***
Я еле успевал за феодалом. Вправо, влево, вверх, вниз, в сторону — уворачиваюсь как только могу. Этот чёрный меч несёт в себе какую-то странную, но в то же время немного знакомую энергию... Точно! Красный свет, что создала тогда Сакура, был таким же, а это значит, что меч сделан из чистейшей тёу энию. Но как им может управлять дух?.. Неожиданно меня ранили в плечо, и я резко отпрыгнул, схватившись за него. Вроде бы рана небольшая, но я чувствовал, как что-то распространяется по моему телу. — О, ещё на ногах стоишь, похвально, — ухмыльнулся мужчина. — Видимо, яду нужно время. — Что? Меч отравлен?! Дело дрянь, я ведь не знаю, что это за яд и когда он подействует, а значит, нужно двигаться быстрее. — Лишь царапина, — сказал я себе, убрав руку с раны и пропустив свою магию через меч-цилиндр. — Держись! — Я кинулся в бой, чего феодал явно не ожидал, еле успев поставить блок. Наши взгляды встретились: его — полубезумный и мой — яростный. Мы отскочили друг от друга, но через мгновение снова принялись биться. Я не имею права проиграть!..***
Юноша приготовился к страшной боли, но вместо неё почувствовал, как его резко куда-то переместили. Открыв глаза, Хидан лишился дара речи: на месте, где он стоял, сейчас с мечом в спине стоит Сакура, а он почему-то находится в проходе. Она что, использовала магию обмена телами?.. — Ты... — вырвалось у язычника. Тут остолбеневший солдат очнулся и, быстро достав из тела Сакуры меч, кинул её на землю, быстро передвигаясь в сторону юноши. Хидан не мог сдвинуться с места: она защитила, сама полезла под атаку... — Стой! — Девушка, лежа на земле, подняла руку, и стражник с силой влетел в стену, а затем и вовсе стал задыхаться. Хидан посмотрел на Сакуру: она тяжело дышала, из ее рта и спины шла кровь, окрашивая алым цветом одежду. Но тут у пепельноволосого в голове что-то щёлкнуло — он бросился к девушке, откинув документы, и схватил её за плечи, сильно тряся. — Какого чёрта ты влезла?! Разве не ясно, что я хотел умереть?! Мне больше незачем жить! — кричал парень, тряся девушку, которая туманно смотрела на него. Но тут Сакура стиснула зубы, заставив язычника прекратить. В её глазах собрались слёзы, чего Хидан не понял, а следующие слова вообще заставили впасть в ступор: — Идиот! — Розоволосая с силой влепила юноше пощёчину, отчего тот поневоле отвернулся, но, когда вновь посмотрел на неё, встретился со злобным взглядом демонессы: — Умереть хочешь? Думаешь, твоей семье приятно видеть тебя таким жалким?! Ты должен жить! Должен! Теперь она схватила его за плечи, сильно их сдавив, будто так смысл сказанного дойдет быстрее. — Я сама не знаю, кто я, откуда, есть ли у меня семья, но я живу ради того, чтобы однажды узнать это. А что же ты? Решил так просто сдаться? — Но ведь... — еле выговорил язычник. Его сердце слишком бешено стучало, а душу разрывали сомнения. Она его враг, но она права, а потому все эти терзания вылились в одну фразу: — Как я, по-твоему, могу жить и радоваться, зная, что их больше нет?! Несмотря на весь хаос в замке и за его пределами, наступила гробовая тишина. Двое людей, парень и девушка, сидели на земле и, положив друг другу руки на плечи, молчали. Юноша смотрел с выжиданием, а девушка боялась взглянуть ему в глаза, опустив голову. — Есть способ, — тихо сказала розоволосая. — Твоя семья может вернуться, и ты снова их увидишь. — Какой? — удивлённо проговорил язычник, смотря на собеседницу. — Путешествие во времени. — Снова неловкое молчание. Пепельноволосый застыл, но затем на его лицо легла тень ярости. — Думаешь, я поверю твоим словам, демон, зная, что ты виновна в их смерти?! Обещай мне, — Сакура подняла голову, — обещай, что вернёшь их, иначе я действительно найду способ убить тебя! Из глаз демонессы покатились слезы, а губы были плотно сжаты: сколько презрения, недоверия и злобы в тех словах, что она слышит. С самого пробуждения и по сей день все презирали её, обходили стороной, порой тщетно пытались убить, но единственное, что они смогли сделать, — ранить её сердце. Что она им сделала? Откуда так много злобы только потому, что она другая?.. — Обещаю! — Парень расширил глаза, увидев её решительный взгляд. — Я искуплю вину перед тобой и верну их! — Пепельноволосый молчал: стоит ли верить демону? Но что остаётся, кроме как доверить всю свою надежду ей? — Ты дала слово, демон, так не смей его нарушать. — Сакура кивнула и убрала с плеч юноши свои руки, что сделал и он. — Нам нужно идти, — сказала демонесса, уже встав на ноги и пытаясь взять документы, которые резко перехватил Хидан. — Не трогай документы, если ты там что-то исправишь магией, я клянусь... — Убить меня, — хмуро закончила фразу Сакура. Послышался оглушающий вопль сирен, который сообщал, что в замок прибыл кто-то ещё. Переглянувшись, парень и девушка, видимо, впервые подумали об одном и том же — Хидан схватил документы, и они вдвоём кинулись из архива на улицу, чтобы понять, что же случилось.***
Моя схватка с феодалом переросла в войну между его солдатами, членами КМС, которые прибыли сюда, а также личной армией короля духов. Вокруг шли ожесточённые бои, но отвлекаться было нельзя. Он снова кинулся на меня. Я понял, что не успеваю уклониться, поэтому выставил вперёд меч-цилиндр. Мгновение и... — Стоять! — послышался гулкий крик, который мне показался очень далёким. Всё вокруг стало каким-то приглушённым, странным, чужим. Сначала я не понял, что случилось, но резкая боль заставила вернуться в реальность — мне пробили грудь... Я упал на землю, схватившись за рану. Меч из неё вынулся сам, ведь феодала тут же скрутила, наверное, дюжина моих товарищей. Но мне было всё равно: в груди пекло, тело немело, воздух стал колючим, перед глазами плыло, а в голову пришла мысль — я умираю. Думал ли я когда-нибудь о смерти? Лишь раз — когда погиб мой отец, а через час от этой новости — мать. Страшно ли мне сейчас? Не знаю, я теряюсь и не могу нормально думать. Но впервые так сладки для меня боль или обычное дыхание — так я понимаю, что жив. Но затем всё заполонили холод и тьма, а голоса вокруг меня превратились в обеспокоенное эхо. Узнаю голос Неджи, который зовёт меня, плач нашей Светы, крики других товарищей — все зовут меня, но я не могу ответить. Тут пропал и слух — я, лишённый ощущений и звуков, но не разучившийся думать, оказался в вакууме. Неужели я уже умер? Так быстро? Но почему? Я ведь не успел попрощаться с друзьями, узнать, кто же виновен в тех смертях. Я умер слишком рано, я не должен был. Что станет с Итачи? С моими друзьями? С КМС? Хотя вряд ли покойник должен думать о таком. Но вдруг среди этого холода на своих губах я уловил тепло. Да, именно тепло, которое медленно и так приятно растекалось по всему телу — не скрою, что эти ощущения мне нравятся. И неожиданно я осознал, что лежу, почувствовав почву под собой. Я осознал, что с трудом дышу, словно мне чем-то закрыли рот. А может, я и видеть смогу?.. Я медленно приоткрыл глаза: всё плыло, но постепенно становилось чётче и чётче, пока я с огромным удивлением не осознал, что... Сакура обхватила моё лицо руками и поцеловала. Она вся была покрыта словно зелёным светом, который наполнял и меня через наш поцелуй. Её губы, такие мягкие и тёплые, сейчас спасали меня — я чувствовал это, ведь с каждой секундой тело всё больше слушалось меня и впитывало эту энергию. Не было ни боли, ни страха — было лишь желание ответить на поцелуй. Но я не осмелился это сделать, когда почувствовал, как на моё лицо полились горячие слёзы. Девушка открыла глаза и отстранилась, но я всё ещё чувствовал её горячее и судорожное дыхание, а те слёзы, что продолжали течь из её глаз, сильно озадачивали. Около нас, образовав некий круг, столпились люди, которые молчали, смотря на происходящее. Но почему?.. — Саске, — тихо прошептала Сакура, смотря мне в глаза. — Прости меня, Саске... — За что?.. — еле совладал я с речью, но девушка положила свои пальцы мне на губы, призывая молчать. — Я не могу вывести яд, Саске, ты скоро умрёшь! — Эти слова, как молния, поразили меня. — Прости! — Розоволосая заплакала сильнее. Так странно: из одного глаза текли слёзы, из другого — кровь. Мы ведь знакомы не так давно, но у меня ощущение, что я уже где-то видел тебя, знал. Твои характер, привычки и внешность так знакомы, но в то же время нет. Кто ты? Где я мог встретить тебя? Не знаю, но я благодарен, что ты оттянула момент моей кончины. — Сакура, — выговорил я, понимая, что боль возвращается. Девушка посмотрела на меня, продолжая держать моё лицо в своих руках. — Ты... очень добрая... — Не говори! — крикнула она, на что я слегка улыбнулся. Холод вернулся, а моя спасительница начала дрожать. — Не плачь, — сказал я. Почему сейчас я готов принять смерть так спокойно? — Ты не должна... — Нет! — перебила меня розоволосая, придвинув моё лицо ближе к своему. Её горячее дыхание наполнено жизнью, в отличие от моего. — Ты единственный, кто принял меня, демона! Я не хочу забывать твою доброту! Что я могу сделать?! Девушка уткнулась лбом в мою грудь, захлёбываясь слезами, что делали и остальные люди. Я единственный, кто принял её? Но как можно не принять такую доброту? Как нужно ослепнуть от страха, чтобы видеть в ней только зло?.. Внезапно меня пробила дрожь. Сакура вновь подняла голову и посмотрела мне в глаза. Я прочитал в её выражении лица столько боли, страха... Неужели она и правда боится моей смерти? Чёрт, Сакура, будь у меня больше времени, я бы показал тебе, что мир состоит из множества красок и полутонов. Кажется, я действительно хочу показать тебе всё это, но уже поздно... — Саске! — крикнула она, когда я попытался закрыть глаза, снова целуя меня и пропуская через нас обоих ту зелёную энергию. Силы вновь появились, но с ними и бред в голове. Звание пошляка, видимо, навечно закрепят за мной, ведь даже на смертном одре я целуюсь. Не перестаю себя удивлять. Девушка отстранилась от меня, и я увидел пламя в её глазах. — Не смей сдаваться! Ты нужен им всем! Не сдавайся! Её слова эхом разнеслись по моей голове. А ведь... что станет с Итачи, когда он увидит мой труп? Что станет с моими товарищами, которые явно не хотели бы приходить ко мне на могилу? Нет, нет, нет! Я хочу жить! Я хочу видеть, как живут мои друзья! Я хочу знать, что ждёт КМС в будущем! — Жить... Я хочу жить, — выговорил я, и Сакура взяла мои руки в свои, крепко сжав. — Что я могу сделать? — спросила она. У меня лишь один ответ — самый странный, опасный и маловероятный. — Контракт, — девушка расширила глаза, — заключи со мной контракт, и тогда именно ты будешь решать, жить мне или нет. — Как его заключить? — уверенно сказала розоволосая, но я только стиснул зубы. — Не спеши. Если ты это сделаешь, то будешь должна отдавать мне кровь... — И пусть! — Дурочка, — вырвалось у меня. — Однажды крови мне станет мало, и я... заберу твою душу... Сакура была шокирована. Заключивший контракт с вампиром всегда умирает — неважно, что он за существо. Порой за это нас называют демонами, ведь хоть мы и привязываемся к заключившим контракт, но всё равно убиваем их. На такое никто не согласится. — И пусть... — Я расширил глаза. — Ты что, не слышала меня? Я ведь... — Всё равно! — крикнула она. — У тебя есть куда вернуться, поэтому я не хочу, чтобы твои близкие горевали! Скажи мне, что я должна делать! Я молчал. Она соглашается на такие муки, что нельзя описать. Но новая волна боли заставила откинуть все мысли о том, что я погублю её, и включить эгоиста, которому плевать на жертву. — Прочитай мои мысли. Я буду думать о ритуале, а ты — поцелуй и считай. — Девушка кивнула и вновь примкнула к моим губам. Я старался думать о ритуале, хотя, когда тебя целует такая девушка, это трудновато. Вскоре Сакура отстранилась от меня и снова кивнула. — Уйдите все! — крикнула она толпе, которая не должна ничего видеть. Все тут же ушли, даже дышать стало свободнее. Розоволосая вздохнула и приблизилась ко мне. — Давай, — поторопил я её, видя лёгкий страх в глазах. Но тут же девушка зажмурилась, буквально ложась на меня, и укусила мою шею. Меня словно ударило током: для людей такие ощущения болезненны, но для вампира совсем наоборот. Я тут же выпустил клыки и, как того требует ритуал, вонзил их в девичью шею. Мы пьём кровь друг друга, и я чувствую, что Сакура делает это очень аккуратно, с трудом глотая, ведь это не её пища, я же наоборот — вонзаю клыки всё сильнее и глубже, втягивая её кровь очень быстро и жадно. Раны на мне невероятно быстро затянулись, а разум приготовился принять тот факт, что теперь я принадлежу не только себе. Контракт для вампира — один сплошной плюс, но теперь я понимал, что могу сильно привязаться к Сакуре, хотя и не представляю себе такого. Девушка, я чувствовал, хочет отпрянуть от моей шеи — почему-то это сильно меня разозлило, и потому я с силой прижал её голову к себе, заставляя и дальше пить мою кровь. Так ритуал продолжился до тех пор, пока я не почувствовал, что Сакура уже теряет сознание. Тогда я отпрянул от её шеи и взглянул на следы от своего укуса — такого неаккуратного и даже дикого. На моей же шее красовался след от укуса человеческой челюсти, ведь розоволосая клыков не имеет. — Саске, выживи, — на выдохе сказала она, взглянув на меня и тут же упав. Я остался лежать неподвижно, чувствуя на себе тяжесть её тела. Что я сейчас натворил...End flashback
Удивлённая Тен-Тен сидела в кресле, держа кружку с чаем. То, что она сейчас услышала, шквальным ветром пронеслось в её голове. Хината молчала, вспоминая те далёкие события, после которых всё и началось. — А что стало с феодалом? — спросила Такахаши. Хьюга повернулась к ней. — Его обвинили в государственной измене и посадили в тюрьму, где через три года он и умер. Но у него остался сын Сасори, который тогда учился на другом континенте и ничего не знал. Сейчас мы стараемся восстановить дружеские отношения с духами огня, и для этого... — Ты выходишь замуж? — закончила фразу Тен-Тен. Брюнетка кивнула, тут же поникнув. Тогда шатенка перевела тему: — А что Хидан? — Хидан узнал правду и просил прощения у Сакуры, но, насколько я знаю, он до сих пор считает себя виноватым, хотя Сакура и перестала держать обещание. — Тут кареглазая поняла: и вовсе не перестала. Надо же, розоволосая по сей день держит слово и оправдывается за чужие грехи. Или ей самой так необходимо узнать секрет путешествий во времени?.. — Но почему всё-таки Сакура и Саске не встречаются? — спросила Тен-Тен, понимая, что вампир стал зависим от Харуно. Так в чём же проблема? — Это хороший вопрос, — кивнула Хьюга. — Только... смогла бы ты, зная, что причиняешь боль, ещё и влюбиться? Саске это понимает, он боится, что однажды может потерять Сакуру, и наивно думает, что, если между ними не будет близости, она не отдаст ему душу. Но, с другой стороны, ты сама видишь: он боится потерять её и в плане любовном, оттого и ревнует и всячески старается быть нужным. Тен-Тен усмехнулась: ну и логика. С одной стороны, возможно, это и правильно, а с другой — глупо. И мысль, что Саске может убить Сакуру, не укладывалась у нее в голове. — Но Учиха же никогда не пробовал отнять душу? — То, как Хината отрицательно покачала головой, ввело в ступор. — В том-то и дело, что да. — Брюнетка вздохнула. — Как-то Саске не пил кровь Сакуры два года, заменял другой. В итоге он стал подчиняться инстинктам и напал на неё со страшной силой, правда, и Харуно отпор не дала из-за печати, но если бы не успели его оттащить... Такахаши прикрыла рот рукой: боже, это ведь... ужасно! Видя бледность и напуганность подруги, Хината неожиданно произнесла: — Знаешь, а у меня к тебе тоже есть вопрос. Что вчера приключилось с тобой и моим братом, что вы так старательно пытаетесь это забыть? — Шатенка тут же покраснела и впала в ступор, но ответить ей не дал резко вбежавший в комнату Наруто: — Карин и Суйгецу очнулись!