Как все начиналось... И чем закончилось...

Твой истинный друг, кто укажет в пути Препятствия все и поможет пройти. Льстецов причислять опасайся к друзьям. Тот истинный друг твой, кто честен и прям. Саади

      Идея родилась неожиданно, но это единственное, что могло помочь встретится этим двоим. Фели с утра потирал ручки в предвкушении. Впервые за много лет, он не испытывал чувство вины, а только какое-то непонятное возбуждение. Он снял номер в лучшей гостинице Буэнос-Айреса. Набив номер недельным запасом еды, он позвонил Камилле: - Привет, - голос он сделал самым, что ни на есть убитым. - Фели? Что случилось? - Сессилия выгнала меня из дома… - Что? Почему? - Мы поругались. - Где ты? Приезжай ко мне. - Нет. Ты приезжай. Я в гостинице. Назвав адрес и номер комнаты, он повесил трубку и позвонил Бенхе с той же историей. Камилла не заставила себя ждать и примчалась через пятнадцать минут. - Фели, мне так жаль. Как ты? - Плохо… - А как же Аврора? Может можно все исправить? Давай я поговорю с Сессилией. «Так, пора заканчивать вторую часть плана, - ехидно подумал Фели». - Ты подожди меня здесь, я сбегаю к стойке. Мне там письмо пришло. Вдруг оно от Сессилии. Фели вышел в коридор и стал поджидать Рохаса.       Камилла огляделась и увидев запас еды на футбольную команду, сразу заподозрила неладное. Она уже подходила к двери, когда Фели затолкал в номер ничего не понимающего Бенху. В двери послышался щелчок и она оказалась наглухо закрытой. У Ками все внутри оборвалось и она замолотила кулачками по двери. - Коломбо! Я убью тебя, скотина! Немедленно открой эту чертову дверь! Ты не можешь так со мной поступить! - Тут четвертый этаж, - услышала она из-за двери, - так, что в окно выходить не советую. - Я вырву тебе все пальцы! – орала Камилла, - я пинцетом буду вырывать тебе на голове все волосы, пока ты не станешь лысым! Бенха невозмутимо наблюдал эту картину. - Что ты стоишь? – накинулась на него Камилла, - сделай что-нибудь. - Сядь и успокойся, истеричка. Мы застряли здесь, ты что не видишь? - Я выпущу вас, когда вы поговорите, - спокойно сказал Фели и повесил на дверь табличку «Не беспокоить». - Когда я выберусь отсюда, тебе не жить! – пригрозила Камилла.       Фели спустился к стойке и сказал, чтобы консьерж проследил за тем, что бы их номер никто не беспокоил. - А как же уборка номеров? - Им она не нужна, - сказал Фели, - я сам скажу, когда нужно будет ее направить туда. - Так, надо успокоится, - сказала себе Камилла, - я просто застряла в номере с тридцатилетним идиотом. - Поаккуратнее на поворотах, я тоже не очень-то счастлив, - заметил Бенха. - Ты ничего не сделал, для того чтобы выйти отсюда. - Какой смысл молотить в дверь? Ты, что Фели не знаешь? Уверен, в течение нескольких дней нас никто не побеспокоит. Расслабься, я не кусаюсь. - Нет, он еще и иронизирует. - Здоровый юмор, еще никому не мешал. Так посмотрим, что тут у нас, - подошел он к шведскому столу, - да, Фели постарался на славу. Хочешь устриц? - Как ты можешь думать о еде? Обжора несчастный. - А, что еще делать остается? – спросил он, набив рот едой. Через полчаса Камилла устала метаться по номеру и уселась на кровать. - И что будем делать, все эти дни? – спросила она у Бенхи. - Не знаю. Тут спутниковое телевидение и даже приставка есть. Хочешь поиграем? - Давай, - вздохнула Камилла. К вечеру они уже общались вполне сносно. - Ты меня подрезал, - ткнула его кулачком в живот Камилла, - это нечестно. Бенха сделал вид, что ему больно. - Прекрати дурачится, - буркнула Камилла, - я в душ. - Хочешь составлю компанию? - Очень смешно, придурок, - Камилла сняла курточку и пошла в душ.       Бенха сел на кровать, и увидел, что из куртки Камиллы торчит какой-то листочек. Он подошел и вытащил его. С фотографии на него смотрели голубые глаза, его глаза. Все годы боли пронеслись перед глазами в одно мгновение. Он сел и уставился на фото. В глазах потемнело. «Она врала мне, всем, все эти годы! Так вот почему Фели запер нас здесь! Он все знал! Знал! И ничего не сказал мне!» Его охватила злость, радость, счастье и отчаяние одновременно. Он посмотрел на дверь ванны и стал с нетерпением ждать, пока Камилла выгребет из душа.