Know your history

Дорогие мои читатели, наконец я дописала эти главу и выкладываю на ваше обозрение)) Мне будет очень приятно, если я увижу отзывы о главе, в противном же случае, я просто больше не буду ничего выкладывать. ____________________________________________________________________________________ Гермиона стояла посреди коридора и в упор смотрела на дверь кабинета трансфигурации. Внутри девушки шла борьба: любопытство и страх. Ей безумно хотелось понять, что же происходит? Но так же, она боялась, что-либо узнавать. Ведь очередные тайны принесут новую боль, новые загадки, которые нужно отгадать, иначе никогда не узнаешь правды. - Гермиона! Что ты здесь делаешь? У нас же вроде травология? – темноволосый парень поправил очки и посмотрел на подругу. Девушка еще с полсекунды смотрела на дверь, а потом взглянула на встревоженного друга. Меньше всего ей хотелось пугать друзей, поэтому она просто притворилась, что перепутала расписание и потащила брюнета к теплицам. Девушка и сама не знала, что с ней происходило, именно поэтому она стояла перед кабинетом профессора Макгонагалл, в надежде на объяснения и помощь. Но при друге она не решилась войти. Пару дней назад. Книга была настолько притягательной, что руки сами к ней потянулись. Я осознавала, что это может быть опасно, но ничего не могла с собой поделать. Книга, казалось, сама хотела, чтобы я ее открыла. Всем своим нутром я чувствовала, что не стоит открывать древний артефакт, но было поздно. Руки мои коснулись ветхой обложки и книга с грохотом открылась. Ее сияние стало в разы мощнее, а сама книга взлетела над столом, немного прокрутилась и открылась почти на самой середине. Я, как ошпаренная отскочила и упала на пол. Действия книги пугали так, что по телу прошла дрожь. Я долго смотрела на книгу, словно гипнотизируя ее, но ничего не произошло. Она, как упала на стол, так и осталась лежать там. Медленно я поднялась с холодного мраморного пола и подошла к столу. Книга уже не мерцала, а представляла собой всего лишь фолиант. Помимо книги, на столе лежали разные газеты, вырезки из газет и колдографии. Взяв одну из газет, я бегло пробежала по ней взглядом и остановилась на одной статье:        «Всего пару дней назад стало известно об огромной потере семьи Уэст. Совсем недавно, беременная Карделия ходила и радовалась жизни, и скорому появлению наследника семейства Уэст. Такой благородной, и такой чистокровной семье, разумеется требовался наследник, чтобы продолжить дело родителей, да и просто не прерывать столь древний род, который берет свое начало еще со времен великих волшебников. Но видимо этому роду не суждено продолжиться. Карделия родила мертвого ребенка. И сейчас Уэсты держатся…как и все аристократы, холодно и отказываясь комментировать произошедшие события». Положив газету, я принялась рассматривать вырезки с колдографиями, на которых была запечатлена молодая пара. Красивая девушка, лет двадцати с темными каштановыми волосами, развивающимися на ветру. На губах играла грустная и совершенно безжизненная улыбка, а глаза смотрели по сторонам, не желая встречаться с фотографом. Ее нежные черты лица были идеальной формы, которой могли позавидовать многие модели магловского мира. Мужчина рядом с ней был не менее красив, но его красота была более грубой. Он выглядел не на много старше девушки, возможно даже ровесник. Его глаза, цвета нефрита смотрели прямо на колдо-камеру, от чего возникало ощущение, что мужчина смотрит прямо в душу. Ниже под кодографией была подпись: «Чета Уэст впервые появилась на людях, после родов Карделии». Отложив ветхую вырезку, я хотела открыть книгу, но взгляд упал на номер одной из газет, лежавших на самом краю стола. «О случившемся несчастии в семье Уэст, трубят все газеты магической Британии. Семья получила много сочувствий и утешений, но вот, что странно. Если поведение Рэйнарда еще можно понять, он никогда не показывал эмоций, по край не мере на людях, то поведение хрупкой и нежной Карделии не понятно совсем. - А я вообще считаю, что и не было никакого ребенка. Уэсты все это придумали и хорошо разыграли. В последнее время о них мало говорили, вот они решили таким вот способом привлечь внимание. А, когда пришло время рожать, то они умело инсценировали мертвого ребенка, именно поэтому Карделия и не проявляет никаких чувств. Иначе как, мать, которая потеряла ребенка, может быть так холодна? – поделился волшебник, пожелавший остаться неизвестным. Это лишь предположение, но некоторые с ним согласны. Мы ничего не беремся утверждать, а лишь постараемся узнать, как все было на самом деле?» Я откинула газету и вздохнула. Ну, как так можно? Это же дико и бесчеловечно. Бедная женщина потеряла ребенка, а они такое пишут… Как можно такое говорить?! Глядя на эту молодую девчушку, сложно было сказать, что она испытывала. Да, на втором снимке она сдержанна и холодна, но почему она просто не может делать это на публику? Возможно, это просто маска. По край не мере, я склоняюсь именно к этому выводу. Еще раз взглянув на книгу и, набравшись решимости, я прикоснулась ветхому артефакту. Книга вновь засветилась и взлетела в воздух, на уровне глаз. Фолиант упал на стол так же быстро, как и поднялся. Только вот страницы его раскрылись на послании:       «Если ты читаешь это, значит ты мой потомок, потомок великого рода Уэст, древнего, как сама Земля. Только Уэст может открыть эту книгу и читать страницы этого могущества. Знай, мой юный маг, в тебе течет великая кровь, могущественная и чистая, как воды кристального родника. Ты наследник нашего рода, так прими все то могущество, что принадлежит твоим предкам. Прими свое наследие». Книга в последний раз замерцала и потухла. Да что это, во имя Мерлина, значит?! Какие еще Уэсты? Какой потомок и наследник? Эта книга явно сломалась, раз открывается для всех подряд. Я то уж явно не Уэст. Я Гермиона Грейнджер. Грейнджер, а не Уэст. Просто я не могу быть ей, об этом говорит вся моя история жизни, от рождения и до нынешнего дня. Меня воспитали мои родители, Джин и Аманда Грейнджер, которые уж точно не были волшебниками! Они обычные люди, не наделенные никаким волшебством. Я вновь отложила книгу в сторону и посмотрела в окно. На школьный двор опустились сумерки и луна поднималась над горизонтом. Мелкие капли дождя скользили по стеклу и небо рассекла вспышка молнии, что придавало какое-то жуткое чувство. Но уже привыкла. В этом замке множество тайн, есть такие, что пугают, а есть и другие. Дождь все сильней барабанил по стеклу, а небо поражали одна за другой грозы. Луна скрылась за черными, как сама ночь облаками и комната погрузилась во мрак. Должна признать, что в этом что-то было. Я не любила дождь, но сейчас было приятно сидеть и слушать его то тихие, то громкие стуки. Он как будто успокаивал, забирал все печали и дурные мысли, и на душе становилось легко. Еще немного посидев так и, понаблюдав за грозовым небом, я решила отправиться в свою комнату. Я остановилась у выхода и оглянулась назад. Книга так и лежала на крою стола, куда я ее и кинула. Постояв и подумав, я вернулась и забрала толстый фолиант. Я должна была докопаться до истины, должна узнать, что все это значит. *** - Гермиона, с тобой все в порядке? – Гарри посмотрел на подругу и поправил очки, отчего те съехали на бок. - Что? – девушка подняла встревоженный взгляд и встретилась с блекло-зелеными глазами, спрятанными за очками. Гарри выглядел встревоженным и всматривался в подругу, изучая каждое ее действие. - Ну, вот. Что с тобой? Где ты витаешь? - Гарри, все нормально, просто я устала. Скоро экзамены, еще столько нужно выучить и повторить, - девушка театрально вздохнула. - Точно? - Да, Гарри. Темноволосый парень замялся и посмотрел на друга, ища поддержки. Но тот даже не обратил внимания и продолжал тщательно пережевывать пирог. Гермиона же не смотрела на друзей и погрузилась в свои мысли. Прошла всего неделя с тех пор, как она была беззаботной заучкой и плакала из-за проклятого хорька, который не давал ей спокойно жить. А сейчас она погрязла в своих мыслях. Она решила, сегодня должен состояться разговор с Макгонагалл во что бы то ни стало. - Рон, хватит есть, скажи что-нибудь, прошептал Гарри. - Да, Гевмиона, не обващай вимания на этоо хварька, - парень продолжил уплетать обед, даже не осознав, что сказал. Глаза девушки расширились, а лицо приняло трагический вид. Она только-только перестала обращать внимания на Малфоя и его колкие фразы, и Гарри старался ее всячески поддержать, не говоря о слизерине и его учениках. Но Рона видимо это не касалось, либо он не думал, что говорит. Конечно, хотелось бы верить, что второе. - Рон! – Гарри толкнул друга в бок и тот подавился уже откусанным куском куриной ножки. - Ну, фто? Ой… Пвости, Гевмиона, я не фотел… - Ничего. Я к себе, - девушка встала из-за стола и быстрым шагом направилась к выходу из зала, глаза ее были на мокром месте. Да и что с ней происходит? Последние дни у нее глаза на мокром месте. Ее могла расстроить любая мелочь, а если дело касалось Малфоя, то вообще был фонтан слез. Было обидно именно из-за того, что он не воспринимал ее ни как человека, ни как волшебницу. Как будто она была никому не нужным хламом… мусором. Хотя, конечно, для чистокровных волшебников, такие, как она и были мусором, не более. *** - Мисс Грейнджер, что это? - Это книга, профессор. - Я пока не ослепла. Что это за книга? Гермиона вздохнула и отвела взгляд. Ну, как объяснить профессору, декану своего факультета, что она нашла эту книгу в запретной секции? Что она, лучшая студентка Хогвартса, самая умная ведьма столетия, нарушила школьные правила? Сделала то, что запрещено, что было и всегда будет запрещено. - Мисс Грейнджер, я жду, - поторопила Макгонагалл. Ее голубые глаза прищурились и вокруг образовалось множество мелких морщинок. Хоть ее лицо и выглядело строго, но Гермиона знала, что может доверить этой женщине, ведь она так напоминала мать. Нет, не в прямом смысле. Мама Гермиона была значительно моложе Минервы, да и внешне они были совершенно не похожи, но что-то их связывало. Быть может то был заботливый взгляд, одновременно контрастирующий с серьезностью, а быть может то понимание, с которым женщина относилась к студентам, в частности и к самой Гермионе. Сейчас, глядя на седовласую волшебницу, Гермиона готова была ей довериться. И больше не было того страха, что декан не поймет, накажет и, Мерлин знает, что, сделает еще. Лишь в самом потаенном уголке души таилась та крупица, что боялась действий книги, когда Грейнджер ее только нашла. - Только… профессор, не считайте меня сумасшедшей, пожалуйста. И не спрашивайте, где я нашла эту книгу, - Гермиона набрала в легкие побольше воздуха и начала свои рассказ. Грейнджер рассказывала с чувством, не скрывая эмоций и переживаний, что терзали ее. Девушка рассказала все, начиная в голосов, услышанных у озера и, заканчивая моментом, когда книга сама открылась перед ней. Гермиона старалась не опускать всех важных моментов, но тем не менее, один опустила. Тот, где она взяла эту самую книгу, что лежала сейчас на столе. Но по встревоженному и удивленному взгляду профессора, Грейнджер поняла, что та догадалась. Когда Гермиона закончила свой рассказ, стоявшая до этого момента Макгонагалл опустилась на соседнюю скамью. Минерва не произнесла ни звука, и девушка понимала, что ей нужно осознать услышанное. Конечно, в голове крутились мысли о том, что это и вправду нелепо и, что преподаватель просто выгонит ее из класса, но этого не произошло. Женщина лишь изумленно смотрела на противоположную стену и моргала светлыми ресницами. - Профессор, вы считаете, что я сошла с ума? – опустив голову, спросила Грейнджер. - Нет, мисс Грейнджер, я так не считаю. Хотя ваша история и кажется мне безумной. Девушка понимала, что именно так все и будет, что никто не поверит в ее уникальную историю. Это и вправду было глупо. Глупо и наивно надеяться на что-либо. Глупо и бессмысленно ждать расшифровки своего безумия. Было глупо, думать, что кто-то ответит на ее вопросы. Но упорство, с которым Гермиона всего добивалась, было даже выше ее здравого смысла. - Откройте ее, профессор. - Что, мисс Грейнджер? - Откройте книгу. Прикоснитесь к ней. Женщина с непонимание смотрела на ученицу, которая указывала взглядом на толстый фолиант. Его темная обложка уже не была покрыта слоем пыли и на ней отчетливо виднелись большие золотые буквы: «Уэст». Минерва с недоверием дотронулась до книги, но ничего не произошло. Так же ничего не случилось и, когда она попыталась открыть книгу, та словно была замотана скотчем. Это все эхом отдалось в голове Гермионы. «Профессор Макгонагалл не смогла ее открыть. Не смогла… Не смогла…» А это значит то… чего не может быть, ни во сне, ни на яву. - О, Мерлин… Я не сошла с ума. Не сошла!!! - Гермиона, успокойся. Мы все выясним. Если то, что ты говоришь – правда, то нам многое нужно узнать. Многое выяснить. - Что значит, если я говорю правду? – воскликнула девушка. – Вы мне не верите? С чего мне вас обманывать, профессор?! Я на это не способна, - хрупкие плечи поникли и сотряслись в рыдании. Она плакала от своей беспомощности, от это неразберихи вокруг, от своей никчемности. От всего. Ей было настолько обидно, что хотелось кричать. Кричать на весь мир. - Успокойся, пожалуйста. Мы во всем разберемся, а сейчас, иди отдохни, тебе это необходимо.