Пауки

Я держал ее бледное холодное тело. Мне казалось, что все это - лишь иллюзия, что еще немного, она откроет глаза, жадно вдохнет воздух и посмотрит на меня. Но она не шевелилась, кругом царила страшная тишина и лишь мое прерывистое дыхание и звон слез о разбитое стекло нарушали эту невыносимую немоту. "Гвен, очнись, пожалуйста, открой глаза... нет, Гвен, ты не умерла, я знаю! Гвен, ГВЕЕЕЕЕЕЕЕЕН...", казалось кричал я, но кроме отчаянных воплей эти холодные стены ничего не слышали. Я все так и сидел, не веря всему этому кошмару, не веря своим глазам, не веря, что все это происходит со мной. Казалось, шли минуты, часы, а может и день прошел, я точно не знал, но, все еще не осознавая до конца, что делаю, я взял ее, взял свою Гвен и вынес на свет. Возле этого проклятого небоскреба не было никого, но кругом раздавались крики, плачь, шепот, а может я сошел с ума. Большая улица, заваленная разным хламом, была тускло освещена старым мерцающим фонарем, а в остальном кругом царила тьма. Я был в бреду. Не вспомню точно, что делал тогда, но я до сих пор слышу свой тихий шепот, произносящий ее имя. Гвен. Ноги сами вели меня в ее дом. Когда показались аккуратные домики знакомого сквера, я понял, куда пришел. Лишь в одном доме виднелся свет из окон, а на пороге кто-то стоял. Не было сомнений, что миссис Стейси вглядывается во тьму в надежде увидеть дочь. Услышав шаги, она обернулась в мою сторону и, недолго всматриваясь, разглядела мое лицо. Она поманила меня рукой, еще не понимая, кого несут мои бренные руки. Но стоило фонарю осветить мой силуэт, миссис Стейси сощурила глаза и бросилась ко мне на встречу. Оказавшись рядом, она перевела взгляд на Гвен, потом на меня, пытаясь услышать объяснения, но я лишь поджал губы, опустил голову и нежно отбросил светлые локоны со лба девушки. "Ох, нет!", казалось сказала миссис Стейси, но я ничего уже не слышал. Вообще не помню, что было дальше. Порой, в голове выскакивают удивленные, искаженные испугом лица братьев Гвен, непонимающие взгляды ее матери и бледное лицо одного из двоих людей, которых я до безумия боялся потерять. В тот день, из-за туч еле выглядывали лучи солнца и освещали аккуратные могилки. На погребальных плитах застыли фотографии стариков и в глаза бросалась фотография молодой красивой девушки, ясно улыбающейся людям стоящим у могилы. Время от времени, кто-то подходил к миссис Стейси, говорил ей что-то и уходил. Так продолжалось несколько часов, вскоре ушла и она. Кроме высокого подростка никого не осталось, это был я. Люди, приходившие к своим родным, странно на меня косились, ведь за многие часы неизменными оставались лишь могилы, погода и мое присутствие. Я поступил в ОСКОРП и каждый раз, возвращаясь домой, останавливался у этой могилы. Порой, я говорил с Гвен, но она молчала.