завтра – это бесконечность. Еще двадцать четыре часа мучений! Августа даже передернуло от этого слова. Он безмолвно уставился на смущенную девушку. Вот они, эти глаза - такие теплые, нежные, добрые. Никто никогда не смотрел на него так, кроме собственной матери. Вот в чем разгадка его любви - её взгляд - без опаски, без подчиняющегося трепета, без грязного вожделения и похоти. Чистый, не замутненный, понимающий… С очаровательных глаз взглядом он медленно спустился на её чуть блестящие от пота щеки, на мягкие губы, на выглядывающие из-под ворота платья ключицы…       - Проходите, мадемуазель Вишнецкая. Вы совсем не поздно, я ждал вас.       Он чуть отступил, позволив Розе войти, а на деле сделал огромный шаг на пути к правде.       - Право, на улице сегодня очень душно. Жара после вчерашнего дождя не оставила всем нам шанса. Вы позволите? – Роза скинула тонкий, горчичного цвета, шерстяной кардиган, и опустила его на спинку стула.       - Я привыкла одеваться тепло, у нас на родине в это время совсем не так, как здесь. Даже тогда, когда тепло, всё равно холодно. – она чуть рассмеялась от своей кривой фразы, и звонкие колокольчики её голоса вновь потрясли Августа. И всё же, несмотря на внешнюю лёгкость и веселость, что несла на себе Роза, как летнее газовое платье, истинный вид её, когда Август чуть отошел от своего волнения, смутил его. Щеки девушки прилично осунулись, под глазами слегка потемнело, и не вооруженным взглядом стало видно, как она на самом деле устала.       - Вы не голодны, Роза? – неожиданно спросил он.       - Нет, что вы! – слукавила девушка и спрятала глаза, - С чего мы сегодня начнем? После столь долгого перерыва я, наверное, многое позабыла, хотя и занималась самостоятельно, как вам учтиво поведала моя тётушка.       Розе не хотелось сознаться в том, что ела она сегодня в последний раз часов эдак восемь назад, и что ноги и руки у неё слегка потрясывает от одолевшего голода. Но не тратить же ей своё, и главное мсье Вальца, драгоценное время на такую ерунду. Поесть она сможет и дома. Да и вообще, не хватало еще расположиться здесь, у своего строгого преподавателя, не за роялем, а за тарелкой.       - Думаю, вам стоит размять свои пальчики. После работы они верно совсем закостенели. – ответил Август мягко, но мысленно очень забеспокоился.       Роза послушно села на мягкую, протёршуюся по самой середине от постоянного сидения, длинную банкетку, ласково откинула, столь незаслуженно обиженную Августом, крышку рояля, и заиграла.       После нескольких сыгранных наизусть мелодий, которые и впрямь стали получаться у Розы даже лучше, чем прежде, Август похвалил свою ученицу, и дав ей пять минут отдыха, предложил перейти к более сложным композициям.       - Знаете, Роза, мне в голову уже давно пришла одна интересная мысль, что если нам с вами разучить вот этот ноктюрн, - он потянулся к стопкам нотных листов, башенками стоящих рядом, и безошибочно выдернул из середины одного из них, несколько желтоватых страниц, - И сыграть его в четыре руки?       Роза с опаской поглядела сначала на бумагу, потом на сидящего совсем рядом преподавателя.       - Да, это непросто, но вполне возможно. А главное, прекрасно повлияет на ваш слух, умение работать с партнером, и возможность импровизировать. Самое трудное здесь - это сыграться, привыкнуть к темпу друг друга, научиться слушать и дополнять друг друга…       Август почему-то сделал акцент на последних словах и замолчал, внимательным, испытующим, и даже испепеляющим взглядом уставившись на девушку. Роза судорожно выдохнула и слегка улыбнулась, в знак согласия. Над ними повисла неловкая пауза, не разбавленная ничем, даже шум улицы вдруг почему-то умолк. Нельзя сказать, чтобы Роза впервые почувствовала, что между ними двумя пролегло что-то незримое, не разделяющее, а наоборот, что-то неизменно влекущее друг к другу. Но именно сейчас напряжение, медленно накаляющееся между ними, вдруг достигло своего пика. От неловкости Розу бросило в жар, она занервничала и ощутила тягостную, обволакивающую слабость. Ноги, руки, спина внезапно обмякли, веки потяжелели и она потеряла сознание.       Когда она снова открыла глаза, оказалось, что она лежит на диване, заботливо укрытая пледом. Туфли её стоят рядом, Августа нигде нет. В голове по прежнему шумит, как перед обмороком, в теле всё та же слабость, щеки мгновенно вспыхивают от стыда. Собрав в кулак остатки разума и сил, Роза делает попытку подняться на постели, и поскорее одевшись, убежать, куда глаза глядят.       - Куда-то собрались, милая леди? – Август вернулся с кухни, с небольшим подносом в руках и укоряюще посмотрев на Розу, одним взглядом обездвижил её.       - Мсье Вальц, простите! Не знаю, что на меня нашло! - чуть ли не слезливо запричитала девушка, но не посмела снова шевельнуться, чтобы встать.       - Что, что! Обыкновенный голодный обморок, да плюс к тому полное физическое истощение! Вы только поглядите на себя, вы хотите убить себя таким нагрузками? И еще, называйте меня Август, тем более, что сейчас давно внеурочное время, и вообще, надоело чувствовать себя старцем по сравнению с вами.       Роза растерялась, и сквозь нахмурившиеся брови и нервную улыбку, переспросила.       - Старцем? По-моему вы зря на себя наговариваете, мсье… Август. Вы так хороши собой, что я… - Роза вдруг осекалась, подобная прямота, это уже ни в какие ворота.       Август же после этих, пусть и недосказанных слов, несколько раз поменялся в лице, и когда от его удивленной мины, оно вернулось к крайне довольному выражению, продолжил, пытаясь перевести тему на другую, на ту, с которой они начали.       - Вам необходимо поесть, мадемуазель. И вы сделаете это сейчас же. Вот, в моих закромах, как обычно, не много запасов, я редко питаюсь дома, но и того, что я нашел, вам вполне хватит.       Роза немного поколебалась, но разглядев на подносе свежесваренный кофе, несколько кусочков тёмного шоколада, бутерброды с сыром и кусочек отбивной курятины, сглотнув слюну, послушно принялась за лакомства.       - Вы любите приказывать? – спросила она после того, как покончила с курицей.       - Это профессиональное. – без запинки ответил Август, но меж тем, чуть похолодел.       - Профессиональное?       - Ну да, я же преподаватель.       - Верно, – улыбнулась Роза, и тут же поперхнувшись, завопила, - Который сейчас час!? Тётушка! Её же хватит удар, если я не вернусь вовремя!       - Вовремя вы уже не вернётесь, дорогая. Сейчас два часа ночи, вы проспали ровно шесть часов. Но не беспокойтесь, я дал вашей тётушке знать, что с вами всё в порядке.       - Как? – удивилась девушка, но хладнокровный тон мужчины, заставил её тут же успокоится.       - Не важно. У меня свои методы.       - Мне кажется, вы очень скрытный человек. – пролепетала Роза, последним глотком осушив чашку.       - Вам не кажется.       Розе показалось, что то, что она сказала, разозлило Августа, или по крайней мере расстроило.       - Жаль, я бы очень хотела узнать вас лучше.       - Это вам ни к чему. - Август был непреклонен. Внезапно, то, что Роза потянулась к нему сама, напугало его, и он-таки решил сказать ей то, о чем думал последние шесть часов.       - Роза, - начал он твёрдо, но на любимом имени голос предательски дрогнул, - Я хотел сказать вам, что больше не хочу видеть вас у себя на занятиях.       Роза, ошеломлённая, сначала даже не поняла смысл сказанного, потом, покачав головой, переспросила.       - Что значит, не хотите видеть? Я сделала что-то не так, вы во мне разочаровались?       - Да нет же, нет! – с болью заныл Август, и закатив глаза, отошел к окну, чтобы не видеть её испугавшегося лица.       - А что тогда? Этот обморок? Но я не специально…       - Да, обморок! - согласившись, выкрикнул Август, и схватился за эту причину, как за спасательный круг, - Посмотрите на себя, Роза! Вы совсем исхудали, у вас синяки под глазами, вы только что упали в обморок у меня на глазах!       Роза тут же подняла руки к лицу, пытаясь прикрыться. Август заметил это, и разозлился ещё больше.       - Ну не будьте же дурой! Вы изводите себя на работе, потом на лекциях, а ночью, совсем обессиленная приползаете ко мне, заниматься всей этой чепухой! – он яростно оглядел рояль и едва сдержался, чтобы не пнуть стопки с нотами ногой, - Вам это не нужно! Совершенно!       - Нужно, - запротестовала Роза, и почувствовав, как испуг тисками сжимает её сердце, выдохнула, - Мне нужны вы!       Несколько мгновений Август стоял, как громом поражённый, всё никак не мог понять, что она имеет ввиду, в каком смысле нужен? Заметив его колебание, Роза поняла, что скажет ему всё именно сейчас, нет больше смысла тянуть, иначе он выкинет её на улицу как щенка и захлопнет за ней дверь. Впрочем, он может сделать это и после сказанного, но ей уже плевать.       - Мне нужны вы! – повторила она, давая понять, что имеет ввиду лично его, а не преподаваемые им уроки, - Я скучала по вам. Тогда в ресторане, когда мы встретились, я была так счастлива увидеть вас, как никогда счастлива. И когда вы рядом, меня всю трясёт, мне жарко и холодно одновременно!       Розой завладели непередаваемые чувства, она отодвинула от себя поднос, и поднявшись с дивана, подошла к Августу. Обнять его у неё не хватило смелости, она лишь встала рядом, близко-близко, и всем своим видом дала понять, что хочет быть еще ближе. Август хотел было отпрянуть, но магнит связывающий его с Розой напротив подтолкнул его к ней.       - Ты знаешь сколько мне лет? Я ведь, пожалуй, старше твоего отца. - произнес он мягко, ласково, сдаваясь.       - А я очень люблю своего отца. И вас люблю. И не в возрасте тут дело. – Роза покачала головой, и от невыносимой боли прикрыла глаза.       Не может быть! Не может быть! Август был готов закричать, но рот его лишь покорно приоткрылся, он обнял Розу, притянул к себе, и с такой жадностью поцеловал, что у обоих на миг закружилась голова.       - Ты не представляешь, что делаешь. – прошептал он, едва оторвавшись от сладких губ.       Но Роза не ответила, она лишь негромко выдохнула, и обвив руками его крепкую шею скользнула языком по его приоткрытому рту. Как сладко от него пахнет, чем-то неуловимым, не парфюмом, нет, а им самим. Именно этот аромат влёк её всё это время, когда они сидели рядом, разучивая гаммы. Томный, манящий, сексуальный. Запах мужчины. Сильного, властного, закрытого и всё же такого податливого.       Руки Августа поднялись к лицу Розы, он нежно и сильно сжал в ладонях её щеки, поцеловал губы, прикрытые веки, горячие виски, дуги век, не пропуская ни дюйма. Одному Богу известно, как давно он этого желал, и теперь получив Розу, несмотря на лежащую между ними пропасть обмана, был уже не в силах отпустить. Влажные приоткрытые губы Розы скользнули по его губам, а потом на тяжёлый выдающийся подбородок. Язык побежал по гладко выбритой коже, и сообщил телу девушки поистине невероятные ощущения. Скромность потеснилась желанием, ей захотелось раздеться, чтобы ощутить его поцелуи на всем своем теле, и едва эта мысль родилась у неё в голове, она почувствовала, как ловкие пальцы, пробегая по пуговицам словно по клавишам, расстегивают на ней платье. Она не стала сопротивляться, она могла лишь довериться ему и своим ощущениям. Август, из-под потяжелевших полуприкрытых век, бегло оглядел её слабо освещенное тело своими тёмными животными глазами, и зарычав, подхватил на руки. Пронеся Розу над полом он небрежно швырнул её на диван, и опустился сверху. Расстегнутая рубашка упала на пол, и стянув брюки он сунул свою ногу между её бёдер.       - Завтра ты пожалеешь об этом. – шепнул он напоследок, то ли угрожая, то ли извиняясь.       - Пускай. Завтра ничего не значит, когда есть сейчас…