Ей не спится

Огонь и ярость взгляд затмили. Убить, кромсать до крика, слёз! Желанье боли обратило Её в чудовище всерьёз. Все знали с самого начала, Что так и будет. Он лежал, Глотая кровь. А плеть летала, Вонзалась в спину как кинжал. И лишь молитвы сохраняли Остатки сил в его душе. Она вверх руку поднимала, А он шептал в предсмертном сне: "Грехи мои прости мне, Боже! Я свёл её с ума, сломал. И пусть горят рубцы на коже, Я демон... Платы час настал. Я истекаю страстью, гноем, За чувства в сердце боль терплю!.. Прости за то, что, слой за слоем, Твою я жалость оголю". - Кричи и плачь, чтоб слышал каждый! Она взмахнула плетью вновь. - Я видеть слёзы твои жажду, Смотреть, как льётся твоя кровь!.. Я долго мучилась, жалела Тебя. Но похоть ощутив, Я осознала, я прозрела! Как больно понимать мотив Твоих объятий. Знаешь, что?.. Тебя теперь я презираю! Себе позволил, мне во зло Свои желанья ублажая, Так жить!.. - переведя дыханье, Она вверх руку занесла И, горечь слёз едва глотая, Вновь плетью воздух рассекла, Но не смогла добить его, В сердцах ударив серый пол. Их взгляды встретились. Она Лишь молча в темноту ушла. И сколько б боли не осталось В её душе, всё та же жалость Ей не дала закончить дело, И ярость тихо догорела. Презренье лишь в кошмаре этом Могло бы жить. Но даже светом Иного чувства этот мрак Ей не прогнать теперь никак. Червяк живёт в любом из нас, Съедая блеск светлейших глаз, Вселяя похоть, страх и боль. Но в этом всём значенья ноль, Раз видеть можем мы его И изничтожить это зло. А кто не смог - застрял во мгле, В такой же горькой тишине, Держа в руках всё ту же плеть, Пытаясь грех в ней свой узреть.