Наташа...

Наташа... Как часто он шептал это имя по ночам. Женщина, столь желанная, всегда была недоступна. Холодная, она всегда исполняла приказы, только ими жила, а он так давно наблюдал за ней, надеялся на взаимность... Он помнил каждый их день, каждую секунду, проведенную вместе. Они порой были так близко, но так далеко. Она всегда безупречно выполняла свою работу, думая о ней, а он выполнял свою работу, думая о Наташе. Каждый раз, когда ей угрожала опасность, он так волновался, что сердце должно было разорваться от нахлынувшей паники. Но Наташа всегда была спокойна, всегда выживала и всегда смеялась над его волнением. "Слишком много ты обо мне думаешь, Клинт", - смеялась она, а он молчал, да и что он мог ответить, если это действительно было так? Клинт думал о ней каждый день, она стала его наваждением, мыслью, человеком и чувством, без которого он не мог жить. - Привет, Клинт, - Наташа вошла в комнату, плавно покачивая бедрами, и улыбнулась. - Здравствуй, Наташа, - он всегда произносил ее имя с трепетом, словно от этого зависела его жизнь. Романофф мягко взглянула на Бартона. - О чем задумался? - вид думающего Клинта почему-то рассмешил Наташу, хотя это не было таким уж редким явлением. - Неважно, - ответил Бартон, отчего-то краснея. - Рассказывай. Что-то случилось? - Наташа села рядом с Клинтом, у которого перехватило дыхание. - Нет, - Бартон покачал головой. Она была так близка. Такая красивая... Рыжие волосы чуть ниже плеч обрамляли красивое молодое лицо. Аккуратные чуть пухловатые губки и маленький носик. Ему нравилось в ней все... Казалось, нет прекрасней женщины на свете!.. - Все в порядке, не волнуйся, - он встал с дивана и подошел к окну. Она так тихо ходит... Клинт даже не услышал, что Наташа подошла к нему, но почувствовал прикосновение к своему плечу. - Я же вижу, Клинт, с тобой что-то неладное творится... - Неладное?! - перебил он ее. Как можно про любовь сказать "неладное"?! - Со мной все хорошо, Наташа! Успокойся! - Это тебе надо успокоиться, - спокойно ответила Романофф. - Я волнуюсь за тебя, Бартон. Что происходит? - Ничего. - Ты можешь мне рассказать. Наташа как-то изловчилась заглянуть Клинту в глаза. Бартон сдался: - Напасть мужчины - женщина, - устало ответил он. Наташа сразу развеселилась: - И кто она? Красивая? - Очень. - Кто она? - Я не могу тебе сказать, - но он так хотел ей сказать! Так хотел!.. - Почему? Она знает, что нравится тебе? - Нет, не знает. Я боюсь ей об этом сказать. - Брось, Клинт. Уверена, ты тоже ей нравишься! - Наташа улыбнулась, и Бартон не смог сдержать ответной улыбки: она нечасто бывает такой беззаботной и веселой. - Знаешь, Наташа, ты, наверное, права. - Так скажи ей! Ты агент, но не можешь признаться девушке в любви? - она насмешливо изогнула бровь. - Хорошо. Ты права. Я люблю тебя. На минуту в глазах Наташи застыло непонимание, а затем - легкий испуг. Конечно, она подумала, что он шутит. - Я не шучу и не издеваюсь. Ты... очень дорога мне, и я уже несколько лет боюсь тебе признаться в этом... - Клинт, - оборвала его Романофф. - Послушай, Клинт, мне очень приятно слышать такие слова, но неужели нет никого достойнее? Ты ведь достоин куда лучшей девушки, чем я. Я ведь все время думаю о работе, я совсем не приспособлена к нормальной жизни, да и я совсем не привыкла, что кому-то нравлюсь в том смысле, что нравлюсь душой, а не телом... - Ты не любишь меня, - выдохнул Бартон. - Что? Ты неверно истолковал мои слова. Ты... нравишься мне, но я считаю, что ты достоин большего... - А мне большего не надо. Он наклонился и поцеловал ее. Нежность, забота и такая долгожданная любовь... Казалось, этого поцелуя ждали оба, и оба не могли им насладиться в полной мере из-за неуверенности. - Я люблю тебя, - произнес Клинт, чуть отстранившись. - Наташа...