Превратности жизни. Heart attack

Если бы мне неделю назад сказали, что мой друг детства, с которым я не виделась восемь лет, приедет в Нью-Йорк и встретит меня, то ни за что бы не поверила. Но именно так и случилось, и теперь я не знаю, как себя вести. С одной стороны я рада, что Люк вернулся и все такое, а с другой - не могу избавиться от мысли, что мы с ним изменились и стали совсем разными. С его стороны это довольно странно приезжать ко мне. Восемь лет без общения между собой это слишком большой срок для того, чтобы заявляться ко мне и говорить: "Привет, мы с тобой давно не виделись. Целых восемь лет. Знаешь, я тут вдруг вспомнил о тебе и решил, что жутко соскучился, поэтому сегодня же прилетел из Сан-Франциско срочный рейсом. Ты как, рада?". Конечно, Люк такого не говорил, но суть то понятна. Зачем ему понадобилось преодолевать четыре тысячи километров? Чтобы только увидеть меня? Как все запутанно. Сегодня я иду на встречу с ним. Не знаю, чего ждать от Люка. В детстве все казалось таким простым, а сейчас я даже и не уверена, что хочу идти с ним куда-нибудь. Да, мы с ним когда-то были лучшими друзьями. Но это было давно, и мы были детьми. А сейчас… сейчас у меня другая жизнь, новые знакомые, иные интересы. Я уже давно оставила жизнь в Сан-Франциско далеко за спиной. Но я все же обещала ему, так что должна пойти. Музей Искусств Метрополитен. Когда Нико позвонил и сказал, что хочет забрать чертежи, я не знала что ответить и ляпнула первое попавшееся место для встречи. Достаю телефон из сумки, чтобы позвонить Люку. - Привет, Люк. - Салют, Аннабет. Встреча все еще в силе? - его голос искрится весельем. Похоже, он в отличном настроении. - Да, конечно. Только у меня немножко поменялись планы. Ты можешь подъехать к Музею Искусств Метрополитен? - Ну, если тебе так удобно..., - неопределенно говорит Люк. - Хорошо, тогда встретимся там в пять. Пока, - быстро проговорила я и нажала на отбой до того, как он успел что-нибудь ответить. *** После того, как ушел Нико, мы с Люком пошли смотреть музей. За все время экскурсии я обменялась с ним лишь парой-тройкой слов типа "Ага", "Да, конечно". Люк тоже ничего не говорил и только с интересом смотрел на картины и разные скульптуры. - Слушай, Аннабет, я знаю, что ты недоумеваешь, почему вдруг ни с того ни с сего я приехал к тебе, - вдруг начал Люк, задумчиво рассматривая картину Леонарта Брамера "Суд Соломона". - Просто в этом году я поступил в колледж. Подумал, что неплохо было бы найти тебя и встретиться. - И как же ты меня нашел? - с подозрением спрашиваю. - Не напрягайся ты так, - Люк поворачивается ко мне и смеется своей лучезарной улыбкой. - Все очень просто. В один прекрасный день я проходил мимо Нью-Йоркского университета и увидел, как какая-то девушка кричит во все горло, и я сразу же узнал в ней тебя. Я сразу почувствовала, что мои щеки начинают краснеть. - О, Боже, ты не должен был видеть этого, - прикрываю глаза рукой и смеюсь, качая головой. - Ты напугала бедных прохожих, - в ответ смеется Люк. После этого диалога напряжение как рукой сняло, и мы в приподнятом настроении вышли из музея и направились в ближайшее кафе. - Так, как поживает твой отец? - спрашиваю первое, что пришло в голову. - Он остался в Сан-Франциско, - глухо отвечает Люк и, нахмурив брови, смотрит на свой кофе. - Мы вернулись обратно в город через пять лет после того случая. Ну, ты знаешь... - он замолкает и делает глоток из своей чашки. - А как поживаешь ты? - Нормально. В следующем году поеду в Грецию. Меня пригласили на стажировку. - И, если я не ошибаюсь, ты все еще хочешь быть архитектором? - Да. Наверное, я в детстве изрядно достала тебя своими бреднями. - Нет, что ты. Мне было крайне интересно каждый день узнавать по одной биографии какого-нибудь известного архитектора, - Люк искренне улыбается. - Ты, кстати, очень интересно рассказывала. Особенно про то, что хочешь когда-нибудь построить нечто необыкновенное, которое простоит тысячу лет. Я невольно удивилась тому, что он все помнит. Может быть так даже лучше, что он приехал. В конце концов, мы можем потом получше узнать друг друга. *** Подготовительная школа Леман Манхеттен находится в деловом районе Нью-Йорка недалеко от Уолл-стрит на берегу Гудзонского залива, и из окон каждой классной комнаты открывается захватывающий вид на Статую Свободы. Это довольно престижная частная школа. Несмотря на то, что она начала свою работу совсем недавно, имеет высокое качество образования. Большинство детей, которые здесь учатся, имеют свою собственную цель в жизни и упорно к этому стремятся. Кто-то хочет выделиться в учебе, кто-то мечтает стать звездой спорта, а кого-то вообще устроили сюда богатые и известные предки. У всех свои заботы и никто ни на кого не обращает внимания без надобности. Мой отец выбрал именно эту школу, чтобы я смогла само реализоваться. Конечно, плата за учебу немалая, но он считает, что мое образование гораздо важнее. Папа думает, что из меня выйдет великий человек. Не знаю с чего он так решил, но его неугасаемая вера в меня дает знать, что кому-то в этом мире я небезразлична. С самого моего рождения он воспитывал меня один. Моя мама бросила нас, когда я только-только родилась. В уме не может уложиться, какой бездушной тварью надо быть, чтобы бросить заботливого мужа и новорожденного ребенка?! Впрочем, сейчас я не нуждаюсь в ней и вообще стараюсь о ней не думать. Просто иногда становится до боли обидно. Со вздохом отрываюсь от разглядывания острова Свободы. Я стою в пустом коридоре школы. Занятия давно закончились, и в школе остались только те, кому срочно надо в библиотеку и те, у которых дополнительные занятия. Я бы могла относиться к обоим категориям, но не сегодня. Очередной понедельник не особо радует. Особенно учитывая то, что твои друзья ходят, словно вернулись с похорон. Перси... Как он умудрился попасть в аварию? Талия сказала, что он в субботу пришел в себя и даже понемногу разговаривает. Несмотря на то, что все они - Перси, Джейсон, Нико и Талия - очень разные люди, их что-то притягивает друг к другу, и это не только родственные чувства. У них настоящая семья. Они искренне заботятся друг о друге, переживают. Именно этого мне и не хватает в моей жизни. Конечно, у меня есть отец, мачеха и сводные братья-близнецы, но я хочу чего-то иного. А точнее кого-то, кто заботился бы обо мне, как об особенном человеке. - Привет, Аннабет, - внезапно мои размышления прерывает голос Пайпер. Она идет вместе с Талией в сторону меня. - А разве вы не сказали что пошли домой? - Сказали, но задержались, - сказала Талия и многозначительно посмотрела в сторону Пайпер. - Ну, что, пойдем? Было видно, что они что-то скрывали. Но я решила не обращать на это особого внимания, ведь, если бы они захотели, то сказали бы мне. В конце концов, излишнее любопытство не всегда приводит к благоприятным последствиям. - Да, конечно. Выйдя во двор школы, мы с Талией попрощались с Пайпер, и она с озадаченным лицом села в свою машину и выехала за территорию школы. - Что это с ней? - спросила я, глядя на клубки выхлопного газа. - Спрашивала про Джейсона, - сказала Талия, словно одно упоминание о ее брате вызывает у нее приступ вселенской усталости. - Они поссорились? - Типа того. - Можешь меня подвезти домой? - я запоздало вспомнила, что утром меня подвозил Люк, и я оставила свою машину дома. - В чем вопрос, конечно подвезу, - сказала Талия и села в свою машину. - Как чувствует себя Перси? - я прервала молчание, когда мы проезжали мимо NYSE (прим: Нью-Йорская фондовая биржа, мировой финансовый центр). - Ну, если не брать в счет то, что он неделю назад попал в аварию, можно с натяжкой сказать, что Перси все тот же жизнерадостный парень, - с мрачной улыбкой отвечает Талия. - Кстати, мы можем к нему зайти, если ты хочешь. - Почему бы и нет? - говорю я, чисто исходя из желания поддержать предложение Талии, а то жалко на нее смотреть. За неделю, что Перси находился без сознания, она извела себя до того, что даже перестала обращать внимание на окружающих людей и разговаривать с ними. Через полчаса машина Талии припарковалась у здания больницы. Мы вошли в больницу, и моя подруга повела меня в палату Перси. Первое, что пришло мне в голову, когда я увидела Перси, это: «Ну, и досталось же ему». Он выглядел просто ужасно. - Привет, - хрипло сказал Перси, увидев нас, и сделал что-то наподобие улыбки. - Тебе нельзя много разговаривать, братец, - укоризненно сказала Талия. - Я всего лишь поздоровался. Я не знала, что делать в данной ситуации, поэтому села на стул рядом с кроватью Перси. - Соскучилась? – с наглой ухмылкой спросил Джексон. - Даже в таком состоянии ты не изменяешь своей мере разговора, - с улыбкой отвечаю. После того, как мы с ним в последний раз виделись, казалось, прошла уже целая вечность. У меня внутри разлилось какое-то странное тепло от осознания того, что с Перси все будет хорошо. - Как учеба? – слабо спрашивает он. - Все как обычно, - говорю я и поворачиваюсь в сторону Талии, но ее нет. Чертова Грейс! Специально привела меня сюда. – Тебе не кажется, что Талия старается нас свести? - У нее очень странные методы. Приводить сюда ту, которая при первом моем неправильном слове готова убить меня, крайне безрассудно с ее стороны, - Джексон беззлобно смеется. - Ты как всегда в своем репертуаре, Рыбьи Мозги, - закатываю глаза. Все же он никогда не изменится. - Эй, Воображала, я тут подумал кое о чем. Ты можешь подтянуть меня в учебе? А то я в моем теперешнем состоянии не скоро вернусь в школу. - Что я слышу? Никогда бы не подумала, что великий Перси Джексон попросит меня о таком, - искренне смеюсь. - Не надо драматизировать, Чейз, - он строит смешную гримасу. – Просто скажи: ты согласна или нет? Наверное, если бы сейчас кто-нибудь внезапно вошел в палату и услышал этот вопрос, то он показался бы ему довольно странным (О чем ты думаешь, Чейз?). - Хорошо, я согласна, - говорю я и вижу, что Перси уже прикрыл глаза и в ответ что-то неопределенно мычит. Я осторожно встаю и тихо выхожу из палаты. На следующей неделе мне определенно не придется скучать.