Путь иллюмината

История создания этого романа весьма занимательна. Будучи студенткой четвёртого курса Московского института истории и археологии, я узнала, что руководителем моей дипломной назначен Владимир Иванович Зелинский. О, только не это! И почему именно мне выпала честь писать диплом у этого занудного профессора, о котором говорили, будто он «с приветом»? Придётся выслушивать длинные рассуждения, засыпать под монотонный старческий голос, в то время, как все мои одногруппники будут гулять и веселиться! Он уже сейчас – в июле! – пригласил меня к себе на дачу, чтобы там грузить мозг по поводу нашего совместного труда над выпускной квалификационной работой! Но делать нечего – пришлось собираться в дорогу. Я надела узкие джинсы и растянутый свитер, натянула кеды с разноцветными шнурками, закинула в рюкзак пару тетрадок и, сунув в уши наушники, двинулась прочь из душной Москвы в забытую всеми глушь. Там, в деревеньке возле Смоленска, и существовал мой упрямый профессор, к которому «мученица науки» отправилась набираться уму-разуму; там мне и предстояло провести последнее студенческое лето. Владимир Иванович встретил меня дружелюбно, даже по-отечески, гостеприимно предложил комнатушку в двухэтажной дачке, надо признать, вполне неплохой. Я поселилась под самой крышей деревянного дома, и была в этой благословенной тишине сама себе хозяйкой. Благо, дед оказался "мировым", кормил меня байками про скифов и монголо-татар, а заодно и картошкой в мундире. Первые дни эта идиллия казалась мне забавной, но потом, как я и ожидала, начала накатывать грусть-тоска. Ох и скука царила в этой богом забытой дыре! Тишина как в колодце! Даже вай-фай не ловил! И обитающая по-соседству молодёжь как назло разъехалась! Что же оставалась молодой девчонке? Торчать на пару с профессором на даче, считая дни, пока эта затянувшаяся командировка не закончится! Настроение моё опустилось до нуля. И когда, казалось, уже ничто не могло спасти эти деревенские каникулы, случилось то, что перевернуло всю мою привычную жизнь. В один прекрасный день Зелинский, заметив, что я никак не найду к чему бы себя приложить, принёс мне пожелтевшую папку, полную бумаг. Эта «преинтереснейшая штука», как он выразился, должна была меня непременно заинтересовать. Я отнеслась к этому заявлению скептически. Владимир Иванович же весь сиял, глаза его сверкали. Как обычно, когда дело касалось каких-нибудь старых бумажек, которые этот вечный житель архивов неизвестно где откопал! С вдохновенным взглядом он бережно прикасался к этим скукоженным страницам, которым на вид было лет двести, не меньше! - Взгляните, Александра, что я вам принёс! Это весьма увлекательная рукопись, которая по занимательности могла бы дать фору многим остросюжетным современным детективам! – объявил профессор с присущим ему пафосом. - Я оставляю вам эту папку на сегодняшний вечер, - сказал Владимир Иванович. – Не скучайте, Сашенька. Я передёрнула плечами – ну чем какая-то старая писанина может увлечь избалованное легкодоступной информацией дитя двадцать первого века, которому всё и вся кажется скучным и обыденным? Но как же я оказалась неправа! Как только я открыла эту папку, во мне проснулся жгучий интерес, которого я у себя никак не ожидала обнаружить. Передо мной предстала старая-старая рукопись, написанная в начале девятнадцатого столетия! Исписанные мелким почерком страницы местами были порваны, помяты, на некоторых темнели жирные пятна. Сам слог было трудно разобрать: я ничего не понимала во всех этих завитушках и закорючках! Но суть уловила сразу же – передо мной открывалась история жизни нескольких реально живущих ранее людей, а в особенности одного необычного человека. И история эта полна приключений, интриг, опаснейших тайн и удивительных загадок. Не последнее значение уделено любовным исканиям, что меня, как особу в общем-то романтичную, не могло не радовать. Автор рукописи – некто Иван Демьянов. Я всматривалась в этот почерк, который был то внятным и сильным, то отчего-то слабел и становился до того неразборчивым, что приходилось брать лупу, чтобы хоть что-то разглядеть. Итак, я провела целую ночь, изучая рукопись, а под утро, едва дождавшись рассвета, кинулась к своему преподавателю, моля его перевести мне рукопись на современный язык и дать ответы хотя бы на часть появившихся в моей голове вопросов. Профессор лукаво прищурился, давая тем самым понять, что добился именно того, чего и ожидал. ...Все несколько недель, которые я гостила у Владимира Ивановича, прошли как один день. Преподаватель и его студентка, ставшие единомышленниками, а позже и настоящими друзьями, локоть к локтю сидели за большим столом и разбирали старую рукопись: по абзацам, по предложениям, по буковкам. Зелинский переводил текст на современный, я же задалась неудержимым желанием восстановить эту историю от начала до конца. Не знаю, почему профессор выбрал именно меня для этой миссии, ведь в институте я особым рвением к науке не отличалась, а была обычной двадцатилетней девушкой, которая могла и пошалить, и пары прогулять. Разве что иногда у меня возникала потребность записывать свои наблюдения в маленький блокнот. Но, видимо, Владимир Иванович уже тогда знал обо мне то, чего я сама ещё в должной степени не осознавала. И вот я защитила диплом, сдала экзамены, а рукопись Ивана Демьянова так и не отпускала меня. Сначала на даче, а потом уже у себя дома, в Москве, я, не жалея времени и сил, писала этот роман, воссоздавая историю, написанную давным-давно. Кое-какие моменты я не смогла восстановить, поэтому придумывала их сама, причём фантазия порой заводила меня очень далеко. Возможно, мне не удалось выдержать роман в стиле повествования тех далёких дней, но зато он понятен современному читателю. Также с точки зрения исторической правдивости у меня, возможно, есть кое-какие промахи. Но, если относиться к моей работе больше как к фантазии или сказке, то некоторые грешки можно ей простить. К каждой главе я подобрала эпиграф. Это показалось мне правильным, ведь самым главным для меня было верно выразить чувства и переживания героев, а эти эпиграфы помогли осуществить поставленную задачу. Начать роман я решила с того обращения к читателю, которое было написано рукой автора рукописи. Итак, приятного чтения! * * * Уважаемый неизвестный читатель! Посредством этого труда обращается к Вам ничем непримечательный человек - мещанин Иван Дмитриев Демьянов – бывший священнослужитель, затем филёр, а ныне служащий тайной государевой разведки. Я решил продолжить то благое дело, которое начал несколько лет назад – осветить события из жизни нескольких весьма замечательных и интересных людей. То, что Вы собираетесь прочесть, верно будет считать продолжением тех фактов, которые были изложены в «Секретном дневнике», не так давно вышедшем в свет. Их и будем считать отправной точкой «Пути иллюмината»; с них и начнётся сие повествование. Признаться, труд этот появился на свет много быстрее, нежели предыдущий, и был написан за одну лишь зиму. Всё дело в том, что когда я писал рукопись, ставшую основой «Секретного дневника», то страдал страшно – «зелёный змий» не давал мне покоя, немилосердно терзая душу и тело. Посему я то брался за перо с непреодолимой горячностью, то откладывал его в сторону на долгие недели. Теперь же болезнь моя, слава Господу, отступила; Демьянов, благодаря чуду, также упомянутому на этих страницах, сделался трезвенником и смог за три месяца воплотить мечту свою давнюю – поделиться с Вами тем, о чём молчать более сил не имеет. Где-то я что-то домыслил, предположил, додумал, дабы Вам было увлекательнее читать, и понятнее стали помыслы и стремления героев. На этот раз история эта будет не столь о политике, воинах, интригах, а более о любовных перипетиях и переживаниях главных его действующих лиц. Хотя, что уж говорить, в «Пути иллюмината» тугим узлом переплетены события как исторической важности, так и из личной жизни героев – до боли драматичные, а местами и весьма удивительные. Речь пойдёт в основном о сложной судьбе человека, во всех отношениях необычного. Не удивляйтесь тому, что и называю я его многими именами: то маркизом д’Арни, то Иваном Черкасовым. Личность эта весьма неоднозначная и овеянная тайнами. Его можно было бы назвать величайшим злодеем нашего времени, если бы не искреннее желание перемениться для служения идеалам высшим. Дабы легче было воспринимать изложенное ниже, посмею напомнить Вам, любезный мой читатель, о том, чем же окончился «Секретный дневник», и куда его события занесли его основных героев. Итак, маркиз д’Арни, а ныне Иван Иванович Черкасов, живёт теперь в имении Черкасово, где нашёл тихий причал для своей одинокой души. Его с радушием приняли все обитатели Черкасова, особенно почтенная Евдокия Дмитриевна, полюбившая его как сына. Д’Арни сделался Великим Магистром тайного ордена иллюминатов. На указательном пальце его правой руки теперь красуется перстень с чёрным камнем, дающим верховную власть в ордене. Отсюда, из Черкасова, он успешно ведёт все дела братства "Просветлённых", встречаясь с разными людьми, решая многие задачи. И, надо признать, что с приходом нового Великого Магистра орден стал вести более мирную политику, что весьма благоприятно повлияло на общие направления его деятельности. Пётр Черкасов гостит в родном имении. Ольга Лопухина живёт теперь неподалёку, по соседству, как когда-то в девичестве. Пётр Иванович греет надежды в скором времени жениться на ней, так как его возлюбленная теперь свободна: по просьбе князя Монго-Столыпина император Александр сделал исключение и дал развод Роману Евгеньевичу и Ольге Николаевне. Монго же нашёл своё счастье с княжной Тамарой Цицишвили, которую повстречал в Тифлисе. Варвара Петровна Ланская, как помнит уважаемый читатель, обвенчалась с Михаилом Лугиным. У них родился сын, которого нарекли Алексеем. События, происходившие с Варварой Петровной в Персии, благополучно позабылись; к счастью, иуда и злодей Моабад-хан более не появляется в её жизни. Платон Толстой, в прошлом наравне с Михаилом Лугиным добивавшийся расположения Варвары Петровны, так и не нашёл спутницу жизни, а посему с головою погрузился в дело служения Отечеству. Император Александр всё так же увлечён французской актрисой Юлией. Елизавета же, потеряв своего возлюбленного Алексея Охотникова, пребывает в одиночестве. С этого и начинается сей роман. Я же, уповая на Ваше милосердие, с надеждой, что не станете судить строго о моих литературных подвижках, остаюсь преданным рабом воли Вашей, Иваном Демьяновым. 2 сентября 180… года