Амнезия

Demi Lovato – Believe In Me. Мы выбрали какой-то ужастик. Так получилось, что билетов было мало, и нам достались места в разных частях зала: два на одном ряду, а два - на другом. Пока Кер и Ник спорили, кто и где будет сидеть, я решила поговорить с Девидом. - А ты нравишься Керри. - Я так не думаю, - он помотал головой, немного смутился и явно занервничал. - Давай я сяду с Ником, а ты с Керри. - Ник мне рассказал, что случилось в гардеробной. Ты уверена, что так будет правильно? - Все нормально, не волнуйся. Решив не медлить, я подошла к ребятам, выхватила из рук Ника билеты, взяла его за руку и повела в сторону зала. Я была не в себе, такая уверенная. Мне это нравилось. Реакция Кер была неописуема: она стояла, открыв рот, и недоумевающе смотрела нам вслед. - Что это было? - Это ради Кер. - Ну ладно, - он улыбнулся, совсем как чеширский кот. - Хватит так улыбаться, мы не на праздник пришли. - Хочу и улыбаюсь, ты не сможешь мне запретить. Минут пять шли трейлеры к новым фильмам. Ох, зря мы выбрали ужастик (и выбирал-то Ник...)! Я сильно боялась, вжималась в спинку кресла и закрывала глаза на страшных моментах, почти как маленькая девочка. Когда картинка сменилась, я положила руку на подлокотник и почувствовала приятное тепло. Руку Ника. Я повернулась в его сторону, но он никак на это не прореагировал. И вот наступил самый страшный момент: звук из колонок сильно пробил по ушам, и, сама того не осознавая, я вцепилась в руку Ника. Он покрепче сжал мою ладонь, и мне стало немного спокойнее. Когда я снова повернулась к нему, наши взгляды встретились, и он кивнул со словами: «Не бойся». Весь фильм я провела как на иголках: было много страшных моментов, на которых Ник сжимал мою руку сильней. К концу сеанса рука сильно затекла. Мы вышли из зала, и я глупо улыбнулась Нику, но он, словно каменная статуя, а не человек, никак не это не прореагировал. Он просто стоял и ждал свою сестру. Керри выглядела вполне веселой и счастливой. В машине мне пришлось сидеть впереди. А эти голубки, Кер и Девид, всю дорогу то тихо хихикали, то смеялись в голос. Мы же молчали. Подумать только, я держала Ника за руку половину фильма. «Только это ничего не значит», - съязвил мой внутренний голос. И он был прав. Я просто что-то себе напридумывала. Как только мы подъехали к дому, я первой вышла из машины и почти что бегом направилась к дому. Пока поднималась на второй этаж, я сняла с себя толстовку и осталась в одном лифчике. Мне было глубоко наплевать, увидит меня кто-нибудь в таком виде или нет. Взяв полотенце, мужскую майку и вельветовые шорты черного цвета из гардеробной, я ушла в душ. Приняв все водные процедуры, почистив зубы, я высушила волосы и спустилась в гостиную. В нем не было никого, что было даже хорошо. В кино я ничего не ела, и потому кушать хотелось ужасно. С едой я не стала заморачиваться: разогрела макароны с сыром и сделала легкий салат из овощей. - М-м-м, макароны с сыром, - в кухню вошла Кер. - Будешь? – она кивнула. - А парни не хотят поужинать? - Они заказали пиццу, – она недовольно закатила глаза к небу. - Вино будешь? - Если можно, то мартини. Было бы лучше. - Окей, - Керри достала бутылку спиртного из мини-бара и с шумом поставила ее на стол. Мы ели в тишине. Я осушила почти два бокала мартини. Поев, я помыла за нами посуду. - Ты хотела узнать, откуда у меня столько одежды? - Да. - Хорошо, только не здесь, я буду в своей комнате, - она, взяв два бокала и мартини, пошла наверх. Похоже, разговор будет не из приятных. Ополоснув руки, сняв фартук, я поднялась в комнату к Кер. - Дверь закрой, пожалуйста, - она постелила покрывало на пол и раскидала по нему маленькие подушки. Присев рядом с ней, я налила нам по бокалу мартини, и она начала свой долгий рассказ. - Помнишь, я говорила тебе о том, что муж моей мамы изнасиловал меня? – я испуганно кивнула. – Так вот, два года назад он подарил нам с Ником этот дом. Мне было пятнадцать, когда я пригрозила ему, что расскажу маме. Понимаешь, она была так счастлива с ним, любила... Я не хотела ее огорчать. Мы переехали сюда. Нику было семнадцать. Сначала с нами жила одна женщина, вроде домработницы, ну, и она приглядывала за нами. Год назад мы отказались от ее услуг, так как мне уже исполнилось семнадцать, а Нику - девятнадцать. Мама приезжала, привозила еду и прочие необходимые вещи. На окончание школы отчим подарил Нику машину. Да, он богатый человек. С нашим переездом все вроде бы кончилось, но однажды он приехал один, начал снова приставать, а я послала его. Еще пара минут, и он бы начал действовать грубой силой... Но, к счастью, Николас пришел вовремя, да еще вместе с другом. Того педофила и след простыл. Нет, он все еще присылает вещи, в знак благодарности за мое молчание, но меня просто выворачивает от его алчности и высокомерия, понимаешь? - О, боже мой, Керри, - я сильно-сильно прижала ее к себе и почувствовала слезы у себя на шее. - А Ник знает, что он издевался над тобой? - Конечно же, нет! И не смей ему говорить, иначе он убьет его, и нас никто не сможет содержать. Знаешь, я ведь не сказала тебе самого главного... Моя мама умерла из-за этого подонка девять месяцев назад. Она замолчала. Я почувствовала, что и сама теперь плачу: по щеке скатилась одинокая слеза. - Но как? Если хочешь, можешь не говорить, я не настаиваю. - Они сильно поругались, и мама сбежала из дома. На ближайшем перекрестке пьяный водитель сбил ее. - Ох, дорогая, – я сильней прижала ее к себе, давая почувствовать, что я рядом и поддержу ее. - Обещай, что не скажешь Нику ничего про изнасилование? Я не хочу, чтобы из-за меня он пострадал, и его посадили. Прошу Аманда, кроме него у меня больше нет ни одного близкого человека. - Обещаю, ох, Керри. Минут десять мы еще сидели обнявшись. Я тоже плакала, ведь услышать подобное от беззащитной девушки над которой издевались, - ужасно. Немного успокоившись и выпив четверть бутылки мартини, мы вновь разговорились: - А Ник твой родной брат? Вы совершенно разные. - Родной, просто он в маму, - она сделала паузу, - а я в папу. - А где ваш родной отец? - После того, как я родилась, он бросил нас. - Какой ужас. - Именно. Просто в то время работы было мало, и с одним-то ребенком тяжело, а тут еще я родилась... В общем, он кинул нас. - Тебе нравится Девид? Ее щеки порозовели, и она улыбнулась. - Да, когда мы были в кино, даже и не смотрели фильм, а обсуждали игру актеров, ну, и все такое. Нас постоянно ругали. - Так это вам делали замечания? – она кивнула, и мы дружно засмеялись. - А тебе нравится мой брат? - Нравится его тело. О большем я не могу сказать, слишком мало его знаю. Он какой-то непостоянный, то он милый - ну, помнишь, когда только вбежал в комнату? - то холодный как камень, как после кино. - А что было в кино? – сложный вопрос Кер застал меня врасплох. Мне не оставалось ничего, кроме как рассказать подруге о том, что случилось. - У него сложный характер. В детстве, перед тем как в нашей жизни появился Джим (наш отчим), он всячески помогал маме, был мужчиной в доме. Он рано начал работать и стал почти что кормильцем семьи, пожертвовав радостями детской жизни. Так было до четырнадцати лет. А потом появился Джим, и Ник замкнулся. Мама по-прежнему уделяла нам время, но, как нам казалось, Джим забирал истинную ее любовь, переключал внимание на себя. Ник уже не был главным мужчиной в семье, его задвинули на второй план, немного при этом унизив. - Как унизив? - Джим обругал его за плохие отметки и сказал, что он бездарь. Тогда Николасу было шестнадцать, и даже до этой ссоры он был замкнут. Я успокаивала его, поддерживала. А он решил, что должен стать лучше - в учебе, в спорте, среди друзей, чтобы им могли гордиться. - Он начал меняться, и ваша брато-сестринские узы стали слабеть? - Да, он стал уделять больше времени урокам и спорту, реже быть дома. Приходил только под вечер. - И тогда отчим стал издеваться над тобой? – Кер не стала ничего говорить, лишь кивнула. - В те дни был пик его школьной популярности. Девчонки были без ума от Ника, даже со мной пытались дружить, чтобы быть ближе к брату. - Это забавно, - я сделала глоток алкоголя. - А как же. Умный, красивый, с хорошим телом, почему бы им не бегать за ним? Мы опять рассмеялись. - Но почему он такой непостоянный? - Милым и добрым романтиком он бывает лишь в редких случаях, например, когда волнуется за кого-то. А в остальное время он - пошлый весельчак. Любовь и нежность он проявляет в самых редких случаях, думает, что эту любовь некому дать. Братская любовь в нем, конечно же, есть, он готов за меня любого в порошок стереть. Но сейчас мы немного отдалились, совсем чуть-чуть, - она показала пальцами маленькое расстояние. - В душе он добрый и отзывчивый, как в детстве, но с приходом Джима его внешней составляющей пришлось измениться. Думаю, он стал обычным американским девятнадцатилетним парнем. - Именно, - мы чокнулись, и осушили бокалы. - Но все равно, Аманда, я не советую тебе связываться с ним. Он, можно сказать, бабник-сердцеед и ненаигравшийся ребенок одновременно. Ему не нужны серьезные отношения, потому что он просто эмоционально их не потянет. - Не переживай, пока что я не хочу ни с кем крутить романы. Мне стоит получше узнать себя, разобраться, кто я на самом деле. - Ты замечательная, - зевая, сказала Керри. Похоже, она захотела спать. И я не прочь была лечь в теплую постель. Перебравшись на кровать, я мгновенно уснула.