List.

От его глаз разбегаются едва заметные морщинки, и Фру-Фру, как принято называть двоюродную сестру новой хозяйки особняка, смущённо подталкивает знакомого к обедающим детям – налить молока. Она живёт в этом доме вторую неделю; сестра заправляет здесь второй месяц. Племянники будто позабыли о собственной бабушке, разве что вон тот – в красном потрёпанном галстуке – задумчивый слишком. И молчаливый: не мудрено, играет на рояле прямо под пристальным взглядом портрета статной Аделаиды. Фру-Фру недовольно ёжится, будто пытается в чём-то уличить мёртвую женщину, но Рокфор отвлекает её стуком чашки о блюдце. Она краснеет и хмурится, подавая ему стакан. – Тётя Фру-Фру, а почему Вы к нам приехали? – спрашивает её за столом Берлиоз, и она поднимает на мальчика удивлённый свой взгляд, не найдя, что ответить. Но откуда ему знать, что это его мать затащила её сюда? Он аккуратно выскальзывает из-за стола, галантно оттягивая галстук, что яркой линией разрезает белизну рубашки, и в глазах его она видит что-то странное, будто мальчик всё понимает. Берлиоз аккуратно проводит пальцами по её плечу, будто пытаясь что-то сказать, и исчезает за тяжёлой дверью. В комнате назойливо витает аромат Её духов, заставляя выгибать спину в прямую линию. Рокфор просит Фру-Фру передать ему специи, она, будто очнувшись, кивает и протягивает рассыпающемуся в благодарностях мужчине перец. На языке горчит от непривычной еды, в голове – от дурных воспоминаний. В коридоре, перемазанный яркой краской, налетает на неё второй мальчишка. Он задорно смеётся и тянет ничего не понимающую женщину за тяжёлую штору, прикладывая палец к искусанным губам. За его ухом виднеется кисточка, и Фру-Фру сконфуженно выглядывает из-за плотно стиснутого слугами бархата. Мальчишка улыбается ей, шаря в кармане и высовывая язык, а после протягивает конфету. Тулуз не знает, что за судьба ему уготована; женщина уверена, что не знает его имени. Ведь он рисует Её кистями и красками. И Аделаида будто злобно хмыкает, провожая её колким взглядом с очередной картины. Фру-Фру на негнущихся ногах заходит в просторный зал в надежде успокоить некстати расшалившиеся нервишки. Она отпивает из прозрачного бокала коньяк, морщась, и глубоко вздыхает. А потом вжимается в спинку кресла, сталкиваясь взглядом с девочкой. Её синие-синие глаза любопытно сверлят в ней дыры, и дыхание просто спирает. – Тётя Фру-Фру, Вам нехорошо? – спрашивает Мари, и она цепляется взглядом за её выгоревшие на летнем солнце волосы. – Может, позвать мистера Рокфора? Она отрицательно качает головой, хотя девочка уже бежит по длинному коридору. Фру-Фру пальцами зарывается в свои тёмно-русые волосы и болезненно разбивает рамку с фото, откуда с презрением смотрит на неё Аделаида. От снимка, ею же и разорванного, остаются жалкие клочки, а под ногами разлетаются осколки. Она в спешке выбегает из зала, чтобы Дюшес, упаси Господи, её не заметила. Выбегает и тут же сталкивается нос к носу с взволнованным Рокфором, что в суете чуть не сбивает её с ног. Он заботливо ловит её и поднимает, говоря, что нужно успокоится и её собственная тётя в лучшем мире. Женщина глупо кивает и прощается с ним, направляясь в комнату, где будет паковать в чемодан вещи. Она уже знает своё оправдание; со стены громко смеётся Аделаида, будто выплёвывая ей в лицо те самые слова. «Это из-за тебя, Моник, исключительно из-за тебя». Одна Фру-Фру и понимает короткую телеграмму, пытаясь найти спрятанный в ящике комода флакон от духов и не находя его так же, как и свидетельство о рождении. Отец, что толкнуло тебя к этой ужасной женщине? Почему она …? – Как это Вы уезжаете? – удивлённо моргает близорукий Рокфор, щурясь и в упор смотря на неё. – А как же котятки? Им так нужна Ваша любовь! – Дюшес сильнее, чем кто-либо из моих знакомых, – словно бы оправдывается она, бесшумно выкатывая по лестнице чемодан. – Просто её подвела память. «Просто сестрица позабыла всё, как и тогда», – мысленно продолжает женщина, дёргаясь от воспоминаний тянущихся к ней женских рук. Клятая Аделаида, зачем ты к ней тогда пришла? Зачем напомнила о себе, глупая бессовестная дура? Как жилось бы Моник… «Отец ушёл так же», – думает, крепко обнимая мужчину за всех остальных, она. Всё-таки, какое же назойливое у неё имя – Моник.