В первый раз, когда я...

Сев на свое место за столом Рэйвенкло, я заметила, как взбудоражены ученики. Большой Зал был заполнен до отказа, словно все студенты разом захотели увидеть Гарри Поттера. Произнеся слова напутствия, директор повернулся к папе: – Аврор Поттер, мы счастливы, что можем видеть вас рядом с нами сегодня. Может, вы хотели бы сказать пару слов? Папа оглядел Большой Зал, и я увидела по лицу, как ему надоела вся эта помпа. Зная его, я понимала, что ему больше хотелось бы сесть сейчас рядом со мной, спокойно поесть и поехать по делам. Но это было бы неуважительно по отношению к ученикам его старой школы, потому поднявшись на ноги, он направился к постаменту, и оглядел нас. Моя подруга, Кирана, наклонившись ко мне, прошептала: – Слышь, я, конечно, понимаю, что он твой отец и все такое, но он все еще ничего. Я бы с ним… – Это отвратительно, – я перебила ее, поморщившись: – Я еще понимала, когда такое говорили о моих братьях, но, черт подери, он мой отец! Тебе серьезно, нужно проверить голову. – Так не только я, а многие девчонки говорят, – пожала она плечами. Закатив глаза, я перевела взгляд на папу, который только что закончил благодарить директора за гостеприимство. – И теперь, полагаю, я должен сказать пару слов студентам, – он сделал вид, будто задумался. – Флобберчервь, лимонная долька, и жаборосли. Приятного аппетита. В Большом Зале воцарилась тишина, словно все пытались найти в его словах какой-то скрытый смысл. Я рассмеялась. Кажется, папа никогда не изменится. Когда он сел рядом со мной, я только покачала головой. – Пап, они ждали от тебя настоящей речи. – Но что я мог сказать? Ты же знаешь, я – человек немногословный. Оглянувшись, я увидела, что все девушки за моим столом выглядели очень неловко и бросали косые взгляды на папу, кто-то нервно поправлял прическу. Я бросила недовольный взгляд на Кирану, пытаясь донести, что с ним ничего не светит. Мы не успели даже доесть первое блюдо, как в Большой Зал влетела серая сова и бросила конверт прямо перед папиной тарелкой. Когда он вскрыл его, я увидела министерскую печать. Папа тут же вскочил на ноги и встревожено оглядел зал. – Лили… – Тебе нужно уезжать, – закончила за него я, в конце концов, я выросла, постоянно видя эти его отлучки. – Все нормально. – Можешь связаться с мамой через камин и сказать, что я сегодня не приду домой ночевать? – он бросил взгляд на Скорпиуса, обедавшего за слизеринским столом, и тот, кивнув, тоже поднялся на ноги. – А может и завтра не смогу подойти. – Конечно. Все хорошо? – Да, все будет нормально, – он поцеловал меня в лоб на прощание и направился к директору, попросить его разрешить использовать каминную сеть. После разговора с мамой, я решила переехать на выходные домой. Совсем скоро экзамены, а я сказала Скорпиусу правду о том, что была сыта Хогвартсом по горло, и мне нужно было хоть немного отдохнуть. Получив от директора разрешение, я отправилась домой, но даже спустя несколько часов никак не могла уснуть. Я сидела на кухне, попивая сливочное пиво, когда в дом ввалился Джеймс в испачканной мантии и совершенно измученный. – Джеймс, – я отодвинула для него стул рядом. – Что ты здесь делаешь? – А? – он оглянулся, ничего не понимая, но сел. – Что? Ой… сюда ехать ближе чем до моей квартиры. Он полулег на стол, но потом приподнял голову, жадно глядя на пиво в моей руке. Закатив глаза, я передала ему бутылку, и отошла принести себе новую. После пары глотков, он немного пришел в себя. – Лилз, а что ты тут делаешь? Почему не в школе? – Решила приехать на пару дней, – я сорвала с бутылки этикетку. – Откуда такой грязный? Он как-то странно на меня посмотрел. – Ты что не слышала? В маггловском районе Лондона был взрыв. Там нашли несколько темных артефактов. Мунго переполнен магглами. Моя смена только закончилась, но с утра нужно снова туда ехать, слишком много пострадавших, – устало покачав головой, он сделал несколько глотков сливочного пива. – Я бы остался там, но нам запрещают брать больше трех смен за раз. Я мысленно с ними согласилась. Лечение магических травм очень тяжело, и неизвестно какие ошибки может наделать уставший до предела лекарь. – Так на это дело выехал папа? – Да. Я видел его мельком в госпитале. Мы помолчали пару минут, думая каждый о своем, потом Джеймс неожиданно произнес: – Я хотел поговорить с тобой. Что у вас с Джеммой? – Ничего, – холодно ответила я. – Я не понимаю, о чем ты говоришь. – Понимаешь, – вздохнув, он взъерошил себе волосы. – Ты и говорить с ней не хочешь, а она из-за этого очень расстроена. – Я разговариваю с ней. Как-никак она – моя соседка по комнате, и я не могла бы вообще с ней не говорить, даже если бы захотела. – Знаю. Но она сказала, что ваша дружба больше не… – он поколебался, перекатывая в ладонях бутылку. – Лилз, ты не должна так себя вести. Она, правда, хотела тебе все рассказать, просто ждала подходящего момента. – Ну, что ж, – ледяным тоном произнесла я. – тот момент, когда ты совал руки ей под блузку, был замечательно подходящим, да? – Лили, прекрати вести себя как ребенок. Я вообще не понимаю, что в этом такого. – Что в этом такого? – вспылила я, вскочив на ноги. – Она – моя лучшая подруга! Мой самый первый друг. Ей всегда было плевать на то, что мой папа – Гарри Поттер, на то, что ты – мой брат. Она так смеялась над теми девчонками, которые за тобой бегали, а теперь ты и ей разобьешь сердце. Что с тобой вообще случилось? Ясные глаза моего брата наполнились недовольством. – Случилось то, что она мне очень нравится, Лили. Следи за тем, что говоришь. Я закатила глаза. – Да, что ты! Нравится? Также сильно как Сабрина? Или Меган? Или Морган? Или, постой, как звали ту девушку, которая вытатуировала на заднице твое имя? Николетта? Да ты и с ней расстался через пару дней! – Конечно, потому что она больная! Ты бы на моем месте сделала также. – Дело не в этом. Дело в том, что Джемма – единственный человек вне семьи, который мне дорог. Моя подруга. Она не одна из тех твоих девчонок, она другая. А ты и нашу дружбу разрушил, потому что о ваших отношениях она мне даже не сказала. Да что там, она скрывала их от меня. Я чувствовала себя идиоткой. – Лили, – уже спокойней сказал Джеймс. – Она хотела тебе сказать, но я не позволил. – Почему? – Ты только что сама ответила на свой вопрос, – он выглядел немного виноватым. – Я знал, как она тебе дорога. Я фыркнула, скрестив руки на груди. – Я думал, что это только временная интрижка… было бы лучше нам подождать, и узнать, во что эти отношения выльются, а потом уже рассказать тебе. Она была не очень рада, но согласилась. Она не хотела пятнать вашу дружбу. – Замечательный план, – пробормотала я себе под нос. – Лилз, ты должна поговорить с ней. Просто… – он вздохнул и посмотрел прямо мне в глаза, – ради меня? Она и вправду мне нравится, и мне жаль, что так получилось. На секунду я заколебалась. Братья редко меня о чем-то просили. Но потом вспомнила, что ему и просить бы меня не надо было, скажи Джемма мне все сама. – Нет. Если она и вправду хочет со мной поговорить, то почему не подойдет и не поговорит? А так ты говоришь за нее. Видишь даже сейчас она больше твоя девушка, чем моя подруга. Я развернулась на каблуках и уже направилась к выходу из комнаты, как меня остановил тихий голос. – Тебе не кажется, что ты ведешь себя как лицемерка. Я медленно повернулась к нему лицом. – О чем это ты? – О тебе и Скорпиусе. Он ведь еще не рассказал обо всем Альбусу? Получается, ты поступаешь с ним так же, как и я с тобой. Побледнев, я отступила на шаг назад. – Я не поступаю. Между нами ничего нет. – Да ну? – приподнял бровь Джеймс. – Продолжай себя обманывать, если хочешь. – Я не обманываю себя. Я говорю правду тебе, – раздраженно откликнулась я. – Отлично, – Джеймс швырнул пустую бутылку в мусорную корзину, и направился к двери. – Но будь осторожна, я здорово посмеюсь над тобой, когда все раскроется. Без разницы завтра или через пару лет. Он ушел, а я оглядела кухню, пытаясь понять, о чем он, черт возьми, говорил.