"Пусть все решат зрители"

«O-o-o-o-o… O-o-o-o-o… O-o-o-o-o…»

Даже за кулисами уже слышались сильные звонкие голоса Лизы и Алисы, которые уже выступали последним номером, вызвав у зрителей аплодисменты, даже не начав куплета.

«I was looking for a breath of life… For a little touch of heavenly light… But all the choirs in my head say, no-o-o…»

Выбрав таки довольно сложную и рисковую песню, они вдвоем все же смогли преподнести ее на высоком уровне: они не сбились ни на одну ноту, было видно, что с ними занимался хороший преподаватель, ибо в их возрасте, чтобы добиться такого мощного звука, нужно работать, не покладая рук. Также думала и Женя, которая за кулисами наблюдала за всем происходящим. Очереди больше не осталось, практически все участники уже выступили, и поэтому у нее предоставилась такая возможность скоротать свободную минуту, чтобы посмотреть на своих соперников. Делать это ей пришлось втихаря: ибо все отобранные полуфиналисты должны были сидеть в комнате ожидания, но, судя по тому, с какой скоростью она выбежала из коридора, возвращаться обратно она особым желанием не горела.

«And I started to heart it again but this time it wasn't you And the room is so quiet, o-o-o…»

Вытягивая последние ноты, было четко ясно: битва между выступающими будет жесткой. Или же зрители вновь смогут договориться и счет также сравняется? Было неизвестно, потому что Женя тут же поспешила к выходу из темного помещения, так как слышала поблизости чьи-то шаги.

***

— Даже не верится, что из всей этой толпы нас осталось всего лишь семь, — сидя на своем месте в зале почти при полной тишине заявил Грант. Это число могло бы так и оставаться без изменений, пока сразу же после этих слов в помещение не вошли с глазами, полными радостного удивления, Лиза и Алиса. — Опа, — тут же первой среагировала Настя. — У вас тоже одинаково счет сравнялся? — Ага, — хором, почти не изменяя выражения лица, ответили те, после чего сев также рядом со всеми. — И в итоге нас остается… девять, — не заставив себя долго считать, произнес Грант. — Гхм… Это странно. Ведь по правилам проекта, финалистов должно быть шесть… — Ничего не понимаю, — развела руками блондинка. — Что это значит? — Это значит, что кто-то из нас все-таки уйдет, — с трагичной и в тоже время печальной интонацией заявила Лиза, после чего все испуганно между собой переглянулись. — О, вот вы где, малышня, — дверь в помещение вновь распахнулась, и на пороге оказался какой-то еще один работник, которому самому было где-то лет от силы двадцать. — Ну что, называть вам шестерку финалистов, или вы итак уже обо всем знаете? И, конечно же, вы не знаете, поэтому я называю. Абсолютными финалистами становятся: Анастасия Титова, Рагда Ханиева, Лев Аксельрод, — тот демонстративно перевел дух. — Кристиан Костов, — тот выдохнул не менее облегченно. — Ивайло Филиппов и Алиса Кожикина. Вопросы есть? — А всех остальных куда? — поинтересовалась стоящая за его спиной Женя, видимо, придя сюда недавно. — На шаурму? От такого неожиданного вопроса некоторые из присутствующих подались в смех. — Так, а ты у нас острячка, я так полагаю? — тут же обратив на нее внимание, произнес работник. — Трое оставшихся: Грант Меликян, Елизавета Пурис и Евгения Кнасьева борются за свое предполагаемое место в финале и идут за мной, там я им все расскажу. Удивленно переглянувшись, трое названных участника покорно направились вслед за работником. Приведя их в какой-то маленький кабинет, он положил на запичканный какими-то бумажками стол шесть карточек с какими-то английскими буквами. — А почему именно мы? — не могла не задать столь возмущенный и интересовавший всех троих вопрос Лиза. — По правилам проекта, финалистами становятся те, кто выиграл голосование с большим отрывом, — начал толковое объяснение парень, встав у стола напротив их. — Этим способом прошли участники из команды Билана и Пелагеи. Если у наставника два и более участника прошли с маленьким отрывом, то тогда он должен выбрать себе финалистов сам. Максим Фадеев сделал свой выбор. — Да-да, Максим Александрович предупреждал меня об этом, — подтвердил Грант. — Он еще сказал мне, чтобы я не обижался. — Правильно, здесь не нужно обижаться. Это шоу, — вздохнул работник. — Итак, к чему я вас всех тут собрал: следуя жестким и строгим правилам проекта, финалистов должно быть шесть. И только шесть. Но, в пучине всей этой неразберихи: кто-то вдвоем ушел, кто-то вдвоем прошел и так далее, отобралось на три участника больше, чем можно было ожидать. И эти три участника — вы. Конечно же, мы могли бы с радостью вас всех также взять в финал, но правила твердо и уверенно «преградили нам путь», а, грубо говоря, «выкинуть» вас из проекта мы попусту не можем — не имеем права. Но, к счастью, мы это предусмотрели, и был составлен следующий этап: «Последний шанс». Все поняли? — Да, — хором ответила троица, которая внимательно слушала каждое слово. — В этом этапе каждый из вас будет представлять свою команду: Грант — ты представляешь команду Максима Фадеева, Елизавета — команду Пелагеи и Евгения — команду Билана. У каждого из наставника теперь появляется возможность того, что финалистов у него на попечении будет уже не два, а три. Но будет или нет — это уже зависит полностью от вас. И для этого в следующем этапе вам придется выйти на сцену еще раз и спеть. Но нет, не ту песню, которую вы исполняли на слепых прослушиваниях. На этот раз вы должны спеть то, что исполняли уже другие участники на слепых прослушиваниях, то бишь финалисты, которые вас, таким образом, обошли. Сможете? — Еги-и-и-ипетская сила… — протянула Женя, по словам которой был сразу же ясен ответ на вопрос. — В общем, сможете, — ответил за них парень, стараясь не вникать в их испуганные лица. — Это все придумано в целях проверки, насколько вы сумеете «переплюнуть» уже прошедшего дальше финалиста, дабы понравиться не только наставникам, но и зрителям. Ведь именно от них сейчас зависит ваша судьба. Они решат, у кого из наставников появится третий финалист, а может быть… и не появится вообще. Все зависит от их мнения и вашего выступления. Короче, я вам оставил карточки с названием и текстом песен, вы выбираете, говорите об этом мне, после чего заучивайте. Времени у нас мало, зрители ждать не будут, у вас на раздумья есть всего лишь пару минут. Время пошло. После этих слов работник поспешно покинул кабинет. Женя же, переполненная возмущениями от того, что этот дядечка слишком всех торопит и не дает собраться с мыслями, передразнила его походку. — Та-а-ак… — стараясь сохранить спокойствие и оптимизм, протянул Грант, уже перебирая в руках карточки. — «If I Ain’t Got You», нет… «Tell me why», тоже нет… «It’s A Man’s World»… Не-е-е-ет! Кнасьева от такого ответа прыснула. Кажется, она невольно представила это зрелище, как он бы спел эту песню. Так перебрав все пять штук, он остановился на песне «Moon River», после чего без всякой левой мысли взял бумажку с ее названием и текстом и вышел с ней за дверь. Вздохнув, следующей по очереди подошла к столу Лиза и, совершенно не заминаясь, взяла карточку с песней «Sunny», после чего также вышла из помещения. Подошла к столу и Женя, которая совершенно не знала, какое решение принять ей. Оставшись совершенно одной в кабинете, она молча начала пялиться на представшие перед ней «убийственные» карточки с этими «убийственными» песнями, которых, чтобы нормально спеть, надо минимум выпрыгнуть из штанов и порвать все связки. Тем более тогда, когда они уже все были спеты профессионалами, которые днями и ночами репетировали ее перед СП… Что за бред? Разве она сможет перепеть хотя бы одну из этих песен так, чтобы не то, чтобы просто понравиться зрителям, но и завоевать свое место в финале? Она долго еще водила рукой по этим бумажкам, словно вытягивая билет на экзамене, пока ее рука внезапно не остановилась и не легла на одну из них. Это была песня «And I Am Telling You I'm Not Going». — «Вполне неплохой вариант… И тем более слова песни я уже знаю наизусть…» — сама оценивая свой собственный выбор, разговаривала сама с собой Кнасьева, после чего ее рука вдруг внезапно дернулась и убралась. — «Нет, Женя, это безумие! Только оригинал сможет петь ее! Такое в данном случае по силам только Рагде, а она очень сильная вокалистка! Ты действительно думаешь, что тем самым ты сможешь «переплюнуть» ее и выступить достойно? Да?! А у тебя есть идеи получше?! Хорошо, как насчет песни из репертуара Джеймса Брауна? Или же больше предпочитаешь Алишу Кис? Да-а-а, конечно, их же «гораздо легче» исполнить!» Решив не додумывать свою мысль до конца, она решительно взяла карточку, к которой «прилипла» ее рука, после чего стремительно выбежала из кабинета, так как время уже поджимало.

***

— Же-е-есть, — протянула Настя, выслушав рассказ Гранта, который он, после долгих уговоров, все-таки решился рассказать. — Получается, нас теперь может быть не шесть, а семь? — Интересно узнать, кто же окажется этим счастливчиком, — вступила в разговор Рагда. — Хотя, в общем-то, хотелось, чтобы это была Лиза — втроем нам будет веселее работать в финале! — Да, но если при условии, что она хорошо споет, — спустила ее на землю блондинка. — И если зрителям она тоже понравится… Хотя, если судить по тому, как они ее бурно приветствовали еще с начала слепых прослушиваний, я думаю, что ей будет нетрудно обаять публику. — Эй! Вообще-то нам тоже будет скучно! — возмущенно возникла Алиса. — Мы тоже хотим себе третьего «фадеевца» в финал. — Да, но как-никак, все равно не нам и не вам решать, — вступил в разразившуюся дискуссию Грант. — Ну, а в любом случае, даже если и пройдет Лиза, я не расстроюсь. У меня в Иваново есть, где еще повыступать. — А вы, мальчишки, как считаете? — внезапно обратилась к «билановцам» Рагда, развернувшись в сторону парней, которые за все это время продолжительной беседы не произнесли ни единого слова: Кристиан незаметно ушел в себя вместе с его наушниками в ушах, никого при этом не видя и не слыша, а Лев лишь тихо бесшумно сидел, распластав руки по всей ширине мебели, при этом не забыв опрокинуть голову на спинку дивана, словно на подушку. Судя по этой «протестующей» позе, ему было, мягко говоря, скучно. — Умпф… Мне, если честно, вообще плевать, — моментально среагировал он, приняв нормальную сидячую позу, проведясь рукой по лицу от усталости. — Но мне все-таки кажется, что гораздо проще и лучше работать в финале вдвоем, ибо только так можно лучше узнать о человеке и его способностях, нежели в этой шумной троице, я считаю. — Ну-ну, но даже, несмотря на то, как бы вы не хотели остаться чисто мужским дуэтом, есть такая же вероятность, что третьего вам также могут «присандалить», — несколько усмешливо ответил армянин. — Или третью… Гхм… Как ее там… Женя? — Она самая, — подхватила Рагда. — А я-то про нее и забыла совсем. А что будет, если она не пройдет? Она же плакать будет! Если судить по тому, как она уже два выпуска подряд в одни и те же грабли наступала, проливая слезы перед камерой… — Конечно, плакать будет, — подтвердила ее слова Лиза, недавно вошедшая в комнату, расположившись рядом со всеми. — Возможности у всех одинаковы и потенциал и голос у нее, конечно же, есть, как и у всех, но при всем при этом, мне кажется, что ей не хватает серьезности. И опыта. Женя, естественно, слышала абсолютно все, спрятавшись за стенами возле дверного проема, где была на удивление открытая дверь в комнату. Стояла она здесь еще давно, еще с самого начала, когда начался разговор, но войти она по каким-то причинам не могла. Что было в этот момент у нее на лице, будет трудно описать: было какое-то странное «ассорти» из страха, удивления, обиды, но одновременно и смирение и понимание того, что являлось причиной проявления этих эмоций. Она осмелилась подойти к двери и еще раз взглянуть на ребят. Вот она — та самая настоящая недосягаемая шестерка, которая вскоре перерастет в сильную семерку, каждый из которой посвятил всю свою жизнь сцене, который рос вместе с ней, получал опыт, навыки, многочисленное общение с людьми… Каждый из которых имеет свое красочное прошлое, проведенное в ярком свете софитов, связи, уже, пусть и небольшую, но любовь зрителей… А она? . Какое музыкальное прошлое может иметь она? . Она, какая-то самая обычная девочка, внезапно «свалившаяся с неба» на всех и вся и которая начала петь всего лишь какие-то два года назад? Она, никого не имеющая в своей жизни, кроме родителей и подруги, которой и то уже со временем не остается до нее никакого дела, будет бороться с опытными профессионалами, уже готовыми сформировавшимися артистами, за звание финалиста главного вокального проекта страны? Нет… Это немыслимо… Уму непостижимо… С этими мыслями она, схватив себя за голову от таких внезапно подступивших раздирающих мыслей, тут же ринулась прочь. Заметил ли ее кто-нибудь, когда она молча смотрела на них или того, как она убежала, было неизвестно, да и уже неважно для нее, потому что она уже давно мчалась со всех ног, переполненная мыслями о том, лишь бы ее никто не заметил в таком состоянии…

***

«Останкино». Девять вечера. Все работники телецентра уже постепенно начинают покидать этот «сказочный дворец», а все родители и друзья непрошедших участников уже давно разъехались, из-за чего в здании наступила некая долгожданная тишина, которую прерывал легкий шумок шагов и речей операторов и постановщиков, готовившихся отснять последний этап. На которых совершенно не обращала внимания Женя, будучи находясь при полной тишине и закрытой двери в уборной, где она, нагнувшись в сторону крана, уже несколько минут как держала лицо под струей, которая без конца стекала вниз. Пш-ш-ш-ш-ш… Только эти звуки были слышны при этой гробовой успокаивающей тишине, которые, казалось бы, были уже единственными, которые могли ее успокоить перед этим решающим для нее этапом. — Мои родители всегда говорили мне, чтобы я никогда не сдавалась, чтобы ни случилось… — совершенно не предполагая, что ее могут услышать, разговаривала сама с собой девушка, остановив кран. — Как же тут не сдаться, если понимаешь, что ты всего-навсего лишь обыкновенная пустышка, не имеющая совершенно никакой индивидуальности и никакого прошлого? . Это же и цепляет зрителей… Что напрямую говорит мне о том, чтобы я даже и мечтать не смела о финале… Брось, Кнасьева! Просто признайся и смирись с тем, что ты с таким маленьким опытом и полным отсутствием собственного репертуара просто не выдержишь этого состязания! Настал тот этап, когда просто хорошего голоса становится недостаточно… Тут нужна личность… После чего она, оперевшись ладонями об поверхность белого приспособления, некоторое время держала голову опущенной, пока наконец-то решительно не приподняла ее, в кои-то веки устремив взгляд на представшее перед ней отражение в зеркале. На нее смотрела самая что и на есть обычная девочка с выразительными салатового цвета глазами, белки которых уже давно покраснели от переутомления и слез. — Говорят, что если посмотреть на свое отражение в зеркале, можно познать себя и понять, кто ты есть на самом деле… — вновь вслух произнесла она, попутно, не отрываясь от зеркала, включила кран, чтобы потом промыть глаза, после чего замерла в небольшой паузе. — … я же тут не вижу абсолютно ничего! Чуть ли не прокричав последние слова, она в сердцах обрызгала зеркало водой, которую на этот момент успели захватить ее ладони из-под струи. Недолго наблюдая, как по искаженному и уже заляпанному отражению покорно стекали мелкие капли воды, Женя не менее смиренно начала искать поблизости то, чем можно вытереть лицо, не понимая лишь одного, от чего у нее произошел этот эмоциональный срыв: от усталости или от того, что ее невольно вгоняют в жизненные рамки? — М-м-м, ясно. Я надеюсь, ты закончила? — совершенно внезапно раздался за ее спиной чей-то знакомый голос. Та, от неожиданности чуть ли не сломав сушилку для рук, моментально развернула голову. Нина. Женя облегченно перевела дух, уже, видимо, много чего успев себе понапридумывать. — А, это ты… — чуть слышно произнесла школьница, стараясь не показывать своего находящегося не в лучшем виде лица, что, собственно, было уже бесполезно. — Да, я, — подтвердила темноволосая девушка. — А ты думала кто? Конь в пальто? Или некто похуже? — Нет, просто ты моя подруга, ты-то еще можешь меня как-то понять, а вот остальные… — почесала затылок зеленоглазая. — Если бы это был кто-то из остальных, он подумал бы, что я, мягко говоря, полная идиотка… — Может потому, что ты и есть идиотка? — улыбнувшись во весь рот, перебила ее та. Мда уж, настоящая подруга. Но до чего ж она права, черт возьми! — У тебя что, сопливый бессмысленный понос еще тогда на сцене не закончился? — не дождавшись ответа, начала вставлять свое слово Нина. — Ты совсем офанарела уже, да? Совсем очки голове жмут, вот они тебе все мозги и отдавили? У тебя осталось всего лишь двадцать минут до выхода на сцену, а ты тут нюни распускаешь! Деточка, ты прошла кастинг, дошла до слепых прослушиваний, справилась с поединками, одолела дуэты и дошла в конце еперных концов совсем впритык до финала — разве тебе всего этого мало для того, чтобы понять, ты здесь на проекте не просто так? Что ты «переплюнула» тридцать с лишним детей, которые МЕСЯЦАМИ готовились к этому? А слова наставников после твоего выступления? Они для тебя тоже пустой звук? Да даже, несмотря на то, что ты моя подруга, мне кажется, что тебя с твоим партнером хвалили больше всех! Не веря в себя, ты тем самым не веришь в своего наставника Дмитрия Билана, который однажды к тебе повернулся и сделал тебя шестнадцатым участником на проекте! ШЕСТНАДЦАТЫМ, заметь! Это уже о многом говорит! И тут Женя остолбенела. За каких-то пару минут, за каких-то сто двадцать секунд, ее внутреннее состояние резко перевернулось вверх дном, а в глаза у нее вновь приобрели радостный блеск.

***

— Да, но как бы это правдоподобно все не звучало, мои шансы все равно не так уж высоки, — не унимаясь, вставила свое слово Кнасьева, в то время, когда они уже стояли за кулисами перед выходом на сцену и репетировали песню. — Хочешь, поспорим? — с ехидной улыбочкой спросила ее Нина. — Ну ладно, даже если я КАКИМ-ТО ЧУДОМ пройду дальше, то тогда я тут же начну прыгать, как Билан, и танцевать чечетку прямо на сцене, — вынесла вердикт та. — Ну, вообще-то, я себе другое желание уже придумала, но это тоже сойдет, — несколько задумчиво согласилась подруга. — Я даже камеру заранее приготовлю для такого случая… — Хотел бы я на это посмотреть, — раздался за их спинами голос Гранта, который сравнительно недавно пришел. На этот раз на нем все было без поблажек: идеально уложенная прическа и строгий черный костюм. До чего ж двуличен этот парень, черт возьми! — Ладно, всем пока, желаю удачи, я в зал! — тут же засуетилась Нина, услышав на сцене первые аплодисменты и слова Нагиева после долгого перерыва, после чего тут же рванула к выходу. — Итак, как мне сказал Василий Анатольевич, я должен выходить первым, — расчетливо заявил армянин, уже стоя у дверей. Видимо, под этим именем он имел в виду того, кто им правила объяснял. — Ты — вторая, а Лиза — третья. Вторая… Обалдеть. Но зато, по крайней мере, долго ждать своей очереди не придется. — Итак, на сцену приглашается: Грант Меликян! — в своем собственном репертуаре объявил ведущий, после чего названный участник тут же под щедрый толчок Водяновой вышел на сцену. Заиграли первые, знакомые уже всем еще со времен слепых прослушиваний аккорды, и он уверенно начал выводить первые ноты. Сделать это ему вполне удалось, как ни странно, с выбором он не просчитал: пел он довольно хорошо. Но что произошло на сцене дальше, и какие ноты он успел вытянуть еще, Женя не досмотрела: уж больно затянутым казалось ей это выступление, да и сама она волновалась, как будто перед прыжком с парашютом. Решив не дожидаться конца, она молча воткнула себе наушники с песней Дженнифер Хадсон в целях максимально приблизиться к типу исполнения и заучить слова, сосредоточившись так, что даже не заметив, как быстро пролетело время…

***

Через некоторое время она вынимает наушник и понимает, что выступление уже закончилось, судя по тишине в зале и по недавно окончившимся аплодисментам. Ухтыжемае, пора! Женя, тут же отбросив все провода и телефон в сторону, смиренно подошла к ведущей в ожидании слов Нагиева… Она почувствовала, как резко учащается ее сердцебиение… — На сцену приглашается: Евгения Кнасьева! — не изменяя своей привычной интонации, назвал ее имя ведущий, после чего зрители тут же зааплодировали, заставив сердце юной девушки забиться в два раза сильнее. Водянова по своей программе толкает ее к лестнице, которая вела к сцене… Той сцене, которая кардинально перевернула ее жизнь… Совсем уже уставшими затекшими ногами она поднялась по ней, встав в назначенное место, напротив трех красных кресел наставников… Видит ли она их в последний раз, или ей еще предстоит встретиться с ними? Что ж, посмотрим… Сейчас бесполезно что-либо решать… Пусть все решит судьба… Аплодисменты прекратились, после чего наступила недолгая тишина, которую вскоре заполнил оркестр, который выводил уже также всем знакомые привычное ноты… Как только она услышала первые аккорды своей любимой песни, семиклассница начала чувствовать себя гораздо увереннее. Ее песня. Ее сцена. Импровизируй. Теперь она знала, что ей нужно делать. Если уж и бороться — так делать это до конца. Настал этот момент. Наконец-то она тихим голосом начала выводить:

«And I am te-e-e-elling yo-o-ou… I-i-i-i'm not go-o-oing… You're the best man I'll e-e-ever kno-o-ow… There's no way I can e-e-e-ever go-o-o-o…»*

После этих пропетых ею слов, в ней тут же открылось третье дыхание. Она, стараясь не смотреть ни на кого, просто начала продолжать:

«We're part of the sa-a-ame pla-a-ace… We're part of the sa-a-ame ti-i-ime… We both share the sa-a-a-ame blo-o-o-od… … WE BOTH HAVE THE SA-A-A-A-A-AME MI–I-I–I-I–IND!!!»

Зрители тут же залились восхищенными аплодисментами: хоть она и не могла рычать, как это делала Рагда, зато она смогла передать залу всю свою бешеную энергетику, которая исходила у нее изнутри.

«AND TI–I-I–IME AND TI–I-I–IME WE HAVE SO-O-O MUCH TO SHA-A-RE NO, NO, NO, NO, NO, NO-O-O-O-O I–I-I’M NO-O-OT WAKIN’ UP TOMORROW MO-O-ORNIN’ AND FINDIN’ THAT THERE’S NOBO-O-ODY THE-E-E-E-E-ERE!!!»

Чуть ли не прокричав последние ноты, она невольно почувствовала, как ее телом овладевает адреналин: в данный момент она была готова все крушить и ломать, но не физически. Голосом.

«PLEASE DON’T GO AWA-A-AY FRO-O-OM ME-E-E STAY WITH ME STAY WITH ME-E-E-E-E STAY STAY AND HO-O-O-O-OLD ME-E-E-E-E-E-E STAY STAY NAD HO-O-OLD ME-E-E-E-E-E PLEASE STAY AND HOLDEN MISTER MAN TRY IT MISTER TRY IT MISTE-E-E-E-E-ER I KNOW I KNOW I KNOW YO-O-OU CA-A-A-A-A-A-A-AN!!!»

Куплет шел неимоверно быстро и практически без остановки, где не без долгих протяжных и кричащих нот не обошлось. Все это оказалось гораздо тяжелее, чем она думала: она почувствовала, как постепенно задыхается.

«STOP ALL RI–I-IVERS, PUSH, STRIKE, AND KILL!!! I’M NOT GONNA LEAVE THERE’S NO-O-O WA-A-A-AY I WI–I-I–I-I–I-I–IL…»

Дальше должна пойти очень рисковая протяжная высокая нота: Женя продолжала петь без остановки, ее руки начали заметно дрожать, из-за чего Билан уже весь извелся. Он то и дело, что постоянно дергался с каждой ее новой вытянутой высокой нотой: его крайне обескураживало то, с какой смелостью и ловкостью она их берет.

»… A-A-A-A-A-AND I A-A-A-A-A-A-AM TE-E-E-E-E-E-ELING YOU… I–I-I–I-I–I-I–IM NOT GOING!!! YOU’RE THE BEST MAN I’LL EVER KNOW THERE’ NO WAY I CAN EVER, E-E-EVER GO!!!»

Шли последние слова, последний куплет, самые сложные ноты, но Кнасьева уже еле стояла на ногах от нехватки воздуха… Она должна допеть до конца… Должна…

«YOU’RE GO-O-O-NNA LO-O-OVE ME-E-E OH, HEY, YOU’RE GO-O-O-ONNA LO-O-O-OVE ME-E-E… YES, AH, O-O-OH, O-O-OH, LO-O-OVE ME YES, AH, O-O-OH, O-O-OH, LO-O-O-O-OVE ME!!! LOVE ME! LOVE ME! LOVE ME! LO-O-O-O-O-O-O-O-O-O-OVE…»

С прозябшими насквозь руками, которые, казалось бы, вот-вот выронят микрофон, она смело и уверенно заканчивала петь последние ноты, с последними силами, которые были уже совсем на исходе… Музыка запланировано остановилась, и теперь вся надежда возлагалась только на нее саму:

«YOU’RE GO-O-O-O-ONNA LO-O-O-O-O-O-O-O-O-O-O-O-O-O-O-O-O-O-O-O-O-OVE…»

Голос остановился. В конкретном бессилии она опустила голову и прекратила петь на пять секунд, дав себе сделать последний громкий вдох перед последним решающим словом…

»… ME-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E-E!!!»

На этой проходящей заканчивающийся ноте, девушка почувствовала, как частичка нее расслаивается и распространяется по всей сцене и этому огромному залу, словно атмосферный газ, передавая ее абсолютно каждому зрителю, сидящему здесь… Оркестр отыграл последние аккорды. Зал залился резким восхищенным гулом. На который Женя почти не отреагировала: в ее глазах вдруг внезапно потемнело, рот и легкие в полном изнеможении хватали доброполученный кислород, которого им совершенно не хватало для того, чтобы восстановить дыхание… Не в состоянии даже было произнести короткое: «Спасибо», она поспешным шагом направилась к выходу со сцены… Не осознав еще толком, что произошло, и что она сделала, семиклассница уже, опираясь рукой о стену, шла по темному коридору, не соображая, куда она идет и кого ищет… Она продолжала судорожно хватать ртом воздух, словно бы пробежав километров пять… Кто-то окликнул ее имя… Она, будучи в физически подавленном состоянии, внезапно дернулась, после чего шлепнулась на пол…

***

Спустя неизвестное количество времени, она с закрытыми глазами обнаружила, что лежит на чем-то мягком… Ее веки плавно открываются… Перед ней предстало некое незнакомое помещение с белыми обоями и встревоженное лицо Насти, которая, увидев, что с ней все в порядке, лишь закатила к верху глаза. — Фу ты, блин! Ты задолбала так пугать! — произнесла она, хлопнув себя по коленям. — Ты-то на нее особо не наговаривай, одна таблетка — и она уже во, как огурчик! — вступила в разговор сидящая за рядом стоящим письменным столом женщина в белой шапочке. — Какие таблетки? . Что произошло? . — долгое время стараясь переварить в голове все навалившуюся информацию, тихим охрипшим голосом спросила Кнасьева. — Сколько времени я спала? — Полчаса, не меньше, — покладисто ответила медсестра. — «Полчаса»?! — школьница тут же опешила, в сердцах поднявшись с кровати, но та тут же ее уложила на место и велела не двигаться. — Ведь из-за меня прерывается эфир… — Скажи «спасибо», что мы тебя еще вовремя нашли и скорую вызвали, — не менее усиленно начала успокаивать ее Настя. — Хорошо, что крепкие врачи приехали, помогли тебя сюда перенести, а то пришлось было бы опять пацанов об этом просить, — Женя вздрогнула. — Как в прошлый раз, ибо все работники уже давно разъехались, а остались только мы и пара тройка операторов… В общем, на удивление все прошло благополучно, разве что какая-то девка постоянно терлась возле нас и врачей и то и дело, что орала под ухом, что тебе в срочном порядке нужно сделать искусственное дыхание, и причем именно «рот-в-рот» (почему именно таким способом, не знаю), да и это было не важно, ибо мы не обращали на нее особого внимания… — … А эту девку я забыла еще с утра скормить своему туалетному утенку и повыдирать ей ее длинный острый язык, — уверенным голосом произнесла Кнасьева, после того, как хорошенько прыснула. Как ни странно, даже не произнеся имени, блондинка умело дала ей четкое представление о том, кто это был. Нина, а кто же еще? — Вы, между прочим, зря над ней так ржете, ибо, с медицинской точки зрения, она назвала то, что потерпевшей стоило бы сделать в первую очередь, — вступила в разговор долго молчавшая медсестра, в голосе которой была едва ли заметная усмешка. — Чего вы все так этого боитесь, как огня? Причем все, без исключения… — Стесняются, — улыбчиво заявила Настя, собравшись уходить. — Я пойду, сообщу всем, что с тобой все в порядке. — И что за молодежь такая стеснительная пошла? . — непонятно кого спросила врач, после того, как дверь захлопнулась, уже совершая какие-то действия с фонендоскопом. — Чуть что — так сразу пугаются и в краску бросаются… — Я могу идти? — совсем не по теме задала вопрос Женя, которая, видимо, уже была вся в нетерпении узнать, что там успело произойти во время ее отсутствия. — Мне нужно как можно быстрее выйти и продолжить шоу… — Какой «идти»? — с легкой угрозой переспросила сестра, не отрываясь от аппарата. — Лежать. Сердце у тебя проверю, тогда можешь идти на все четыре стороны. «Продолжить шоу» ей надо… Детям вообще запрещены всякие высокие физические нагрузки и стрессы, а этот проект только и делает, что провоцирует их на это… И да, милочка моя, больше так не пой. Отныне тебе запрещено это делать как минимум на два месяца. — Вы хотите тем самым сказать, что я плохо пою? — подшутила та. — Но ведь Дженнифер Хадсон так вечно поет и с ней все нормально! — Какой еще «плохо пою»? У тебя еще совсем детские несформировавшиеся легкие, они просто не выдерживают такой натуги — куда тебе в свои тринадцать с тридцатилетней теткой тягаться? После этих слов в дверь постучались, и она распахнулась — в помещении оказалась Рагда. — Женя тут? — спросила она, робко топчась у двери. — А я что, опять что-то натворила? — вопросом на вопрос ответила та, ожидая уже чего угодно. — Фух ты, с тобой все в порядке! — облегченно выдохнула девушка, подбежав к ней и деловито присев рядом с ней. — Почему ты мне не сказала, что ты будешь петь «мою» песню? Я бы тебя нескольким штукам научила! Пойдем, съемки вот-вот начнутся! Схватив ее за локоть, Рагда уж было потащила ее к двери, пока Кнасьева неожиданно не остановилась, с надеждой посмотрев на медсестру. — Валите, — коротко отрезала та, после чего девушки радостно повалили к выходу. После того, как дверь захлопнулась, они тут же ринулись по коридору в сторону кулис. Прибыв на место, Женя, вовремя не сообразив, побежала в сторону входа на сцену, после чего дверь закрылась прямо у нее перед носом. — О, а я смотрю, с тобой более чем все в порядке, — засмеялась ведущая Водянова. — Там уже все началось! Я должна срочно выйти к остальным! — начала панику школьница, ломясь в дверь. — Вообще-то мы здесь, — заявил чей-то голос у нее за спиной. Поняв, что сейчас она предстанет перед всеми полным дауном, девушка развернулась. Так и оказалось: все двое участников были на месте, расположившись на колонне. Странно, что она их не заметила, да и не стала дальше разбираться, ибо, решив не привлекать к себе особое внимание, уж было хотела по старинке спрятаться в какой-нибудь угол, но ведущая ее тут же вернула на место и посадила на колонну рядом со всеми. — Ребята, как вы считаете, появится ли у вас седьмой финалист? — задала вопрос модель, не переставая улыбаться. — Я считаю, что надо не терять надежды и веры в зрителей, — произнесла Лиза, у которой был в руке микрофон. — Да, пусть все решит судьба, — добавил Грант, одолжив у нее микрофон. — Ну вот и отлично, — ответила ведущая, после чего направилась к двери, которую вскоре и открыла и, сделав это, встала возле лестницы, сделав жест рукой, чтобы они шли за ней. Пора. Устало поднявшись с колонны, ребята также направились к выходу из-за кулис, где их ожидали наставники и финалисты вместе со зрителями, не менее ожидая слов Нагиева. — Итак, дорогие друзья, на сцену вновь приглашаются: Елизавета Пурис! Грант Меликян! — начал объявлять ведущий, из-за чего названные участники уже забирались по лестнице, которая вела к сцене. — Евгения Кнасьева! И Наталья Водянова! Расположившись крайней слева, Женя вновь увидела перед собой три красных кресла, рядом с которыми также стояли все финалисты, возле кресла своего наставника. Вот они — настоящие профи. — А теперь попрошу минуточку внимания, дорогие зрители… — тихим заинтригованным голосом попросил тишины в зале Нагиев, медленно, словно бы крадясь, обходя вокруг участников. — Перед вами сейчас выступили три невероятно талантливых и при этом совсем еще юных участника, которые никак не должны пропасть… И теперь вам, уважаемым зрителям, выпадает уникальная возможность решить судьбу проекта и, путем очередного голосования, заявить свое мнение стране. Но для начала я должен у вас узнать: не согласны ли вы с тем, как развернулось шоу или же вы считаете, что не стоит ничего менять? Ладно, хорошо, поставлю вопрос иначе: кому вышло «не по кайфу», а кому «ай, ита-а-ак сойдет»? — махнув рукой в конце фразы и завысив голос, ведущий спровоцировал весь зал на смех. — С ними бесполезно так разговаривать, Дим, — обратился к тезке Билан. — Предлагаю голосовать! — заявила Пелагея. — Ладно, хорошо, будет по-вашему, — улыбаясь, смиренно согласился ведущий. — А теперь, уважаемые зрители, приготовьте наконец-то ваши пультики, если вы, конечно, их еще не потеряли. Пока мы даем нашим сидящим в зале время на раздумья, я спрошу мнения наших наставников… В этот момент у Жени внезапно все передернуло. Ведь действительно: непонятно, что у этих зрителей на уме, они могут выбрать что угодно, никто не может даже предугадать, на какой выбор они способны, ведь участница многое пропустила. Эта неизвестность пугала и в то же время волновала. Малейший звук или шорох смог заставить ее сердцебиение резко участиться. В последний раз она так волновалась, когда за новогодним столом ее родственники при бое курантов долгое время не могли открыть шампанское. Сейчас действительно было все, как при бое курантов в новогоднюю ночь. Только на этот раз все гораздо круче и волнительнее. — … Дима Билан, — назвал первое имя Нагиев, обратившись к нему. — Рады, что вам теперь не надо принимать никакие решения? — Ой, вы не представляете, как я рад, — сладостно ответил тот, демонстративно развалившись в кресле. — Я прям словно на курорте каком-то! — На Бора-Бора! — подхватила Пелагея, после чего громко засмеялась. — Да-да… — немногословно отозвался наставник, вдруг резко посерьезнев. — Ну, а если честно, пусть даже я здесь просто так «сижу и отдыхаю», я все равно также, как и все, очень сильно переживаю… У меня сейчас такое ощущение, как будто у меня внутри где-то в области сердца просто плавают киты, словно бы они выныривают из воды и ныряют обратно… В общем, бесконечно тревожная ситуация, я бы так сказал. Я совершенно не представляю, чем может закончиться это голосование и как распорядится судьба с нашими ребятами… Потому что все они по-своему талантливы. Во время его речи Женя просто не могла оторвать от него глаз. Каждое слово, каждый жест руками она старалась уловить и запомнить. Неужели он действительно так переживает, или он все это придумывает? Также она и не забыла смотреть на парней, стоящих с краю от него: они постоянно о чем-то говорили и даже изредка что-то подсказывали наставнику, какие слова ему лучше подобрать. И из всего этого она сделала лишь один единственный вывод: из них выйдет потрясающая мужская команда. — Пелагея, как вы считаете? — обратилась к наставнице ведущая. — Я, конечно, так же, как и все мои коллеги, хочу сказать, что каждый из вас безгранично по-своему талантлив, и выделить тут кого-то одного просто невозможно, — начала свою речь та. — Не знаю, как будут решать зрители, но я, честно говоря, просто не могу. К сожалению, всегда мы сталкиваемся с тем, что все нужно делать быстро, все слова, все песни, все заучивать… Хочу сказать, что ваши выбранные песни звучали совсем по-другому, не так, как их уже исполняли наши теперешние финалисты на слепых прослушиваниях… Вы их исполнили как-то по-своему, по-особенному, такое плавное тянущееся исполнение у тебя, Лиза, такая необычная способность меняться, как у тебя, Грант, а уж про твою энергетику, Женя, я лучше вообще промолчу, ибо она просто невероятна, так же, как и все вы стоящие здесь! После этих слов зрители зааплодировали и через некоторое время затихли. Наступила тишина, среди которой Нагиев кивнул в сторону Максима Фадеева. — Ну… Как ты вообще? — сквозь смех спросил он его, видя, что он не изъявляет особого желания говорить. — Ночью спал плохо, — немногословно ответил ему наставник. — Встречный вопрос:, а почему? — не унимая усмешки в голосе, продолжал шутить ведущий. — Неужели, господин наставник, вы не хотите ничего сказать? — Я ничего не хочу говорить, — подтвердил тот. — Я хочу лишь пожелать тем трем, совсем еще маленьким артистам, удачи и успехов… В общем… Пусть все решат зрители. Зал залился аплодисментами. — Итак, я должен сообщить, что мы готовы запустить голосование, — объявил эти слова ведущий. — И, действительно, как сказал господин наставник: пусть все решат зрители. Чур, только в обморок не падать. ПОЕХАЛИ! После этих слов Жене показалось, что ее сердце вот-вот выскочит. Внутри все бушевало… Все тело начало трястись… Уже буквально через минуту все решится… Прямо здесь… Сейчас… Она лишь судорожно смотрела то на таблицу, то на наставника, не зная, куда деть свои глаза, ибо они одинаково боялись смотреть и на то, и на другое. Ну ладно, если уж она и проиграет, то она все равно до укачки боится наставника, с которым бы ей приходилось работать… И тут она увидела, что ее полоска голосов ползет наравне с Лизой, а потом начинает постепенно обгонять ее… — А-А-А-А-А-А-А!!! А-А-А-А-А-А-А-А!!! — на эмоциях кричала Кнасьева, не в силах сдержать свой ураган внутри, голос которой при полной тишине слышался даже без микрофона. — А-А-А-А-А!!! А-А-А-А-А!!! — поддержал ее крик Билан, аж резко подскочив с кресла. — А-А-А-А-А-А!!! — дополнил их «выдающийся» дуэт Нагиев. — Поберегите связки, еще даже ничего не решилось, а вы уже орете! Полоска отставала от Лизы всего лишь на два балла… Еще чуть-чуть и сердце Жени, скоро точно подпрыгнет… Руки начали заметно судорожно трястись, будто бы они были поражены электрическим током… Раздался звук завершения… Зрители радостно закричали и поднялись с кресел. Счет окончился с результатом 16%, 37%, 41% в пользу Жени — Лиза отстала от нее всего лишь на четыре балла. В этот момент ей показалось, что к ее телу резко прижали горячий утюг, из-за чего девушка, до сих пор не веря, что все это произошло наяву, закричала еще больше. — НА КОЛЕНИ! — по-шутливому радостно приказал ей Нагиев, после чего, положив сильную руку ей на плечо, заставил опуститься к сцене. Та была абсолютно не против, ибо ее ноги совсем уже отказывались стоять. — Запомни этих людей, сидящих в зале, слышишь?! Подойди к каждому и каждому дай автографы, потому что они этого заслуживают! Зал продолжал орать. Кнасьева, решив терять ни минуты, поднялась с колен и, от колоссального адреналина, переполнявшего ее, резко подпрыгнула в точности, как Билан, как она и договаривалась при споре, после чего, с радостными визгами осмелившись перепрыгнуть через белый забор, ограждающий сцену и красные кресла, она невероятно быстро побежала к наставнику, который был в абсолютном шоке на пару со своими товарищами, стоящими возле него. Эмоции взяли вверх, и девушка тут же кинулась к нему с объятиями. Тот, не отойдя еще от шокового состояния, кое-как ответил на них, заставив зрителей зааплодировать еще больше. Она просто не могла в это поверить: буквально пару минут назад ей еще казалось, что она больше никогда их не увидит и никогда не достигнет их уровня, а сейчас она стоит и обнимает наставника, который, мягко говоря, уже успел за все время проекта с ней намучиться… Аплодировали и наставники и финалисты. И все ей… Все это для нее казалось каким-то прекрасным сном, из которого совсем не хотелось просыпаться… — Ну что, домой больше не поедешь? — уже совсем во вменяемом состоянии, искренне улыбаясь, спросил ее Дима Билан, отцепившись от нее. — С нами теперь работать будешь? Будешь с нами, пацанами, работать, а? — Дима, вы же джентльмены, возьмите ее на руки, — совершенно внезапно предложил Нагиев, но, получив в ответ лишь мах рукой, поставил просьбу иначе. — Хорошо, тогда Женя, возьми их на руки. Ведущего продолжали упорно игнорировать. Ну конечно: пусть сам попробует Джигурду на руки взять, а мы бы на него посмотрели!

***

Темные коридоры, толпящийся народ, камеры и уходящие зрители — именно в такой обстановке приходилось теперешней «вытащенной за уши» финалистке переваривать все, что навалилось на нее за этот день. Вроде бы все закончилось, все уходят, а сама уйти она все не может — ей были нужны указания, что делать дальше. Уже в конец задолбавшись наблюдать за уходящими к выходу людьми, Кнасьева уже было хотела пойти к выходу вслед за ними, пока не обнаружила, как двери лифта перед ней нагло закрываются. — Значит так, дорогуша, — раздался над ее головой чей-то требовательный знакомый голос. — Я, конечно, понимаю, скромность скромностью, но мне, как твоему наставнику, нужен четкий и ясный ответ, где же ты все-таки занимаешься. — Я? . Я… Нигде… — подняв на него глаза и включив режим «Кличко», честно призналась Женя. — Что значит «нигде»? Я у тебя в голосе слышал некоторые особенные мелизмы, которым преподают только в школах и нигде больше, — неожиданно заявил наставник. — Фига се… Не, ну я правда нигде не училась! — начала отстаивать свои права школьница. — А я те не верю! — явно пошутив, засмеялся Дмитрий. — Вруша-груша, — неожиданно вставил свое слово Лев, пройдя мимо них и уже встав возле поднимающегося на сие этаж лифта. — А вы куда, собственно, собрались, молодой человек? — тут же переключил на него внимание наставник, шутливо интеллигентским тоном обратившись к нему. — Домой, — максимально ясно и честно отозвался тот. — «Домой»… И что же ты там делать будешь, раз так рвешься туда? — Спать, — не унимал своего вседозволенного тона парень. — Так устал, что еще чуть-чуть, и я где-нибудь в коридоре развалюсь. — М-м-м, а ты, оказывается, у нас тут самый измученный и уставший. Вот погодите: начнутся гастрольные туры, тогда узнайте, что такое настоящее изнеможение… Конечно же, Женя хотела и дальше дослушать, чем может закончиться их «наижесточайший» спор, но типичный инстинкт самосохранения, как всегда, велел ей линять куда подальше, мало ли у кого-нибудь из них окажется пластмассовый нож под рукой, а они вспомнят, за что они ей забыли отомстить… Но повсюду были сплошные пустые стены, лифт был занят, и лучший выход оставался один — правильно, у лестницы. — Он у нас тут «самый скромный», — включившись в сие «шутливую атмосферу», заявил Кристиан, по иронии судьбы осилив последнюю ступень той самой лестницы, по которой хотела сбежать школьница, встав возле перил, тем самым преградив ей выход. Теперь она была заперта с трех сторон. И теперь ее «всемирно известный» список ПП пополняется гастарбайтерами, которые строили «Останкино». — Значит так, «самые скромные»… — откашлявшись, уже более-менее серьезно начал говорить Билан. — Сюда подошли, — и лишь только после того, как они это сделали, продолжил. — Короче, ваша задача сейчас — это отдыхать, вы это заслужили, все самое страшное уже позади, но самое ответственное еще впереди. В общем, как вы уже знаете, встречаемся в феврале месяце, дальше начнутся наши первые репетиции, при себе иметь: свежую голову на плечах, и голос не забудьте. Поняли, отцы? И дети… — добавил он, посмотрев в сторону Жени. — Тогда валите уже, лоботрясины вы мои! Не успели парни даже ступить шаг, как Кнасьева тут же рванула вперед них к лестнице, скатившись вниз по перилам, в то время, когда те совершенно спокойно вызвали для такого случая лифт. — Тринадцатый этаж… — тихо, почти про себя, протянул наставник, посмотрев на лестничную клетку ей вслед.

***

Машинально забежав в раздевалку, дабы как можно быстрее забрать свою куртку, она уж было хотела после этого дать деру, пока нечто под названием «Нина» не накинулась на нее по пути. — А-А-А-А-А-А!!! ЖЕНЯ!!! ПОЗДРАВЛЯЮ ТЕБЯ-Я-Я-Я!!! — тут же завизжала от радости та, аж перепугав ночного сторожа. — О, как я переживала! Е-мае, это просто словами не передать! Такие эмоции! Такой драйв! Я так счастлива-а-а-а!!! — Ага, а мне-то тогда каково было?! — моментально заразившись ее бешеными эмоциями, спросила ее семиклассница. — Я тебя уже вся заждалась! Все, некогда объяснять, пошли уже! Не успела та опомниться, как подруга уже ее одетой пинками погнала к выходу.

***

— Ну что, поехали по домам? — уже сидя в машине, спросила девушек мама Нины сразу же после того, как те сели по своим местам. — Да! — вся на радостях ответила Нина, после чего устремила взгляд на окно и внезапно замерла. — Опа, какие люди… Жень, посмотри. Та лишь покорно бросила свой взгляд, после чего замерла точно также. Примерно в нескольких метрах от их машины, как ни в чем ни бывало, стояли «билановцы», о чем-то немногословно беседуя и при этом кого-то усердно ожидая. — Слушай, по-моему, это они тебя так ждут, — засмеялась Нинель, внимательно разглядывая их сквозь запотевшее от падающего снега стекло. — Да-да, конечно, делать им больше нечего, как в половине двенадцатого ночи, из всех миллиардов людей, ждать именно меня, — уже будучи сытой по горло ее подкол-шутками, перечислила всевозможные факты в свое оправдание Женя. — Ну хорошо, тогда объясни мне, откуда у них в руках телефон с наклейкой Джигурды и Бориса Моисеева на обратной стороне? В этот момент у семиклассницы вдруг все резко подскочило. — Телефо-о-он… — обхватив двумя руками лицо, завыла она. Кажется, она забыла его еще там за кулисами. — Пойди и забери, — с легкой руки предложила веснушчатая. — А то иначе они его себе заберут! — Тем лучше! — тут же бросила Кнасьева, покрепче завязывая на себе шарф и закрывшись капюшоном. — Будем считать, что это подарок! Короче, если что, меня нет, и я уехала в Сибирь к своей тете по прабабушкиной линии ее дяди! Подруга тут же бросила на нее весело-ехидный взгляд. — Ну, не хочешь, как хочешь. В общем, ладно, не сцы, сейчас все будет, — сделав умное лицо, показала успокоительный жест та, после чего почему-то открыла лобовое стекло. — ТЕЛЕФОН ПРОФУКАЛИ!!! Ее крик оказался настолько громок, что распространился по всей улице, из-за чего Женя тут же опешила. — ТЫ ЧТО, СОВСЕМ ОФИГЕЛА?! — трясясь, словно ее ударили током, спросила ее она, уже не зная, куда себя деть. — Ой, да ла-а-адно те, я ж тебе помогаю. Вон, смотри, как по заказу, — она указала в сторону окна. — Они идут сюда. — ЧТО, БЛИН?! — еще до сих пор не веря, что ее подруга так жестко предала, семиклассница уже в явном страхе моментально шлепнулась на пол машины, спрятавшись тем самым за передними сиденьями. — А подойти совсем нельзя было? — совсем близко раздался чей-то знакомый голос. — Уж извините, машину прогреваем! — смело ответила ему Нина. — Отдавайте уже телефон, я ей передам. Послышался звук падающего металла об кресло. — Держи, и да, передай еще ей, если она еще раз оставит где-нибудь свою побрекушку, мы ее тут же выкинем в окно! — уже где-то издалека кричал тот самый голос, становясь все тише и тише. — Или просто себе заберем, — добавил еще один не менее знакомый голос, также становясь все тише. Нина закрыла лобовое стекло. Машина тронулась. Можно было вздохнуть с облегчением. — Учись! — подчеркнуто заявила подруга, бросив ей в руки телефон. А ведь еще совсем недавно школьнице казалось, что она его никогда больше не увидит… — О-о-ой, слушай, ну я просто поверить не могу, что ты теперь в финале! — снова начала бомбить о своем Нина, когда они уже проехали половину пути. — Что ты главный финалист проекта! По всей стране! У тебя будет собственная песня, ты будешь выступать с наставником, куча репетиций и все это в прямом эфире! Ка-а-а-айф! — Угу… — с ошалевшими глазами подтвердила Кнасьева, видимо, все это услышав впервые. После чего она, закатив к верху глаза, упала в притворный обморок.