Боишься смерти?

При лунном свете мертвое тело обрушается на землю тяжелым грузом, производя глухой удар о пол, но я, быстро спрятав свой пистолет в карман темных брюк, просто не спеша, словно лев, нападающий на добычу, обошел его, небрежно переступая через конечности трупа, приближаясь к остальным. Осталось еще трое: мать и две дочери. Подхожу к темноволосой женщине и с безразличием отрубаю голову катаной из настоящего сплава серебра, благородного металла, который символизирует чистоту. Сзади слышу шаги и с резкого разворота метко вонзаю оружие в живот длинноволосого парня, а затем вытягиваю меч обратно — кровь впитается, оно мне не нужно, — слыша тихие всхлипы со стороны девушек. Надоело. Поворачиваюсь на шум, вижу плачущую девчонку лет десяти, убиваю с разряда пистолета. Рядом с телом спокойно сидит брюнетка, смотрящая в пол. Шок, наверное, но как-то не похоже. Мне все равно, только все жертвы смотрят мне в лицо, а я не хочу нарушать эту некую традицию — так не интересно. Присаживаюсь на корточки возле нее, но девушка, не производя ни единого движения, смотрит в одну точку, но явно не на меня. Протягиваю руку к ее лицу, приподнимая голову длинноволосой за подбородок, заставляя смотреть мне прямо в глаза. Никакой реакции, но теперь она глядит на меня, пусть и безэмоционально. Подношу лезвие катаны к бархатной шее незнакомки, грозясь вот-вот поранить тонкую кожу. — Боишься смерти? — тихо произношу, смотря прямо в безжизненные глаза лавандового цвета, кои почему-то не имеют зрачка. Лунный свет играет на иссиня-черных волосах, бледной коже, но меня интересует сама ее личность. Почему она меня не боится? Я ее смерть — это факт. Смерти боятся — так принято. — Нет, — твердо промолвила девчушка, не обращая внимание на оружие у горла. Я надавил на лезвие, а на ее шее появились маленькие капельки крови, но на лице жертвы ничего не отразилось, а в глазах по-прежнему пустота. Люди часто говорят, что не боятся смерти, но чаще всего это неправда, и в таких случаях молят о пощаде, а не ведут себя, как она. Убираю катану в ножны, поднимаю девушку на ноги, крепко взяв ее за руки. — Имя, — потребовал, не отводя от нее взгляда. Я ее не убью. По крайней мере, пока. Нет времени. Скоро приедет полиция. Мне нельзя попадаться, ведь еще столько людей не убито. Я должен очистить хотя бы чуть-чуть этот мир, хотя бы немного. — Хината, — холодно отозвалась брюнетка. Прекрасно, заберу ее пока к себе. Не думаю, что она доставит мне много проблем. Беру ее на руки и быстро смываюсь с места преступления. Мне не нужен арест или возня с ментами. Это лишние проблемы, а они мне не нужны. Мне ничего не нужно. Я просто убиваю. Я человек, который не имеет права чувства и эмоции. А она — посмотрел на девушку, которая, не сопротивляясь, сидела у меня на руках, — это просто дополнение. Наверняка она умеет готовить, стирать и тому подобное. Она молчалива, а значит не будет меня донимать. Быстро добежал до мотоцикла и, дав спутнице шлем, сел сам и приказал Хинате сесть позади меня. После того, как она, выполнив приказ, обхватила мою талию хрупкими ладошками, я погнал на большой скорости в сторону своей временной квартиры. Доехал до многоэтажки в не особо людном районе, заглушил мотор мота антрацитового цвета, поднялся сам, взял за руку девушку, чтобы не убежала. Мне проблемы не нужны. Зашел в подъезд, затем лифт, после — моя квартира. Вошел первый, закрыл дверь за гостьей, не включая свет, прошел в единственную комнату, не считая ванной, которая вмещала в себе и спальню, и кухню, и кабинет, и гостиную. Письменный стол, на котором ноутбук, а перед ним стул. Раскладной диван, телевизор, пара тумбочек с полками, шкаф, плита, холодильник — что мне еще нужно? Мне ничего не нужно. Просто это условия жития, чтобы не сдохнуть. Смерть равна слабости. Когда человек умирает, он проигрывает, а значит, показывает слабость. Все очень просто, не так ли? Сел на диван, оставив девчушку в коридоре. Мне плевать, ведь выбраться с пределов этого места она без меня не сможет. Включил телевизор, встал, подошел к части комнаты, которая служит кухней, достал из пожелтевшего от времени холодильника три онигири и тунец с помидорами — мой ежедневный ужин. Мне надо плотно питаться, чтобы были силы убивать людей. Зачем? Захотелось убрать с лица Земли этих сволочей. Ничего личного, просто достали. Заварил крепкое кофе и, взяв ужин, сел за ноутбук, начиная употреблять пищу. Девушка стоит в коридоре, словно статуя. Ни единого движения, ни единого звука или шороха. Лишь тихое равномерное дыхание доказывало, что она не призрак. Мне плевать, если захочет что-то, скажет. Порылся еще около часа в просторах интернета, закрыл ноутбук, встал и не спеша подошел к Хинате, коя даже не пошевелилась. — Так и будешь здесь стоять? — усмехнувшись, спросил, внимательно вглядываясь в глаза девушки. — Мне все равно, — флегматично ответила брюнетка, смотря на меня, словно насквозь. Мне не нравятся такие взгляды, но тут я понял, что она просто смотрит, без цели, без причины. — Ты разбита, — вздохнув, произнес, поворачиваясь спиной к длинноволосой. Она кукла, которой можно вертеть как хочешь. Ничего особого. Просто разбитая кукла, которая повредилась еще до того, как кукловод взял ее в руки. — Просто пока нет клея, — незамедлительно ответила гостья все таким же безразличным тоном. Она интересна и скучна одновременно. Странная. Я убил ее семью, а она осталась спокойной. Шок? Нет, она с самого начала была такой, еще до того, как я пришел в ее особняк. — Если захочешь есть, то в холодильнике есть онигири и тунец; если хочешь спать, то диван разложен — будем спать вместе, — пояснил, чтобы она тут не подохла. Мне все равно, но трупы воняют, а мне это не нужно. — С завтрашнего дня ты будешь беззащитной узницей в моем доме. — Я Хьюга, а значит мисс, — перечит Хината безо всякого упрека, но твердо. Да, таких людей я не встречал. Она интересна, но мой внутренний пофигизм победил, и я вернулся на свое место, оставив девушку в коридоре, выключил телевизор и лег спать. Завтра четверг, завтра выходной. По четвергам я всегда делаю себе выходной. Очередная привычка, традиция, принцип — как вам удобнее, мне все равно. Мне не хочется загружать себе мозг такими мелочами, оно мне не нужно. Проснулся я ровно в шесть часов без будильника. Я всегда просыпаюсь в шесть часов без будильника. Повернувшись на другой бок, заметил Хинату, спящую на другой стороне дивана. Заметив мой шорох, она медленно встала, поворачиваясь ко мне лицом. — Ты ведь убьешь меня? — ровным голосом спросила девушка, смотря на меня своими глазами, которые стали теперь не бледно-лавандовыми, а светло-серыми, словно тучи. — Ответь, — потребовала Хината, оправдывая свое звание «мисс». Но я молчу, глядя в эти два омута, в которых ровным счетом нет никаких эмоций или чувств. Эти глаза напоминают мне те, что я каждое утро вижу в потресканном зеркале. Холод. Отчужденность. Пустота. — Добро не видишь? — спросил, сев на диване, не прерывая зрительного контакта. Странный для меня вопрос, но какие люди, такие и темы разговора. Добро — что это? Добро — общее понятие морального сознания, категория этики, характеризующая положительные нравственные ценности. Только вот в наше время не так много положительного. Я, например, неположительный. — Я в прошлом тону, — ответила брюнетка, снова стоя, как статуя. Смиренная, послушная, но прямолинейная, гордая. Госпожой не назовешь, но мисс... Она права. — И что же там, на глубине? — перешел на ее правила, по-прежнему наблюдая за ней. Мне все равно, но я должен знать о ней хоть что-то, чтобы знать, что от нее ждать. — Моя жизнь, — спокойно отозвалась длинноволосая, подходя к холодильнику. Встал, пошел за ней, оперся плечом о стенку, скрестив руки на груди. Наблюдаю. Она достала одно онигири. Мало. — А если точнее? — поинтересовался, но в ответ тишина. Она стоя кушает, не обращая на меня внимание, не одаряя взглядом туманных глаз. Мне все равно, оно мне не нужно, просто не привык. — Почему ты не просишь отпустить тебя? — пожатие плечами в ответ. — Ты стала одинокой? — глупый вопрос слетел с моих уст. Я сам убил ее семью, но тем не менее у нее должен быть клан. Убивая верхушку, я не трогал остальных. — Нет, не одна, — отозвалась Хината, доев свою порцию. Вытерев руку о светлые, но уже замызганные джинсы, она подняла на меня свой взгляд. Пустой. Безразличный. Безжизненный. Как обычно. Как у меня. — Ты мне доверяешь? — какой идиотский вопрос. Мне доверять нельзя. Никому нельзя доверять. Даже себе, хотя в этом мире каждый сам за себя. Все просто. — Тебя здесь нет, — холодно ответила брюнетка. В чем-то она права, но как же она узнала? Интересна и скучна одновременно. Странная, я повторюсь. Но, тем не менее, она просто сломанная кукла. Внешность модельная, а в душе ничего. Хотя я не верю во все эти души, Раи, Ады. Я верю, что есть человек, но не верю, что есть судьба. Человек сам решает, что ему делать. Да, он рождается в тех или иных обстоятельствах, условиях и обществе. Но человек сам решает как себя вести. — Ты глупа, — едко усмехнувшись, заметил, ведь нельзя, чтобы она знала обо мне слишком много. Никто не должен знать обо мне слишком много. — Нет, я мудра, — снова перечит. Раньше мне никто не перечил, все боялись меня, и боятся до сих пор. Что это за наглая девчушка? Хината Хьюга. Больше мне ничего не известно о ней. Она мудра, здесь спорить бесполезно. Она видит насквозь, что испугало бы многих, но не меня. Страхи вели меня с детства и теперь я ничего не боюсь. — Но я же тут, перед тобой, — подметил столь очевидный факт, вскинув бровь. Хината смотрит мне в глаза, но опять кажется, что она не видит меня, словно я фантом какой-то. — Ты лишь самый страшный кошмар в моей жизни, не более того, — пожала плечами девушка, усаживаясь на резной стул возле письменного стола. О, вот это мне уже нравится. Она меня боится, пусть и не показывает этого. Ну что ж, это уже некое достижение. Мне-то все равно, но это как бальзам на мою поганую душу. — А разве ты живешь? — ступив шаг в ее сторону, спросил, не прерывая зрительного контакта с блеклыми глазами собеседницы. Она не пошевелилась, в ее глазах не видно страха, но только все равно я теперь знаю, что я ее самый главный кошмар, что так приятно для моей самовлюбленности. Ну а кого мне еще любить? Котяра сдохла, семью убил, девушек и парней ненавижу. Все просто. Мне никто не нужен. — Да, живу, — утвердительно кивнула Хината, промолвив чушь. Она не живет, она существует. Существование — это не жизнь. Ты просто ждешь когда пройдет промежуток между рождением и смертью . Уже не плачешь, не страдаешь, не улыбаешься. Ты просто ждешь, когда это все закончится. — Я так не думаю, — отрицательно покачал головой, говоря это. Мне до нее нет никакого дела, но слушать вранье я не хочу. Ложь объяла этот наш бренный мир. Но знаете я вру очень редко. Я почти этого не делаю. Лучше говорить все в глаза, чем вести себя, словно трус. Я таким не являюсь. — Не лезь, — отрезала девушка, впервые за все это время проявив эмоции — раздражение. Хьюга, ты начинаешь проигрывать, доказывая, что ты ничем не отличаешься от остальных людишек. Печально, ведь я уже думал, что нашел себе подобную. — Ты скоро умрешь, — предупредил, доставая с кармана неизменных черных штанов темный пистолет. Она не оправдала моих ожиданий, поэтому она умрет. Все просто. — Еще не скоро, — снова перечит, что стало уже надоедать. Не люблю этого. Я знаю, что я говорю, а значит прав. В любом случае, я верю только в свою правду. Она для меня самая правильная. Никто не может мне втюхать свои взгляды на жизнь и вообще что-либо. — Нет, все кончится в одно мгновение, — покачал головой, перезаряжая ствол. Я не хочу марать о нее катану или еще что-то. Сегодня вообще-то четверг, а значит, выходной. В четверг я всегда устраиваю выходной, а значит, не убиваю. — Помилуй, — жалостливый взгляд, дрожащий голос. Хината, ты меня разочаровала. Досадно, что ты оказалась такой жалкой. Неприятно. В глазах появились эмоции, чувства. Ты перестала быть интересной загадкой. Единственное, чего я понять не могу, так это то, что когда я тебя чуть не убил, ты была безэмоциональной ледышкой, а сейчас дрожишь, как осиновый лист. Как прискорбно. — Не могу, — покачал головой, отрицая. Я убиваю всех, кого решил убить. Почему я взял эту девчушку домой? Она была интересной куклой, которую я хотел починить, только вот когда я стал ее разбирать, то она оказалась обычной дешевкой. Мне такие не нужны. Мне не нужны проблемы. Я и один проживу нормально. — Готовься, — предупредил, смотря в серые омуты. Она красива, она мудра, она жалка. Это противно. — Я не хочу умирать, — медленно поднимаясь со стула, прошептала Хьюга. Брюнетка встала в трех шагах от меня, смотря мне в глаза. Не знаю, чего она пытается этим добиться, но сейчас это не завораживает. Она мягка. Мне такие не нужны. Мне вообще никто не нужен. Я не человек, я просто убийца — особый тип существ. — Боишься смерти? — направляя на нее дуло пистолета, спросил. От ее слов ничего не поменяется, но я хочу услышать ответ. Просто убедиться, что я сделал все правильно. Хотя,, какая мне разница? Одним человеком больше, другим меньше, но ничего не изменится. Люди будут продолжать существовать, а значит эти потери не существенны. — Да, боюсь, — тихий шепот сорвался с уст Хьюго, после чего изящное тело упало на пол, расстилая иссиня-черные волосы по паркету. Туманные глаза навеки закрылись. Ты проиграла, Хината. Ты умерла сразу, без попытки жить. Ты слаба, а я слабых не люблю. Ты была очередной пустышкой, поэтому пока, встретимся в Аду. Ну или куда я там попаду?