Превратности жизни. Heart attack

Первое ощущение, когда я проснулся в очередной раз в больнице, было ни с чем несравнимым. Болело абсолютно все, и было неприятное чувство дискомфорта. Но даже не это было самым главным. Я совершенно не понимал, почему здесь оказался, мне казалось, что я выпал во временную яму и только что вынырнул из нее. Последнее, что я помнил это яркий свет, словно вспышка фотоаппарата. Я повернул голову в сторону окна: стоял день, солнце жадно грело пространство сквозь стекло. От этого мне захотелось пить, и я хотел кого-то позвать, чтобы принесли мне воду. Но язык не слушался, и получилось что-то вроде мычания коровы, которая собралась родить. От этого маленького действия боль в голове усилилась и начала с шумом пульсировать, стараясь проломить мне черепную коробку. Я уже отчаялся от мысли, что не придется утолить жажду, и собирался предаться спасительной темноте, как дверь палаты распахнулась и вошла молодая девушка в белом халате. - Так, кто тут у нас? Очередной пациент..., - она осеклась на полуслове и с удивлением посмотрела на меня. А уж как я удивился, когда она стремительно выскочила из палаты, и ее голос снаружи начал звать какого-то там доктора. Через некоторое время, показавшимся мне вечностью, дверь снова распахнулась и вместе с девушкой вошел пожилой мужчина с седой бородой, тоже в белом халате. Последующий час (или два?) был полон разных событий. Доктор Грин (как выяснилось, он был моим лечащим врачом) проверил мое состояние и сказал, что оно вполне удовлетворительно (и это с моей то головной болью?). После Грина в палату ворвалась мама, которая в момент моего пробуждения пошла за кофе, а когда вернулась, ее не пустили. Было одновременно радостно и грустно видеть ее. Она, казалось, постарела на несколько лет, темные круги под глазами свидетельствовали постоянные недосыпания, а опухшее от слез лицо разрывало мое сердце на части. Мама ничего не говорила, а лишь улыбалась и тихо плакала. Если бы я мог говорить, то непременно успокоил бы ее, но в данной ситуации мне приходилось только смотреть на нее. Следующее пробуждение случилось, когда уже наступали сумерки. Я прищурился и огляделся. Мамы не было. У окна стояла одинокая фигура мужчины, который оказался моим отцом. Услышав мою возню, он обернулся и улыбнулся, кажется, своей самой искренней улыбкой, которую я когда-либо видел. - Я рад, что с тобой все хорошо, - он приблизился ко мне и сел на стул рядом с моей кроватью. Его глаза выглядели устало и с тревогой смотрели на меня. Это вызвало у меня внутри кучу противоречивых чувств. Мне вдруг захотелось еще раз попасть в больницу, чтобы он еще раз так на меня посмотрел. Нет, такого определенно не должно быть. Я просто схожу с ума, и это просто бред от головной боли. Во время моего внутреннего диалога отец внимательно на меня смотрел, отчего у меня появилось желание провалиться сквозь землю. - Мы за тебя очень волновались, - тихо начал отец. - Все мои худшие подозрения сбылись. Нужно было приставить к тебе охрану. Тогда может быть этого и не случилось бы, - он тяжело вздохнул и опустил взгляд. Я хотел было что-то сказать, но вышло одно хрипение. - Тебе пока не следует разговаривать, - от заботы в его голосе мне тут же захотелось закричать. Так не должно быть. Это притворство, не иначе. Все стены, которые я сооружал против него все эти годы, начали стремительно рушиться. Почему так?! - Перси, мы с тобой обязательно поговорим потом. Сейчас тебе нужно отдыхать, - он медленно встал и тихо вышел из палаты. Почему весь его вид дает мне понять, что он искренне волнуется за меня? Почему я не могу понять его истинных замыслов, которые прячутся под этой маской? А может быть он и вправду переживал за меня? *** Как выяснилось потом, я пролежал в коме неделю. Да уж, даже с моим внушительным списком по числу попаданий в неприятности это было слишком. Каким-то чудом я смог отделаться лишь несколькими сломанными ребрами и сотрясением головы. Не знаю, сколько сотрясений может выдержать моя шевелюра, но мне определенно повезло, что обошлось без серьезных последствий. По крайней мере, так мне говорят. Лежать без движения было мучительной пыткой. Мне безумно хотелось вырваться из этой клетки, которая называлась больницей. Мое одиночество время от времени скрашивали Талия, Нико и Аннабет. Джейсон почему-то не приходил, что было на него крайне непохоже. Аннабет приняла мое предложение помочь мне с учебой, что являлось лишь предлогом, чтобы побыть с ней больше времени. То есть побыть с ней не в том смысле, как с девушкой, а в качестве человека, с которым можно общаться и шутить. Почему-то именно она поднимала мне настроение. Наверное, это от того, что мне нравится ее дразнить. Она становится такой непредсказуемой в тот момент, когда раздражается или злится из-за меня. В палату постучались, и дверь открылась. - Привет больному! - с веселым восклицанием вошел Нико с пакетом в руке и рюкзаком на плече. - Больной это в каком смысле? - я с интересом смотрел на то, как он подошел к небольшому столику и положил на нее свои ноши. Сначала он распаковал пакет, в котором были фрукты, затем открыл свой рюкзак и достал из нее ноутбук, включил ее и развалился на диване. - А это уж сам додумывай, - задумчиво проговорил Нико, не отводя взгляд с экрана ноутбука. - Ты сюда что, играть пришел? - возмущенно среагировал я на его действия. - Нет-нет, что ты, - он сразу же поднял свои глаза на меня и рассеянно улыбнулся, потом опять принялся за свое дело. - Просто мне надо закончить кое-какой проект. - И ты не нашел лучшего места, чем моя палата? - Ну, да, - Нико пожал плечами и, откинувшись назад, скрестил руки за затылком. - Сейчас должна прийти Аннабет. - И что ты под этим подразумеваешь? - Ты же хочешь видеть ее? - он усмехнулся и с довольным видом достал из кармана джинсов свой телефон и принялся что-то писать в нем. – Она скоро будет здесь, уже подъехала. - А с чего ты решил, что я хочу ее видеть? – я скрестил руки на груди и стал ждать, когда Нико, наконец, закончит писать в своем телефоне. - Считай, братец, что это моя природная проницательность, - Нико с улыбкой поднялся с дивана и направился к двери. – Я спущусь вниз за кофе. Не пойму я этого Ди Анджело. Вроде бы и не нанимался купидоном, а делает все с точностью да наоборот. Не прошло и минуты, как дверь снова распахнулась, и на этот раз вошла Аннабет. Ее светлые волосы в беспорядке рассыпались по плечам, а серые глаза излучали тревогу. Она явно была чем-то озабочена. И когда я успел так ее изучить, что стал определять ее настроение с одного взгляда? - Привет, Рыбьи Мозги, - она опустилась на стул рядом с моей кроватью. - Чем-то встревожена, Воображала? – я вопросительно поднял брови. - Мне нужно кое о чем тебя спросить, - она нахмурила брови. - Ты знаешь человека по имени Люк Кастеллан? - Люк? - я стал перебирать в голове всех людей с этим именем. - Люк, Люк... Я, кажется, припоминаю такого... Да, точно! Я с ним познакомился в одном туристическом лагере три года назад. У него же светлые волосы да? - Да, - облегчённо сказала Аннабет. - А что с ним? - Долгая история. - Я никуда и не тороплюсь. - Он мой друг детства, - нехотя начала Аннабет после минутного колебания. - Приехал в этом году в Нью-Йорк и поступил в колледж. - А я тут при чем? - я недоуменно спросил. Аннабет в ответ раздраженно выдохнула, встала со стула и направилась к ноутбуку Нико. - На прошлой пятнице я случайно нашла в его машине твою фотографию и решила узнать, откуда он тебя знает. - Ого, да я популярный оказывается! - усмехнулся я. - А почему ты его не спросила? - Забей, Джексон. Не спросила и не спросила. Все, хватит расспросов. - Ладно, как дела в школе? Как прошла вечеринка? - Хорошо, - она с задумчивым видом вглядывалась на экран ноутбука. Меня реально начинает раздражать ее с Нико манера разговаривать со мной. – Я пошла туда с Люком. От ее слов внутри меня начала образовываться какая-то кутерьма. Почему мне вдруг стало так важно то, с кем она идет куда-то? Я собирался ей что-то ответить, но в палату влетел Нико. В руках у него было два стакана кофе и маленький бумажный пакет. - Надеюсь я не помешал вам? - его голос звучал слишком бодро. Он поставил свой кофе на стол рядом с ноутбуком, а другой дал Аннабет и открыл бумажный пакет, в котором были круассаны. - Надеюсь, ты не будешь против, если мы немного тут посидим и поработаем? - Милости прошу, - с сарказмом проговорил я и откинулся на подушку. Как долго я буду находиться здесь? Мне нужно поскорее отсюда выйти, иначе депрессия съест меня изнутри раньше времени. Чтобы избавиться от захватившей меня меланхолии, я взял телефон и решил послать сообщение Джейсону. Чертов засранец так ни разу и не навестил меня. После нескольких минут уговоров он все же сказал, что скоро приедет ко мне. Через час Аннабет с Нико закончили свой проект и, полчаса поговорив со мной, ушли. Джейсон пришел немногим позже. Как только он вошел в палату, я почувствовал, что что-то с ним не так. Выглядел он неважно: волосы растрепаны, глаза были красными, брови нахмурены. - Все в порядке, Джейс? - Да, Перси. Со мной все хорошо. По крайней мере пока..., - в каждом его слове была непреодолимая усталость, и не было того вечного беззаботного тона, с которым он всегда говорил. - Я влип по самое не могу. Мне срочно нужны деньги. - Это из-за наркотиков? - внутри меня тут же начала кипеть злость. Джейсон кивнул. - Сколько? - Сто штук, - обреченным голосом ответил он. - Перси, я не могу сказать отцу. Он меня просто убьет, - Джейсон уселся на диван и, запустив руки в волосы, стал медленно раскачиваться туда и обратно. - Нужно подумать. Ты кому-нибудь говорил об этом? - Нет. Только тебе, - он поднял на меня взгляд, от которого я невольно поежился: передо мной сидел больше не тот невозмутимый Джейсон, которого я знал. Зависимость сделала из него совершенно другого человека. - Я обещаю, что после того, как расплачусь с долгами, пойду в реабилитационный центр и пролежу там сколько угодно, пока не излечусь. - Мы обязательно что-нибудь придумаем, но после того, как скажем ребятам. Надо обдумать это вместе, - я старался, чтобы мой голос звучал как можно увереннее. Джейсон долго сидел и ничего не говорил. В моей голове крутились разные варианты по тому, откуда можно взять деньги. Лишнее внимание со стороны предков нам ни к чему, так что у них мы ни в коем случае не возьмем. Нужно самим как-то добыть эти сто штук. - Перси, мне нужно еще кое-что тебе сказать, - прервал мои размышления Джейсон, - Я должен попросить у тебя прощения. - За что? - Это я сбил тебя, когда ты ехал на мотоцикле.