Ресница

Шизуо ненавидит Изаю с самых первых секунд их встречи. Лисья ухмылка раздражает зрение, лукавый голос врезается в слух, а тонкая фигура ловко избегает смертельные опасности, которые так старательно устраивает Шизуо. Шизуо ненавидит себя за расточительность эмоций по отношению к человеку, которого «ласково» именует Блохой. Ведь он везде: на каждой улице, за каждым углом, в каждой телефонной трубке. Он как тень преследует всех людей и с талантом кукловода дергает за ниточки, манипулируя и ломая. И такой надоедливый, как блоха. А Шизуо ненавидит это, ведь он добрый, хоть и с чудовищной силой. Он хочет сломать и уничтожить всего одного человека, но не может. Знает предпочтения, но не знает слабостей и ненавидит еще больше. Изая любит людей и информацию, прочную конструкцию всего мира. Владеешь информацией – владеешь всем. И Изая владеет. Изая любит ненавидеть одного человека, выделять одного единственного из безликой толпы и называть его Чудовищем. Изае нравится его сила, мощь, которая никому не дана, которая впечатляет и ужасает. Изая просто любит ненавидеть ее. Ведь он не такой как все, особенный. Чудовище с добрым сердцем. «Сказка»: проговаривает Изая и снова ухмыляется, хитро, как всегда. Изая хочет растоптать его, подергать за ниточки. Но не может, Шизуо сильнее, и физически и морально. И даже зная слабости, Изая не может. Изая не вписывается в мир, в котором живет Шизуо. Он как ошибка в системе. Шизуо не вписывается в планы Изаи. Он как информационный шум. И они оба ненавидят и они оба это принимают. Без ошибок не интересно. Без шума тоскливо. Изая снова возвращается в район Икебукуро, славно защищаемый Шизуо. Много людей – много информации, а там и игры, интриги, которыми информатор так наслаждается. Этот район для них как поле битвы, как старая школа, где все началось. Изая невзначай попадает на глаза Шизуо, всегда, везде, где бы он ни был и с кем бы он ни был. А Шизуо бесится, крушит ревностно защищаемый район, метается тяжелыми предметами. И все как обычно, по ранее расписанному сценарию. На этот раз без кучки свидетелей, жалобно визжавших от подобного зрелища. Переулок. Такой узкий, длинный. Кажется, что и воздуха там мало, катастрофически не хватает. И бежать некуда, только назад, но он не побежит. Шизуо как всегда угрожающе смотрит сквозь солнцезащитные очки, а Изая как всегда ухмыляется. Бесит. Играет. Но не бежит. Нравится. - Снова ты? Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не появлялся здесь? – спрашивает Хейвадзима, злясь до хруста в кулаках. - Ой-ой, не везет мне на твою рожу, - улыбается Орихара, доставая единственное, но верное оружие. – Цепной пес на работе. Мило. - Заткнись, Блоха, - почти рычит Шизуо, стараясь держать себя в руках как можно дольше. А что еще ответить? Ухватится за словечко и будет дальше говорить своим противным лукавым голосом. А Шизуо не хочет этого, ненавидит это. - Ну, психани уже, Монстр, - лукаво смотрит на бывшего бармена Изая. – Неохота время с тобой терять. Давай я побегу, а ты за мной? Прихватишь по дороге пару мусорных баков, которые тебе идут, кинешь в меня, а я увернусь. Пока ты будешь беситься, я уже успею сбежать. Чем не обычная схема? А Шизуо молчит и терпит, не хочет давать и шанса словам Изаи. А тот знает, видит и продолжает ухмыляться. Порой Шизуо не желает бегать и пытаться убить информатора. Понимает, что не сможет, знает, что убежит, не осознает, что не хочет терять что-то на подобии хобби. Но все происходит автоматически, на рефлексе. - Ты меня бесишь, Блоха, - цедит сквозь зубы Шизуо, а кровь кипит. - Ну, так прогони, - говорит Орихара, приближаясь к парню на опасное расстояние. Ни за что не прогонит. Не сделает так, как тот говорит. Ненависть заглатывает его с головой, но он терпит, пока может, до конца. Шизуо всегда делает и будет делать наоборот. Только не как говорит Изая. А Изая близко, смотрит снизу вверх. И улыбается. Как всегда. По сценарию. - Шиззи-тян, а у тебя ресничка на щеке, - разглядывая лицо Шизуо, говорит Изая. - Угадай на какой. Угадаешь – загадай желание. - Что за игры у тебя дурацкие? - злится Шизуо, стараясь не смотреть на объект своей ненависти. - У тебя детства не было? Хотя какое детство у Монстра? Ты только и мог себе кости ломать, – получая удовольствие от своих слов, говорит Изая. – Ну, давай поиграем в детей. Угадай. Шизуо не следует словам Изаи, но эта ситуация стала исключением. И удивлением. Шизуо, словно сомневаясь, указал на левую щеку, прикусив нижнюю губу. И что за ерундой он занимается? - Не угадал, - склонил набок голову Изая, дотрагиваясь холодными пальцами до правой щеки Шизуо. А Шизуо стоит, не двигаясь. Кажется, он впервые так близко. Впервые в жизни он дает Изае прикоснутся к себе. Так спокойно, вне этих нескончаемых драк. И это странно. И это бесит. И еще больше, когда Изая сдувает с тонких пальцев тонкую ресничку, улыбаясь так же, но с какими-то другими, неведомыми ранее нотками. И выглядит так, будто тот ждал этого, а сейчас наслаждается. И ощущение, будто пытается сделать что-то совсем выходящее за рамки, отталкивающее. Терпение рвется как струна. И Шизуо не выдерживают. - Достал, - выкрикивает он, пытаясь ухватить Изаю за запястье, которая так ловко выскользнула из его ладоней. - Интересно, а что бы ты загадал? – интересуется Изая. - Какое твое дело? Ненавижу! Изая разворачивается и бежит туда, откуда пришел как можно быстрее, смеясь. Шизуо ведь не остановится. И когда они оказываются в людном месте, тяжелые предметы снова летят в тонкую фигуру, которая с ловкостью уклоняется от них. Их непонятная игра постоянно будет продолжаться, до тех пор, пока не надоест. А когда надоест – неизвестно.