Горечь предательства

      Волны бились о скалы, отражая душевное состояние девушки с пшеничными волосами. Большим непреходящим потоком начал лить дождь. Капельки воды прикасались к коже, будто бы пытались успокоить, обнять и прижать к себе. Раскаты грома становились всё сильнее. В душе была пустота, которая ни чем не могла заполниться. Будто бы вырвали из тела часть ее саму, возможно, не намеренно, но никто не спрашивал ее права на это. Кристально-соленые слезы катились по щекам, переходя к подбородку. Тело дрожало от ледяного ветра.       Кэролайн стояла на краю высокой скалы и наблюдала за бушующей погодой. Сейчас ей хотелось одного – умереть. Ведь узнав о том, что близкий человек ее предал, в груди образовалась черная дыра, кровоточа изнутри черной вязкой жидкостью. Может быть, Форбс было бы легче, если бы она узнала всё от Клауса, а не от посторонних людей. Слухи всё-таки ужасная вещь. Она продолжала стоять, как статуя, до конца не веря в происходящее. Вы, вероятно, спросите, что же произошло? Кэролайн, наконец, узнала, что гибрид переспал с Хейли, да еще та виновница была беременна от него. От него, от ужасного злодея. Этот поступок она считала, был низок. Нет, против ребенка она ничего не имела против, глубоко в душе она была рада. Но весь смысл заключался в том, что он ее обманул. Как можно признаваться в симпатии, но при этом переспать с другой? Как можно с такой проникновенностью и нежностью смотреть на нее? Было ли в этом хоть толика правды? На самом ли деле он любил ее? Желал? А получив желанное, просто ушел. Пообещал, что больше не вернется, потому что их дороги расходятся. Вампирша понимала это и сама, она сама хотела этого. Но надеялась, что у них, возможно, будет будущее. Ведь так смотреть, заботиться, переживать, любить, сможет не каждый. Так не поступают с любимым человеком, чтобы всего за пару часов уйти и всё разрушить, что строилось месяцами. А ведь девушка увидела в нем что-то светлое, что-то человечное, что-то доброе. Неужели это был обман? Но зачем было трогать ее сердце, да так, что гибрид поселился в ее душе. И мысль о нем всегда грела ее мертвое сердце, грело изнутри. И для нее это было необычно. Испытывать такие чувства. К нему… Кажется, она и вправду была влюблена, просто не хотела признаваться самой себе. Это было неправильно. Любить врага, который принес городу, ее друзьям и близким столько боли и страдания. При этом он забрал у нее любимого, того, кто боролся за нее, того, кто любил ее всем сердцем и душой. Она ведь тоже его любила. Всегда. Тайлер сделал для нее многое, он был слишком значим для нее. Почему же она его предала? После появления гибрида, их отношения, мягко говоря, стали ухудшаться. Он пробил стену их любви. И они пытались ее построить заново, но попытки были слабыми, а любовь уходила на второй план. Она ненавидит Клауса за это, ненавидит, что он разрушил ее жизнь, ненавидит за то, что она его полюбила.       Рубиновая жидкость стекала по рукам. Кэролайн и не заметила, как сильно ногтями вцепилась в ладонь, при этом разрывая кожу. Больно совсем не было. Только слегка покалывала рана, которая через мгновение затянулась. Блондинка хмыкнула. Вот так просто бы было с душой и сердцем. Чтобы затянулись все раны и шрамы. Чтобы не чувствовать себя ничтожеством, чтобы люто ненавидеть Клауса. Вот так просто взять и отключить чувства. Это было заманчиво и маняще. Она хотела так поступить. Должна. Закрыв глаза, девушка прислушалась к собственным эмоциям. Вся одежда промокла насквозь. Вздохнув, вампирша открыла глаза. Так нельзя. Это было бы слишком просто. Она должна быть сильной, именно сейчас. Она должна выдержать это.       Смотря вниз, на бушующие волны, ей в голову пришла шальная идея. Умереть от прыжка она не могла бы, только сломала себе что-нибудь. Может, так она бы уняла боль, поселившуюся в груди. - Не нужно, Кэролайн, - мужская рука легла на ее плечо. – Не совершай глупости.       Кэролайн продолжала стоять, будто бы не замечая друга. - Ты меня слышишь? – обхватив руками ее лицо, произнес Стефан.       Блондинка растерянно взглянула на него, слегка усмехнувшись. Глаза у нее были, как у безумной. Стефан большим пальцем руки начал поглаживать ее скулы. Не выдержав, девушка уткнулась ему в шею, громко закричав и ударяя своими маленькими кулачками ему по груди. Парень крепко обнял ее, поглаживая спину и шепча успокаивающие слова. Кэролайн руками вцепилась за друга, как за спасательный круг. Одинокая мужская слезинка скатилась по щеке вампира. Ему было больно. Больно от того, что она страдала. - Каково это? – слегка отстранившись от него, спросила Кэролайн. Стефан непонимающе посмотрел на нее. – Каково это узнать, что любимый человек предал тебя?       Сальваторе вздрогнул от ее вопроса. Он прекрасно знал, о чем она говорила. Ведь он сам пережил это. Сам страдал. Долго и мучительно, терзая себя. Но, не обвиняя Елену. В этом он обвинял только себя. По его мнению, только он был виноват. Виноват был в том, что не заметил невидимой связи между Еленой и Деймоном. Можно ли было винить ее за это? Судить он не имел права. Но брата все же осуждал, возможно, эта была лишь ревность. Но почему же так было больно? Лежа на кровати, совсем один. И в твое сердце будто бы вонзалось тысяча иголок, а затем легкими ножевыми ранениями прикасались к сердцу. Он задыхался от собственной безысходности. - Это…, - сглотнув, начал Стефан. – Очень больно, временами рана дает о себе знать. Но потом как-то привыкаешь и живешь дальше, - выдохнул он слова на одном дыхании.       Кэролайн прикусила губу, кивая головой и продолжая плакать. - И мне больно. Невероятно больно, и я не знаю, как с этим быть, - начав истерику, сказала девушка.       Стефан вновь обнял ее, на этот раз крепко, будто бы закрывая своими сильными руками от всего мира. Он не хотел, чтобы она страдала, как и он. Девушка не смогла бы это пережить. Да, она была сильной, но не настолько сильной, чтобы перенести эту ношу. - Шш, успокойся. Я буду рядом, - поглаживая ее светлые кудри, произнес он. – Эй. Посмотри на меня, - девушка заплаканными глазами взглянула на него. – Ты не одинока. Я буду всегда с тобой, чтобы не случилось, - она кивнула головой, прижавшись всем телом к нему.       Яркая молния сверкнула над их головами. Дождевые облака расступались яркому солнцу. Волны озера отступили от скал. Погода начала успокаиваться. В душе девушки наступал покой, принося ей небольшое облегчение. Стефан смог обуздать бурю, которая поселилась в ее душе. Он смог принять ее боль, смог понять ее, как никто другой. И они вместе справятся со всеми трудностями, несмотря ни на что, они будут верны друг другу.