Crazy for you

Медленно и почти беззвучно шагая по деревянному паркету в классе, высокий блондин, наконец, заметил знакомые карамельные локоны, волнами спадающими на плечи. Девушка, до того слушающая музыку в наушниках негромко вскрикнула и дёрнулась, когда парень подскочил к ней со спины и схватил её за плечи. — Остин... ты... ты идиот! — вскрикнула она, мысленно отметив, что не получит замечание за неподобающее поведение. Звонка-то не было — Я знаю, — пожал плечами парень и плюхнулся на стул около своей лучшей подруги. — Но ведь за это ты меня и любишь? Невысокая девушка закатила глаза, еле сдерживая счастливую улыбку. Она безумно рада, что её Остин впервые не опоздал на первый урок. И, наверное, она просто безумно рада видеть его счастливую мордашку. — Размечтался. — буркнула она. — Вообще, я обиделась. — Я заметил, — хихикнул блонди, опустив руку на её колено. — прости, Элли-гатор. Просто Тиффани приготовила для меня завтрак. Я не мог не остаться на завтрак, понимаешь? Остин мечтательно вздохнул, а Элли, в свою очередь, положила руку поверх его и попыталась убрать её. Но она слишком хорошо знает своего лучшего друга. Он слишком любит потрогать её талию, её волосы, её руки. Колени ну уж в очень редких случаях. Всего-то раза два в день. Элли прищурилась, повернувшись лицом к блондину. Наверное, в этот момент она была, если уж не счастлива, то просто очень рада за лучшего друга. Неужели он решился на серьёзные отношения? Он же никогда не оставался на завтрак! Да и все его девушки готовить-то не умели. Зато для него всегда готовила... нет, не мама. Элли. Или мама Элли. Он ведь всё своё свободное время проводит у подруги, даже не пообедав дома. Конечно, Мими Мун немного обижается на сына, но она-то знает, где её сын проводит каждый день. В доме Доусон уже есть несколько вещей её блондинчика. Правда, у Муна включается его ненормальная фантазия, когда он ночует у подруги. Будит её среди ночи, подставляет фонарик к лицу, рассказывает ужастики. А утром пытается разбудить подругу самыми необычными способами. Эх... это уже не тот мальчишка, с которым она познакомилась в младшей школе. — Неужели сам Остин Мун влюбился? — радостно завопила Элли. — Нет, конечно. Просто Тиффани — это тот редкий тип девушек, который ещё и вкусно готовит. А так я расстался с ней уже утром. — блондин пожал плечами и огляделся по сторонам. — О, а вот и твой Эллиот... Красавец, капитан школьной бейсбольной команды, отличник, голубоглазик — именно так охарактеризовывала Элли этого паренька. Он не был бабником. Он был незазнавшейся звездой школы. Наверное, просто полная противоположность её друга. Хотя, это и влюблённостью не назовёшь, однако Элли просто любила пялиться на этого красавца. — Привет, Элз! — пропел шатен, поставив руки на парту. Остин фыркнул, отвернувшись от Элли, влюблённым взглядом смотрящую на бейсболиста. — Её так никто не зовёт. Что за глупая кличка? — распсиховался блондин. — И, вообще, она — Элли-гатор, ясно? — Остин, не глупи! — огрызнулась шатенка. — Ты можешь звать меня Элз. Мне нравится. — И это главное. — улыбнувшись, Эллиот сел за парту с каким-то хиленьким парнишкой в очках. Элли будет очень глупо выглядеть, если скажет, что не подумала, что Остин приревновал её. — Ты меня ревнуешь? — хитро улыбнулась Доусон. — Нет, блин! — прыснул парень. — Какой-то парень даёт тебе клички. Это же только я могу делать, понимаешь? Элли собиралась согласиться с парнем. Ей же нравились его прозвища для неё, вне зависимости от того, насколько неприличными они были. Даже Эллиот не мог так развеселить шатенку. Эти двое могли бы разругаться в пух и прах, но звонок на литературу прервал молодых людей. — Я знаю, Ос. — прошептала она, увидев, как Миссис Роун вошла в класс. — Я всегда твоя Элли-гатор.

***

Иногда так хочется свихнуться. Стать тем, кого никто не понимает, кроме одного человека. Тогда, если ты сумасшедший, то ты сумасшедший для одного. Так и Остин с Элли. Этого парня вряд ли можно назвать нормальным, хотя бы за его нереальную любовь к мультикам, блинчикам и за эти пошлые шуточки. Но он сумасшедший только для Элли. Для других же он — обычный подросток, любящий побренчать на гитаре и ненавидящий тригонометрию. Доусон же не отличалась особым сумасшествием. Она писала песни, подрабатывала у папы в магазине и сохла по Эллиоту. Но как с таким другом не станешь сумасшедшей? Поэтому она перенимает все его привычки, позволяя себе посмотреть с ним какой-нибудь мультик, или пообсуждая внешность понравившейся блондину красотки. Но сегодня один из тех дней, когда Доусон нужна полная тишина, чтобы написать новую песню. И зачем она их пишет? Никто ведь кроме её родных и Остина не знает о таланте девушки. — Элли! Доусон, чёрт возьми, куда ты подевалась! — раздался в тёмном коридоре голос Остина. О, да. Девушка просто решила прогулять физкультуру, поняв, что приходит вдохновение для написания песни. А коридор — отличное и беззвучное место для этого. Ну, только во время урока. — Я здесь. — устало протянула она и, поправив юбку, зачеркнула карандашом какое-то слово. Парень подлетел к шатенке и начал внимательно рассматривать нотные листы. — Что произошло? Опять. — Сейчас я шёл на физкультуру и споткнулся об одного ботана, завязывающего шнурки. Он, короче... — Действительно. Давай, короче. — закатила глаза девушка. — Ладно. Он начал на меня орать, а потом я понял, что это вовсе не ботан. Это наш старый знакомый — Даллас, помнишь? — Даллас? Тот, с которым ты подрался в седьмом классе из-за Кейт? — Именно! — воскликнул парень. — Его отец работает в студии звукозаписи, куда можно и отнести твои песни, понимаешь?! Вот что ты сейчас пишешь? Прочти последнее четверостишье. Элли опешила. Неужели это значит, что Доусон может стать известным автором песен? А как же Остин? Они ведь вместе поют эти песни в гараже его отца... а она будет писать их для других людей? Хотя, ничего же ещё не решено. — Запомни: я не тот, с кем ты играешь. Я сам игрок от Бога — это факт. Ты станешь моей целью, понимаешь? Твои уловки для меня — пустяк. — тихо пропела Доусон. Определённо. Эту песню она написала для Остина. Наверное, она надеялась, что Тиффани станет его девушкой хоть ненадолго. Она хотела, чтобы её друг стал серьёзным. Она много чего хотела для него. Но, наверное, её придурок не повзрослеет никогда. А эту песню... она просто хотела подарить ему. Он бы делал с ней, что хочет. А теперь, получается, её, возможно, придётся кому-то показывать? Для Элли, наверное, это было бы ужасней разрыва дружбы с Муном. Хотя... нет. Ужаснее этого быть ничего не может.