Петь о тебе

Вымощенная круглыми блестящими камнями аллея убегает вперед и зовет за собой, но ноги и сами знают дорогу. Я знаю здесь все наизусть, я не смогу заблудиться даже с закрытыми глазами, но в который раз делаю выбор в пользу более длинного пути. Мне не нужно спешить, я не хочу спешить, я хочу еще раз все вспомнить, подумать, поговорить с тобой… Вся жизнь в нашем распоряжении. Аккуратно подстриженная трава глубокого изумрудного цвета устилает землю, вековые дубы отбрасывают густую прохладную тень на аллею, а сквозь их сочные листья проглядывает яркое весеннее солнце. Здесь так спокойно и тихо, ни единого шороха не доносится от расположенного неподалеку шоссе, будто невидимый барьер окружает это место, огораживая его от всего, что было бы лишним. Я делаю глубокий вдох, закрываю глаза, и солнечные блики еще долго прыгают перед глазами, превращаясь из ярко-белых в темно-синие. Когда я открываю глаза, то вижу перед собой чудесную скульптуру, чей печальный взгляд вознесен к небесам, а руки сложены в молитве. Я провожу рукой по шершавому прохладному камню и сбрасываю с него ползущие вверх ростки вьюнка. Я улыбаюсь скульптуре и иду дальше. Справа от меня доносятся редкие всхлипы, явно принадлежащие женщине, но я не хочу смотреть на чужие слезы, поэтому мысленно желаю ей спокойствия и прохожу мимо. Скоро, совсем скоро я буду у тебя. Знаешь, я уже давно не могу писать стихи и музыку. Нет таких слов и таких нот, которые могли бы выразить то, как мне тебя не хватает. Я пытаюсь, но все напрасно. Результат сильно смахивает на нелепые детские песенки, и, увы, никогда не оправдывает моих ожиданий. Никогда раньше я не думал, что мне будет так тяжело описать свои чувства музыкой. Возможно, все, что я чувствовал раньше тоже было детскими забавами, не знаю… Но я уверен, что когда-нибудь мне это удастся, и тогда ты услышишь в моей музыке то, для чего мне не хватает слов. Я надеюсь, нет, - знаю, что в этот момент ты будешь рядом. Ты всегда рядом. Кто-то скажет, что это бред, что я окончательно спятил, но пусть говорят, что хотят. Я-то знаю, что ты никогда не покидаешь меня, и мне больше ничего не нужно. Оданго… Милая Оданго, ты всегда была для меня всем, и всегда будешь. Я бесконечно люблю тебя – и бесконечно тоскую. Та вселенная, в которой мы живем, - лишь песчинка по сравнению с тем невыразимо прекрасным миром, что родился в моей душе благодаря тебе. Теперь я понимаю, что ты имела ввиду, когда говорила о Любви. Жаль только, что я понял это слишком поздно. Ты ушла, и я больше не могу позвать тебя по имени, не могу услышать в ответ твоего голоса. Но одновременно с этим ты поселилась в моей душе и озарила ее всю своим божественным светом, который подарил мне надежду. Остался всего один поворот – и я снова увижу тебя. Странно, но почему-то когда я прихожу сюда, я чувствую, что вернулся домой. Дом – это не то место, где ты родился, а где тебя ждут. Ты ждешь меня здесь, и когда я приду, снова радостно улыбнешься, и лукавые искорки запляшут в твоих глазах, когда ты попросишь спеть для тебя. Я же весело рассмеюсь в ответ, украдкой любуясь твоей красотой и грацией, а мои кошмары исчезнут, как ночной туман исчезает с восходом солнца. Как же ты прекрасна! Знаешь, Оданго, однажды мне встретились… эти… миссионеры. До сих пор не понимаю до конца, что означает это слово. В общем, они мне начали проповедовать какую-то вашу религию. Я не сразу понял, что это такое – на Кинмоку у нас ни одной не было. Но ты, наверное, сама знаешь, чем занимаются эти чудаки. Так вот, ты представляешь, они мне рассказали про прекрасное место, куда люди попадают после смерти. Я тогда так обрадовался, потому что сразу понял, что ты именно там. Вечно счастливая, вечно любимая… Почти не хочу тебе рассказывать, чтобы не огорчать, но потом они рассказали мне про другое место, куда попадают плохие люди. Оказалось, что самоубийцы входят в их число. Я разозлился так сильно, что почти не помню, что делал и говорил. Помню только, что эти чудаки от меня убежали. Ну как такое возможно?! Я не понимаю! Объясни мне, Оданго, зачем поклоняться такому богу, который может бездумно приговорить тебя к вечной агонии? Тебя – самое чистейшее и добрейшее создание, когда-либо жившее в этой вселенной! Я не желаю в это верить! Ты не заслуживаешь этого!... …Я прикрываю глаза, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами. Все в порядке, Оданго, я не держу на них зла. Просто они не знали о тебе. Нужно было, наверное, рассказать, но я бы опять не нашел слов. Знаешь, в последнее время мне кажется, что о тебе помню только я один. Я понимаю, прошло уже немало лет, но все же они могли хотя бы раз навестить тебя за это время. Твои друзья словно забыли о твоем существовании, и я не знаю почему, прости… Может быть, потеря была для них слишком тяжелой? Но все равно, у меня не укладывается в голове – как они могли? Нет, не понимаю… Только Мамору, твой сказочный принц, навещал тебя. Каждую годовщину, и иногда – на День рождения. Он приносил тебе цветы - всегда красные розы, какое-то время стоял молча и потом уходил. Я видел его, но не осмеливался заговорить. Он тоже видел меня, и всегда кивал в знак приветствия. Я знал, как ему плохо без тебя, я почти чувствовал его душевную боль. Все-таки мы с ним похожи. Потом он перестал приходить, и я, Оданго, не знаю, что с ним случилось, ты уж прости. Может быть, он, как и я, нашел тебя где-то в другом месте… Я скучаю по нему. Мне кажется, он был единственным в мире человеком, понимавшим и разделявшим мои чувства, без него мне одиноко… Почему он не шагнул в пропасть вслед за тобой? Вы же так друг друга любили. Почему того же не сделал я? Слишком много вопросов, на которые, я, наверное, никогда не смогу ответить. Но ты бы не захотела этого. Я навсегда запомню в мельчайших деталях все, что тогда произошло. Твое белое платье, твои белые же крылья… Ты была Ангелом, посланным небесами, и в тот момент они забрали тебя обратно. Развевающиеся на ветру волосы, печальный взгляд, полный такой всепоглощающей любви к этому миру, какой никто из нас не испытывал. Я всегда буду думать, что твоя жертва слишком велика, и даже ты не сможешь меня переубедить. Как ты смотрела на нас тогда! Незаметное движение, и окруженная светом, ты шагаешь во тьму, уничтожая и ее, и себя. И лишь едва слышный шепот звучит в немом, будто умершем мире… «Живите». Ты пожертвовала всем, Оданго, собой, своей любовью и своим прекрасным будущим, - и все ради того, чтобы мы жили. Я буду вечно благодарен тебе и не согласен с тобой. Но ты не умерла. Шагнув в пропасть, ты словно растворилась в окружающем мире, пропитав каждую его частичку своей любовью и надеждой. Я чувствую тебя сейчас – в любой травинке, в капле дождя, что стекает на мою ладонь, в дуновении ветра… Ты стала солнцем, которое смотрит откуда-то сверху на эту Землю и согревает ее. Ты вечна, Оданго. Я протягиваю руку и нежно касаюсь изваянного в мраморе лица. Твои щеки теплые на ощупь. Кажется, еще чуть-чуть – и статуя обретет краски, и ты спрыгнешь с пьедестала, обвитого плющом, и пустишься в пляс. И снова колокольчиком зазвенит твой мелодичный смех, а мир будет приветствовать тебя солнечным светом и пением весенних птиц. Но статуя остается неподвижной, чуда не происходит. Я сажусь рядом с ней на мягкую траву и рассматриваю кладбище. Здесь всегда пусто, и мне это нравится. Никто не мешает нашему с тобой разговору. Я прошу тебя помочь мне написать песню, но ты молчишь. Ты знаешь, что я и сам это могу, поэтому не хочешь помогать. Что ж, я подожду. Рано или поздно у меня это получится. Краем глаза я замечаю тонкую женскую фигуру позади себя, окруженную облаком золотых волос. Ветер бросается мне в спину, и я слышу радостное «Сейя!». Сердце подпрыгивает и замирает в груди. Я вскакиваю и бегу вслед за видением, и вот уже почти догоняю. - Оданго! – кричу я и вовремя останавливаюсь. У тебя была другая походка. Девушка останавливается и вопросительно смотрит на меня. Это не ты. Конечно же, это не ты. «Извините, обознался», - бормочу я и возвращаюсь обратно. Принцесса говорила, что воин жив, пока цело его звездное семя. Значит, рано или поздно я смогу вновь тебя увидеть. Неважно, где и когда, но это случится, я уверен. Господи, как сильно я этого хочу! Ты нужна мне, разве ты не понимаешь, Оданго? Нужна, как воздух! Почему ты не позвала меня за собой? Я бы пошел, не раздумывая, и ты знала это. Наверное, поэтому и не позвала. Или же ты знала, что ты еще вернешься? И к тому времени я напишу свою песню, и ты сможешь ее услышать. Время и пространство не станут помехой, Оданго, я найду тебя. Ведь я так люблю тебя! … Оданго, милая моя Оданго, мне пора в путь. Во мраке ночи я едва различаю очертания статуи на твоей могиле. Мне кажется, что это ты, и я судорожно хватаю тебя за руку. Жди меня, хоть я вернусь не скоро. Хотя что же это я, ты ведь и так всегда со мной… Извини, Оданго, я сам не понимаю, что несу! Я не способен нормально мыслить, ведь все случилось слишком неожиданно и совершенно сбило меня с толку. Но я уверен, ты будешь рада. Я смог, я наконец-то смог! Я отправляюсь в путь, и когда он подойдет к концу, ты будешь ждать меня. Я снова смогу сжать тебя в своих объятиях и лично сказать то, чего не мог сказать раньше. Но прежде об этом должны узнать другие. Я буду петь им. Я расскажу о девушке с волосами цвета солнца, о ее неугасающей вере в лучшее, и о своей такой же неугасающей любви. Они узнают и о последней жертве, и о вечном сиянии звезд, которое она подарила этому миру. Не только этому. Я облечу все известные и неизвестные мне планеты, чтобы рассказать об этом. И они поймут меня. Слова в моей голове складываются в стихи, а музыка звучит, не прекращаясь. Я наконец-то нашел их, Оданго! Радость переполняет все мое существо. Я стал ближе к тебе на еще один шаг. Они узнают, они узнают обо всем, что было сделано, и что не было сказано. Пока я живу, я буду петь им. Я буду петь им о тебе, Оданго!..