Одной крови

В воздухе сладко пахло морской солью и ветром, что наполнял паруса и гулял между мачтами. Скрипел такелаж, флаг весело трепетал над головой, подгоняемый теплым бризом. Под килем смеялись волны, небольшая шхуна рубила водную гладь быстро и уверенно, врезалась в морскую пену отточенным ножом. Кровь в жилах кипела, а в голове звенело неизвестное чувство всеобъемлющей свободы. Свист и песни матросов, что раскачивались на вантах, здесь, внизу, казались криками диковинных птиц, мешались с гиканьем чаек и создавали вокруг юной девушки, стоящей на баке, настоящий сумбур. Всего месяц назад Ванесса впервые увидела море. Оно сразу поглотило маленькое трепетное сердечко в свои пучины, завлекло волнами, то горами вздымающимися над берегом, то ласково стелящимися к ногам, утешило мягким ветром с привкусом водорослей и южных специй, что перевозили торговые бриги. Сбитые старые ботинки сменились солдатскими сапогами, слишком большими для пятнадцатилетней девчонки, а развалины ветхого дома – деревянной кормой. Побег, который она совершила, теперь стал лучшим, что только могло случиться в слишком определенной жизни маленькой жительницы городских улиц. Теперь не было запаха гнили, не было воровства, не было страха. Вместо всего этого пришло пение ветра, острыми иглами врезающееся в душу и зашивающее раны, подъемы с первыми рассветными лучами, головокружительные опасные бури и широкие спины моряков. Сзади кто-то коснулся плеча. Девчонка резко обернулась, короткие, неаккуратно отрезанные мокрые волосы хлестнули по щекам. - Ну что, мелкая, - высокий матрос лет двадцати двух, с острыми, как льдинки, глазами, щелкнул по носу грубым пальцем. – Смотри. Он указал на горизонт. На самой линии соединения неба и земли вырастал корабль, узкий, с белыми высокими парусами. И без флага. Он появился неожиданно близко, будто вынырнул из-под воды. - Кто это? – устремляя взгляд вперед, Ванесса с каким-то странным предвкушением ждала приближения таинственного судна. До этого она видела подобные корабли только в порту в своем родном маленьком городке. Куда уж там «Марианне», маленькой торговой шхуне, до этих королей моря!.. - Пираты, - дернув бровью, с невозмутимой усмешкой на смуглом лице, ответил Каин, опираясь о борт рядом. И правда, уже через несколько секунд марсовой завопил, предупреждая об опасности. – Мы от них не уйдем, - на лбу матроса залегла глубокая морщина, - это «Туман». - Да какой там «Туман», Мастер? – с другой стороны от Ванессы встал Чарли, добродушный толстый моряк, большую часть своего времени проводящий на камбузе. Почему он и остальная команда «Марианны» звали Каина Мастером, пока было не ясно. – Э! – Он неопределенно махнул рукой, прикладывая к единственному глазу побитую временем подзорную трубу. Долго смотрел на судно, которое приближалось с просто таки невозможной скоростью, запредельной. Казалось, что их шхуна, направляющаяся в противоположную от корабля сторону, не двигается вовсе. Внезапно Чарли изменился в лице. Щека его нервно дернулась, он убрал трубу, сощурился, вглядываясь вдаль, долго и недоуменно смотрел, не в силах поверить своему глазу. Потом оттолкнулся от борта и громко, пронзительно закричал: - Это «Туман»! Все матросы повернули головы, насмешливо наблюдая за ополоумевшим мужчиной, сбегающим в трюм. Рассмеялись было, но их смешки быстро затихли, сменившись лютым ужасом в глазах. - Что такого в этом корабле? – скорее заинтересованно, чем испуганно спросила Ванесса у Каина, пока команда вытаскивала мушкеты и сабли. - Он преследует нас уже несколько часов, - сосредоточенно произнес юноша, подхватывая мушкет, который ему сунул в руки тощий матрос с рыжей бородой, - а мы и не заметили. Это самое быстроходное и самое неуловимое судно из когда-либо существующих. И оно преследует именно нас, дьявол! – последнее предложение Каин уже чуть ли не прорычал, ударяя ладонью по мушкету, отчего тот жалобно звякнул. – Иди в трюм и сиди там, ясно тебе? – Он схватил девчонку за запястье и яростно, приказным тоном прохрипел ей это в лицо. – Иначе сдохнешь вместе со всеми нами. Суета на палубе сменилась четкими действиями, приказами капитана Стоуна, звоном натачиваемых сабель и грохотом разрывных ядер, катившихся по старым доскам. - А если им сдаться? – просто пожала плечами Ванесса, стоя поодаль и сжимая под рубашкой чудом доставшийся ей пистолет. - Тогда они просто убьют нас всех, - хмуро ответил Угрюмый, как ни странно, угрюмо прочищающий пушку. – Это закон Побережья – либо сражаешься и получаешь шанс, либо сдаешься и умираешь сразу. И именно в это мгновение море рядом разбилось на сотни осколков от упавшего у самого борта ядра. «Марианну» тряхнуло, команда подскочила, пушкари ринулись на свои места под громовой крик капитана. Пушки выстрелили, но до «Тумана», конечно, не достали. Теперь пути назад не было. Или положиться на удачу, или пойти на корм рыбам. …Голова раскалывалась от треска пуль и звона металла об металл. Было такое ощущение, что она тонет в море гомона и криков. На лице были капли крови, вроде, не ее, а вот левая рука болела так, что хотелось орать. Девчонка коснулась пальцами рваной раны, резко дернула застрявшую щепку, взвыв. Боль немного привела в себя и сняла мутную пелену перед глазами, звуки вокруг тоже немного прояснились. Она лежала под лестницей на капитанский мостик, рядом с ней истекал кровью какой-то матрос, вопил так, что барабанные перепонки рвались. Из руки текла алая-алая, густая и горячая кровь, мир будто переворачивался с ног на голову. Так, первым делом надо разобраться с раной. Собственно, на ум пришло вполне логичное решение. Оторвать низ льняной рубашки, обмотать кусок ткани вокруг руки, затянуть покрепче. И не орать, не орать. Первое же ядро оглушило Ванессу, откинуло куда-то. Сложно даже предположить, что за добряк оттащил ее от возни на палубе. Ну, как возни… Скорее уж нешуточной бойни. Команда «Тумана», видно, пошла на абордаж и теперь теснила матросов «Марианны» к дальнему борту. Прямо перед Ванессой упал Чарли с отрубленной рукой. Она, сжав покрепче зубы, шарахнулась назад и закрыла лицо рукавом рубашки, своими движениями привлекла внимание высокого пирата, совсем молодого, с собранными на затылке в хвост иссиня-черными волосами и темными глазами. Всего секунды хватило девчонке для того, чтобы понять – в этих глазах никто и никогда не видел сожаления. Еще секунды – на то, чтобы понять, что этих глаз она не забудет уже никогда. И пока она испуганным кроликом, как завороженная, следила за юношей, он приблизился и резко дернул ее на себя, за больную руку, заставив Ванессу прокусить щеку до крови. Что угодно, но только не кричать. Только не при нем. Даже когда в горло уперлось лезвие стального кривого ножа, она молчала. - О, юная леди, - устрашающе пропел пират, надавливая на лезвие. Он все еще держал ее, одной рукой, в другой он сжимал канат, свисающий с борта «Тумана». Остатки команды «Марианны» оказались в шлюпке. Их корабль вместе со всем товаром сейчас уйдет за горизонт за судном безжалостного капитана Марка Орда. В живых из всей команды осталось от силы человек пятнадцать. Сверкал глазами-льдинками Каин, щурился Угрюмый, скалился, наведя на пирата пистолет, Паки. Стоун же лишь сжимал зубы от злости и бессилия. Рану на руке худо-бедно обработали, но даже в это время нож был приставлен к горлу. Сейчас Ванесса была чем-то вроде залога того, что этот юноша уйдет живым. Его рубашка насквозь была пропитана кровью, скорее всего, чужой. Их кровью. Девчонка просто не понимала, почему бы Паки не плюнуть на нее и не застрелить ко всем чертям этого наглеца. Признаться, ей очень этого хотелось. От него пахло ветром и смертью. Он говорил то отрывисто и грубо, давя на нож, то чуть ли не мурлыкал, бархатно и мягко, но никогда не ослаблял хватки. Уж лучше бы он умер. Или забрал ее с собой, на величественно прекрасный «Туман»… Вместо этого он резко, но не надавливая, резанул по шее, провел по ней тыльной стороной ладони, смешивая ее кровь со своей, и толкнул ее вперед, практически кинул. Упав в руки Каина, Ванесса коснулась пальцами шеи. На них осталась кровь. Ее - темно-красная, и его - алая, как вино. - Прости, малышка, - ухмыльнулся пират. – Удачного плаванья, салаги! ...И был таков. Оба корабля быстро исчезли в ночной мгле, четырнадцать человек в шлюпке молчали уже час. А Ванесса все смотрела в небо и в его матовой звездной темноте видела лишь полные ярости черные глаза. Теперь они одной крови. Теперь в ее глазах та же слепая злость.