***
Сехун смотрит в окно вслед убегающей девушки и тоже надеется, что теперь ей не влетит от его фанатов. Быть знаменитостью, это палка о двух концах, это Сехун понимает очень рано. Надо с этим смириться, или же придется уйти из мира шоу-бизнеса. Уходить Сехун не собирается, не столько из-за своей большой любви к музыке и танца, сколько из-за своей любви к своим одногруппникам, подвести которых Сехун ни за что не хочет. Парень подзывает официанта и спрашивает настолько тихо, что тому приходится наклониться ухом к самым губам. - Хеджу здесь часто бывает? - Да, почти каждый день, - живо отвечает Джинсок, втайне радуясь тому, что его подругой, наконец, заинтересовался кто-то стоящий. Сехун улыбается и благодарит официанта. Потом доедает пирожное, которое теперь и ему кажется самой вкусной на свете вещью, и уходит, оставляя девушек за собой пищать от восторга после улыбки, что он дарит им при выходе. Весь следующий день Сехун постоянно смотрит на свои руки и вспоминает про встречу в кафе. Это необычно, что кто-то незнакомый так легко западает ему в душу, ведь обычно Сехуну нужно много времени, чтобы человек ему понравился. А еще ему эта встреча кажется немного забавной, будто сцена из какой-нибудь книги или дорамы. Чтобы поддержать этот дух, он идет в то же кафе на следующий день. К его несчастью, Хеджу он не застает даже при том, что проводит в кафе почти два часа. Третий день ему приходится пропустить из-за работы, а на четвертый ему опять не везет. В этом кафе теперь гораздо больше посетителей, ведь одноразовое появление в нем Сехуна уже реклама, но когда популярный айдол заходит в кафе уже дважды, заведению это гарантирует стопроцентный успех. Когда неделю спустя он опять видит официанта – знакомого Хеджу, Сехун сразу же направляется к нему. - О! – удивляется тот, ведь Джинсок и думать забыл про этого айдола. Учеба занимает все мысли. - Скажи, пожалуйста, - обращается к нему Сехун. – А Хеджу приходила в кафе на этой неделе? - Нет, - отвечает Джинсок, и его лицо тут же становится грустным, что совсем не нравится Сехуну. – Хеджу, она в больнице. Эти слова пугают айдола, и он почти целую минуту не знает, что сказать. - Почему? – наконец, спрашивает он, боясь услышать в ответ что-то очень страшное и серьезное. - У Хеджу с самого рождения необычная и редкая болезнь, - живо поясняет официант, игнорируя вошедших посетителей. – У нее совсем нет иммунитета, поэтому даже любой самый слабый вирус может привести к смерти. Обычно, ей помогают лекарства, но сейчас они перестали действовать, и Хеджу пришлось положить в больницу. Сехун переваривает слова официанта, и не знает, чувствовать ему облегчение или нет. Она не при смерти, это хорошо, но болезнь серьезная – это плохо. А еще, Сехун думает, а должен ли он вообще волноваться по этому поводу. В конце концов, он ведь даже и не знаком с Хеджу. Может, стоит просто забыть про нее и жить дальше? Эта мысль вызывает неприязнь, поэтому он хватает отходящего официанта за руку и спрашивает. - В какой она больнице? Джинсок с радостью отвечает и убегает, а Сехун раздумывает, можно ли ему пойти в больницу, и если да, то когда лучше.***
Сехун мнется перед больницей, но, как только он переступает порог, все сомнения отходят на второй план. Полторы недели прошло с тех пор, как он познакомился с милой девушкой с маленькими ладошками, и все это время ему нестерпимо хотелось ее увидеть. - Простите, - обращается он к медсестре у регистратуры. – Можно мне навестить Сон Хеджу? Медсестра просматривает записи в компьютере и, наконец, находит имя Сон Хеджу. - Ох, знаете, - она смотрит на Сехуна, которого явно узнала. – К ней нельзя. Точнее, вы можете подойти к ее палате, но внутрь нельзя. Сехун не понимает, как так, но, тем не менее, следует указаниям медсестры. И, когда находит, нужные цифры, то понимает, что значат путаные слова медсестры. Вместо обычной палаты, Хеджу лежит в большом пластиковом пузыре. Девушка сидит на кровати, подобрав под себя ноги. На ней бежевая пижама, из-под которой виднеется черная кофта с капюшоном и длинными рукавами, и розовая шапочка на волосах. Она выглядит неплохо, и с упоением читает книгу. Некоторое время Сехун смотрит на нее, разглядывая, как тоненькие пальчики перелистывают страницу за страницей. Скорость чтения Хеджу поразила его еще в день знакомства в кафе. Лично сам Сехун читает очень мало и очень медленно. Айдол не обращает внимания на небольшую кучку медсестер, которые стоят поодаль и разглядывают его. Потом Сехун подходит ближе к пластиковой перегородке. - Хеджу? – тянет он почему-то осипшим голосом, потом прочищает горло и повторяет более громко. – Хеджу! Девушка не слышит, так она увлечена книгой. Сехун отмечает, что это уже другая книга, а Хеджу читает уже ближе к концу. - Хеджу! Прежде, чем оторваться от книги, Хеджу морщит носик, и это кажется умилительным для Сехуна. Он тут же улыбается, ведь все действительно происходит, как в дораме. Они видятся всего во второй раз, а Сехуну Хеджу уже нравится. Хеджу поднимает взгляд и смотрит на Сехуна, ее губы образовывают удивленную букву О, и она недоверчиво спрашивает. - Сехун? Сехун совсем забывает, что он вообще-то популярный айдол, и радуется тому, что его не забыли за эти полторы недели. - Да, привет. Хеджу тут же откладывает книгу, натягивает на ноги что-то, похожее на вязаные угги, и подходит к перегородке ближе. - Что ты здесь делаешь? – она все еще удивлена, поэтому вопрос Сехуна не обижает. - Я узнал у официанта, где ты, и решил навестить, - Сехун вдруг понимает, что обычно в больнице не навещают с пустыми руками. – Прости, я ничего не принес. - Не страшно, - отмахивается Хеджу. – Все равно не разрешили бы взять. Они молчат, оба разглядывая пластиковую преграду с двух сторон. - Что это? – наконец, спрашивает Сехун, хотя вспоминает, что когда-то давно, слышал про такую болезнь. - Стерильная зона, - отзывается Хеджу недовольно. – Если я выйду из нее, даже обычная простуда может превратиться во что-то тяжелое и серьезное. - Это плохо, - Сехун хмурится. - Да, - соглашается Хеджу, а потом вдруг лукаво улыбается. – Неужели айдолы вот так приходят к девушке, которую и не знают, просто, чтобы навестить? Сехун пожимает плечами. - Айдолы, может, и не приходят. Но я пришел. Я приходил каждый день в кафе, в надежде, что встречу тебя там. А потом твой друг сказал, что ты в больнице. Кстати, надеюсь, он просто твой друг? Сехун не успевает подумать, прежде чем выдает этот вопрос. Но и подумать после ему не дают, Хеджу смеется, и отвечает. - Да, просто друг. Думаю, Джинсок больше бы тобой заинтересовался, чем мной. - Оу, - выдает Сехун, зависая, а потом они оба смеются. Сехун понимает, что сделал абсолютно правильную вещь, придя сюда. - Ты надолго зашел? – спрашивает Хеджу, и в ее голосе слышится столько надежды, что Сехун смотрит на наручные часы, прикидывая, когда ему надо возвращаться на тренировку, и отвечает. - Думаю, на часок, а то на пару смогу задержаться. Радостная улыбка Хеджу стоит того, чтобы потом получить выговор от лидера и менеджеров. Они разговаривают, обо всем, но почти не касаются темы о личной жизни каждого. Сехун боится что-либо спрашивать, потому что не хочет расстроить девушку, если вдруг речь зайдет о ее болезни. Хеджу не особо интересуется Сехуном, потому что и так многое про него знает. Но тот Сехун, что сидит сейчас перед ней и смеется над ее глупыми шутками, некто совершенно новый и гораздо более интересный. Сидя на земле, по две стороны от пластиковой перегородки, они и не замечают, как пролетает почти три часа, и приходит врач, чтобы увезти Хеджу на анализы. - Можно? – вдруг спрашивает Сехун, когда они переглядываются, не желая прощаться. - Что можно? – не понимает девушка. - Я подержу твою ручку. Хеджу вспоминает, как Сехун восторженно отзывался о размерах ее руки, и смеется. Она кивает, поэтому Сехун просовывает руку в специальное отверстие и надевает прикрепленную к перегородке перчатку. Он тянет рукой в сторону Хеджу, и Хеджу сама кладет ладонь поверх его. Сехун сразу же заставляет ее сжать руку в кулак, обхватывая крошечный, как ему кажется, кулачок своей ладонью. Руки Хеджу совсем не видно, и Сехуна это вновь приводит в восторг. Ему так хочется взять руку без этой резинки, что разделяет их, но врач тактично покашливает, напоминая, что время не ждет, поэтому Сехун прощается с Хеджу и обещает, что придет, как только у него получится.***
Хеджу лежит в изоляторе уже почти две недели, и это потихоньку сводит ее с ума. Родители рассказывали, что она уже была в подобных карантинных условиях раньше, но Хеджу была совсем маленькой, и ничего из этого не помнит. И, слава богу, потому что жить в большом пузыре – тяжело как для настроения, так и для психики. Ей кажется, что жизнь проходит мимо нее, по ту сторону пластикового изолятора. Единственными вещами, что позволяют ей отвлечься, это книги и домашнее задание, которое она упорно делает, хоть и понимает, что вряд ли вернется в университет в этом году. В ее палате есть ноутбук, но его Хеджу включает редко, и только для того, чтобы посмотреть какие-нибудь видео с ее новым знакомым Сехуном. Сехун приходил два раза, и если в первый раз он пробыл у нее долго, то во второй – буквально заскочил на пару минут и ушел. Хеджу не злилась на него, ведь она понимает, что он очень занятой человек. Но все же, ей бы хотелось, чтобы Сехун приходил чаще, потому что с каждым новым днем, с каждым новым анализом, который не показывает улучшения, несмотря на все процедуры, что проходит девушка, Хеджу становится все более душно и одиноко в палате. Ее родители много работают, чтобы оплатить ее лечение, поэтому приходят лишь по вечерам. И то, не каждый день, потому что Хеджу понимает, как сильно они устают, поэтому буквально заставляет их не навещать ее, а вместо этого отправиться домой и отдохнуть. Иногда днем Хеджу спит, лечение отнимает много сил, пусть она этого и не показывает. Однажды, проснувшись, Хеджу слышит знакомый голос. - Хеджу-я. Девушка живо оборачивается и смотрит на Сехуна. Он сидит на стуле у перегородки и улыбается. - Проснись и пой, спящая красавица, - по-доброму улыбается Сехун. - Ох, не думаю, что с моими нулевыми музыкальными способностями мне стоит петь, - немного охрипшим ото сна голосом отвечает Хеджу. Этот хрипловатый голос отдает чем-то очень домашним и уютным, и Сехун хочет услышать его вновь. Слышать его почаще. - Ты давно пришел? – Хеджу тянет кресло к пластику, ближе к Сехуну и тоже усаживается в него, вновь подбирая под себя ноги. Сехун уже заметил, что Хеджу предпочитает сидеть именно так. - Не очень, - неопределенно отвечает Сехун, хотя точно знает, что пришел ровно двадцать восемь минут назад. - Почему не разбудил? – Хеджу вдруг понимает, что она растрепана и пытается пригладить волосы руками. У нее не получается, и Хеджу сдается. Сехун пожимает плечами. Он и сам не знает, почему. Может, потому, что ему нравилось смотреть на ее спокойное и удовлетворенное личико. - Ты выглядишь уставшим, - замечает девушка, внимательно смотря на айдола. - День был долгим, - отвечает Сехун. - Тогда тебе стоит пойти домой и отдохнуть, - говорит Хеджу, потому что волнуется за Сехуна. - Нет, я лучше здесь с тобой посижу и отдохну. Этот вариант обоим нравится гораздо больше. Какое-то время оба молчат, лишь разглядывая друг друга. Сехун опирается щекой о руку, Хеджу полулежит в кресле. И им обоим этот момент хочется растянуть, потому что это так уютно, как бывает только с родными душами. - У тебя есть девушка? – спрашивает Хеджу в какой-то момент. Ей неудобно задавать этот вопрос, но Хеджу неопытна в отношениях, поэтому ей кажется, что именно такой вопрос может показать ее симпатию и заинтересованность в Сехуне. А она очень в нем заинтересована. - Нет, - отвечает Сехун, не удивляясь этому вопросу. Ведь он тоже неопытен, и этот вопрос кажется ему вполне логичным. - А была? - Была, один раз. - Почему вы расстались? Сехун пожимает плечами. Так бывает, когда ты еще молод, и не знаешь, настоящее ли чувство любви ты испытываешь, или это просто влечение и любопытство. - Она полюбила кого-то другого, - отвечает, наконец, Сехун. – По-настоящему полюбила, а не так, как мы любили друг друга. И я ее отпустил. Хеджу не знает, пожалеть парня или нет. В итоге решает, что жалость ему не нужна. - А ты? – спрашивает Сехун, потому что тоже хочет показать Хеджу свою заинтересованность в отношениях с ней. – У тебя были отношения? - Тоже один раз, - отвечает девушка и, опережая вопрос Сехуна, поясняет. – Это был Джинсок. Но потом я поняла, что он мне дорог, как друг, а не как парень. А он понял, что ему больше нравятся парни. У него было такое забавное лицо, когда он признавался. Он так стеснялся, смущался и выглядел жутко виноватым, - Хеджу хихикает, пускаясь в воспоминания. – Джинсок боялся, что я обижусь на него, и никогда больше не заговорю. А я почувствовала самое настоящее облегчение. Улыбка Хеджу теплая, ей действительно приятны и дороги эти воспоминания, и Сехун с некой толикой ревности хочет, чтобы она так же рассказывала и про него. Но для этого им нужно оставить эти воспоминания. Сехун просовывает руку в отверстие и без слов раскрывает ладонь, прося Хеджу взять его за руку. Она не задумывается слишком долго, и спустя пару секунд, они уже держатся за руки, разделенные такой ненавистной, но необходимой резиной. - Ты будешь моей девушкой? – спрашивает Сехун. Он понимает, что этот вопрос звучит слишком по-детски. Взрослые люди не начинают отношения с таких слов, так делают подростки, но черт возьми, он еще даже не вышел из того возраста, когда можно без зазрения совести назвать себя тинэйджером. Так что, ему прощается. Хеджу думает так же, поэтому с улыбкой кивает, и на всякий случай говорит вслух. - Да, Сехунни, я буду твоей девушкой. Сехунни в ее устах звучит так сладко, что широкая улыбка, которой мог бы позавидовать не то, что любой актер, снимающийся в рекламах зубной пасты, но даже сам Пак Чанель, не сползает с обычно неэмоционального лица Сехуна остаток вечера. Он держит ладонь Хеджу в своих руках и откровенной кайфует от этого. Прерваться ему приходится, когда неожиданно заявляются родители Хеджу. Сехун пугается, но смело представляется им, говорит, что он друг Хеджу и просит разрешения чаще ее навещать. Отец больше помалчивает, зато миниатюрная мама, чьей копией является Хеджу, возится с ним, как курочка-наседка, все выспрашивая детали из его жизни и каждый раз восхищаясь все больше почти на каждый его ответ. Сехуна спасает Хеджу, которая прямо говорит маме, что Сехун занятой человек, и что ему, скорее всего, надо идти. Улыбнувшись теперь уже своей девушке, Сехун легкой походкой уходит из больницы.***
Спустя месяц почти ежедневных посещений Хеджу, порой долгих, а порой и совсем краткотечных, Сехун понимает, что ненавидит эту больницу и стерильную зону, которая отделяет его от своей возлюбленной. Ему хочется прикасаться к Хеджу, обнимать ее, наконец, поцеловать ее, а вместо этого все, что им дано, это резиновая перчатка и прозрачная перегородка, к которой они прикасаются с двух сторон, чтобы казаться ближе друг к другу. Еще больше Сехуна угнетает то, что он не знает, как долго Хеджу пробудет в больнице, вероятно, недели, а то и месяцы. Врачи не дают никаких точных прогнозов, хотя один из лечащих врачей Хеджу сейчас разрабатывает какую-то особую вакцину. Когда Сехун приходит к Хеджу в очередной раз, он вдруг понимает, насколько усталой она выглядит. Его очень раздражает эта ситуация, а она должна быть, вообще сходит из-за этого с ума. Пусть она и не показывает ничего Сехуну, встречая его доброй улыбкой. Как всегда. - Привет, родная, - говорит Сехун, подсаживаясь к самой перегородке. Ему нравится называть Хеджу ласковыми словами, потому что каждый раз она довольно жмурится, как большой котенок, не хватает только ушек на макушке. - Привет, Сехунни, - Хеджу медленно поднимается с постели и тоже усаживается на удобное кресло. Специально для них двоих, родители Хеджу купили два удобных и уютных кресла, которые поставили с двух сторон. На прошлой неделе Хеджу как-то умудрилась подцепить вирус легкой формы гриппа, который врачи успели загасить в самом его начале. После этого Хеджу чувствует себя слабее, чем обычно. - Как ты? – Сехун касается пластика в том месте, куда Хеджу прислонилась щекой. - Хорошо, - отвечает девушка, и Сехун знает, что она врет. – Ты сегодня такой красивый. Сехун совсем забыл, что пришел сразу после съемок шоу, поэтому он до сих пор накрашен, и волосы его уложены. - Только сегодня? – шутливо возмущается Сехун и тут же добавляет. – А ты всегда красивая. Хеджу поджимает губы, потому что думает, что он врет. Она бледна и исхудала, волосы потеряли свой блеск, а губы почти бесцветны. Как она может быть красивой? Но Сехун уверен в том, что говорит. Ведь с каждым днем он влюбляется в Хеджу все сильнее, и она, несомненно, кажется ему самой красивой девушкой на свете. Он видел многих девушек айдолов, которые возглавляют списки самых красивых знаменитостей, но так же он видел многих из них без макияжа и прически. Он уверен, никто их них даже чуточку не будет такой же красивой в болезни, какой красивой остается Хеджу. - Я хочу тебя поцеловать, - заявляет Сехун. Он отмечает, что щеки Хеджу чуть розовеют от смущения, но она улыбается, и он верит в то, что это обоюдное желание. - Расскажи, как прошел твой день? – просит Хеджу. - Что я могу сказать? – Сехун начинает вспоминать. – Дио-хен получил уже свою третью роль, ЕХО-М улетают через два дня в Китай, Исин-хен почему-то зависает сильнее, чем обычно, думаю, он влюбился, а Чанель-хен – балбес. Хеджу смеется. - Когда я отсюда выйду, ты меня с ними познакомишь? - Хочешь, я приведу хенов сюда? – тут же отзывается Сехун. - Нет. Я не хочу, чтобы на меня смотрели в таком виде и в таком месте. Я будто чахлая птица в пластиковой клетке. - Эй, не говори так, - возмущается Сехун. – Это ведь для твоей же безопасности. Я уверен, доктор Шим скоро сумеет сделать эту вакцину, и я заберу тебя отсюда. Хеджу улыбается и кивает. - Хорошо, - соглашается она. – Я еще подержусь, не впадая с жесточайшую депрессию. Ты принесешь мне еще книжек? - Да, завтра приду с кучей новых книг. Почитай мне. Это стало их своеобразной традицией. Если у Сехуна есть время, то он слушает, как Хеджу читает ему вслух. У нее прекрасно поставлена дикция, Сехун уверен в том, что Хеджу может стать прекрасным диктором. Благодаря Хеджу, Сехун знакомится с произведениями мировых классиков, которые обязан знать любой человек. - Знаешь, ты иногда смеешься во сне, - пока Хеджу ищет книгу, какую можно почитать, произносит Сехун. - Что? - Когда ты спишь, иногда ты начинаешь хихикать во сне, - повторяет Сехун, улыбаясь. – И чуть-чуть хрюкаешь. - Неправда! И вовсе я не хрюкаю! – возмущается девушка, однако возмущение тут же сходит на нет. – Я знаю, что смеюсь. Иногда я просыпаюсь от звуков собственного смеха. Просто, почти все мои сны какие-то комедийные. Сехуну это кажется таким забавным, что он сам начинает смеяться. А когда сквозь смех нечаянно вырывается звук хрюканья, то они оба катятся со смеху, заставляя весь медицинский персонал и посетителей больницы оборачиваться на них. Вот такой, смеющейся и не думающей о своей болезни, Хеджу очень нравится Сехуну. - А ты часто трогаешь свой нос, - говорит Хеджу, когда от смеха у них уже болят животы. – Когда начинаешь думать, ты касаешься кончика носа, и иногда косишь глазами. Весь вечер уходит на перечисление различных привычек друг друга, и Сехун понимает, что за этот месяц он узнал Хеджу настолько хорошо, как не узнал бы, познакомься они в других условиях.***
Хеджу лениво листает каналы, но вскоре выключает телевизор. Там нет ничего интересного. А может и есть, но девушку это не интересует. С утра ее морозит, поэтому она закутана в теплую толстовку цвета хаки. Она на несколько размеров больше, чем надо Хеджу, потому что принадлежит Сехуну. Прежде, чем попасть к ней, толстовка прошла через специальную обработку, что не отменяет того факта, что кофта принадлежит ее парню, поэтому является для Хеджу одной из любимых. Она действительно теплая и мягкая, и Хеджу любит представлять, что это сам Сехун ее обнимает. Ее отвечают какие-то голоса у ее палаты, и Хеджу оборачивается туда. Она видит небольшую группу школьниц, которые смотрят на нее и ничего не понимает. - Хеджу-я, - зовет ее медсестра, что стоит рядом с ними. – Эти девочки пришли к тебе. Она как-то странно улыбается, а Хеджу не может понять, что это за школьницы. Ни одна из них ей не знакома. - Я могу вам помочь? – любезно спрашивает Хеджу, но сама же горько усмехается. Как она может им помочь, живя в пузыре? - Мы, - начинает неуверенно одна из них. – Мы пришли сюда, потому что заметили, что Сехун-оппа очень часто ходит в эту больницу. Хеджу замолкает, не зная, что ожидать от девочек. Она не боится, что они могут ей сделать, когда их отделяет прочный пластик; ей любопытно. - Нам сказали, что он приходит к тебе. - Да, - кивает Хеджу. – Сехун – мой друг. Она не говорит, что между ними что-то большее, потому что, по сути, между ними нет ничего большего, они даже нормально за руки подержаться не могут. - Ты давно здесь? – спрашивает другая школьница. - Полтора месяца. - А долго еще будешь? - Не знаю. Срок моего заключения еще не определен. Может, смогу выйти на следующей неделе, а может, проведу здесь следующие годы. Девочки просят ее подождать и чуть отходят назад. Хеджу улыбается, потому что это очень разбавляет ее скучный день. Наконец, девочки возвращаются. - Тебе здесь, наверное, очень скучно, онни? – Хеджу кивает, соглашаясь. – Тогда, может, мы тоже можем тебя навещать? Когда Сехун-оппа или твои друзья не могут к тебе приходить, это можем делать мы. Хеджу удивляется и изумляется, но соглашается. Она знакомится с этими девочками, которые входят в фан-клуб Сехуна, немного узнает о них, немного рассказывает о себе, а потом они уходят. Вовремя, потому что сразу после них появляется Сехун. - Привет, любимая! – громко здоровается он, видя, что Хеджу не спит, к тому же одета в его кофту. - Знаешь, я должна извиниться перед тобой за то, что раньше плохо думала о твоих фанатках. Они очень милые. - С чего ты взяла? – удивляется этим словам Сехун. - Потому что они приходили ко мне. Хеджу рассказывает обо всем, что произошло сегодня, и Сехун думает, что надо где-нибудь написать слова благодарности. Он не может не заметить, что приход его фанаток поднял настроение Хеджу. - Да, - в конце концов, кивает Сехун. – Мои фанатки, точно, как я, очень милые и заботливые. Не удивлюсь, если они еще и такие же красивые, под стать мне. Хеджу смеется, отвечая, что школьницы были покрасивее Сехуна. Когда смех стихает, Хеджу смотрит на Сехуна, и он видит ее огорошенный взгляд. Не понимая, что стало причиной, он спрашивает. - Милая, ты чего? - Ты назвал меня любимой, - тихо отвечает Хеджу, и Сехуну приходится максимально приблизиться к перегородке. – Ты никогда раньше не говорил этого слова. Это словно признание. - Хочешь, настоящее и правильное признание? – хитро спрашивает Сехун и тут же становится серьезным. – Я люблю тебя, Сон Хеджу. Хеджу тихо выдыхает, и Сехуна настораживает то, что она не улыбается. - Хеджу? – немного испуганно спрашивает он. - Ты уверен, что это любовь, Сехунни? Мы ведь даже не обнимались, не держались за руки. Как ты можешь говорить, что любишь меня, когда мы с тобой даже на свидание не ходили? - Я могу это сказать, - возражает Сехун. – Посмотри на меня, любимая, и скажи мне, что ты не можешь сказать, что любишь меня. Хеджу неуверенно поднимает взгляд и даже приоткрывает губы. Сехун на мгновение пугается, что она действительно произнесет это, но потому Хеджу качает головой. - Я не могу сказать, что не люблю тебя. Сехун чувствует облегчение и радость, пусть это не признание в полном смысле, но Сехун рад услышать и это. Долго они сидят молча, они уже привыкли; в тишине рядом с дорогим человеком порой чувствуешь себя так же комфортно, как и разговаривая с ним. - Ты ведь не бросишь меня ради какой-нибудь красивой певицы или актрисы? – спрашивает Хеджу шутливым тоном, но Сехун улавливает страх, поэтому быстро отвечает. - Я не брошу тебя, даже если какая-нибудь принцесса захочет выйти за меня замуж и сделать меня королем. - Сехунни, твои хены испортили и чересчур завысили тебе твое самомнение, - смеется девушка, но слова ее парня вполне успокаивающие.***
Сехун торопится в больницу. Сейчас всего четыре часа, и он свободен на весь остаток дня, поэтому спешит провести их с Хеджу. Погода великолепная, Сехун рад тому, что в палате Хеджу есть большое окно, и она может хотя бы смотреть на небо, сверкающее своей глубокой голубизной. Сехун сбивается с шага, когда взгляд неожиданно натыкается на хрупкую фигурку в знакомой толстовке цвета хаки, сидящую на скамейке неподалеку перед входом в больницу. Он не верит своим глазам, но направляется туда, а потом удивленно восклицает. - Хеджу! Хеджу поднимает на него взгляд и счастливо улыбается, вскакивая на ноги. Когда Сехун подходит к ней впритык, он понимает, что выше ее на целую голову, и от этого становится только приятней. Такую хрупкую девушку хочется обнять и защищать от всех опасностей мира. Что Сехун и спешит сделать. Он заключает Хеджу в свои объятия, о которых мечтал так долго, желая обнять крепче и в то же время, страшась причинить ей вред. - Что ты здесь делаешь, солнышко? – спрашивает Сехун, утыкаясь носом в ее волосы, которые пахнут так вкусно. – Это же опасно для тебя. - Нет, - отвечает Хеджу, обнимая Сехуна за талию. – Мне дали какое-то лекарство, и оно ненадолго защитит меня. Поэтому мне позволили немного проветриться, погулять с тобой. Мы можем с тобой погулять? Хеджу поднимает упрашивающее лицо к Сехуну, и тот не удерживается от того, чтобы прикоснуться губами к ее щеке. Сехун хотел бы поцеловать Хеджу в губы, но ему кажется, что еще рано. - Конечно, можем, - Сехун широко улыбается. – Боже, как же долго я этого ждал! Сехун отказывается думать про то, что их могут сфотографировать, и отказывается отпускать руку Хеджу. Ведь он так долго ждал, чтобы вот так держать ее за руку, поэтому даже минута без ладошки Хеджу в своей кажутся ему невыносимо мучительными. Они гуляют просто по улицам, потому что Хеджу говорит, что соскучилась по городу. День теплый, но Сехун все равно каждый раз проверяет, не замерзла ли девушка. Ее здоровье чересчур хрупкое, и Сехун считает себя обязанным заботиться о нем. - Вчера вечером опять приходили твои фанатки, - говорит Хеджу. Она держится за руку Сехуна чуть выше его локтя и второй рукой, опираясь своим весом на него. Сехун знает, что это из-за слабости, и ничего не имеет против. Он предложил Хеджу нести ее на руках или на спине, но девушка отказалась, мотивируя это тем, что это так приятно, когда ты ходишь сам, своими ногами. - Знаешь, если почитать, что они пишут про тебя в интернете, то можно подумать, что они больше твои фанатки, чем мои, - отвечает Сехун. - Да, - Хеджу чуть надувает губы. – Надо запретить им писать обо мне. Я не хочу забирать даже крупицу твоей славы, ты заслуживаешь ее намного больше. Вчера они задавали мне вопросы о нас с тобой. Сехун напрягается. Это не та тема, которую он бы хотел, чтобы обсуждали фанаты. - И что ты ответила? - Я пыталась как-то сменить тему, но Джиен заявила, что слышала наш разговор в первый день, когда они приходили. Она, оказывается, забыла тетрадь, поэтому вернулась за ней, а там сидел ты. Вот она невольно и подслушала наш разговор. - Они говорили тебе что-нибудь неприятное? – встревожено спрашивает айдол. - Нет, - спешит успокоить его девушка. – Ничего такого. Наоборот, они доверительно сообщили мне, что разрешают нам встречаться. Что я достойна тебя. Сехун смеется в голос, привлекая Хеджу в свои объятия. - Ну, раз мы получили благословение от моих фанатов, то нам теперь грех не поцеловаться. Губы Хеджу сухие и шершавые, долгие недели болезни сказывались, но Сехун думает, что слаще губ он никогда не пробовал и никогда уже не попробует. Их поцелуй был недолгим и совсем еще детским. Лишь легкое касание губ сквозь улыбки, и нежные взгляды глаза в глаза. Оба думают, что на более взрослые поцелуи у них еще будет время, они ведь еще совсем молодые. Сехун часто прерывает их прогулки, чтобы посидеть то в одном кафе, то в другом. Он дает время Хеджу отдохнуть, а когда день клонится к вечеру, Сехун начинает разговор о том, что им пора возвращаться в больницу, чтобы Хеджу не стало плохо. Хеджу противится. Она совсем не хочет расставаться с Сехуном и возвращаться в пузырь. Они лениво спорят, медленно двигаясь по направлению к больнице, когда Сехуну приходит входящий звонок. Номер незнаком, и Сехун берет трубку. - Алло? - Алло, Сехун-ши? – раздается немного взволнованный голос. – Это лечащий врач Хеджу, доктор Шим. Сехун смотрит на Хеджу, которую обнимает и поддерживает за талию. - Да, доктор Шим? – отвечает Сехун. Хеджу вздрагивает и смотрит на Сехуна испуганными глазами, и айдол начинает медленно понимать, что произошло. - Сехун, Хеджу с тобой? Она ушла из больницы, и ее телефон отключен. Мы нигде не можем ее найти. - Доктор Шим, Хеджу со мной, - говорит Сехун и тут же машет рукой проезжающему такси. – Мы сейчас приедем в больницу. Сехун отключается и строго смотрит на девушку. - Хеджу, тебе разрешили выходить из больницы, или ты сбежала? Хеджу виновато молчит, а Сехун уже помогает ей усесться в такси и просит водителя довезти их до больницы как можно быстрее. Он оплачет удвоенную сумму за скорость. - Хеджу-я, зачем? – спрашивает Сехун, чувствуя, как страх сжимает в своих когтистых лапах его сердце. Он так боится, что Хеджу могла подхватить вирус или бактерию, - любую болезнь, которая может быть для нее смертельной. – Это же опасно для тебя, родная. - Я просто хотела побыть с тобой, Сехунни, - отвечает Хеджу, пряча лицо на его груди. – Я так сильно хотела тебя обнять, почувствовать тебя. Мне было страшно, что, если мы с тобой не погуляем по-настоящему, то тебя может увести какая-нибудь девушка. - Глупенькая, - айдол понимает, что его голос дрожит. – Никто меня не уведет. Я всегда буду принадлежать только тебе. - Обычно ты говоришь это своим фанатам. - Но ты ведь знаешь, что я все равно принадлежу тебе. Таксист ведет машину очень быстро, поэтому Сехун платит утроенную сумму. У больницы их уже ждут врачи с каталкой и маской для Хеджу. Сехун держит ее за руку, но потом ее забирают, чтобы тут же проверить состояние ее здоровья. - Я не знал, - говорит Сехун папе Хеджу, когда они смотрят через стекло на то, как врачи суетятся над Хеджу. – Честно, я не знал. Я думал, ей дали лекарство, и обрадовался. Простите меня. Голос Сехуна срывается. Он знает, что не простит себе, если с Хеджу что-нибудь произойдет после их прогулки. Широкая рука ложится на плечо Сехуну, и такой же высокий как и он сам, отец Хеджу поворачивает парня к себе. - Это не твоя вина, мальчик, - говорит он. – Хеджу, она всегда была сама себе на уме. И я прекрасно понимаю ее порыв. Я бы тоже сходил бы с ума, сидя в этом пузыре. Так что, не переживай, и давай надеяться на лучшее. Сехун кивает. Он проводит в больнице весь вечер и всю ночь, чтобы убедиться в том, что Хеджу в относительном порядке. И только утром, когда его будит легкое постукивание по пластику, Сехун понимает, что на этот раз пронесло. Хеджу улыбается ему с той стороны барьера. Она выглядит даже лучше чем обычно. - Прости, что беспокоила тебя, Сехунни, - говорит она. Сехун качает головой. - Я хочу беспокоиться о тебе, Хеджу. Но, пожалуйста, не делай так больше. Хеджу видит, как сильно Сехун о ней беспокоился, поэтому обещает, что больше никогда не заставит его так волноваться. Сехун завтракает вместе с ней и только потом идет домой, чтобы попасть под гнев своих мемберов и менеджеров.***
Еще один месяц проходит в ожидании, но вакцина все еще не готова. Сехун не унывает, проведя один день с Хеджу вне больницы, он готов ждать сколько угодно, чтобы у них были такие дни вновь. Один раз он приводит с собой в больницу Лэя, чтобы тот сыграл для Хеджу на гитаре и что-нибудь спел. Хеджу в восторге, как и вся женская половина, присутствующая в больнице. В другой раз вместе с ним сам напрашивается Чанель, и тот вечер они втроем умирают со смеху. Ни один из них не говорит Сехуну, чтобы он расстался с Хеджу, и Сехун почти что счастлив. - Эй, крольчонок, - Сехун зовет Хеджу, придя к ней как-то поздно вечером. В больнице есть правила, специальное время для посещения, но людей, приходящих к Хеджу, никто никогда не задерживает. Врачи и так понимают, насколько девушке тяжело. Хеджу лежит в кровати спиной к Сехуну, но после его слов садится. Она выглядит очень усталой и болезненной, поэтому Сехун тут же добавляет. - Не вставай, Хеджу-я, лежи в кровати. Я и так тебя хорошо вижу. Девушка соглашается, хотя обычно всегда старается подойти к Сехуну. Она вновь ложится, теперь лицом к Сехуну. - Как себя чувствуешь? – беспокоится айдол. - Нормально, - отвечает Хеджу слабым голосом, и Сехун хмурится. - Ты же обещала, что не будешь больше меня обманывать, - укоризненно говорит он. Хеджу вздыхает и вновь отвечает. - Сегодня немного хуже, чем обычно. Сехун тут же нажимает на кнопку вызова врача. Хеджу – крайне терпеливый человек, и если она говорит, что ей немного хуже, это значит, что ей очень плохо. - Я вызвал врача, - говорит Сехун, упираясь в ненавистный пластик обеими руками. – Сейчас кто-нибудь придет и поможет тебе. Потерпи, родная. - Потерплю, - соглашается девушка. – Сехунни, станцуй мне что-нибудь. Хеджу никогда не просила Сехуна танцевать, и эта просьба странным образом напугала Сехуна. Он молится, чтобы врач пришел скорее, а сам кивает Хеджу, вызывая ее слабую улыбку. Он отходит чуть назад и начинает двигаться под музыку, которой нет, а сам не сводит с Хеджу глаз. Танец дается Сехуну как никогда тяжело. Даже протанцевав десять часов подряд, Сехуну не было так сложно двигаться, как сейчас. А когда девушка закрывает глаза, Сехун больше не может танцевать. - Хеджу! – срывается он на крик, ударяя ладонями по пластику. Он хочет, чтобы она сейчас открыла глаза и недовольно посмотрела на него за то, что он шумит в больнице, но Хеджу не реагирует. – Хеджу! Врач появляется почти сразу. Он просит Сехуна пойти в коридор и заходит к Хеджу, против правил надев лишь маску. Но Сехун не может уйти. Он наблюдает, как врач зовет еще кого-то, как они суетятся вокруг Хеджу, которая не открывает глаза. Мониторы за ней что-то пищат, а у Сехуна холодеет сердце. Он не соображает ничего, лишь смотрит на ее закрытые веки и умоляет бога позволить ей открыть глаза. Хеджу увозят, а Сехун продолжает стоять у пластиковой стены, не имея ни желания ни сил даже сдвинуться с места и усесться на кресло. Кто-то из младших врачей говорит ему, что его будут держать в курсе, и что скоро приедут родители Хеджу. Сехун не отвечает. Ему кажется, что его тело сковывает лед, который может оттаять только после слов врача, что с Хеджу все нормально. Проходит час, медсестра сообщает Сехуну, что Хеджу увезли на операцию, потому что у нее отказал какой-то орган. Сехуна пытаются успокоить, но тот не реагирует на остальных. Сехун садится в кресло, забираясь в него с ногами, и обнимает колени. Он всегда так делал, когда ему было страшно в детстве. Сейчас ему страшно, как не было никогда прежде. - А где онни? – вдруг раздается чей-то голос. Сехун приподнимает голову и смотрит на двоих девочек в школьной форме. Они держат в руках книги и мягкую игрушку в виде медвежонка. - Ой, - вздрагивает одна из них, узнав Сехуна. В их глаза Сехун видит радость, которая мгновенно гаснет, потому что взгляд перемещается за его спину, на пустую кровать Хеджу. - Сехун-оппа, где Хеджу-онни? – еще раз спрашивает одна из девочек, и ее голос дрожит. - Ее забрали на операцию, - отвечает Сехун, потому что эти девочки тоже переживают за Хеджу. На глаза у одной набираются слезы, и Сехун прикрывает глаза. Он сейчас не в состоянии видеть чьи-то слезы, он не в состоянии сейчас быть айдолом. Его руки кто-то осторожно касается, и Сехун смотрит на школьницу. - Не переживай, оппа, - мягко говорит она. – С онни все будет хорошо. Она же очень сильная. Мы побудем с тобой, хорошо? Сехун кивает. Девочки садятся там же, притащив откуда-то стулья. Сехун не смотрит на них, но их присутствие его немного успокаивает. Да, если помимо него, еще кто-то будет молиться за Хеджу, возможно, все будет хорошо. Родители Хеджу буквально вбегают в помещение, и Сехун поднимается им навстречу. - Сехун-а, где Хеджу? – тут же спрашивает мама Хеджу, обнимая Сехуна, для чего ему приходится нагнуться, но для Сехуна эти поистине материнские объятия придают силы. - Ее увезли на операцию, - отвечает Сехун и не успевает ничего добавить, как заходит доктор Шим. – Доктор Шим! - Операция прошла успешно, - быстро отвечает врач, стремясь всех успокоить. – И мы ввели вакцину. Скоро мы перевезем Хеджу обратно в палату, и понаблюдаем за ней. В течение двенадцати часов станет ясно, подействует вакцина или нет. Но жизни Хеджу сейчас ничего не угрожает. Сехун не может сдержать слез от облегчения, наконец, оттаивая. Мама Хеджу обнимает парня, прижав его к своей груди, и покачивает, как маленького. - Все хорошо, Сехунни, - приговаривает она. – С нашей Хеджу все хорошо. Сехуну стыдно, что он так себя повел, ведь это он должен был успокаивать маму Хеджу, а не наоборот. Но за эти несколько часов, что он ждал вестей о состоянии Хеджу, он прошел через ад, и теперь испытывает небывалое облегчение. Сехун звонит Сухо, чтобы сказать, что он останется в больнице. Сухо пытается расспросить его, но Сехун ничего не поясняет. Потом он подходит к двум школьницам, которые все еще стоят в коридоре. Он порывисто обнимает обеих, вводя школьниц в ступор. - Спасибо вам, - искренне благодарит он, стараясь не смотреть им в глаза, ему стыдно за то, что они видели его слезы. – Спасибо, что вы побыли рядом со мной. - Я же говорила, оппа, что онни очень сильная, - говорит одна из девочек. Сехун смотрит на время и понимает, что уже поздно, и что он не может отпустить этих девочек домой одних. Вместе с отцом Хеджу они развозят их по домам. А когда возвращается в больницу, то обнаруживает там Чанеля, Лэя и Сухо, и Сехун так рад их видеть, что чуть вновь не начинает плакать. Они говорят, что останутся с ним в больнице этой ночью, и Сехун обнимает каждого их них. Хеджу переводят в палату, в пластиковый шар, но теперь Сехуну и маме Хеджу врач разрешает войти внутрь при условии, что они наденут специальный костюм. В нем жарко и душно, и мама Хеджу не выдерживает уже спустя два часа, но Сехун сидит рядом с Хеджу почти всю ночь, держа ее ладошку в своих руках. И только под утро друзья уговаривают его выйти и немного поспать. Доктор Шим разрешает ему полежать на одной из свободных кроватей, хотя это и против правил. Проснувшись, Сехун первым делом спрашивает у Лэя, сидящего подле него, как Хеджу. Лэй улыбается и отвечает, что она только что очнулась. Сехун хочет возмутиться, почему его не разбудили, но потом передумывает. Вместо этого он быстро приводит себя в порядок и спешит к ней. - Любимая, - зовет Сехун, подходя к пластиковой перегородке. Хеджу поворачивает к нему голову и улыбается. Она слаба, но улыбка ее искренняя. - Сехунни, доктор Шим говорит, что вакцина сработала, - радостно говорит Хеджу. – Скоро я смогу выйти из этого пузыря. - Правда? – Сехун оборачивается к родителям Хеджу, ища подтверждения, ведь эта новость слишком фантастичная. - Правда, - подтверждает отец, и Сехун счастливо смеется. Он с любовью смотрит на Хеджу и получает взгляд, полный ответной любви.***
- Онни, давай быстрее, - зовет Джиен. – Мы не успеем занять места, шоу сейчас начнется. Хеджу кивает ей и пальчиком просит подождать минутку. - Как себя чувствуешь? – спрашивает она в телефон. - Как всегда, немного страшно, но в восторге, - отвечает Сехун. – Это будет наш первый камбэк-шоу, который ты посмотришь. Наш менеджер сейчас с вами? Он точно проведет тебя? - Точно-точно, - успокаивает Сехуна Хеджу. – Вон он стоит рядом с Джиен и Лисоль. Я люблю тебя, Сехун. Увидимся на концерте. - Я буду выступать только для тебя, любимая. Хеджу идет вслед за менеджером ЕХО, который проводит ее и двух школьниц, которые стали ей подругами, через задний вход почти прямо к сцене. Хеджу счастлива, потому что она столько месяцев мечтала увидеть Сехуна на сцене вживую, и, наконец, у нее есть такая возможность. Сехун старается изо всех сил, только потому, что хочет выступить на сто процентов для Хеджу. И, когда концерт подходит к концу, он спрыгивает со сцены под восторженные крики зрителей, и спешит к Хеджу. Хеджу хочет стать невидимой, потому что прямо на нее направляется камера, но улыбку свою она сдержать не в силах. Особенно, когда Сехун протягивает ей руку, и Хеджу берет ее в ответ. - Поцелуй! – скандирует толпа, которая уже давно свыклась с мыслью, что макнэ ЕХО любит и любим Хеджу. – Поцелуй! - Мы не можем их разочаровать, - произносит Сехун Хеджу на ухо и тут же целует ее в губы, растягивая сладкий поцелуй на долгие десять секунд. Потом они убегают за кулисы, где, уже вдали от тысяч взглядов, вновь соприкасаются в нежном поцелуе, который несет в себе слова любви и обещание быть вместе навсегда. Теперь, когда болезнь осталась позади, им ничто не помешает.