Однажды (рабочее)

В комнате над трактиром стояла напряженная тишина. Охотник и его напарник вот уже второй день не разговаривали друг с другом без острой необходимости. Анна сказала Карлу, что сходит в церковь и ушла, с тех пор от неё не было ни слуху ни духу. Ван Хелсинг не понимал, как его умный учёный друг мог поверить в такую очевидную ложь после того, как сам же рассказал Анне об Извергах. Конечно же она пошла туда, сама, одна, отчаявшись дождаться Гэбриела и не полагаясь на помощь Карла. Когда охотник это понял, ему впервые в жизни захотелось придушить недогадливого послушника. Особняк цимисхов встретил их выбитыми окнами, полуразрушенным верхним этажом и чьими-то останками, которые Ван Хелсинг, подавляя рвотный позыв, осмотрел со всевозможной тщательностью, чтобы убедиться в том, что это не принцесса Анна. И хотя с его плеч и свалилась гора, когда он не обнаружил её мёртвой, вопрос, куда же она исчезла, не давал ему покоя. Зато загадка, куда делся монстр Франкенштейна, была решена: его труп нашёлся тут же в подземелье, вместе с несколькими тошнотворного вида существами, в которых Ван Хелсинг без сожаления всадил весь заряд револьвера. Сам хозяин особняка не нашёлся. Возможно, успел удрать, когда запахло керосином. Анна неслась по коридорам подземелий, которым не видно было ни конца ни края. Где-то позади слышались визги и рык настигающих её монстров, которые становились всё ближе и ближе. «Ну давай же… Быстрее, ещё быстрее, они же догоняют…» Она уговаривала себя, стараясь сконцентрироваться на том, чтобы как можно быстрее переставлять ноги, но они не слушались, земля под ними скользила, и вот она спотыкается и падает, звуки погони становятся всё ближе, она пытается встать… Но прямо перед ней возникает жуткое чудовище на четырех ногах, у которого из распоротого живота свисают кишки. Оно издаёт свой страшный наполовину шипящий, наполовину свистящий звук, и в этом звуке принцессе чудится зачитываемый ей смертный приговор, а спустя секунду чудовище уже нависает над ней, шевеля жвалами. Анна, подскочив, проснулась в холодном поту с истошным воплем, выбрасывая кулак туда, где должны быть жвалы. — Твою мать… Ну почему опять именно в нос? — с досадой и раздражением спросил знакомый голос, и девушка с вздохом облегчения повалилась обратно на кровать. — Это ты… — говорит она на выдохе, пытаясь восстановить дыхание, а руки противно дрожат и безумно хочется стащить с себя пропитавшееся липким потом ужаса платье и залезть в душ. — Какого черта ты забыл в моей спальне? — Во-первых, это мой замок и спальня, соответственно, тоже, — сообщил Владислав, потирая заживший нос. — Во-вторых, ты вопишь так, как будто к тебе в спальню цимисхи ломятся. «Сволочь, — как-то апатично подумала Анна, — и ведь знает же, что мне снится». А вслух сказала: — И ты зашёл пожелать мне спокойной ночи? — Типа того… Ты спишь в платье? Забавно… Надеешься, что среди ночи сюда проникнет твой рыцарь в сияющих доспехах, и не хочешь тратить времени на одевание, когда будете с ним бежать? Причина того, что Анна которые сутки спала в одежде, была проста: она не чувствовала себя в безопасности в комнате, в которую в любой момент может войти враг. Ей было необходимо быть ежеминутно, ежесекундно готовой принять бой… пусть даже словесный. Пусть даже тот, который она заведомо не выиграет. А ещё она боялась. Дракула ясно дал ей понять, что видит в ней не только врага, но и женщину. И это, увы, давало ему лишь ещё один способ её унизить. А она обещала ему выполнять все его желания. Господи, как же отвратительно. Рука Владислава, будто угадывая её мысли, пробежалась пальцами по затейливой вышивке корсажа, а принцесса всё пыталась восстановить дыхание и утихомирить бешено стучащее сердце после ночного кошмара. — Или ты надеешься, что твоё платье чем-то помешает мне? — в голосе ирония, а указательный палец мягко обрисовывает линию декольте. — Невозможен, — с досадой констатирует принцесса, судорожно сглатывая и пытаясь оттолкнуть от себя его руку. От прилипшего к спине платья и в самом деле остро хотелось избавиться. — Знала, на что шла, — с деланым безразличием отвечает ей вампир. — Ты меня заставил! — Это ничего не меняет. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только стуком никак не успокаивающегося сердца и частым дыханием. Тонкие пальцы едва касались материи платья. Анна просто лежала и не шевелилась, сознавая, что сделать всё равно ничего не сможет. Но в этот раз ей повезло. Владислав убрал руки и откинулся назад на подушки рядом с ней. Перед Анной возникла серьёзная дилемма. Больше всего ей хотелось и в самом деле содрать с себя платье, принять душ и лечь обратно в постель. Меньше всего ей хотелось это делать в присутствии Владислава. Вероятно, он ушел, если бы она попросила? Проверять ей не хотелось. Его уход оставил бы её один на один с её кошмарами, пугающей пляской теней на стенах и мыслями о жизни и смерти. Забавно, его присутствие, не сулившее ей ничего хорошего, облегчало ей уже вторую ночь. Владислав всё понимал, но облегчать ей жизнь не собирался. — Плохо тебе? — в его вопросе чудилась лёгкая ирония. — Сам-то как думаешь? — ей хотелось вложить в голос побольше злости, но она слишком устала. — Думаю, ещё как, — равнодушно ответил он, вставая с постели. — Впрочем, мне надо идти. Дверь за ним закрылась неслышно, и Анна вновь осталась один на один со своими кошмарами. — Зачем только приходил? — с досадой прошептала она, вставая с кровати и со всей силы дёргая за завязки корсета. Спустя такие долгие минуты возни со шнуровкой и застёжками платье благополучно отправилось комом в кресло, а сама девушка пошла в ванную смывать с себя липкие ночные кошмары холодной водой. В какой-то момент голова начала кружиться, перед глазами поплыли пятна, а капли воды на руках превратились в капли крови. К горлу подкатил приступ тошноты, но всё это прошло спустя мгновение, оставив после себя только неприятное ощущение чего-то вязкого и мутного в голове. Сколько раз ей досталось за последние дни? Она уже считать перестала. Сначала Верона. Потом полёт с лошади. Потом Алира. Потом особняк цимисха… Вода принесла облегчение, а просторная ночная рубашка приятно легла на тело, но расстояние до кровати Анна преодолела бегом. Темнота, сгустившаяся в углах комнаты, пугала своей неизвестностью. «Это не могу быть я… Я не какая-то впечатлительная дурочка, которая боится темноты. У меня есть повод для страха куда серьёзней». Это легко думать, но сложно привести в исполнение. Стоило Анне закрыть глаза, в воображении вставали жуткие картины, увиденные вчера в особняке, а сегодня во сне, порожденном разыгравшимся воображением. Сколько она так пролежала без сна? Казалось, вечность. Сначала спать хотелось, но было страшно. А потом сон просто отступил, оставив место болезненному нервному возбуждению. Когда на востоке начала появляться багровая полоса, предвещавшая скорый восход солнца, он вернулся. — Почему-то я был уверен, что ты не спишь, — констатировал Владислав, садясь на её кровать. — Я бы очень хотела, да не получается, — в голосе Анны не было напускной язвительности, которой она обычно пыталась пронять своего ненавистного собеседника. — Ты куда более нежная и впечатлительная, чем хочешь казаться. — Ну так пожалей меня, отпусти и убейся как-нибудь сам. — А что будешь делать ты? — В смысле? — Анна не поняла вопроса. — Ну, меня не станет, ты выполнишь миссию всей своей жизни, что дальше, принцесса? Что ты будешь делать? Чем займёшься? — Не знаю… — от неожиданности вопроса девушка даже растерялась. — Я всегда хотела съездить к морю… И… И хотела, чтобы у тебя была семья, человек, который тебя любит, большой дом, в котором не будут эхом отдаваться давние трагедии её семьи, возможность гулять по лесу после темноты? Это всё она не произнесла вслух. Это слишком личное, ему об этом знать не надо, но Владислав улыбается как-то насмешливо, будто бы подслушал мысль в её голове. — И всего то? — Ну, знаешь ли… — Анна теряется от ироничности его интонации. — Ладно, вставай, — махнул рукой вампир. — Что? — Мне скучно, а ты не спишь. Значит, будешь развлекать меня. — Я не хочу… — эти слова вырываются прежде, чем Анна успевает подумать, что именно лучше ответить на такое предложение. — Я тебя не спрашиваю, хочешь ты или нет, — Владислав говорит таким тоном, будто объясняет маленькому ребенку прописные истины. — Ещё скажи, что хочешь, чтобы я ушёл, дабы побыть в компании своих кошмаров тет-а-тет. — Я… — Неодета? Да мне плевать. Я уже несколько раз видел тебя вообще в чём мать родила. Анна густо покраснела, а вампир с удовольствием наблюдал её замешательство. Забавная девушка. Диковатая, но в то же время иногда такая восхитительно доверчивая. Нельзя было не признать, что ему её хотелось… Хотелось прикоснуться к нежной коже, смять эти мягкие губы поцелуем, зарыться в кудрявые волосы. Но было рано… Анна послушно шла за своим спутником по тёмным коридорам, гадая, куда и зачем они идут. Больше всего в Дракуле пугала эта непредсказуемость. Она никогда не могла знать точно, чем закончится их очередная встреча. Её укусят, убьют, обратят? Или ещё что-то похуже? То, на что недвусмысленно намекали его объятия? Сирена говорила, что принцесса нравится хозяину. Сама принцесса в этом сильно сомневалась. Если судить объективно, то все три невесты Дракулы были куда красивее, чем она. А она просто… была красивым способом отомстить. «До чего бесславно иногда заканчивается жизнь…» — Проходи, — Владислав с деланой галантностью открыл перед своей спутницей дверь. Девушка осторожно переступила порог, ожидая увидеть что угодно, начиная пыточной и заканчивая очередной лабораторией… но за дверью обнаружилась обычная курительная комната, просто очень хорошо обставленная в восточном стиле. — Я надеюсь, ты переносишь запах дыма, — сообщил Владислав, заходя за ней и закрывая дверь. Во взгляде Анны читалось такое недоумение, что вампир чуть не расхохотался. — Ты меня сюда курить притащил?! — Я же сказал, мне скучно, а ты отличное развлечение. — Придурок, — еле слышно прошептала принцесса. — С очень тонким слухом, — заметил Владислав. — Так что не нарывайся. Спустя пару часов Анна Валериус лежала, откинувшись на спинку низкого восточного дивана, и понимала, что в третий раз за жизнь и во второй раз за пару дней бессовестно пьяна. Мысль показалась почему-то смешной, и девушка чуть не подавилась сладковатым ароматным дымом кальяна, который втягивала в себя через изящный мундштук. На секунду задержав дым внутри, она выдохнула и поинтересовалась: — Почему ты постоянно пытаешься меня напоить? — Два раза — это не постоянно. Просто ты мне такой больше нравишься. — Такой — это какой? — Бесшабашной и непосредственной, — после секундной заминки отвечает вампир. — Ещё один бокал — и меня, кажется, очень непосредственно стошнит, — хмыкнула девушка. — Возможно, стоило закусывать, а не пить прямо так. — Неправда, — вяло возмутилась Анна, глядя на остатки недоеденного шоколада с кусочками апельсина. Вообще-то, было вкусно, и она раньше никогда такого не пробовала, но чувство гордости никогда бы не позволило в этом признаться. Где-то на задворках сознания было стойкое ощущение, что её, как ребёнка, пытаются подкупить шоколадкой. — Правда-правда, — рука Дракулы по-хозяйски легла ей на плечи. — Думаешь, если я с тобой напилась, то ты мне нравишься? — язвительно спросила девушка, пытаясь отстраниться. — Думаю, да, — хмыкнул вампир. — Размечтался… — алкоголь снимал запреты и барьеры и Анна почти чувствовала себя хорошо сейчас. — Я не мечтаю, — усмехнулся Владислав. — Я анализирую. Анна сама не поняла, как оказалась опрокинутой на диван, а пальцы Владислава мягко скользнули по её груди и животу. — Ты всю жизнь в плену каких-то иллюзий, запретов, это часто порождает некое внутреннее сопротивление. А со мной просто… можно всё, что захочется. — Мне совсем не этого хочется, — возмутилась Анна, отпихивая руку Владислава, скользящую по её груди. — Да неужели? — Дракула только рассмеялся в ответ, неожиданно резко подхватывая девушку за талию, поднимая и усаживая себе на колени. — Ты меня за кого принимаешь? — опять возмутилась принцесса. — За женщину, — вампир пожал плечами, одной рукой прижал к себе пытающуюся сползти с его коленей девушку, другой осторожно потянул за волосы, заставляя запрокинуть голову назад, и прикоснулся губами к нежной коже шеи. Собравшись с остатками трезвых мыслей, Анна поняла, как красиво её провели. Её враг просто усыпил её бдительность, напоил, и теперь она была даже не в состоянии оказать какое-либо сопротивление… да и не хотелось ей, честно говоря. Тело охватила какая-то странная истома. Губы Владислава тем временем медленно перемещались вверх и спустя пару секунд коснулись её губ. Поцелуй был медленный и чувственный, не такой, как на балу. «Вот ты и попалась», — подумал Владислав, снова опрокидывая девушку на диван, не отрываясь от её губ. Одна рука легко скользнула девушке под рубашку и легла на грудь, вторая легко потянула за тесемки, не дающие одежде упасть. — Пусти, ты что делаешь… — ошарашенно пробормотала принцесса, пытаясь приподняться на локтях. — Я не хочу… — Почему меня должно это беспокоить? — поинтересовался вампир, осторожно прикасаясь к чужому сознанию и успокаивая. Она даже и не заметила. Анна не смогла ответить на этот вопрос. И правда, какое ему дело, тем более, если она сама не далее как вечером вынужденно пообещала ему сделать всё, что угодно, в обмен на лекарство для Велкана. — Почему тебе так хочется меня унизить? — спросила девушка, поняв, что сопротивляться она не в силах и просто позволяя делать ему всё, что вздумается. — Хочется унизить? — переспросил Владислав, уверенным движением стаскивая рубашку с одного плеча принцессы. — Ну что ты… Слово унизить тут лишнее. — Тебе Алиры мало? — она замерла, когда холодные губы коснулись её в том месте, где на шее проходит артерия. — Она дура, — на секунду оторвавшись от нежной кожи сообщил Дракула. Ответ был настолько неожиданный, что Анна зашлась нервным пьяным смехом. — А я нет? — спросила она, отсмеявшись. — Не настолько, — серьёзно ответил вампир. — Ты просто… многого не понимаешь и не знаешь. Ну и в шахматы играешь весьма посредственно, — он окинул взглядом доску с расставленными на ней в беспорядке фигурами. Первые два раза он поставил принцессе мат играючи, третий раз партия была сложнее, хотя его противница была уже изрядно пьяна. — Я давно не играла ни с кем… Владислав провёл пальцем по следу от зубов, оставшемуся на её плече после того, как он впервые попробовал её кровь. На вкус было восхитительно. Ему пришлось приложить усилие, чтобы подавить в себе желание ощутить во рту вкус её крови ещё раз. Анна, будто бы догадавшись о его внутренней борьбе с самим собой, лежала не шевелясь. Страшно почему-то не было. Просто не верилось, что всё это происходит с ней. Дракула с удовольствием вдохнул её запах ещё раз и понял, что на сегодня пора заканчивать. Всё кончилось так же, как и началось: неожиданно. Анна смогла наконец-то подняться и сесть. Чувствуя, как горит лицо, она быстро взяла свой бокал со стола и залпом допила остатки. — Я тебе не девушка легкого поведения, с которой можно делать всё, что заблагорассудится, — сердито прошипела она, размашисто ставя бокал на стол. — Поверь, я заметил, — хмыкнул Владислав. — Ты никогда не была с мужчиной или это я действую на тебя так, что ты даже пошевелиться не можешь? Анна не видела себя в зеркало, но ей казалось, что она должна была быть вся красная. — Я, вообще-то, незамужем, — севшим от негодования голосом сообщила она. — Да кого это останавливает, — рассмеялся вампир. — Ну хотя ладно, тебя — да. Девочка из хорошей семьи, истинная христианка, католичка… — Ты говоришь об этом с таким пренебрежением, будто это что-то плохое… — Нет, это просто что-то бессмысленное. Вот ты веришь в своего бога, возносишь ему молитвы, соблюдаешь его заповеди… А что он делает для тебя? Он тебе как-то помог за всё это время? Может быть, спас тебя от неминуемой гибели в поместье Андрея? Или исцелил твоего брата? Нет… Это сделал я… Анна качнула головой. Мир как-то плыл перед глазами, создавая стойкое чувство нереальности происходящего. — Зачем? — неожиданно спросила она, повернувшись к Владиславу. — Разве ты настолько боишься Гэбриела, что тебе нужен рычаг воздействия, да ещё и такой сомнительный как я? — Конечно же нет, — рассмеялся тот. — Откуда ты вообще знаешь его? — принцесса наконец вспомнила вопрос, не дававший ей покоя до того, как она влезла в дом, наполненный жуткими тварями. Дракула неопределенно пожал плечами, затем сказал: — Мы были друзьями. Разумеется, до того, как он меня убил, — добавил Владислав, видя, как поползли вверх брови девушки. — Но как? Это же было так давно. Он же не из… — Анна запнулась, боясь высказать догадку. — Я уже говорил тебе, нет, он не вампир, напряги память. — Но как человек может прожить четыреста лет и при этом даже стариком не казаться? — информация решительно не желала укладываться в мозгу. Владислав некоторое время подумал, стоит ли отвечать на этот вопрос, затем решил, что это никак ему не повредит и, тщательно обдумывая каждое слово, сказал: — Есть другие способы. Связанные не с обращением, а с ритуалами. Человека можно оставить жить на долгие годы, привязав его к чему-либо в этом мире, что выступит в роли якоря, который будет держать здесь душу. Проблема в том, чтобы найти то, к чему можно привязать. — Это к чему, например? — Ну, это может быть ритуальное место, а может быть нереализованное намерение, которое предначертано свыше, а ещё это может быть, — тут Владислав сделал театральную паузу, — кто-то другой, чья душа осталась в этом мире. У Анны было стойкое ощущение, что ей только что дали ключ к разгадке, но это казалось таким диким, что просто не могло быть правдой. — А если то, что держит этого человека в мире живых, будет разрушено или умрет? — Тогда его время закончится. Кажется, ты уже догадываешься. Девушка посмотрела на него широко распахнутыми глазами: — Гэбриела удерживает здесь… твоё присутствие? Молчание было ей ответом, но иногда оно было лучше всяких слов. — И если тебя убьют, то и Гэбриел тоже умрет? А если он убьёт тебя сам… — … то это будет самый оригинальный способ покончить с собой, — весело закончил Дракула. — Ты мне врёшь, — как-то жалобно произнесла Анна. — Ты мне врёшь, чтобы я не пыталась тебя убить. — Да пожалуйста, — вампир со смехом откинулся на подушки. — Пытайся сколько угодно. Вы, кстати, ведёте в семье какой-нибудь список? Какие способы пробовали, какие ещё нет, но стоит попробовать? Больше всего Анне действительно хотелось его сейчас убить, но в курительной не было решительно ничего, чем можно было бы попробовать. — Что будешь делать дальше? — поинтересовался Владислав. — Расскажешь своему рыцарю, что ему грозит? Или оставишь при себе, надеясь, что у него получится со мной покончить? Ради того, чтобы посмотреть на твои муки выбора, я даже вам лично свидание организую. Анна замерла, вдумываясь в сказанное. Он мог не рассказывать ей. Но рассказал, поставив перед крайне нелегким выбором. Согласится ли Гэбриел помогать её семье, если это будет означать для него верную смерть? Имеет ли она моральное право ему не говорить? — За что ты меня так ненавидишь? — медленно спросила она, поднимая глаза на Дракулу. — А ты меня? — спросил он в ответ. — Из-за тебя умерла вся моя семья. Владислав закатил глаза: — Вообще-то, твой братец жив и в добром здравии… Ну, разве что провалами в памяти страдает, не обессудь, я уж изъял из его головы то, что может доставить мне неприятности. — Я тебе ничего не сделала. — Разумеется. Ты просто хотела меня убить, ничего особенного, — Дракула внезапно резко наклонился к её лицу. — Твоя семья испортила мне жизнь. И портила её даже после того, как я умер. — Ты сам себе её испортил… А за Валерия мы и так все сполна ответили! — с досадой воскликнула Анна, вспоминая утренний разговор. Вместо того чтобы отстраниться, она неожиданно придвинула своё лицо к нему ещё ближе. Резким движением Дракула схватил девушку, притянул к себе и снова поцеловал. Видимо, последняя порция алкоголя точно была лишней, так как Анна почему-то вдруг ответила на поцелуй, вспоминая, как эти самые руки схватили её, когда они вместе прыгали в окно из особняка Изверга. А до этого кружили её в танце. И ещё до этого несли через лес. «Никуда ты не денешься, будешь моей», — с каким-то странным удовлетворением подумал Владислав. Зачем она была ему нужна, он и сам не мог объяснить. Но нужна была. Не безвольной куклой, подавленной его волей, не влюбленной невестой, которой это чувство было внушено искусственно, а такой, какой она была по-настоящему, сильная, решительная и так восхитительно краснеющая в ответ на его не самые пристойные намеки. Любил ли он её? Вряд ли. Дракула верил, что давно уже не способен на такие чувства. К тому же, к женщинам он всегда относился с легким пренебрежением. Они ничего не значили для него, могли быть занимательными игрушками, но потом надоедали. Самые интересные из них стали его невестами, но даже они не вызывали в нем ничего, кроме привычки. Любовь невозможна без уважения, а Владислав в принципе не уважал женщин… ну, пожалуй, кроме Катерины, но это всё, что осталось от его прошлой жизни. Анна Валериус ухитрилась заслужить его уважение, расстроив своим поступком все его планы. Это заставило его желать, чтобы она осталась рядом с ним личностью, а не безвольной марионеткой, которой он легко управляет. Хотя этого было и недостаточно для того, чтобы он начал с ней считаться. Ей следовало просто смириться, что всё происходит всегда так, как хочет он, но она всё ещё пыталась что-то доказать. Теперь же она послушно обмякла в его руках, отвечая на поцелуй, и это одним из череды маленьких триумфов, которыми была отмечена эта неделя. Анна плохо себе отдавала отчет в своих действиях. Ударная доза алкоголя притупляла страх и инстинкт самосохранения. Преследующие её кошмары заставляли желать чужого общества, пусть даже такого. Мягкое прикосновение чужих рук успокаивало и возбуждало одновременно. В их семье не принято было даже обниматься. Мать умерла, когда Анна была ещё маленькой, и её ласки девушка не знала. Отец всегда был отстранен. Когда ей исполнилось тринадцать, ей подробно объяснили, что она уже не ребенок и не стоит так кидаться на шею к брату в качестве приветствия, это неприлично. Попытки прикоснуться к ней когда-то ухаживавшего за ней Гастона были достаточно неуклюжи и вызывали неприятие и недоумение. С Гэбриелом до этого вообще не дошло. Сейчас, когда Владислав обнимал её, гладя рукой по спине, Анне казалось, что прикосновения только что изобрели. Вспоминая историю их недолгого, но, несомненно, запоминающегося знакомства, принцесса вдруг поняла, что враг её семьи прикасался к ней куда чаще, чем её друзья. Рубашка, между тем, мягко сползла со второго плеча, предательски оголяя грудь. Первым желанием Анны было срочно подтянуть её вверх, но вампир ловко перехватил её руку, а затем потянул за волосы, заставляя прогнуться. На какой-то момент он ощутил краткую вспышку испуга в её сознании, которую тут же подавил, и девушка послушно откинулась назад. Анна дёрнулась и издала судорожный смешок, когда язык Владислава коснулся её груди. — Щекотно, — напряженным шёпотом произнесла она. — Расслабься и станет приятно, — посоветовал он ей. «Как, по-твоему, я могу расслабиться, сидя здесь полуголая с тобой?» Вопрос не был высказан вслух, но он читался в её глазах. — Я тебя научу, — пообещал Дракула. — Не надо учить меня всяким гадостям, — испуганно прошептала девушка. — Тебе понравится… Хотя именно это тебя и пугает, я угадал? — Я не… — попыталась было опротестовать она. — Просто замолчи, — у Владислава больше не было сил сдерживаться, и он просто влез в её голову, не заботясь о том, поймёт она это или нет. Анна почувствовала, как её тело предательски расслабляется против воли своей хозяйки, а желание протестовать растворяется в воздухе. Ощущение было бы приятным, если бы она не знала, как и кем оно было вызвано. Рубашка уже вся соскользнула куда-то на талию, и вампир помог девушке выпутать руку из плена одежды. Руки Анны мягко обняли Владислава за шею, в то время как их обладательница пыталась понять, делает она это по своему желанию или по чужой воле. Впрочем, само то, что она не могла быть стопроцентно уверена в том, что её заставили это сделать, уже говорило о многом. Владислав снова бесцеремонно усадил девушку к себе на колени, повернув к себе спиной, и зарылся носом в каштановые волосы. Анна судорожно сглотнула, когда одна рука легла на её обнажённую грудь, а другая, задирая подол длинной просторной юбки, найденной в шкафу, скользнула вверх по бедру. «Наверное, как-то так ощущает себя кролик перед удавом, — подумалось принцессе. — И вроде бы всё понимаешь, но сделать ничего не можешь». Она была тёплая, живая и такая беспомощная, что Владислав даже не знал, чего ему хочется больше: взять её прямо здесь на этом диване или просто обнять и пообещать, что всё будет хорошо. Мысли, вертевшиеся в голове Анны, нашли своё выражение в одной короткой фразе. — Какой ужас… — Я не это ожидал услышать, — еле сдерживая смех отозвался Владислав, одним лёгким касанием заставляя девушку выгнуться от удовольствия. Раньше эта игра была интересна ему, чтобы позлить. Саму принцессу, Гэбриела, её отца, если покойник это видит. Сейчас же сам процесс увлекал настолько, что было уже и плевать на Гэбриела и всех остальных. Тёплая, нежная, восхитительная на вкус. И этим утром будет ненавидеть его, а заодно и себя всеми силами души. Соблазн полностью отдаться внутреннему зверю был велик, но Дракула ещё как-то сдерживался. В себя его привёл стук в дверь. Первым желанием было послать стучащего куда подальше, затем Дракула вспомнил, кто и какие вести должен был принести, и неохотно сместил сидящую у него на коленях девушку на диван. — Не скучай, я скоро вернусь, — пообещал он ей, прекрасно зная, что пройдёт время и для неё это прозвучит как угроза. Анна осталась сидеть на диване, пытаясь осознать, что вообще произошло этой ночью. Эмоции, притуплённые чужой волей, постепенно возвращались к ней, а алкогольные пары улетучивались, заставляя увидеть всё произошедшее без прикрас в неприглядном утреннем свете. Прошло некоторое время перед тем, как она уронила голову на руки и разрыдалась.