— Ну… как ты там? — спросила мама. Я жевала губу и, стоя на веранде, смотрела на покачивающиеся в ночной тиши пальмы. Чуть дальше к центру «городка» народ еще развлекался, до меня доносились смех и пение. Я впервые за все это время разговаривала с матерью.
— Нормально, — автоматически ответила я. — Прошла третий отбор.
— Я знаю. Джу говорила.
— Разочарована тем, что меня не отсеяли сразу, и я еще не дома? — горько вырвалось у меня.
— Нет, что ты… я рада, что у тебя получается, что… твои таланты там оценивают, — я слышала в ее голосе снисхождение. Она говорила это, потому что так надо было. — Просто… ты же сама понимаешь, что это трата времени.
— Ну и чего ты хочешь от меня сейчас? Чтобы я все бросила и вернулась домой?
— Нет-нет…
— Слушай, мне хватает сейчас здесь стрессов и поводов для волнения, и у меня совершенно нет желания выяснять с тобой отношения. Так что давай закончим этот разговор.
— Ладно. Дома поговорим, — о, это знакомая интонация, говорящая, что меня дома морально поимеют. Не хочу возвращаться домой. — Что у вас дальше?
— Дальше дуэты. Я с парнем моего возраста, дали песенку Maroon 5. Думаю, сойдемся, мы еще не репетировали.
— У вас сейчас очень поздно?
— Да, мне желательно лечь сейчас, чтобы завтра быть живой и с голосом.
— Ладно… давай тогда, спокойной ночи, — опечаленный тон. Она не этого ждала и не того хотела. Я тоже. Мне хочется доказать ей, что я не только хочу, но и могу, чтобы она гордилась мной, а не выслушивать вот это «сама же понимаешь, что занимаешься фигней из-под ногтей». Телефон повторно зазвонил. Лаура.
— Алло.
— Я не вовремя? — спросила она извиняющимся тоном. Я улыбнулась и медленно направилась к пляжу дальше от центра, где почти всегда безлюдно.
— Нет, все нормально, просто, с мамой говорила.
— Впервые за все это время? — сочувствующе произнесла она.
— Да… Давай не будем об этом.
— Как скажешь. Как вы там? Как следующий этап?
— Вылетели Диана, Серген, Рене и Винсент.
— Что?! Совсем не ожидала, что они вылетят…
— Да, я тоже расстроилась. Тут вообще стресс на стрессе. Я вот после выступлении в обморок бухнулась, — я вздохнула.
— О, Господи! С тобой все хорошо?
— Да, все в порядке, просто, не следила за здоровьем последние дни, и нервы сказались. Зато обо мне узнавали сами Каулитцы!
— Похоже, ты на вершине блаженства была! — она рассмеялась.
— Да не особо, я и подумать об этом не успела, они смотались раньше, чем до меня это дошло.
— Он ничего не…
— Нет. Но и вряд ли бы он стал что-то говорить и спрашивать у меня, словно мы с ним тысячу лет общаемся.
— Да, просто, никак не могу выкинуть это из головы.
— Понимаю. Давай поговорим о том, что теперь я в дуэте с Рикардо.
— Ух, какие совпадения, — засмеялась девушка.
— Да обосраться. Не, он классно выступает и все такое, скорее всего, мы классно выступим, но если он всерьез ко мне собрался клинья подбивать, я не знаю, что мне делать.
— Это зависит от того, нравится он тебе или нет, в чем проблема?
— В том, что понятия не имею, нравится он мне или нет. Дикое состояние неопределенности, я никогда ни с кем не встречалась, и заводить сейчас отношения не кажется мне хорошей идеей. — пляж приветствовал меня свежим бризом и плеском журчащих волн. Вечером тут ещё лучше.
— Погоди, ты серьезно никогда ни с кем не встречалась?
— Нет.
— Почему?
— Последствия неудачной влюбленности, — вздохнула я и внезапно услышала голоса, явно направляющиеся ко мне. Все бы ничего, но эти голоса мне знакомы. Это Билл и Том. — Чёрт… Давай потом поговорим?
— Что-то случилось? — удивительная способность. У нее что по мимике, что по голосу все понять ничего не стоит.
— Если меня сейчас запалят, то случится.
— Понятно. Тогда до завтра.
— Пока, — и я сбросила звонок, спеша скрыться за пальмами. Судя по тону голосов, это не слишком публичная тема, а значит слышать мне это не надо.
-…Мне совсем перестало это нравиться, — услышала я уже отчётливо, едва скрылась за кустами.
— Сам знаешь, зачем это нужно, — спокойно, но с лёгким раздражением ответил Том. Что? Я замерла, не двигаясь с места.
— Да знаю я! Но это… Я не ожидал этого. Не хотел. Черт это мерзко! Дерьмо! — вырвалось у блондина свистящим шепотом, и судя по звукам, он пнул песок. — Я чувствую себя ничтожеством. Говорить на камеру о влюбленности… И это при том, что она абсолютно точно не отвечала мне взаимностью! Одно сплошное унижение.
— Это быстро забудут, — обнадеживающе произнес старший Каулитц. — Ты же знаешь.
— Знаю, — грустно ответил Билл. — Но мне не даёт покоя мысль, что я тогда не врал.
— И что теперь толку? — не понимал Том, а вот до меня дошло сразу. На камеру… Но он, может быть, не врал… Очуметь…
— Ты иногда такой тупой, — фыркнул близнец.
— Сам ты тупой! Все в твоих руках, а ты истеришь, как школьница.
— Отвяжись, тебе-то откуда знать, что такое любовь? Бессердечная скотина.
— Так, кого ты тут назвал бессердечной скотиной? — разгневанным тоном хотел вопросить Том, но даже не пытался сдержать улыбку. Похоже, там сейчас развернется одна из тех легендарных битв, о которым все фанаты столько слышали.
С улыбкой и немного пристыженная перед самой собой тем, что подслушивала, я, пока меня не раскрыли, двинулась обратно. Обрывки мыслей вертелись в голове, не собираясь формироваться в одно понятное предложение. Я услышала сейчас то, что было правдой. Неприкрытой правдой. Она не была жуткой или неприятной, но жгла своей искренностью. Здесь не было лишних улыбок, не было юмора на камеру, только высказывание растрепавшихся мыслей такого же человека, как и я. Меня трогало не столько то, что он сказал, а как. Если ему это важно, это уже что-то значит.
Погружение в себя не привело ни к чему хорошему. Я умудрилась споткнуться и со сдавленным взвизгом полететь вперед носом. Кожу выставленных вперед ладоней содрало, колени тоже не обрадовались, но пострадали меньше.
— Вот дерьмо, — бормочу, переворачиваясь и усаживаясь прямо на землю.
Вставать не хотелось. Издалека виднелся пляж, нависавшие надо мной пальмы бросали темные тени, загораживая антрацит неба с множеством звёзд. Сейчас уже не так жарко, как днём, я бы даже сказала — прохладно. Голосов уже слышно не было, отчего стало почему-то легче. Я достала наушники и, вставив в телефон, поставила первый попавшийся плейлист на воспроизведение. Не так уж странно, что попались именно Tokio Hotel.
Я еле слышно шептала слова, закрыв глаза и опершись спиной о первую попавшуюся пальму. Мне в жизни не забыть, как я впервые услышала их музыку. Первой песней была для меня не «Durch den Monsum», а «Schrai». Она и стала для меня знаковым показателем группы. Я слушала их всегда, не зависимо от года, месяца, времени суток, ситуации и места, где находилась. Они дарили мне успокоение, веру во что-то хорошее. Казалось, даже дышать потом проще. С момента кастинга я открывала эту папку на телефоне давно, а зря — она бы помогла мне справиться со стрессом.
Но мою релаксацию прервали. Кто-то потряс меня за плечо, и мне пришлось открыть глаза, пока в ушах летели строчки «Hilf Mir Fliegen». Едва я увидела побеспокоивших меня, как обомлела. Со мной ничего более сюрреалистичного не проходило: слышать голос восемнадцатилетнего Билла в ушах и смотреть прямо в глаза двадцатичетырехлетнему, пока рядом стоял Том. У меня даже невольно приоткрылся рот, и ни звука издать не получилось. Блондин явно пытался мне что-то сказать, а потом, улыбнувшись, вынул наушники у меня из ушей.
— Теперь ты меня слышишь? — спрашивает Билл, смотря на меня как на ребенка.
— Да и так было неплохо… — слабо ответила я, кивнув в сторону наушников. Он молча воткнул один, и лицо его вытянулось, и что я, что Том не смогли сдержаться и захихикали. Мастер мимики.
— Так ты Элиен! — воскликнул младший Каулитц, расплываясь в улыбке.
— Ну, есть грешок, — я пожала плечами.
— А тут-то что делала? — вопросил Том, непринужденно облокачиваясь все о ту же пальму и глядя на нас сверху вниз. Я чувствовала себя Алисой в Стране Чудес. Все слишком странно. Между нами всегда была стена. Они — кумиры, я — фанатка. Они — судьи, я — конкурсатка. Мы не на одной планке. А сейчас почему-то эта стена исчезла, и они кажутся такими же парнями, каких я часто видела на улице, только шмотки подороже, и знаю их чуть больше.
— Релаксировала, — ни разу не соврав, отвечаю.
— А мы, стало быть, помешали?
— Да нет, можете присоединиться, — легко ответила я, вроде как в шутку, но близнецы переглянулись и, похоже, решили, и правда, присоединиться.
— Для хорошо поющего фаната все что угодно, — усмехнулся Том, и у меня дыхание перехватило. Как часто я видела эти улыбки, такие же взгляды и точно такой же прищур, только на мониторе компьютера, а теперь они здесь. Вот прямо рядом со мной, только руку протяни.
— Сколько чести, — съязвила я и едва рассовала телефон с наушниками, как меня немного бесцеремонно привели в вертикальное положение.
— И давно ты наш фанат? — поинтересовался Том, выпуская мою руку.
— С десяти лет вроде бы…
— Долго, — протянул Билл, чуть прищурив один глаз. Мы направились обратно к пляжу.
— Почти с самого начала, — кивнула я.
— Уф, мы так давно не общались с фанатами, что даже немного странно, — признался Билл.
— Поверь, мне сейчас намного страннее, — ответила я, и они засмеялись.
— А я-то думаю, почему ты так странно реагировала в самом начале, — протянул старший Каулитц, и я едва сдержалась от тычка в бок.
— Вообще-то, для фаната она держалась вполне сносно, — заметил его брат, и парню с этим пришлось согласиться.
— Пока не жалеешь, что осталась? — спросил Том, и моя улыбка сползла с лица. Билл укоряюще шлепнул его по плечу.
— Пока не знаю, — ответила я. — Пока меня здесь держите вы и семейные проблемы, но последнее — не так уж важно.
— Шикарно, а то вовсе любимчиков не останется, — улыбнулся он, и его брат лукаво покачал головой.
— Я, между прочим, жду в следующий раз феерии, у тебя с дуэт с Рикардо, — заметил он.
— Да, с ним, — кивнула я. — Надеюсь, что выйдет что-то хорошее из-за этого.
— Что-то не вижу энтуиазма, — хмыкнул Том, и я повела плечами.
— Личные причины.
— Какая закрытая девушка, — цокнул он языком, и я смутилась.
— Не смущай ее, а то будет минус один фанат, — укоряюще сказал брату Билл, и я засмеялась.
— Не, такое вряд ли произойдет, если только вы наврете и не выпустите альбом в следующем году.
— Не, с альбомом мы постараемся, — заверил меня старший Каулитц, и лукаво посмотрела на него.
Мы около часа так болтали ни о чем, потом они проводили меня до моего домика и пошли к себе. Я же не спала полночи, глупо улыбаясь и раз за разом прокручивая воспоминания в голове, как на пленке. Заснула я только часа в два ночи, и то, мне, не переставая, снились эти двое, упрямо упрашивая меня сходить с ними на бейсбол. Утром я проснулась всё с той же глупой улыбкой, расширившейся, как только я вспомнила этот нелепый сон. Файруз недолго приставала ко мне, где я была полночи, но бросила это быстро, понимая, что я не в том состоянии. Вероятно, она решила, что я влюбилась, и будет права. Только вот люблю я их уже давно.
Собравшись, я с оптимистичным настроем пошла на поиски Рикардо. Обнаружился быстро — он тоже искал меня.
— О, привет, — поприветствовал меня парень с широкой улыбкой. Так, главное, не впадать в панику.
— Доброе утро! Тексты у тебя? — я старалась казаться лёгкой на общение изо всех своих сил.
— Да… — он чуть-чуть поморщился. — Ты знаешь «Wake up call» Maroon 5?
— Конечно, знаю.
— Понимаешь, что это значит?
— Придётся потрудиться, — ответила я.
Мы разместились у него в комнате, так как он жил один, и начали делить текст. Начать петь сразу не решались — сфальшивить не хотелось даже наедине. На удивление общение пошло проще. Мы обменивались шутками, он пытался пародировать Адама Левина, я хихикала и играла обиженную несправедливыми обвинениями дамочку по тексту.
— Здравствуйте, — поздоровалась Мадлен, впуская нас в класс. Мы всегда ходили к учителям перед выступлениями, но не всегда задерживаемся у них, во многом зависит от песни и нашего настроя, но сейчас мы, похоже, зависнем у них надолго.
— Мы оба хорошо знаем оригинал и, когда поем, срываемся на слишком высокие ноты, — доложился сразу Рикардо, а я молча доверила ему роль главного. Мне так только спокойнее.
Зависли у учителей мы, и правда, надолго. Приходилось раз за разом перепевать почти каждую строчку, переделывая почти всю песню в тональности. На самом деле, все не так плохо, просто, манеру вокалиста Maroon 5 ни одному из нас не повторить, значит, приходится изобретать своё колесо. Но проблема не столько в этом, сколько в том, что оригинал очень прочно обосновался в наших головах и нас непроизвольно снова тянуло вверх. Наконец, основательно поработав, мы вышли из класса, напевая на ходу мелодию, снова двинулись к нему в комнату.
— Вообще-то весёлая песенка, — заметила я. — Надо бы и подать как-то подходяще.
— Есть идеи? — скосил на меня глаза парень.
— Ну, с тебя классическая белая рубашка и брюки, а с меня — черное платье и красные губы. Будем играть парочку в раздоре.
— Похоже, кто-то сегодня будет неотразимее обычного, — заметил парень, кинув на меня короткий взгляд, и мне как-то стало очень неловко. Редко захотелось одеться максимально по-бомжатски, но нет, выступление задавало свой тон.
Выступление поздно вечером, а значит нужно было очень поднапрячься. Текст мы уже и так прекрасно знали, оставалось работать над тональностью и подачей. За час до вылета я сбежала к себе наводить марафет. Я красила губы и стрелки дай Бог пару раз. Выходило неплохо, но неподходяще. Помогла Файруз, у которой я и арендовала чёрное платье до середины бедра с декольте без лямок. Я не позволяла себе этого раньше, стеснялась голых плечей, но сейчас, расправив плечи, я вдруг увидела в себе внутреннюю роковую женщину на вечер. Больше мне не надо.
Реакция Рикардо была та еще. Я не знала, куда деваться от его восхищенного взгляда, пока мы сидели в лодках, служащие сейчас чем-то типа трибун, и хотя он ничего не говорил, мне было супер-неловко. Я чувствовала себя не роковой женщиной, а… девушкой, которой это не надо.
— Ты потрясающе выглядишь, — наконец негромко сказал парень низким голосом. Я смутилась.
— Спасибо. Ты тоже, — кивнула я. И да, он тоже выглядел шикарно в чёрной рубашке и тёмных джинсах, но это меня никак не тронуло, и ничего во мне не воспылало дикой симпатией.
Я тем временем оценивала место действий. Выглядело эффектно. Факелы отбрасывали свои оранжевые тени на песок, делая атмосферу таинственной и романтичной. Наконец, появились жюри, и я едва сдержала писк. Прилизанный блондин. Что может быть хуже? Том же изрядно выбил мне почву из-под ног своим декольте, в сумраке ночи он выглядел на редкость хорошо. Надо будет на выступлении взять себя в руки и вспомнить, что я не просто так губы рисовала.
Первая пара в виде Тима и Талины отправились на подготовку, а я тем временем сдерживалась от того, чтобы не кусать губы. Рикардо ощущал исходившее от меня волнами волнение и ободряюще сжал мою руку. Это к моему удивлению подействовало на меня не только успокаивающе. Не знаю, может, это последствия стресса и теперь мне не на кого опереться здесь, но стеснения от его знака внимания я реально не почувствовала.
Наконец, первый дуэт вышел выступать, и я направила все своё внимание на них и на жюри. Сначала я не замечала ничего особенного, а потом словно окаменела. Все мои мысли в один момент затопил Билл. За три года, пока они почти нигде не показывались, они изменились, незаметно для нас, фанатов. Они стали чуть иначе вести речь, мимика и жесты стали другими, но сейчас, пропади я на этом самом месте, если вру, там сидит тот Билл, которого я знала. Дива. Хоть и блондин с другими татуировками. Но Дива. С трудом сдерживая фанатичный восторг, я ловила каждое его движение. Дуэт тем временем начал петь о чем-то романтичном и красивом, я не слишком уже вслушивалась, но поймала себя на мысли, что ему бы очень хотелось бы видеть Лауру перед собой. Поющей эту песню.
— Не знал, что Талина так хорошо поёт, — негромко прошептал Рикардо, отвлекая меня.
— Нет, у нее очень хороший голос, просто, она себя не открывала, — покачала я головой, не сводя взгляда с младшего Каулитца. Старший тем временем скосил взгляд на меня и скрыл улыбку за рукой.
Наконец, они перестали петь, их похвалили, и те, почти визжа от радости, побежали обратно. Я не скрывала своей улыбки радости за них, уже не волнуясь за себя. Волнение незаметно отошло на задний план, что давало мне наслаждаться спокойствием добрую половину шоу.
И всю эту половину я неотрывно следила за Каулитцами и с почти детским восторгом ловила каждый жест. Но от слежки меня часто отвлекал Рикардо своими комментариями, из-за чего я чуть-чуть раздражалась. Но настал тот час, когда нужно было выступить и нам. Я не волновалась совсем, как и мой партнер. Он только кидал на меня странные взгляды и держал за руку, пока мы давали комментарии камере.
— На самом деле очень сложная песня, — говорил он.
— Для наших голосов, — добавила я.
— Да, для наших голосов. Но мы очень хорошо постарались и, думаю, что все получится, — парень улыбнулся, и я последовала его примеру.
— Странно, я не волнуюсь совсем, — сказал он мне.
— Я тоже. Наверное, просто, слишком уверена в тебе, — отозвалась я.
— Лестно слышать это от тебя, — Рикардо снова улыбнулся, но по-другому, на это я только улыбнулась, не зная, как реагировать.
Наконец, нам дали знак, и мы пошли к столу судей. Другие участники поприветствовали нас аплодисментами, и мы переглянулись, пряча нервные улыбки в уголках губ.
— О, вторая пара, которая хорошо смотрится, — с лёгким удивлением заметил Матео.
— Да, так и есть, — задумчиво кивнул Дитер.
— Вы, кажется, хорошо сработались, — произнес Билл, приподнимая бровь. Я сначала и не поняла, о чем он из-за того, что этот жест был мне слишком знаком.
— Ну да, — кивнул Рикардо, тоже не понимая, к чему он.
— Да ты влюбился! — резко произнес Дитер, и мне резко захотелось сбежать куда-нибудь. Мы оба дико смутились и потупили взгляды.
— Ну, это тоже хорошо, — улыбнулся, наконец, Билл, кося на меня весёлый взгляд, а я старалась сделать из лица что-то более приличное.
— Ну, а как с песней? — о этот вопрос, уже основательно мне поднадоевший мне.
— Сложная, но хорошая, — ответила я. Жюри подняли брови. Ну да, редко такую оценку встретишь.
— Поясни, — попросил Матео.
— Не наша тональность, нужно интерпретировать, но сам по себе текст хороший, и исполнять его приятно, — стоявший рядом Рикардо закивал.
— Ну, что ж, посмотрим, что из этого вышло, — произнес Том.
Заиграла музыка, и мы разошлись, становясь друг напротив друга. Его смущение и моё недоумение пропали: мы в музыке.
I didnʼt hear what you were saying.
I live on raw emotion baby
I answer questions never maybe
And Iʼm not kind if you betray me.
So who the hell are you to save me
I never would have made it babe.
Начинает Рикардо уверенно, не переходя в фальцет и не забывая играть роль. Я же, вроде как, в оскорблении стояла и смотрела на него чуть свысока.
If you needed love
Well then ask for love
Could have given love
Now Iʼm taking love
And itʼs not my fault
Coz you both deserve
Whatʼs coming now
So donʼt say a word
Мы поем, каждый по строчке, подхватывая и заглушая один другого. Мы спорим, перекрываем голосами.
Wake up call
Caught you in the morning with another one in my bed
Donʼt you care about me anymore?
Donʼt you care about me?
Любимая часть. Мы уже близко друг другу, и он поёт почти мне в лицо, но я качаю головой. Я уже не чувствую ни смущения, ни того, что было до. Я играю роль песни, которая захватила меня с головой.
I donʼt think so.
Six foot tall
Came without a warning so I had to shoot him dead
He wonʼt come around here anymore
Come around here? I donʼt think so.
Я словно рублю с плеча голосом. Выходит смело, ярко, немного зло, я все больше вхожу во вкус, и мы меняемся местами.
Would have bled to make you happy
You didnʼt need to treat me that way
And now you beat me at my own game
And now Iʼm finally sleeping soundly
Моя партия продолжается. Мы расходимся в разные стороны, и я эмоционально махаю руками, словно доказывая своё. Дерзко. Оригинал был совсем иным, и мой голос разрывает канон вибрацией альта.
And your loverʼs screaming loudly
I hear a sound and hit the ground
Рикардо подхватывает, и мы резко поворачиваемся друг другу, снова приближаясь.
If you needed love
Well then ask for love
Could have given love
Now Iʼm taking love
And itʼs not my fault
Coz you both deserve
Whatʼs coming now
So donʼt say a word
Снова через строчку с почти яростью друг другу в лицо, заглушая друг друга.
Wake up call
Caught you in the morning with another one in my bed
Donʼt you care about me anymore?
Donʼt you care about me?
Снова Рикардо, поёт в лицо, и я буквально чувствую ярость песни на себе. Эмоции вырвались.
I donʼt think so.
Six foot tall
Came without a warning so I had to shoot him dead
He wonʼt come around here anymore
Come around here?
I donʼt feel so bad
Подхватываю. Вибрация отдается в груди, и я с блаженством чувствую то, что делаю. Допеваю последнюю строчку и резко отворачиваюсь.
I donʼt feel so bad
Несется мне вслед, и я разворачиваюсь.
I donʼt feel so bad
Повторяю я, повышая голос на октаву в конце, и Рикардо резко отворачивается.
Iʼm so sorry darling
Did I do the wrong thing?
С почти металлом в голосе поёт он, и я готова завизжать от восторга. Даже на репетиции так хорошо не получалось.
Oh, what was I thinking?
Is his heart still beating?
Заканчиваю я строфу с почти ехидством. Остались лишь повторы припевов, а за них уже не стоило беспокоиться. Мой голос звенел, рвал и метал, показывал шикарные пассажи, и я чувствовала себя уверенно, стойко. Мы оба знали, что выступили хорошо. Едва мы вытянули последнюю строчку, как со стороны конкурсантов до нас донеслись аплодисменты. Мы одновременно выдохнули и улыбнулись. Все, миссия выполнена, осталось дело за оценкой жюри.
— Вы отлично подходящая друг другу пара! — произнес Билл, чуть щуря глаза, и я не могла подумать о двусмысленности этого предложения. — Ваши голоса отлично подходят друг другу, и смотритесь тоже органично. Когда вы выступали, мне все казалось, что у вас ментальная связь какая-то, вы точно знали, когда и куда нужно повернуться. Мне понравилось. Больше, чем понравилось! Я доволен вами обоими вами в отдельности и вместе. Рикардо, я не сомневался в тебе вообще, ты всегда показывал очень хорошие результаты. Кристина, теперь ты получаешь от меня стопроцентное «Отлично!».
— Спасибо, — поблагодарили мы, улыбаясь. Ликовать было рано, это пока только Билл, а он не один тут сидит.
— Я, признаться, не ожидал такого, — медленно начал Матео. — Я не ожидал чего-то особенного, интересного, скорее, просто хорошего исполнения, но! Вы оба смогли меня удивить. Вы разыграли целую сценку, сделав это так, что незнающим английского все стало вполне понятно, уже за это от меня большой плюс. И да, я немного волновался за саму песню. Оригинал, конечно, не для ваших голосов, и мне было интересно, что вы с ним сделали. Результат мне порадовал, хотя вы явно хотели сорваться на канон. Но мне понравилось. Класс! Могу только добавить, что чёрный цвет идет вам обоим.
— Спасибо, Матео, — прямо-таки, расцвели мы.
— Да, когда я увидел, что вы в дуэте и что будете петь, я подумал: «Вау, это интересно». Я ожидал чего-то. Вы оба хорошо поете, но у каждого хорошая фантазия и оба очень упорны. И вот… Мне понравилось, я… Я даже писал мало, потому что действительно следил за вашей там… Мимикой, движениями. Это было интересно не только слушать, и… Да, я был бы рад, если бы оба прошли дальше, — очень импозантно заключил Том, а я уже с трудом сдерживала слёзы счастья. А сейчас растекусь…
— Вас уже так расхвалили, что мне добавить нечего, — ворчливо произнес Дитер, и мы хихикнули. — Но в отличие от своих коллег, я рассмотрю вас по отдельности. Кристина. В прошлый раз ты отдалась полностью, показала себя, но я все думал, был ли это единичный случай. Но нет, сегодня ты снова показала хороший результат, и намного лучше, чем в тот раз. Я вижу твой прогресс, что меня радует, и меня уже не волнует, почему он происходит. То ли от близости Рикардо, то ли от хорошей песни, от освобождения совести — мне абсолютно плевать, но я бы хотел это видеть и дальше.
— Спасибо, я очень постараюсь, — я сдержанно улыбнулась, проглатываю намек о Рикардо.
— Рикардо. Ты отлично выступал до этого, не считая то, что было два года назад, — о, Господи, опять эта тема, сколько можно?! — У тебя всегда было отличное исполнение, хорошая отдача, но сейчас я увидел, что ты по-настоящему раскрылся. Раскрылся и показал. Это было отлично. Теперь я знаю, что ты можешь и это. Спасибо вам обоим.
Последнее прозвучало как прощание, и мы, поблагодарив жюри ещё раз, пошли обратно. Едва мы скрылись от глаз людских, как дикие приступы счастья нахлынули на нас, бесконтрольно срывая крыши. Мы прыгали, пинали песок, визжали, обнимались и жмурились от радости. Впервые я слышу такой положительный отзыв и готова была откинуть коньки от привалившего счастья.
— Это потрясающе! — с бешеными глазами говорила камеру. — Я чувствую, что на верном пути и теперь знаю точно, что могу. Ох, уже жажду следующего выступления!
— Я не сомневался, не сомневался! — кричал Рикардо, обнимая меня со спины.
После мы вернулись к остальным конкурсантам, а рука парня оставалась на моей талии. Я помнила первые слова судей и понимала, что это так и покатится дальше, как снежный ком, но пока что думать об этом не хотела. Остаток вечера прошёл как-то смазанно. Хорошие и плохие выступления, критика, комплименты, нервы и радость. Все это стало уже спутниками нашей жизни. В конце объявили тех, кто ушел, и я снова искренне сочувствовала каждому, даже Даниелю, который меня порой изрядно бесил. Я успокаивала каждого, говорила успокаивающие слова, только Михе скромно улыбнулась, пожала руку и сказала, что мне очень жаль, что он уходит.
Вернулись в свои комнаты мы достаточно поздно, и у меня желание только раздеться и лечь спать. Тем не менее, телефон приветствовал меня светящимся экраном и входящим SMS от Лауры.
Лаура: Как выступление?
Я улыбнулась. Небольшой знак внимания был приятен: я всегда с удивлением принимала их от людей, даже родных.
Я: Увидишь сама на RTL потом. Но сегодня было то, что пропускать не стоило.
Я быстро набрала сообщение и, кинув телефон на кровать, принялась стирать макияж. Ответ пришёл на удивление быстро.
Лаура: Что же? :)
Я: Сегодня была Дива.
Лаура: В смысле, Даниель?
Я: О, Господи, не смей его так называть при мне! Дива — это Билл и только Билл.
Лаура: Билл, вроде бы, судья, нет? Он есть в каждом выпуске.
Я: Нет, сегодня была именно Дива. Немного высокомерная, понимающая своё превосходство Дива, умеющая завлечь просто поднявшейся бровью. И готова поспорить, он очень хотел видеть тебя сегодня.
Я знала, что она ответит на это. Что это неправильно и я порю чушь, но в этой чуши я была уверена. Было ли этого хорошо или плохо — другой вопрос, но мне пока хватало то, что связь между ними была, хоть и едва заметная. И лично мне ее хватало.
