Счастье для снежной принцессы

Разбитые фонари, фары проносящихся мимо машин, обледенелых и безразличных, какими, собственно, и должны быть… И сугробы, сугробы, сугробы. *** Анне казалось, что метели не будет конца. И белая курточка совсем не по погоде едва ли греет почти прозрачную фигурку. Руки и зубы едины, отбивая тремоло – хитрый приём музыкантов, играющих на струнных инструментах. Почему так холодно? Когда станет теплее? И станет ли? Может, зима пришла навсегда? Что за вздор! Конечно, она обязательно согреется – иначе и быть-то не может. Можно ведь не думать о том, что сестра и родители погибли в авиакатастрофе, а из дома выселили неспособную оплатить кредит восемнадцатилетнюю девушку. Всё. Финиш. Лавка слишком деревянная, чтобы почувствовать её температуру. Веки тяжелеют. Закрываются глаза, чересчур неторопливо, лениво даже. Анне жарко. Она на тропическом острове. Лежит, развалившись среди пальм в уютном гамаке. Анна покрывается испариной… Или… Это изморозь? Забавно: вспомнила, как рисовала на стекле причудливые узоры, цветы луговые… Теперь сама может служить «холстом». Нет, мама… Не надо, папа… Плед не нужен, Эльза. *** Машина Кристоффа, облепленная нескончаемо падающим снегом, повернула за угол. Водитель чёрной Хонды даже не выругался, заметив полутораметровый снежный валик – а зачем, что изменит это, да и важно ли? Что вообще важно? Ах да, завтра совещание, в среду важная деловая встреча… Важная. Не слишком ли распространено это слово и в том ли контексте употребляется? Важно – семья: красавица-жена, ждущая дома, хранящая тепло в семейном очаге, дети, много детей, и все они бегут навстречу, перекрикивая друг друга с извечным вопросом, откуда же они такие взялись… Пожилая мать, что сидит у камина, укутанная в шерстяную шаль, вяжет бесчисленные носки, ведь нельзя, чтобы внуки зимой простужались… Отец, весь седой, с бесконечно мудрым взглядом и чуть лукавой улыбкой – он всё-всё-всё знает, в том числе и что на самом деле важно. А Крисстоф нет. Откуда знать детдомовскому мальчишке? Зачем знать? Парень, повинуясь какому-то наитию, остановил машину во дворе старого заброшенного дома. Вышел наружу, вдыхая морозный январский воздух. Кожу рук сразу неприятно обожгло льдом. Но за перчатками обратно в машину не полез… Почему-то. А снежинки всё кружились в танце, смысл которого ведали только они… И девушка, лежащая на обледенелой скамье, окоченевшая, видевшая столь сладкое сновидение, несбыточную грёзу, где мама, папа, сестрёнка любимая рядом. *** - Я приду к вам скоро, любимые мои. - Нет, малышка, - Эльза улыбается и покровительственно гладит младшую сестричку по рыжим кудряшкам, хаотично разметавшимся. – Тебе ещё рано. И Анна не стала спорить: откуда-то пришло осознание, что сестра права, уже в который раз. - Ты будешь обязательно счастлива, снежная принцесса. *** Кристофф откинул с лица волосы, что чуть ли не намертво приклеила к глазам хитрюга-метель. Парень потёр лицо и осмотрелся. - Господи, - испуганный крик разрезал ночную тишину. Забыв обо всём на свете, Кристофф метнулся к заиндевевшей скамье, на которой лежала тоненькая фигурка… Словно бы сотканная из ниточек льда. - Что ты? Постой, не уходи! Не смей! А сердце ворочалось в груди как бы нехотя, лениво, особо не сопротивляясь ничему, вообще ничему. - Ты. Останешься. Со. Мной Тук-тук… Тук-тук… Тук-тук… Тук. Острое ледяное копьё в столь же холодное сердце – коса на камень… *** - Тебе ещё рано… *** - Папа, мама! - босяком по зелёной траве, едва прогретой летним солнцем, бежали мальчики-близнецы, что-то наперебой крича. - Джек, Гарри, постойте минутку, неугомонные, - рыжеволосая девушка легко улыбалась, держа за руку любимого мужа. - Ну, что у вас там приключилось? – Кристофф присел на корточки, чтобы его лицо было вровень с испачканными в шоколаде мордашками пятилетних сыновей. - Папа, а почему лето длится всего три месяца в году? - Мама, а как мы у вас появились? - Родители, расскажите: как вы познакомились? - А почему крокодилы не летают…? Анна и Кристофф одновременно рассмеялись, счастливые обладатели сыновей-почемучек. А в самом деле, почему крокодилы не летают? Надо бы им разобраться в этом вопросе… Ведь теперь у них есть время… На всё: они ответят детям на каждый их вопрос, даже если сынишки потеряют к тому времени интерес к ответу, они расскажут детям многое… Кристофф, состарившись, обязательно пояснит, что важно – он теперь знает это не по наслышке. Анна, проведывая могилы родителей и Эльзы, не раз чуть грустно улыбнётся и, проводя тёплым пальцем по фотографиям, подметит про себя: Эльза, даже находясь по ту сторону, сдержала обещание – Снежная принцесса по-настоящему счастлива.