Идиот

      -Ну что за идиот!- тихо проговорила Кидо, доставая из аптечки перекись и вату, - Ну вот зачем ты кинулся к тем гопникам?       Если честно, Тсубоми вообще не ожидала такого от Кано. Ему бы, скорее, больше пошло как-нибудь извернуться, словно уж, достать Капитана из медвежьих объятий главаря бандитов и броситься наутек, а не кинуться махатся кулаками. Ну не его это. Он, ведь, в драку ни разу в жизни не попадал, а тут рванулся, словно зверь с горящими глазами. Конечно, пугающе было смотреть на такого парня, но на этом сила Лжеца и закончилась. Он честно пытался отбиться, ударить, защитить Кидо, но, увы, не приспособлен Шуя для драк, хотя бы телосложением.       Ответа на вопрос не последовало. Кано молчал, старательно глядя в пол, и обдумывал свой поступок. Иногда, он осторожно, стараясь не тревожить разбитый нос, морщился, когда Кидо касалась ваткой какой-нибудь раны.       Да он и сам не ожидал от себя такого. Просто, когда он случайно проходил переулок, заметил шевеление в тени, знакомый спокойный голос, и решил глянуть. Картина, представшая перед глазами, нисколько не обрадовала, а лишь разъярила. Нет, а кому понравится то, что его друга прижимают к стене, а чьи-то похотливые ручонки уже задирают привычную толстовку? Вот и Кано это не понравилось. Очень не понравилось.       Мгновенно в душе вскипела ненависть, злость... и ревность?       "Никто не смеет трогать мое!" - думалось ему тогда, и Шуя только сейчас поразился, насколько он собственник.       Ноги, здравая оценка способностей и сердце сейчас неслись кто куда: ноги - вперед, на бандитов; здравая оценка, казалось, заснула или умерла, потопленная и обугленная жгучей ненавистью; сердце - в пляс, выпуская в кровь безмерное множество адреналина.       -Чем ты вообще думал? – нервозно спрашивает Кидо, аккуратно поднимая майку. Скулы немного розовеют от смущения, и поэтому Тсубоми наклоняется ниже, так, чтобы челка скрыла позорный румянец, - У них же был нож!       Командир с ужасом вспоминает, как огромные руки прикасаются к животу, грубо и резко поглаживая его, а в бок упирается ледяная сталь, звенящая жадно и надрывно, словно моля хозяина поскорее проткнуть нежную молочную кожу, чтобы почувствовать горячую и липкую кровь на лезвии. Командир с ужасом вспоминает, как это самое лезвие рассекало грудь смельчака-Лжеца, посмевшего лишить своего хозяина предстоящего удовольствия.       -Ну и что? – с улыбкой отвечает ей Кано – Я что, должен был уйти и оставить все на самотек?       Кидо вздрагивает, представляя дальнейшее развитие событий, а на животе вновь появляется ощущение чужих рук       Шуя, явно осознав, что ляпнул что-то глупое, улыбнулся и потрепал девушку по волосам, мол, не бойся, все хорошо. В любое другое время, Кидо не задумываясь врезала бы Кано, но бить своего спасителя как-то не удобно, даже стыдно.       Тсубоми рассеяно кивнула, доставая бинт и аккуратно, стараясь не задевать рану, приложила белоснежную марлю к пострадавшему месту.       Повисло молчание       Кидо с волнением отмечала, что почему-то краснеет еще больше, и сердце, словно бешеное, пускается в безумный ритм танца.       Шуя же отмечал, что ему определенно нравится взволнованное дыхание девушки на груди, и тепло, исходившее от дрожащих рук.       Наконец, Кидо закончила бинтовать грудь, завершая последний оборот, но неожиданно руки Кано не позволили её отстраниться.       -Что ты… - Кидо не договорила и замолкла, вслушиваясь в грохочущие удары чужого сердца.       Вновь повисла тишина       Посидев так немного, Тсубоми поняла, что прикосновения того бандита, и довольно-таки теплые объятия Кано, вещи не то что противоположные – между ними пропасть, расстоянием от Солнца до Плутона, а то и больше.       -Ну все, Кано, отпусти меня, тебе еще нужно руки забинтовать, - девушка трепыхается слабо, еле шевелится. Шуя нехотя размыкает кольцо рук, выпуская Командира на свободу.       Кидо быстро отворачивается к аптечке, ожидая, когда щеки будет жечь не так сильно, достает комочек ваты, и смачивает в перекиси. Парень наблюдает за Кидо, что уже повернулась и обрабатывает разбитые костяшки левой руки.       От неведомого ранее волнения руки девушки трясутся, словно у алкоголика со стажем, и она нечаянно прижимает ватку сильнее чем надо, вызывая тихое шипение со стороны Лжеца и жжение в ранке. Тсубоми судорожно, даже как-то по-детски дуя на пострадавшие от ее неосторожности место, наивно полагая что от этого неприятное покалывание в костяшках пройдет.       -Да ладно тебе, уже не больно.       Тсубоми смутилась еще больше, и уже поднимая руку для хорошего подзатыльника, вспомнила про свое маленькое временное правило – не поднимать руку на Лжеца, пока не заживет порез на груди – и тут же опустила руку, снова отщипывая кусочек чистой ватки.       -Господи, горе ты луковое, - покачав головой, выдохнула она, растягивая губы в легкой улыбке.       -Зато твое, - не успев согласовать язык с мозгом ляпнул Кано. Резкий рывок за подбородок в порыве чего-то распирающего грудь изнутри, и Кидо чувствует горький привкус перекиси и слабый металлический на своих губах, а Шуя только отмечает, что они у Командира довольно-таки мягкие.       -И-идиот! – смущенно кричит Тсубоми, подавляя желание заехать парню прямо в лицо кулаком, утыкается лбом в диван на котором сидел Лжец, и аккуратно, будто боясь спугнуть что-то очень хрупкое и невесомое, прикасается к губам.