***
Во второй раз… Я услышала его имя посреди ссоры родителей. По сути, из-за него-то они и ссорились. Отец с мамой ругались так редко, что мне очень хотелось узнать, в чем же сейчас дело. Спрятавшись на лестнице, я вытащила удлинитель ушей, подарок Фреда на рождество, и начала тихо слушать. Оказалось, в своих письмах Альбус упоминал какого-то своего нового друга, говорил, что тому очень одиноко отмечать одному праздники, и может, будет здорово пригласить его на Рождество. — Мне абсолютно все равно, одиноко мальчику или нет, Гарри, — опасно тихим голосом произнесла мама. — Ребенок с такими генами не может оказаться хорошим. — Прекрати, Джинн. Ты не можешь быть настроена против одиннадцатилетнего ребенка. — Он — Слизеринец! — Как и наш сын. — Да, и поверь, это меня радует не меньше, — чуть повышая голос, откликнулась мама. — Честно говоря, я даже не могу в это поверить! Да, ты сказал ему решить, какой факультет ему больше по душе, но выбрать Слизерин? Ничего хорошего из этого и выйти не может. — Они не все так плохи, — вздохнув, ответил отец. — Уверен, Ал прекрасно понимает, что делает. — Не все так плохи? — маме потребовалось несколько секунд, чтобы успокоиться. — Это я должна тебе напоминать, как на моем шестом курсе, все они были готовы пытать нечистокровных? Или как ни один из них не встал на защиту Хогвартса? — Но и на сторону Пожирателей никто из них не встал. Джинни, я знаю, это тяжело, но за что мы тогда боролись? Разве не за возможность жить в мире, в котором все равны? И где ни к кому не относятся с предубеждением? Целую долгую минуту мама молчала, а потом я услышала ее тихий вздох. — Гарри ты иногда так наивен. Неужели ты и правда веришь, что взращенные веками традиции и предубеждения, могут просто испариться после твоей победы? — Даже путешествие в десятки тысяч миль, — сказал папа, и в его голосе послышалась улыбка, — начинается с одного маленького шага. Давай сделаем этот шаг, Джинни? — Красивые слова, — мама произнесла это намного спокойнее. — Может, в этом и вправду что-то есть. — Они принадлежали одному старому магглу, — рассмеялся папа. — Но если ты хочешь думать… — Хочу, — перебила его мама, и раздались какие-то странные звуки, кажется она поцеловала папу. — Потом очень велики шансы, что Малфои его вообще к нам не отпустят. Так что думаю, в приглашении в гости нет ничего страшного. В итоге мама ошиблась. Вскоре Ал прислал сову, написав, что Скорпиус с радостью принял приглашение и проведет с нами Рождество. Папа удивился сильнее всех, он по правде думал, что мальчик ни за что не сможет приехать. (После, годы спустя, я узнала, что Скорпиус сказал Драко, что дружба с Поттерами была бы очень хороша для восстановления их положения в обществе, и именно эти слова повлияли на Малфоя, заставив его отправить сына в дом когда-то злейшего врага).***
В третий раз… Я услышала его имя, когда была ему представлена. Он только прибыл в наш дом посреди зимы, и мама расспрашивала его о путешествии, когда я вбежала в кухню, но, столкнувшись с ним, остановилась как вкопанная. Всю свою жизнь я была окружена рыжеволосыми родственниками (разной степени рыжести), темноволосым папой и братьями, блондинками в моем окружении были только тетя Флер и Виктория, хоть я и видела их редко. Но даже у них не было таких светлых волос. Может, именно поэтому Скорпиус меня тогда так шокировал. Он был пятном в моем окружении. С волосами почти белыми и такими длинными, что лезли в глаза и бледной кожей, он казался чем-то посторонним на нашей кухне. Слишком уж был непохож на всех вокруг. Обернувшись ко мне, застывшей на пороге, он взглянул мне прямо в глаза. Без улыбки. Но и без малейших следов неприязни. Просто очень серьезно. Его глаза оказались цвета ртути — такого жидкого вещества, который магглы кладут в свои термометры (дедушка показывал мне один однажды). Такие очень серые глаза, почти серебряные. — Это моя сестренка Лили, — легко улыбаясь, представил меня Альбус. — Через пару лет она тоже пойдет в Хогвартс. — Привет, Лили, — он улыбнулся мне. Странной полуулыбкой, сделавшей его глаза на тон светлее. А что я ответила? Вконец смутившись, я с тихим визгом спряталась за мамино платье. Когда мама, смеясь, гладила меня по голове, я услышала голос брата. — Ну да, эт странно. Ладно, Скорп, идем, я покажу тебе свою комнату. Прошло немало времени, прежде чем я вообще смогла говорить при нем. Но даже тогда, нет-нет да и смораживала какую-нибудь глупость.