Вспомнить всё

      Ночь нависла и над Аргентиной. Уютно устроившись на подоконнике, закутавшись с ног до головы в тёплое одеяло, я поставила ноутбук на колени. При свете луны и множества ярких звёзд эта комната казалась мне ещё волшебнее, у меня создавалось ощущение, что это место приготовлено для меня, только для меня. Мне даже на секунду было всё равно, в чьём доме я нахожусь, я была готова остаться здесь навсегда. Это мой уголок, мой мир. - Всё хорошо? – я заметила голову Канделарии, выглядывающую из-за двери. Жестом руки я позвала её к себе. Она вошла, пряча что-то в руках, и я вновь убедилась в её естественной красоте. Подруга смыла макияж, и я могла разглядеть её веснушчатые нос и щёки, идеальные волосы были заплетены в две косички, глаза выглядели великолепно без туши и подводки. Шёлковый халат, достающий примерно до колена, был аккуратно завязан на талии. Принцесса. - Да, всё замечательно, спасибо, - отвечаю я, спрыгивая с подоконника в одеяле. Во время прыжка я случайно наступаю на уголок одеяла, после чего едва ли не падаю, чудом удерживаясь на ногах. Канде хихикает. - Я принесла тебе диски, - говорит подруга и протягивает мне две маленькие коробочки с CD-дисками. - Что за диски? – с любопытством спрашиваю я, начиная вертеть чёрные коробки в руках, ожидая заметить надпись с названием. Безуспешно. - Давай, я сейчас уйду спать, а ты сама поставишь их и посмотришь? Тебе должно понравиться, - улыбается Канделария. - Надеюсь, - я улыбаюсь в ответ и крепко обнимаю подругу. Безумно рада, что она есть у меня. - Спокойной ночи, - она шепчет мне на ухо и, чмокнув в щёку, выходит из комнаты.       Я снова забираюсь на подоконник, ставлю ноутбук на колени и достаю диски из коробочек. Обычные белые пластинки, только на одном стоит небольшая цифра «1», а на втором «2». Замечаю, что цифры выведены Канделарией вручную, так только она одна из всех, кого я знаю, делает у двойки длинный вьющийся хвостик. «Хочу, чтобы эта цифра бела действительно похожа на лебедя!» - я помню её слова, которые она всегда говорила человеку, высказавшему что-то плохое про её прописные цифры. Её почерк всегда был своеобразным, особенным, с изюминкой. Часто ребята даже просили подписывать открытки кому-либо именно Канделарию, потому что она могла сделать это очень красиво.       Я вставляю первый диск в дисковод, открываю папку в ноутбуке и вижу три видеоролика, которые называются «Часть 1», «Часть 2», «Часть 3». Открываю первую часть и сразу понимаю, что дала мне Канделария. Наше финальное шоу.       Огромная сцена, миллионы зрителей, яркий свет прожекторов, громкая музыка... На сцене появилась маленькая точка, операторы переключили камеру, и теперь я крупным планом вижу стоящего на сцене Антонио. Он выглядит таким счастливым. - Приветствуем всех тех, кто пришел посмотреть на наше выпускное шоу! – в зале раздаются бурные аплодисменты и радостные крики и свисты. – Сегодня один из самых лучших выпусков нашей студии продемонстрирует вам, дорогие друзья, свой талант, они покажут вам, ради чего они учились в студии все эти годы. Эти ребята нашли своё призвание, и сейчас они хотели бы показать вам всё, чему научились за эти годы. Аплодисменты, друзья!       По залу вновь разносится гром оваций. Несмотря на плохое качество видеозаписи, я даже могу разглядеть у зрителей плакаты с нашими изображениями. Великолепно! Я и представить сейчас не могу, как мы в тот день, наверное, волновались.       Песня за песней, танец за танцем, поздравления, потом снова танцы и песни… Яркие краски, фейверки, воздушные шары, конфетти, ликование фанатов, невероятное количество летящих к нам на край сцены плакатов, буря аплодисментов! Я в полном восторге, наше шоу действительно имело колоссальный успех! Мы с ребятами стоим такие счастливые, вытирая слезы с лица, обнимаясь. Наше последнее шоу, где мы поём все вместе. Невероятное шоу. - Так, ребята, выстройтесь все, пожалуйста, в одну линию в нескольких шагах от края сцены, - произносит Антонио, а мы послушно начинаем строиться. Я оказываюсь между Лодовикой и Самуэлем, третья по счёту. – А теперь, ваше будущее. - Что? – с улыбками произносим мы в унисон. - По очереди делайте шаги вперёд и говорите, чем вы планируете заниматься после окончания студии, - с хохотом произносит наш любимый директор. – Ксабьяни, давай начнём с тебя. - Всё просто, - со счастливой улыбкой произносит парень, делая пару шагов вперёд, - музыка и любимая девушка.       Зал восхищённо охает, а Лодо смущенно прикусывает нижнюю губу, улыбаясь. - Отлично! – кивает Антонио. - Думаю, стану великим музыкальным продюсером, - совершенно серьёзно произносит Самуэль, делая свои шаги к краю сцены, - но сначала сниму пару собственных клипов, - уже с улыбкой добавляет нам темнокожий друг. - Молодец, - улыбается Антонио, - Клара, вперёд.       Я вижу, как я, в полной растерянности и неуверенности, начинаю теребить пояс от своего милого бирюзового платья. Делаю шаг вперед, затем отхожу назад, и так раза три под смех своих товарищей, зрителей, Антонио, даже сама улыбаюсь своей глупости. Боже, я выделилась даже на финальном шоу! - Клари, не бойся! Вперёд! – подбадривает меня Лодовика, придержав за плечо. - Я, - я делаю глубокий вдох и подхожу к краю сцены, - я сделаю всё, чтобы сделать людей, окружающих меня, самыми счастливыми.       Что-то я немного в шоке от такого своего заявления. Думала, что скажу что-то типа «Буду писать песни и исполнять их» и бла-бла-бла, но нет, я пообещала сделать всех счастливыми. И что-то сейчас подсказывает мне, что я не сдержала своего обещания. Я только всё сломала. Всё.       Сломала жизнь себе, маме, Джоанне, Эсекелю, Диего, да даже чуть Канделарию не угробила! И это моё будущее? Сидеть сейчас в беспамятстве и смотреть на себя, словно на другую девушку, просто очень на меня похожую? Я не помню ничего из этого, я половины песен не знаю, даже мелодии их никогда не слышала! Чувствую себя сейчас такой никчёмной, лишней, ненужной… Я всё испортила, я просто всё испортила. - Стану звездой, - гордо произносит замыкающая нашу длинную цепь Мартина, которая всегда ставила себя «чуточку» выше других. «Чуточку».       Мы стоим на самом краю и, держась друг за друга, поднимаем руки вверх. На нас начинают лететь лепестки белых роз вперемешку с конфетти, неописуемая красота. Ребята звонко смеются, а я улыбаюсь так широко, как никогда не улыбалась. Неужели я и правда была такой счастливой? Неужели я могла просто стоять на краю сцены и вот так радоваться жизни, не думая ни о каких проблемах?       Сколько себя помню, я всегда находила себе проблемы, всегда. Каждый раз появлялось что-то такое, из-за чего я просто не могла спокойно жить и радоваться жизни. Зачастую я могла натянуть улыбку, показывая, что всё в порядке, когда всё было далеко не в порядке. Но здесь, на этой записи уже со второго диска, записи под названием «Часть 5. Конец», я просто не я. Я поставила съёмку на паузу и просто пялюсь на себя-не-себя. Лучезарные глаза, из которых исходит тепло и счастье даже сквозь экран ноутбука, улыбка во все тридцать два белоснежных зуба, даже морщинки на носу видны. Это не я. Это другая девушка, счастливая девушка, просто очень похожая на меня.       Может, любовь на меня так повлияла? Канделария говорит, что я изменилась, встретив Диего. Она рассказала, что я тогда совсем забыла о слове «депрессия», что у меня пошли песня одна за другой, что я научилась жить, не думая ни о чём. И где же сейчас это умение? Почему у девушки с экрана всё так хорошо получается, а я же не могу ничего поделать с ненужными мыслями? Хочется кричать. Кричать то ли от незнания, то ли от боли, то ли просто ради освобождения…       Слёзы сами начинают медленно стекать по щекам, мне очень хочется горячего чаю с лимоном. Никогда не любила чай с лимоном, а сейчас резко хочется. Депрессия начинает окутывать меня, а я не могу понять, откуда идут её корни. Неужели эта счастливая девушка с финального шоу так повлияла на меня? Да нет, нет, дело не в ней. Я просто хочу чай с лимоном. Нет никакой депрессии, и не будет, по крайней мере, в ближайшие дни. Я не должна морочить Канде голову своими проблемами, она сразу поймёт, что у меня внутренний кризис, если только посмотрит на меня. Нельзя казаться слабой, только не сейчас.       Выбираюсь из своего гнездышка на подоконнике и на цыпочках крадусь к лестнице на первый этаж через спальню Канделарии и Самуэля. У них приоткрыта дверь, должно быть, ворона Канде забыла плотно закрыть её. Я думала, что они давно спят, но слышу их разговор. Обо мне. - Как она? – шёпотом спрашивает Саму. - Держится, но я вижу, что ей плохо. Мы вместе пройдём через это, мы вытащим её, - так же тихо шепчет Канделария, и я благодарна ей. Она хочет мне помочь, моя лучшая подруга. - Я сегодня впервые за всё это время смог дозвониться до Диего. - Что? – удивлённо спрашивает девушка. Я прислоняюсь спиной к стене, наклоняю голову немного вправо, чтобы было лучше слышно. - Я даже не ожидал, что он возьмёт трубку, да и позвонил-то я ему совершенно случайно. У меня водитель новый, Диего зовут, вот у меня два контакта в телефоне, набрал не тому, но был шокирован, когда услышал голос Домингеза на том конце провода. - Как он? - Говорит, что нормально. Я пригласил его на свадьбу. - Здорово! И что он? Ты сказал про Клару? - Он сказал, что возможно приедет, при этом раз двадцать «подчеркнул» слово «возможно». Ну, ты его знаешь. А про Клару я не сказал, она не говорила тебе, что видела Домингеза в Париже? - Говорила, но как-то это всё странно. Он тогда был сильно потрясен её отъездом в Париж, я не понимаю, зачем он туда поехал… - Значит, там есть ещё что-то. Это запутанная история, Канде. Нам не стоит бросаться туда, как в омут с головой. - Да, ты прав. Пора спать, спокойной ночи, - замечаю, как погасла лампа у ребят в комнате. Пора бежать за чаем с лимоном. Я только одного не поняла: через три дня я увижу того самого легендарного Диего?