Её звали Эмили...

Заиграл свадебный марш, и все присутствующие обернулись, чтобы увидеть невесту. Какая грация жила в этой неторопливой, плавной походке! Девушка будто летела по воздуху! Но если бы она могла, она бы кинулась к нему со всех ног вместо того, чтобы делать ничтожно маленькие шаги, как того требовали правила… Эмили, подойдя к алтарю, кротко, с некоторой застенчивостью, свойственной только молодым девушкам, подняла глаза на своего жениха. Как же он раньше не замечал такой красоты? Почему не видел того прекрасного и неземного, что так ясно видел сейчас? Ну и что, что его невестой была покойница?! Что с того, что у нее не розовые щечки, как у живых девиц, не алеют губы от волнения, не блестят глаза от счастья и слез, не бьется сердце? Но, тем не менее, оно все еще может разбиться, а он не мог так поступить с ней. Просто не посмел бы. Всё, что у неё было – это любовь к нему, а он обладал тем бесценным сокровищем, которое звалось жизнью. И он должен был расстаться с ней ради Эмили… Но это было уже неважно. Эмили обладала странной, особенной красотой. Она не шла в сравнение с, пусть и прелестными (с этим не поспоришь) чертами земных красавиц, или, как их с досадой называла Эмили, «живых кукол». Как наваждение, будто назло, в памяти у Виктора всплыло воспоминание о той, которую он всеми силами пытался забыть, о той, которую он, если бы не воля судьбы, мог бы назвать своей, - о его прежней невесте Виктории… Он знал, что любит ее, знал также, что любим ею, но понимал, что теперь уже слишком поздно… Виктор решительно, усилием воли отмахнулся от нахлынувших так внезапно и не вовремя воспоминаний и посмотрел на Эмили. Она была другой... Он что-то чувствовал к ней. Не жалость, нет, но он и не был уверен, была ли это любовь… К реальности Виктора вернул скрипучий, но в то же время размеренный и успокаивающий тон старейшины, призванного в эту ночь обвенчать молодых. Виктор судорожно мотнул головой и прислушался к старому скелету. «Дорогие мои! Мы собрались здесь сегодня…» - начал тот неторопливо. Виктор взял Эмили за руку. Ему почему-то хотелось, чтобы церемония прошла как нельзя лучше, чтобы ей понравилось… Старейшина кончил свою речь, и пришло время дать другу брачную клятву. Первой заговорила Эмили. Виктор слушал ее мягкий голос, видел, с каким упоением произносит она каждое слово, с какой нежностью и невыразимой радостью смотрит она на него: так обычно смотрит ребенок на любимую игрушку, так смотрит мать, впервые видя свое дитя. Виктор произнес свою клятву и со словами «…ибо я буду вином!» взял бокал с ядом и поднес его к губам. Смертоносный, но весьма привлекательный на вид напиток уже почти просочился в его рот, как вдруг… Рука, а точнее, то, что от нее осталось, резко и плотно накрыла кубок с вином веков. В зале зашептались. Виктор с недоумением посмотрел на свою невесту. Ее лицо сильно изменилось… Оно вытянулось, стало бледным (даже для покойника), губы дрожали, готовые вот-вот выпустить крик, который они силой удерживали внутри. Виктор не понимал, что могло измениться за последние пять минут, чтобы Эмили так переменилась в настроении. А изменилось многое, просто он этого не знал… Зато Эмили знала теперь наверняка… «Нет… Не надо…» - дрожащими губами прошептала девушка, и слезы потекли из ее впалых, бескровных, мертвых глаз по синим холодным щекам. В голове мелькнула второстепенная мысль: « Я знала, что они еще остались…». «Так нельзя… - выдавила Эмили, смотря Виктору прямо в глаза, - я была невестой ( тут она с глубоким вздохом отвела взгляд в сторону), но у меня отняли мечты… А теперь… Теперь я краду мечты у другой… Я люблю тебя, Виктор… (она положила свою костлявую, без малейших признаков плоти и крови, ладонь на его лицо, теплое, живое…) Просто ты не мой…». Тут она рукой указала на ту, что до сей поры оставалась не замеченной для всех остальных. К алтарю медленно и нерешительно подошла другая девушка, без сомнений, красивая, так что все, кто был в церкви, затаили бы дыхание, если б мертвецы могли дышать. Она светилась жизнью, и в этом было главное ее отличие от всех остальных, за исключением Виктора. Это была Виктория. Трудно описать, что происходило в этот момент с Виктором. Было очевидно, что он хотел кинуться к ней и не отходить от нее более ни на шаг. Но, с другой стороны, он понимал, что уже дал обет верности. Он не знал, что ему делать. Эмили поняла его растерянный взгляд и молча соединила его руку с рукой Виктории « Но… Я же… Дал слово… А теперь… А ты…» - Виктор был не в состоянии связать свою речь. Мертвая Невеста не стала ни упрекать его, ни возражать. Она просто и тихо сказала: « Ты сдержал свое слово. Освободил меня… - она сняла с костлявого пальца золотое обручальное кольцо и вложила его ему в ладонь, - а я могу освободить тебя». И улыбнулась. И не было в тех словах ни малейшего оттенка обиды или сожаления. В них звучали спокойствие и благодарность. Эмили направилась к балкончику церкви той же грациозно-летящей походкой, какой она шла под венец. Но теперь то шла не прежняя Эмили, не та несчастная Эмили, какой Виктор увидел ее впервые. С нее будто сняли тяжелый камень, который все это время тянул ее к земле… Виктор и Виктория стояли чуть поодаль и наблюдали. Виктор чувствовал, что расстается со старым другом, но не решался дать волю слезам и мысленно шептал ей вслед: « Прощай, Эмили…». В лунном свете на месте Мертвой Невесты улетала ввысь, в небо целая стая красивых бабочек… « Она свободна… Наконец-то свободна…» - подумал Виктор и обнял свою невесту, которую скоро сможет наконец назвать женой. В сердцах обоих царили мир, покой и любовь…