Не было бы счастья, да несчастье помогло

Как и обещала, в этот раз быстрей, чем в предыдущий:D И снова от лица Месси) надеюсь, он вам еще не наскучил, точнее его РОV)) Приятного чтения, милые мои)* ~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~ Все было сумбурно, непродуманно и заранее обречено на провал. Не спорю, что надежда всегда умирает последней, но в этот раз и она не продержалась до победного конца. Это было абсурдно и попросту смешно. Спустя все трудности и преграды, меня остановила банальнейшая проблема: отсутствие билетов на нужный рейс. А если я не перехвачу Дани в Вене, то драгоценное время будет упущено. И эта промашка слишком дорого мне обойдется. Забыв обо всем, я съехал спиной по стойке кассы и сел на пол, в который раз за последние сутки до боли сжимая виски. Я судорожно перебирал папочки с информацией в окончательно разлаженной системе. Вспоминал и не мог собрать воедино несколько букв, составляющих название конечного пункта путешествия Дани. Она называла место своего проживания просто "дом", вкладывая в него всю скрытую нежность и любовные подтексты. Я знал самые красивые места ее города, видел множество фотографий, но не мог освежить в памяти его названия. Я в последний раз сдавил виски и выдохнул, закрыв ладонями скривленное эмоциями лицо. Люди вокруг бегали по кругу и смешивались в искрящийся водоворот. Потолок растворился в лучах заходящего солнца, а земля начала уходить из-под ног. Я уже был готов влиться в эту шумевшую звуком прибоя бурю, которой вторили кружившие в небе чайки. Вдруг показалось, что чья-то невидимая тень стоит надо мной, опаляя кожу ледяным дыханием, и отдается эхом в едва различимом шепоте: "Захлебнись своим отчаянием. Пусть оно заполнит твои легкие подобно горелому дыму и прожжет дыру в груди, отнимая способность чувствовать..." И я уже почти начал дымиться, когда из забвенья меня вывел обеспокоенный голос работника аэропорта. Я не смог разобрать все слова, но до меня вполне дошел общий смысл. Я медленно поднялся с пола, испуганно оглядевшись. Удостоверившись, что падение крыши и крики чаек мне лишь померещились, я уверенным шагом последовал за мужчиной, пообещавшим мне помочь. *** Я в очередной раз убедился, что в некоторых ситуациях может спасти только мировая известность. Мы долго бродили по узким слабоосвещенным коридорам, виляли между заваленных документами столов и, наконец, вернулись к основной кассе для получения срочного билета. Уже через полчаса я устроился в широком кресле первого класса, и улыбчивая стюардесса оставила на соседнем пустующем кресле теплый плед и спрятанную в его ворсистых складках маленькую бутылочку с сомнительным содержимым. По-видимому, попала она туда случайно, но была как нельзя кстати. День был слишком нервный и все, что мне было нужно – это поскорее впасть в забытье и открыть глаза в городе, где я смогу снова увидеть любимую. В салоне вовсе не было неполадок с климат-контролем, но я до подбородка закутался в плед, создававший иллюзию уюта. Конечно, надо было рассмотреть, что же за подозрительная бутылочка мне попалась, но я совсем не хотел слепнуть от яркого искусственного света, поэтому просто залпом выпил все содержимое. Я с трудом подавил кашель и глубоко вдохнул. Жидкий огонь заполнил желудок, а затем раскатился по конечностям, согревая каждую клеточку уставшего тела. На борту ночь приобретала совершенно иной оттенок. Она была такой глубокой, каким только может быть полное отсутствие цвета. Тиха, как мертвенно спокойны в бесконечности галактик гиганты звездной пыли. У нее не было точки отсчета: она шагала по Земле, огибая ее за сутки неизмеримо давно и также, как неизвестно было ее начало, не было видно и конца пожирающей свет темноте. Если бы я знал, как это трудно: уснуть одному. Если бы я знал, что меня ждет мучительное ожидание сомнительного воссоединения, я бы никогда не допустил расставания. Желанные легкость и расслабление отказывались приходить. Кости начинали крошиться под давлением судорожно сокращавшихся мышц. Ни капли сонливости в глазах. Лишь недружелюбно ясный ум и пугающая трезвость рассудка. Я тонул в ледяном океане собственных сомнений и захлебывался воздухом бессмертных надежд. Я летел в самолете, полном самых разных людей. Молодые семьи, бизнесмены, компании старых друзей. Но вовсе незаметным было их присутствие. Я был совершенно один, надо мной нависало хмурое небо, а звезды прятались за тучами, пугаясь моего взгляда. Спасало лишь осознание того, что я успел. Прилечу к середине ночи, и до дневного рейса у меня будет уйма времени, чтобы найти Дани. Снова услышать ее переливчатый смех и заметить неуловимые полеты длинных ресниц. Почувствовать мерное биение ее сердца и теплоту долгих объятий. Еще раз заглянуть ей в глаза, утопая в их ясной изумрудной лазури. Увидеть в них бесчисленные звезды, бесконечное небо и череду играющих на солнце бликов. Коснуться загорелого лица с чуть покрасневшими щеками, невесомо обвести контур розоватых губ. А затем, наконец, соединиться вновь, чтобы больше никогда не расставаться. Мои планы были не чем иным, как наивными мечтами романтика. Как говорила Дани, нас, скорее всего, не хватит надолго. Тонкая золотая нить, опутывающая наши тела и соединяющая сердца, вскоре разорвется, обнажая все наши недостатки и обиды. Быть может, мы не захотим видеть друг друга уже через пару месяцев. С нами случится жизнь, ранние чувства не выдержат всех предназначенных им испытаний, и мы разойдемся по уголкам этого огромного мира. Я продолжу играть, Дани – учиться. Мы заново вольемся в привычное течение жизни, и наступит время порознь, которое никто из нас прерывать не захочет. Она выйдет замуж за того, кого полюбит больше, чем меня, родит детей с его чертами лица и будет счастлива. Да и я не пропаду, найду себе замечательную девушку, которая родит мне сына, и буду доволен жизнью. Мы будем спокойно существовать в бесконечном времени порознь. Непременно, все будет именно так. Так ведь всегда случается, верно? Но возможен и другой вариант. Старые картинки меркнут и блекнут в сознании, давая место новым ярким узорам. Завтра Барселона встретит нас шикарным закатом. Оранжевый цвет, подобно горячей лаве, разольется по городу, затапливая старые улочки. Красно-желтые флаги будут гореть огнем, развеваясь на ветру. Чайки исполнят свою песню, поддерживаемые голосами моря. Мы ступим на порог знакомого дома и увидим его в новом свете, в лишенном страха расставания и отчаяния оттенке. Мы начнем все с начала. Но главным будет другое: время порознь никогда не наступит. В отличие от высоты, перепады моего настроения были весьма значительными. В размышлениях время растягивалось, как тугая резина. Временами я забывал, где нахожусь. Тогда ноющая боль в груди, пусть и надуманная, но слишком реальная для игнорирования, услужливо определяла мое местоположение. Я там, где нет ее. В такие моменты мысли мешались, буквы переплетались золотыми вензелями и я закрывал глаза в попытке подавить внутренний шторм. Он разрушал мои небесные замки, с корнем вырывал цветущие деревья из посеревшей земли, полностью заслонял собою солнце. Подобно вечному подземному пожару, мое стихийное бедствие бушевало внутри, не прекращаясь ни на секунду. Внезапно раздавшийся приятный, но совершенно безучастный голос, положил конец моему лихорадочному кошмару. Я не заметил, как провалился в бездонную пропасть сна, но мои страдания не оставили меня и там. Приглушенный свет заполнил салон. Демоны, сидящие внутри и оставляющие следы от острых когтей на сердце, покинули меня вместе с темнотой. Стало непривычно легко дышать, а мысли больше не путались в вязаный клубок. Я снова вернулся к жизни. Я плохо помнил процедуру посадки и прочие формальности: был слишком занят планированием будущих действий. Сначала я не придумал ничего лучше, чем узнать все рейсы в Россию на будущий день. Получив внушительный список с десятком разных городов, не найдя знакомого и, получив отказ от предоставления сведений о пассажирах, я решился на крайние меры. Слегка подрагивающие пальцы нарочно медленно набирали цифры давно выученного наизусть номера. Короткая пауза перед вызовом, точно последний выстрел, и длинные гудки. Точнее, должны были быть гудки. Вместо протяжного телефонного воя я услышал оповещение о том, что абонент покинул зону действия сети. Это стало моим вторым убийственным разочарованием за последние сутки. И что-то подсказывало, что третьего такого я не переживу. Резкая вибрация вывела из очередного транса. На мгновение я был парализован волнением, но потом быстро, не взглянув на экран, дал добро на ответ. – Лео? Привет, это Карлес. – Кажется, я услышал звон разбитого стекла где-то в районе легких. – Где ты? – обеспокоенный голос капитана заставил улыбнуться. – В Вене, – коротко ответил я. – Нашел ее? – ощущал, что каждая буква пропитана надеждой. – Еще нет, – и другой, на этот раз реальный треск с того конца провода сопровождал мою реплику. – Что там происходит? – я опустился на жесткое сиденье прямо напротив тонированного стекла. – Это Алексис, – многозначительно сказал Пуйоль. – Мы все еще у тебя. Сторожим дом, так сказать. – Мне нужна помощь, кэп, – с уверенностью в отклике на просьбу сказал я. – Что нам сделать? – без лишних обсуждений, напрямую спросил он – Я не могу вспомнить название родного города Дани, – с грустью объяснил я. – Ты же знаешь, Лео, имена и города – не моя сильная сторона. Но обещаю напрячь Алексиса и Жери, – твердо сказал капитан и, я уверен, бросил устрашающий взгляд на Санчеса. – Чего ты стоишь, Алексис? Слышишь? Звонят! Иди, открой! – Пуйоль, по понятным причинам, был всё еще зол на чилийца. Понемногу я начал сожалеть о том, что оставил этих двоих в доме. Если, конечно, на его месте еще не образовался кратер. – Неужели у меня гости? – воскликнул я с наигранным весельем. – Сейчас узнаем, – бодро ответил собеседник и поспешил пройти к двери, по пути задевая все углы в доме и сопровождая все это отменными ругательствами. Когда он достиг пункта назначения, повисла тишина. По радиоволнам она скользнула ко мне в руки и окутала, как пуховое одеяло, оградив от окружающего мира. Я молчал, не смея нарушить хрустальный покой. Но почему? Что такого случилось на том конце? – Лео? – притихший, с оставшимися нотками удивления голос капитана окликнул меня. За окном в алом зареве рассвета оранжевый шар лениво готовился подняться ввысь. – Да? – хрипло откликнулся я, заранее страшась будущих новостей. Первый желтый лучик смущенно появился из-за Боинга и на мгновение ослепил меня. – Возвращайся домой, – сделав странное ударение на последнем, таком важном сегодня слове, произнес он. – Тебя здесь ждут.