Не отрекаются любя...

В мороз, и в гололёд, и в слякоть Какая б не стряслась беда – Не заставляйте женщин плакать Ни от любви, ни от стыда! Какая бы из горьких трещин Ни расколола сердце вам, Не заставляйте плакать женщин По необдуманным словам! Прощайте женщин! Сокращайте И злые распри и вражду И никогда не вымещайте На женщинах свою беду! И как бы не случилось плавать Вам в океане бытия – Не заставляйте женщин плакать, На вас обиду затая! И пусть вам будет как награда За бескорыстие труда Та женщина, что с вами рядом, Не плачущая никогда! Чтоб стыд не жёг вас сквозь года, Чтоб от раскаяния не ахать, Вовек: нигде и никогда – Не заставляйте женщин плакать!

Наша жизнь полна парадоксов. Самый частый из них - мы не ценим, что имеем, пока не потеряем. Грустно, но это факт. Он метался по своему кабинету, как раненый зверь, ища спасенье в разбитых об стену предметах, в дорогом коньяке, в совете Аркадия. Под его ногами жалостно хрустели осколки разбитой настольной лампы, ополовиненная бутылка коньяка стояла на столе, Аркадий спрятался в водорослях. Шеф, суровый, жесткий и сильный человек, рухнул на диван, как подкошенный, сжимая в руке измятый лист с копией ее паспорта. -Я не верю! Да и как в это можно поверить? Аркадий? Я должен с ней поговорить. Поговорить нормально. Пусть объяснит в чем дело. И откуда эта внезапная любовь к бывшему мужу? -с этими словами он встал с дивана и направился к двери, намереваясь посетить соседний ресторан. Но его опередили. Дверь его кабинета открылась, показывая посетителя. -Ну это нормально, Витюш! -Нагиев переступил порог его кабинета, закрывая дверь. -Чем тебе лампа не угодила? Или решил бардак на кухне приравнять к бардаку в своем кабинете? -он усмехнулся и плюхнулся в кожаное кресло. -Дима, чего ты хотел? Мне надо отлучиться... -он было уже собрался выйти из кабинета. -Здесь я решаю, кому куда отлучаться-случаться. Садись и слушай меня внимательно. -Дим, ну дай хоть звонок сделать. -Виктор с надеждой в достал из кармана пиджака телефон. -Валяй. Только быстро. Он за пару кликов набрал ее номер. Гудки. Гудки. Гудки. Даже мужик не взял трубку. Он с ожесточением швырнул телефон на диван. -Я тебя слушаю. -О, это был самый короткий телефонный разговор, который я видел. -усмехнулся Нагиев. -Значится так, сейчас в Москве с визитом французская президентша. -Чего? -Ты кроме своего футбола ничего что ли по телевизору не смотришь? Новости включи. По всем каналам одно и тоже. Короче, завтра вся французская делегация будет ужинать в моем ресторане. И твои кашевары во главе с тобой не должны облажаться. Усек?! Значит давай ноги в руки и дуй на кухню, наставляй своих поварят на путь истинный. -он глянул на полупустую бутылку коньяка. -И что бы не бухал сегодня! Если все хорошо пройдет, я тебя сам собственноручно напою, а если облажаетесь, я тебя собственноручно порешу. -с этими словами, прихватив его коньяк, Нагиев вышел из кабинета. Он сделал последнюю попытку дозвониться до Елены. Гудки. Гудки. Гудки. За них кто-то должен ответить. -Федя! Черт! Как ты рыбу делаешь?! Розмарин опять забыл. Бестолочь. Тебе только на Титанике работать! -Федя получил по затылку пучком редиса. -Луи! Какого черта ты свою глазурь тут расставил. -миски со сладким содержимом с грохотом полетели на пол. -Сеня! Чтобы через две секунды баранья лопатка перекочевала из твоего шкафа обратно в холодильник! Время пошло. -для скорости повару был дан увесистый пинок. -Огузок!!!!!Твой суп дерьмо! -кастрюля со свежесваренным супом полетела в раковину. -Но, шеф, вы даже не попробовали! -возмутился Лавров. Но под уничижительным взглядом шеф-повара тут же потерял охоту спорить. -Лева! -продолжал бушевать шеф. -А, с тобой и так все ясно. -он махнул рукой на своего су-шефа. -Значит так, инвалиды! Завтра у нас будут ужинать дипломаты из Франции! Во главе с их президентом. Все должно быть на высшем уровне! Если нет... То я вас всех урою! Вы меня знаете. Почему часто люди сами рушат то, что строили с таким трудом и трепетом? Гордость. Обида. Злость. Безысходность. Она металась по своему кабинету, как раненая птица, ища спасение в крепком кофе и в разбитой с горяча хрустальной вазе. -Господи! Дай мне силы понять, что я все делаю правильно. -под ее ногами блестели осколки разбитого хрусталя. -У него было время. Но он его упустил! -она без сил опустилась в свое кресло. Но знаков свыше не последовало. Она уже была готова встать и направиться на свою кухню, как вдруг в кармане зазвонил телефон. До боли знакомая комбинация цифр на экране, заставила ее сердце предательски сжаться, растапливая лед в ее душе. Но обиженные женщины редко способны мыслить логично. И тем более они редко способны совершать адекватные поступки. Она выключила звук и вышла из своего кабинета. Разговор. Разговор с ним мог разрушить ее стену. Которой она старалась отгородиться от него. Стену гордости, обиды и холода. Вопреки указаниям Нагиева, его ночь была полна алкоголя, азартных игр и женщин. А утро было вновь ознаменовано головной болью и хреновым настроением. Он выполз из своего кабинета на кухню. На кухню, которая представляла собой место стихийного бедствия. -Так, инвалиды. Сегодня у нас президент. Все помнят? -Помнят наверное все. Кроме тебя. -закипал Нагиев. -Какого черта ты творишь?!!! Что это было? Я тебя спрашиваю!!!!!! Бухой шеф-повар. Полуголые повара! Взорвавшийся торт и предложение президенту сыграть с вами в покер? Вы что совсем оху... охренели?! -А я думал это был сон. -шеф, глядя в на свое отражение в сковороде, пытался пригладить волосы. -Дима, ну этот президент ушел, другой придет. Делов то... -Делов то...?! Я тебе сейчас, мой бухой друг, покажу какие тут дела. -Нагиев в ножом попытался наброситься не шефа, но был во время остановлен Сеней и Левой. -Всё! Всё! Они закрыли наш... мой ресторан! -он опустился на колени посреди кухни. -Чего?! -это заставило окончательно протрезветь всю поварскую команду. -Это не возможно! -Лучше бы невозможным было то, что вы вчера вытворяли. -выл Нагиев, отхлебывая из бутылки виски. -Пошли все вон! Видеть никого не хочу! Жизнь часто дает нам второй, третий, иногда двадцать пятый шанс все исправить. Но мы слепцы. Она искала спасение в работе. И у нее получалось. Телефон уже два дня не беспокоил ее. К счастью. Врала она себе. Но что касается работы, то никакая жизненная ситуация не могла негативно отразиться на ее работе. Она всегда все держала под контролем. Очередной посетитель, позвавший ее к своему столику для благодарностей, был живым примером того, что ее работа делалась ей безукоризненно. Возвращаясь обратно на кухню через курящий зал ресторана, она заметила знакомое лицо. -Здравствуйте, Дмитрий Владимирович. Приятно видеть вас в нашем ресторане. Решили сменить обстановку? -Здравствуйте, Елена Павловна. Решил просто поесть. -А у вас Вас уже не кормят? -улыбнулась она. -У нас никого уже не кормят, даже меня. -В смысле? -с недоумением спросила Елена. -Новости видели? Французская делегация не в восторге от нашей страны во главе с моим рестораном. Они нас того... закрыли. -Не может быть?! -ее сердце бешено застучало. -Как же так? -Вот так. Финита. Но как говорится, плох тот капитан, который новый корабль построить не может. Я купил новый ресторан. Надо же чем-то кроме съемок заниматься. Да и оболтусов моих кроме меня на работу никто не возьмет. -Это замечательно. Поздравляю с новой покупкой. -сердце перешло в нормальный ритм. -Новый ресторан в Париже. -Как? Поздравляю. -сердце вновь перешло на бег. -Все согласились ехать со мной. Так сказать, вымаливать прощение у французишек. Только мэтр наш никак не решится... -Нагиев выжидательно посмотрела на нее. -Сегодня все свои вещички из ресторана забирают и аля улю... -Простите, мне пора на кухню. -она ушла из зала, но путь ее лежал в свой кабинет. Что было ее руководством к действию? Она не понимала тогда и не понимает теперь. Часто мы хотим сделать как можно лучше кому-то ,а в результате делаем больно ему и смертельно раним себя. -Ало. Игорь?! -она позвонила мужу. -Мне после работы надо встретиться с Оксаной. А машина моя сломалась. Не мог бы ты заехать за мной вечером. Хорошо. До встречи. Он был сам не свой. Он был опутан сомнениями и тревогами. Его не страшила судьба ресторана, но ему конечно было жаль. Его не волновало будущее его поваров, так как те от всей души веселились, радуясь предстоящей работе в Париже. Все они с шумом выносили из ресторана коробки с вещами, складируя из на заднем дворе. -Витя. Ты что-нибудь решил? -к нему подошла Вика, когда он нес банку с Аркадием в свою машину. -Отстань. -буркнул он новоиспеченному директору парижского ресторана. -Что отстань?! Витя! Ты должен поехать с нами. Как мы там без тебя? -Огузка сделаете шефом. -Витя. Я прошу тебя... На этих словах Вики из дверей соседнего ресторана вышла она. В летящем бежевом платье с распущенными волосами. Неприступная и безумно красивая. Вопреки его ожиданиям она пошла не к своей машине, а к золотистому Лэнд Крузеру. Ей на встречу из него вышел мужчина. Которого она обняла и поцеловала так, как братьев и друзей не целуют. -Твою мать! Я еду с вами. -с этими словами он сел в машину, нажал на газ и под визг колес унесся в московские пробки. Его сердце билось в агонии. Ее временной расчет был верен. Муж приехал за ней в самый разгар передвижной деятельности поваров Claude Monet. Страстный поцелуй с мужем - контрольный в голову. Визг колес его джипа - фатальный выстрел в ее сторону. Она села в машину к мужу направляясь в московские пробки. Ее сердце билось в агонии.