Rainy night

- Юнхи, ты ничего не хочешь мне сказать? - спрашивает мужчина, рассматривая свои отполированные ногти. Ненавидишь это больше всего - выволочки на глазах у всех. Особенно на глазах мужиков-танцоров. Но ничего не можешь с этим поделать. Чон Джихун всё равно раз за разом подвергает тебя этой позорной экзекуции. И всё потому, что он чеканутый на всю голову педант - любой незапланированный шаг вправо или влево на сцене грозит вылиться в глобальный пиздец. Но сейчас всё намного хуже. Сейчас ты реально виновата. Не заметила какой-то херни на сцене и влетела головой прямиком в могучий джихуновский зад. И это всё на глазах у нескольких тысяч зрителей, а точнее по большей части визжащих от восторга зрительниц. Что ещё хуже, ибо и так предчувствуешь, как сейчас в социалках проходит твоя публичная казнь. Танцовщиц опп не любят. Ошибающихся танцовщиц опп - вдвойне. Так что, тебе просто-напросто кранты. Ты, к тому же особа впечатлительная, посему аж слёзы на глаза наворачиваются при мысли, что только вчера снова включила возможность комментировать твои фотографии в Instagram незнакомым юзерам. А тут ещё разгневанный Пи со своим взглядом исподлобья. - Так и будешь молчать? Киваешь. Пусть это и тупо, но безопасно. Джихун всегда умудряется выхватить из контекста то, что ему нужно, посему лучше рот свой лишний раз не открывать. Даже в глаза Пи не смотришь, боясь разрыдаться. Второй прокол за этот месяц - предчувствуешь, что можешь в любой момент вылететь из его команды, как пробка из бутылки с шампанским. - Чёрт, я надеюсь, что ты не начнёшь рыдать? - спрашивает Пи устало, когда предательские слёзы вместе со всхлипом всё-таки прорываются наружу. Грёбанные семейные проблемы - из-за них ты стала конченной плаксой и невротиком. Мотаешь головой, стараясь собраться, но ничего не выходит. - Так, всё! - восклицает Джихун, хлопая себя ладонями по коленям и резко поднимаясь на ноги. Тебя аж всю трясет от мысли, что это действительно всё. - Можете идти спать! - Танцоры радостно вскакивают на ноги и направляются к дверям номера. Ты тоже понуро бредёшь за ними, мысленно уже пакуя свои вещи в дорожные сумки. - А ты куда собралась? Испуганно вскидываешь взгляд на босса, скрестившего перед собой руки и пристально на тебя смотрящего. Аж мурашки бегут от этого взгляда. Похоже, пиздец для тебя не только не закончился, но и даже толком не начался. Танцоры, видимо, понимают это тоже - не явно, но всё же взглядами подбадривают тебя. Однако всё без толку - готовишься к полной лоботомии без всякого наркоза, как только "Джихун-оппа" умеет. Во всем лучший. Даже в этом. Дверь за танцорами закрывается, и ты оказываешься наедине с явно разозлённым боссом. - Юнхи, твою мать, может расскажешь, что за херня творится с тобой в последнее время? - спрашивает по-отечески, что ты в принципе ненавидишь ещё больше, чем выволочки на глазах у всего коллектива. Ненавидишь режим "папочка Пи". Просто ненавидишь. Потому что, хоть Джихун и старается в такие моменты показать, что вы с ним чуть ли не на равных, но вы от этого всё равно ни хера собачьего не становитесь даже на миллиметр ближе друг к другу в этом иерархическом распределении. Где Пи Рейн, и где все вы. - Слушай, ну не беси меня, а? Понимаешь, что лучше начать говорить. Ибо тебя всё равно не "пронесло", а злить Пи ещё больше абсолютно не хочется. - Мне очень жаль, Джихун-оппа, - лепечешь практически себе под нос, не решаясь поднять взгляд. - Я, правда, виновата. Не заметила шнур, упала, зацепила тебя... Лбом чувствуешь его взгляд. Наверное, такое же "прекрасное" ощущение у человека, который знает, что на нём сейчас красненький огонёк лазерного прицела. Аж во рту пересыхает от неприятного ощущения. - Я не про сегодня. Я вообще про последний месяц-полтора, - наконец говорит Пи раздражённо, видимо, понимая, что только взглядом из тебя правду не вытащить. - Ты, надеюсь, и сама понимаешь, что с таким уровнем долго здесь не продержишься? Киваешь. Ты понимаешь. Конечно же, понимаешь. Ты и так с трудом пробилась в подтанцовку Пи Рэйна. Да и то благодаря счастливой случайности - заменила на одном из шоу танцовщицу, которая имела неосторожность уж слишком восторженно отзываться о своём боссе в социальных сетях. Тебя же при поступлении сразу предупредили, что Джихун такого не любит. Ему итак хватает скандалов в последнее время, чтобы злопыхатели ещё и судачили о том, что он крутит интрижки со своими танцовщицами. По правде говоря, тебе бы подобное и в голову не пришло, потому что с юности чётко видишь рамки дозволенного. Связываться с боссом, да ещё и делать какие-то намёки об этом публично - себе дороже. Да и Пи, мягко говоря, далеко не твой идеал. Не любишь мужиков маниакально зацикленных на работе и на себе. А Джихун именно такой. Однажды, сильно напившись в гордом одиночестве, ты размышляла насчёт него. И насчёт отношений Джихуна с женщинами. Хотя... Какие там отношения? Никаких отношений и в помине нет. Во всяком случай, ты за несколько месяцев работы с ним, ни разу не замечала в его обществе кого-то мало-мальски годящегося на роль хотя бы "походной жены" великого Пи. Если честно, то сопоставив этот факт и то, насколько в последнее время мужчина нервный, ты приходишь к единственному более-менее логичному выводу - лучше бы Пи трахал женщин, чем ваш мозг. Ладно, сегодня ты виновата, но сколько в последнее время придирок босса на пустом месте. - Я понимаю, - говоришь, шмыгая носом. Наконец решаешься и поднимаешь на Джихуна взгляд. - Ты вправе меня выгнать, оппа. Реально, я накосячила и... Действительно, наверное, проще самой уйти, чем дождаться, когда дорогой джихуновский сапог ударит тебе под зад. - Так значит, это твои методы? - спрашивает Пи недоумённо. - Накосячить и сразу в кусты? Только вот, знаешь, я ни черта не хочу принимать в этом всём участие. Чувствуешь, что не желаешь ничего исправлять в своём поведении - вперёд. Держать тебя здесь насильно никто не станет. Я же никого увольнять, во всяком случае пока, не собираюсь. Больно жирно будет - прослыть сволочью и деспотом из-за какого-то дурацкого падения на сцене. Недоуменно смотришь на мужчину. Ты ослышалась? Похоже, что нет. И это шокирует. Что за хитро-вывернутая логика? То есть, он как бы вынуждает тебя уволиться, но при этом как бы и не увольняет сам. Идиотизм! И ты, похоже, в его эпицентре. Это почему-то раздражает. Здорово и конкретно так раздражает. - Я не говорила, что ничего не хочу исправлять в своём поведении, - говоришь так твёрдо, что сама этому удивляешься. Что ещё более удивительно - перестаёшь наконец плакать. - Я, кажется, сказала, что мне жаль. И мне реально жаль, Джихун-оппа. Жаль, что я накосячила и врезалась головой в твою, - на мгновение смолкаешь, решаясь на продолжение, - задницу! И жалею, что на концерте в Токио дернулась не влево, а вправо! И вообще, я в последнее время только и делаю, что жалею! - Это какой-то пиздец, но просто уже не можешь заткнуться. Постоянный недосып, очевидно, влияет на твою нервную систему. К тому же, терять тебе уже нечего - итак уже чуть повысила голос на сонбэ, а это уже даже не падение на сцене. Поэтому ариведерчи, Пи Рейн. - Я сказала лишь то, что ты можешь меня вышвырнуть. И это правда. Ты можешь. Я и слова ни скажу о тебе, оппа, плохого после. Но не нужно на меня так смотреть, словно тебе и вправду интересно, что со мной происходит! Джихун замирает. Плечи мужчины напряжены, а в глазах злость. - Так значит вот такого мнения обо мне мои танцоры? - цедит сквозь сжатые зубы. - Что мне на всё похер? Что мне на них похер? А, ну да, я же извечное вселенское зло Пи Рейн. Настолько огромное, что мне даже в активы приписывают чужие грехи. Не, ну а что? Нормально ведь. - Ты слишком много думаешь о чужом мнении, - брякаешь без какой-либо видимой причины и тут же об этом жалеешь. Во-первых, кто ты такая, чтобы вообще так с ним разговаривать, а, во-вторых, Пи смотрит сейчас на тебя, словно разъярённый бык на матадора. Аж жутко становится. Понимаешь, что пора ретироваться. - Ладно, я так понимаю, что я уволена, так что, с твоего позволения, я пойду. - Да чёрта с два! - выдыхает явно шокированный твоей наглой попыткой уйти от правосудия мужчина. Стремительно нагоняет тебя уже у приоткрытой двери номера, и захлопывает её так резко, что аж ломаешь ноготь, когда ручка уходит из-под твоих пальцев. - Блядь! - вскрикиваешь, жмурясь от боли. Долбанная хроническая непруха, похоже, решила тебя сегодня окончательно прикончить. Засовываешь саднящий палец в рот, расхаживая взад-вперёд по номеру. Хочется кого-нибудь убить. Желательно Пи, растерянно наблюдающего за твоими метаниями. Смотрит, как на сумасшедшую. И это прямо-таки бесит. Будто бы сам таких словечек себе не позволяет. Однажды ты пила в его компании - знаешь уже досконально всё, что Джихун может себе позволить под алкогольными парами. - Слушай, выпусти меня по-хорошему, а? - цедишь раздражённо, наконец останавливаясь посередине комнаты. - Ну, вот, что ты ко мне докопался? Хочешь уволить - увольняй. Можешь даже лишить меня зарплаты за этот месяц, только отвянь наконец. - Отвянь? - переспрашивает, прищуриваясь. - Не много ли на себя берёшь, девочка? Ну, всё. Граница адекватности нарушена. Полчища твоих тараканов начинают своё триумфальное наступление на в принципе ни в чём неповинного Джихуна. - Не много ли? - так же прищурившись, парируешь ты. - Нет, не много. Потому что, знаешь ли, у меня полная задница и других проблем, кроме как обмусоливать моё увольнение полночи. Я признала, что была неправа? Признала. Я сказала, что ухожу? Сказала. Так спрашивается, какого ещё чёрта тебе, оппа, от меня нужно? Вывернуть меня наизнанку своей фальшивой заботой? Ты, правда, хочешь знать, что происходит? Правда? Ты спрашиваешь чисто риторически, но Пи вдруг кивает. Снова скрещивает перед собой руки и внимательно на тебя смотрит. - Хочу. Оправдываешь себя тем, что он сам напросился. Всё, что держала все эти месяцы в себе прорывается наружу. Даже друзьям не говорила ни разу то, что собираешься сейчас сказать Джихуну. - Я ошибаюсь, потому что практически не сплю. А опаздываю, потому что подрабатываю ещё в двух местах. И нет, оппа, не танцовщицей. Далеко не танцовщицей. И получаю, да, не столько, сколько у тебя! - практически хрипишь, потому что голос от кома в горле садится. - И я даже не стану скрывать, что увольнение с этого места отправит в нокаут не только меня, но и всю мою семью. Но я реально просто хочу сейчас отсюда уйти и больше никогда вас всех не видеть! Особенно тебя, оппа! - Почему? Простой вопрос, который выбивает почву из-под ног. - Потому что у меня хотя бы есть причина быть такой, а ты... Ты просто неудовлетворённый тиран. Лицо Джихуна не просто вытягивается - оно буквально сереет. При этом мужчина так сжимает свои кулаки, словно реально из последних сил держится, чтобы не придушить тебя. Пи даже на мгновение закрывает глаза, и ты уже начинаешь всерьёз задумываться над тем, а не начать ли прямо сейчас, пока ещё не поздно, кричать. - Блядь, Юнхи, - чуть ли не рычит Джихун, глядя так, что взгляд Джека-Потрошителя показался бы тебе в сравнении полным нежности. - Я имел ввиду, почему ты работаешь на трёх работах, а не... Впрочем, к вопросу о моей личной жизни мы ещё обязательно сегодня вернёмся. А ты стоишь и просто не знаешь, куда себя деть. Почему у тебя всё в жизни вот так - через грандиозную задницу? Может, потому что ты абсолютно не умеешь держать язык за зубами? Понимаешь, что эпитет "неудовлетворённый тиран" будет ещё поднят на повестку этой ночи, и от этого уж совсем невесело. - Оппа, выпусти меня. Пожалуйста, - елейно тянешь, сменяя тактику. - Всё равно же уволишь, так хоть не придётся унижаться ещё больше. Смотрит некоторое время, ничего не говоря. И от этой тишины кровь по венам бежит всё быстрее. Уж страху-то Пи нагонять умеет и без всяких слов. Наконец вдруг направляется к тебе. Точнее, слава магическим яйцам, не совсем к тебе, а мимо. И, честно говоря, когда Джихун оказывается за спиной, возникает очень сильное желание сорваться с места и просто унестись в ещё неизведанные человечеством дали. Кстати, нормально такое желание, с учётом того, что теперь Пи знает, каково твоё мнение о его личной жизни. Неожиданно кашляет позади, и ты аж вздрагиваешь, понимая, насколько близко к тебе стоит мужчина. Резко оборачиваешься и глядишь во все глаза на Джихуна, держащего в руке... рюмку, наполненную соджу. Что за нахер? - Пей! Шокировано смотришь на бесцветную жидкость в рюмке мгновение, затем медленно поднимаешь взгляд на своего уже явно бывшего босса. Это определённо не просьба и даже не рекомендация. Это приказ. И ты даже возразить ничего не можешь от шока. Просто стоишь и таращишься на Пи, то открывая, то закрывая рот. Пить наедине с Джихуном? Ну уж нет. Тем более, что его рюмки нигде не замечаешь. - Не буду, - наконец выговариваешь, отступая на шаг к двери. Впрочем, мужчина тут же снова сокращает расстояние между вами. Вы так и идёте практически до дверей - ты пятишься, он надвигается на тебя, пристально глядя исподлобья. Наконец, отступать некуда, и ты начинаешь конкретно так паниковать. - Слушай, что ты задумал, оппа? - Надо сблизиться, - произносит Пи, снова включая режим "заботливый папаша". Что это, чёрт побери, за "сблизиться"? Ты дружишь с Ли Джуном и прекрасно знаешь, как сближается Джихун. Как-то не особо понятно. То деньги на пол бросает, то есть заставляет. Тебя вот хочет напоить соджу. Испуганно смотришь на мужчину, нащупывая дверную ручку. - Выпьем соджу, поговорим. - Эээээ, - тянешь изумлённо. - Оппа, может, ты выпьешь с кем-нибудь ещё? Я как бы не особо... - Джихун вскидывает бровь, глядя на тебя так, что тут же затыкаешься и выхватываешь рюмку из его пальцев. Нет, реально, Пи стоит задуматься над тем, что длительное воздержание ни до чего хорошего не доводит. Кому, как не тебе это знать? - Ладно, почему бы и нет. - Выпиваешь рюмку залпом и морщишься, прикрывая рот ладонью. Ты не особая любительница крепких напитков, посему знаешь, чем всё чревато, но... Пи всегда много. Пи всегда давит. Пи невозможен в своём извечном стремлении, сделать всё по-своему. Хотя, наверное, он не был бы на вершине сейчас, если бы и за сценой страдал приступами няшечности. - Всё, выпила. Можно теперь я пойду? - Нет, - отвечает спокойно, и ты аж выдыхаешь от разочарования. Нет, ну вот что ещё ему нужно? - Давай ещё по одной. Выставляешь вперёд руку, пытаясь остановить Джихуна. Но это бесполезно. Мужчина хочет, чтобы ты выпила, и ты, рано или поздно, всё равно это сделаешь. Поэтому обречённо смотришь, как Пи наливает в рюмку соджу. - Почему я вообще должна пить в одиночку? - спрашиваешь, не скрывая негодования. - Очень "справедливо", напаивать тонсэна, а самому просто наблюдать за всем этим, не принимая участия. Опрокинутый залпом алкоголь уж слишком быстро даёт о себе знать - в голове лёгкое приятное помутнение. Джихун смотрит на тебя мгновение, словно проверяя на прочность, а затем кивает. Наливает соджу и в другую рюмку. На этот раз выпиваете практически одновременно. Снова жмуришься, тряся рукой перед лицом. Долбанное соджу обжигает горло так, что аж слёзы на глаза наворачиваются. Сердито смотришь на Пи - интересно, он и мужчинам-танцорам не даёт ничем закусить это отвратное пойло? Впрочем, ему самому, судя по всему, соджу, как родниковая водица. Выглядит невозмутимым, вытирая пальцами губы. - Так что у тебя за проблемы? - спрашивает, плюхаясь на диван и устало вытягивая ноги. Выглядит, причём, таким "заинтересованным", что аж зло берёт - чуть ли не глаза закрываются. Похож на обожравшегося породистого кота, что неимоверно тебя злит. Вот зачем спрашивать, если тебе неинтересно? - Юнхи? Это на самом деле так тупо. Пи вольготно развалился на диване, а ты стоишь, словно дурочка, в стороне и разглядываешь его, рисуя в воображении упоительные картины того, как однажды выбросишь вперёд руку и покажешь ему средний палец. Однако в итоге не выдерживаешь и тоже приземляешься на диван - как можно дальше от клюющего носом Джихуна. Нет, ты всё понимаешь, он пашет, как вол, в последнее время, но почему тогда просто уже не покончить со всей этой ситуацией и не выпустить тебя из номера? Скрещиваешь перед собой руки, хмурясь. Что ли реально ему пожаловаться на жизнь? Хоть какой-то толк от него будет, раз зарплату уже ждать не приходится. Наверное, две рюмки практически нон-стопом - перебор, раз уж ты всё-таки произносишь: - У меня полная задница в семье. Отец лишился руки на фабрике три месяца назад, сестру бросил муж с маленьким ребёнком, оставив после себя кучу кредиторов. Так как я могу заработать больше, то работаю я, а она присматривает за отцом. Пи даже не поворачивается к тебе - сидит и смотрит в экран телевизора. Ты даже не уверена, что он тебя вообще слышал. Впрочем, похер. Какая разница, слышал или нет? - А мать? - неожиданно прерывает молчание Джихун. Пожимаешь плечами. - Мама умерла, когда мне было двенадцать. Ты и вправду не хочешь давить на жалость, просто констатируешь факт, но Пи тут же реагирует на твои слова. Поворачивает голову и пристально на тебя смотрит. - Давай ещё по одной. На этот раз не сопротивляешься. Даже сама разливаешь по рюмкам соджу и приносишь их к дивану. Пьёте молча. Ничего не говорите друг другу, но точно знаешь, за что именно. А точнее - за кого. Это странно сидеть вот так с абсолютно чужим человеком и молчать. На часах уже за полночь, а по окну всё интенсивнее стекают капли дождя. Любишь, когда ночью идёт дождь. Стук капель по подоконнику убаюкивает тебя похлеще всяких там снотворных. Вот и сейчас понимаешь, что жутко устала. Хочется уже поскорее отправится в свой номер, ну или куда получится, так как ещё неизвестно, разрешат ли тебе остаться в гостинице до утра. Джихун молчит. Выглядит ещё более уставшим, чем ты. Съехал чуть вниз и полулежит на диване, по-хозяйски широко расставив ноги. В какой-то момент даже начинает казаться, что Пи заснул, и ты осторожно пытаешься приподнять свою пятую точку и двинуться наконец на выход. Но, как только меняешь позу и встаёшь, то сразу же удостаиваешься внимательно взгляда полуприкрытых, чуть покрасневших от усталости глаз. Сопишь от недовольства, но улыбаешься. Чёрт, этот чудовищный эксперимент над твоим мозгом когда-нибудь вообще закончится? - Оппа, я, пожалуй, пойду... паковать вещи. Качает головой, хлопая по дивану рядом со своим бедром. Нет, ну это перебор. Ты же, в конце концов, не собака, насколько помнишь. Оправдывает Пи лишь то, что точно не можешь понять, был ли этот жест приказом вернуться на место или же - просто рефлекторным движением. Однако кажется, что всё же Джихун принял тебя за своего кошмарного, вечно всюду гадящего пуделя, о котором в вашем коллективе уже слагают легенды. - Давай ещё по одной. - Оппа, реально, я завтра помру, - стонешь, взывая к состраданию мужчины. После того, как ты встала, сполна прочувствовала степень своего опьянения. И эта степень тебе абсолютно не нравится - обычно тебя жёстко рубит от крепких напитков. А уж вырубиться в номере босса, пусть и бывшего, как-то не входит в список твоих сокровенных желаний. - Позови кого-нибудь другого. - Не хочу, - отвечает Пи, качая головой. - Хочу с тобой. Ну, что же. Прекрасно. Его Высочество хочет с тобой. Что тут непонятного-то? Одариваешь Джихуна сердитым взглядом, но всё же обречённо тащишься за бутылкой. Благо, что соджу уже заканчивается. Разливаешь алкоголь по рюмкам и протягиваешь одну из них Пи. Берёт, пристально глядя на тебя снизу вверх, и ты, твою мать, реально почему-то краснеешь, словно варёный рак. Не только от какого-то не характерного мужчине взгляда, но и от того, что стоишь сейчас между его широко-расставленными ногами в своей короткой юбке и точно знаешь, что с того ракурса, в котором находится Джихун, прекрасно видна резинка от чулок. Вспоминаешь за минуту все отсмотренные за твою не очень длинную жизнь японские хентаи и отскакиваешь в сторону, словно ошпаренная. Пи усмехается. Только сейчас видишь, что его немного развезло. Выглядит чересчур расслабленным, вяло щёлкая по кнопкам пульта от телевизора. Наконец находит спортивный канал и указывает взглядом на твою всё ещё наполненную рюмку. Тяжело вздохнув, опрокидываешь её содержимое в себя и выжидающе смотришь на Джихуна. Реально, тебя конкретно так сносит в дрёму, даже стоя. Поэтому-то ты и не выпивала с коллективом после концертов. Усталость, алкоголь и дождь за окном - убийственная смесь. - Джихун-оппа, я пойду, - наконец говоришь решительно. Понимаешь, что иначе вообще никогда не выберешься из этого проклятого номера. - Я не стану тебя выгонять, - вдруг заявляет мужчина, даже не глядя в твою сторону. - Так что, можешь не дёргаться и сесть. Мозг отказывается функционировать уже на информации о том, что тебя не увольняют. А уж "не дёргаться" и вовсе ввергает в ступор. Нет, ты должна быть рада, что тебя не уволили, но почему тогда эта "благотворительность" неимоверно раздражает? Однако, видимо, ты безвольная тряпка, потому что запихиваешь все готовые вырваться наружу слова в то место, которым обычно получается думать, и падаешь на диван. Не садишься, а именно плюхаешься на него. Тут же обхватываешь себя руками и "любуешься" профилем Пи. Может, он реально любитель эмоционального и не только садо-мазо? Иначе нахера вообще весь этот цирк с конями? От мысли о том, что Джихун просто-напросто извращенец, становится даже как-то легче на душе. Уж лучше сидеть здесь под таким обоснуем, чем ломать и без того изнасилованный папочкой Пи мозг в поисках ответа на простой вопрос "зачем". Даже ноги поудобнее вытягиваешь, понимая, что возможно придётся пробыть здесь ещё не несколько минут. А дождь за окном всё не стихает... Приходишь в себя, когда чувствуешь на своём плече чью-то руку. С трудом разлепляешь глаза, сперва вообще не понимая, где находишься. В комнате темно - только мерцающий свет от работающего телевизора позволяет хоть что-то видеть. Спросонья до тебя очень медленно доходит, что за плечо тебя трясёт Джихун. И это осознание тут же бодрит, словно опрокинутая на голову холодная родниковая вода. Резко садишься на диване, испуганно хлопая ресницами. Как ты вообще смогла заснуть в таких условиях? Да и со стыдом понимаешь, что "прилегла" весьма откровенно. С учётом, что диван угловой, а ты лежала ногами к внутренней стороне, где сидел Пи... Закрываешь лицо ладонями, пряча в них стон. Замечательно, явила пред Джихуном свою задницу во всей красе. Конечно, есть надежда, что он не смотрел на неё, однако она очень мизерная. - Я собираюсь спать, - тихо говорит Пи, когда ты убираешь руки от лица. Голос хриплый, видимо, спросонья, а во взгляде что-то такое, от чего у тебя табун мурашек по коже проносится. Ощущение, что Джихун чего-то от тебя ждёт, и на мгновение аж в жар бросает от предположения, что именно. - Хорошо, оппа, спокойной ночи, - елейно произносишь, поднимаясь на ноги и, к своему неудовольствию, оказываешься всего в полушаге от мужчины. Который, к слову, и не думает отодвигаться и дать тебе пройти. - Мне тоже пора. Успокаиваешь саму себя тем, что у тебя попросту расшалилось воображение. Ну, не может такого быть, чтобы Пи... И тут совершаешь самую большую ошибку в своей жизни - поднимаешь на Джихуна взгляд. Кажется, что в этом такого, но ощущение такое, словно ты только что получила лёгкий разряд током. От этого аж отшатываешься, но позади диван, и ты бы определённо упала, если бы не мужчина, вдруг шагнувший к тебе и обхвативший руками твою талию. Полный и безоговорочный пиздец. Время словно остановилось. Так и стоите - он, прижимая тебя к себе, ты - упираясь ладонями в его крепкий торс. От шока даже не пытаешься вырваться. Просто продолжаешь испуганно и удивлённо смотреть Пи в глаза. - Так значит, ты считаешь, что все мои проблемы в неудовлетворённости? - спрашивает хрипло, и у тебя при этом что-то обрывается внутри. Голос Джихуна словно растекается по венам, согревая всё внутри. И вот что это за нахер, если Пи тебе даже не нравится? Не иначе как долбанная магия. Хотя какая там магия? Джихун прекрасно знает, что делает. Джихун прекрасно знает, как надо. Проводит пальцами по твоей пояснице, и ты, чёрт побери, на мгновение аж связь с реальностью теряешь. - Юнхи, так? И вот теперь ты на самом деле жалеешь о том, что сказала боссу. Потому что отрицать собственные же слова как-то совсем глупо. Пытаясь прийти в себя, разрываешь ваш зрительный контакт и отворачиваешься. Однако спастись от долбанного Пи просто нереально, потому что он продолжает беззастенчиво гладить уже не только твою поясницу, но и лопатки, а спина твоя настоящая ахиллесова пята. Это полный крах всему. Тёплая волна пробегает от затылка к пяткам, а затем сосредотачивается внизу живота. Надо уходить отсюда, пока ещё можешь, однако ни одна конечность, кажется, тебя не слушается. - Так и будешь молчать? - прерывает затянувшуюся паузу Пи, вдруг подаваясь вперёд и легко касаясь губами твоих губ. Проводит языком по ним и усмехается, глядя в глаза. - Юнхи, скажи мне хоть что-нибудь. - Что, оппа? - голос такой, словно у тебя ангина. Наконец находишь в себе силы и толкаешь Джихуна в грудь ладонями. - Оппа, правда, мне пора. Неожиданно для тебя Пи слушается, разжимает наконец руки, и ты облегчённо выдыхаешь. Но радость твоя недолгая. Уже через мгновение оказываешься прижата спиной к могучему торсу мужчины, а его ладонь скользит по твоему бедру, задирая короткую юбчонку всё выше. При этом Джихун крепко обхватил твою талию второй рукой, а губами касается шеи. И ты задыхаешься от мокрых поцелуев, которые он оставляет на коже. От того, как в такт доносящейся из динамиков телевизора музыке Пи начинает двигать бёдрами, то чуть сжимая, то разжимая ладонь на твоих уже конкретно так влажных трусиках. "Юнхи, ты шлюха!" - единственное, что проносится в голове, прежде чем ты принимаешь правила его игры. Можно сказать, что вы танцуете - почти так же, как иногда на сцене. Только вот от ладони Пи, которой мужчина уже скользнул под твой топик и сдёрнул с груди бюстгальтер, окончательно срывает крышу. Беззастенчиво сминает твою полную грудь, время от времени зажимая затвердевший сосок между пальцами. Чувствуешь, как о твои ягодицы обтирается весьма уже недурственный стояк Джихуна. Не выдерживаешь и заводишь за себя руки, касаясь тазобедренных костей мужчина внутренней стороной ладоней. Ёрзаешь ягодицами, словно мартовская кошка. Хочется одного - поскорее почувствовать Пи в себе. Всё же, ни он один воздерживался от секса несколько месяцев. - Тебе по-прежнему куда-то нужно идти? - шепчет севшим голосом на ухо, при этом чуть стягивая твои трусики с бедра. - Или, может, останешься? Пиздец! Ведь знает же, что никуда тебе, кроме как на его твёрдый член, уже не нужно, однако продолжает изображать саму невинность. Мда, невинность и Пи - это диаметрально противоположные значения. Тебя уже буквально потряхивает от перевозбуждения, а ему всё нипочём. Проводит языком по ключице, и ты аж ноги сводишь от того, насколько хочешь эту самонадеянную сволочь. - Оппа, - стонешь едва слышно и тут же оказываешься развёрнута лицом к Джихуну. Дотрагивается подушечками пальцев до твоих приоткрытых губ, закусывая губу и глядя исподлобья. Так, как только он один умеет. Так, словно уже имеет тебя везде и по-всякому. И к чёрту сейчас всё! Интересует только одно, удаётся ли хоть одной женщине изображать при Пи недотрогу? Но к чёрту и это! - Пожалуйста, оппа. Смотрит мгновение так, словно реально размышляет над тем, дать ли тебе, что ты хочешь, и у тебя аж рот приоткрывается от замаячившей перспективы остаться сейчас без ничего. На мгновение аж холодок пробегает по коже от мысли, что сейчас Пи просто-напросто вышвырнет тебя из своего номера. Однако он всё же подаётся вперёд и, обхватив твою талию руками, опрокидывает тебя на диван. Упирается коленом в обивку, стягивая с тебя трусы, а затем, глядя сверху вниз, медленно начинает расстёгивать ремень на своих джинсах. Выглядит при этом так, словно делает тебе ахуенное одолжение, но ты не злишься из-за этого. Это и вправду ахуенное одолжение, потому что у тебя буквально всё свербит между ног от похоти. Именно похоти, а не желания. Потому что это что-то животное и не совсем нормальное. Настолько, что даже кажется, остановись Пи сейчас - ты просто-напросто скончаешься от неудовлетворённости. Но он не останавливается. Натягивает презерватив и поудобнее устраивается на тебе, при этом задирая твою ногу так, что, не будь ты танцовщицей с хорошей растяжкой, то попросту порвалась бы в некоторых местах. Прежде чем наконец с размаха вбить в тебя член, оставляет влажный поцелуй на твоей щиколотке. Даже прикусывает косточку над ступнёй, начиная наконец двигать бёдрами. Работает ими настолько искусно, что вскоре уже даже не знаешь, что лучше - чтобы Джихун перестал тебя терзать или же наоборот продолжил эту сладкую пытку. Сжимаешь пальцы на непосредственной виновнице всего происходящего сейчас в этом номере, чувствуя, что начинаешь "плыть". И Пи, мать его, словно почувствовав это, начинает двигаться всё медленней, иногда и вовсе практически останавливаясь. - Блядь, пожалуйста, оппа, - стонешь, умоляюще глядя ему в глаза. - Пожалуйста... Мне нужно... - Что тебе нужно? - хрипло спрашивает, скользя губами от щиколотки до колена. И ты уже реально готова вымаливать всеми способами то, что хочешь. А хочешь ты, чтобы Пи наконец снова начал с силой вбиваться в тебя, терзая твои бёдра пальцами. Чтобы Пи нашёптывал тебе на ухо непристойности, ни на одну долбанную секунду не замедляя заданный им же самим темп. Тебе это практически жизненно-необходимо сейчас, и ты уже даже приоткрываешь рот, чтобы сказать мужчине об этом, но тут же задыхаешься, когда его язык начинает блуждать по твоим зубам и дёснам. Смачно и пошло. Подходяще для такого весьма сомнительного няши, как Пи Рейн. - Это тебе нужно? Это? Двигается всё быстрее, продолжая ваш поцелуй. Каждое мощное проникновение - ещё один толчок к краю пропасти. Каждое - сводит с ума. Каждое, кажется, разорвёт не просто надвое, а на мельчайшие клочки. Впиваешься пальцами в кожаную обивку, прогибаясь в спине на мгновение, а затем погружаешься в какую-то абсолютно фантастическую по своей силе истому. Просто лежишь, никак не реагируя даже на то, что Пи буквально сразу же следом опадает на тебя всем весом своего немаленького тела. Нет сил даже что-то сказать. Пофигизм в его высшем проявлении. Пофиг на всё. На то, что было. На то, что будет. Важно, что есть сейчас. А сейчас тебе плевать, плевать, плевать на всё. Лежите молча некоторое время, пока Джихун не скатывается с тебя. Садится на диване, стягивая презерватив и задумчиво глядя на тебя. А ты, уже немного протрезвевшая от пережитого сильнейшего оргазма, наконец начинаешь чувствовать неловкость под взрослым и серьёзным взглядом мужчины. - Юнхи, как ты относишься к Ли Хёри? - спрашивает, поднимаясь на ноги и направляясь в ванную. Невольно любуешься его сильной спиной и упругими ягодицами. - Хочешь с ней поработать? Замираешь. Понимаешь, что это значит, однако даже рада такому исходу. Если ты уже любуешься задницей босса, то лучше действительно, от греха подальше, поменять место работы. К тому же, если тебе и делать для этого ничего не нужно. - Хочу, оппа. Очень хочу, - отвечаешь, взглядом пытаясь найти свои куда-то запропастившиеся трусики. Наконец, опускаешься на четвереньки и заглядываешь под диван. Каким-то чудом они оказываются именно там. Стараешься их достать, когда Пи, проходя мимо, смачно щипает тебя за ягодицу. Вскрикиваешь и выпрямляешься, сердито глядя на мужчину. Он, уже одетый в просторный банный халат, разваливается на диване. Закидывает при этом ногу на колено, а руку - за голову. Чуть раскачивает ступню из стороны в сторону, хитро на тебя глядя и закусывая губу. - Что, оппа? Качает головой, а затем хлопает по дивану рядом с собой. Разыгрывать гордячку уже незачем, посему тут же оказываешься подле него. Мужчина задумчиво разглядывает зону твоего декольте, а затем медленно запускает ладонь в запах твоего топа, касаясь пальцами моментально затвердевшего от этого прикосновения соска. Пи усмехается, внимательно на него глядя так, словно находит его чем-то удивительным. Внизу живота вновь растекается приятная тяжесть. Тебе с Джихуном больше не нужно пересекаться по работе, а значит, можно окончательно отбросить все сомнения в сторону. Чуть наклоняешься, запускаешь руку под полу халата Пи и обхватываешь пальцами его член. Мужчина же слегка сжимает ладонью твою шею, притягивая к себе и прикусывая твою губу. Затем Пи прекращает ваш весьма импровизированный поцелуй и переводит взгляд ниже - туда, где ты уже активно работаешь рукой. Всё понимаешь без слов. Наклоняешь и уже дотрагиваешься губами до чуть солоноватой головки члена, когда слышишь насмешливое: - Только, Юнхи, боюсь, что с Хёри такие методы вымаливания прощения за допущенные промашки по ряду причин будут невозможны. Долбанный Пи. Всё-таки и тут чуть вздрючил твой уже успевший расслабиться мозг. Но похер. Реально похер, ведь твоя дождливая ночь только начинается.