У любви нет границ, она всегда найдет место, где можно протиснуться. Билл Каулитц.
Разлюбить нельзя, можно лишь любить меньше, чем любил раньше. Женевьева Бергман.
Мы живем один раз и пьем до тех пор, пока не поймем, что это не лекарство, боль в груди не затихнет. Том Каулитц.
Достаточно лишь минуты, чтобы разрушить чью-то жизнь или стать ею. Андрей Пежич.
Собиралась я недолго. Пришлось одеть черное вечернее платье с глубоким вырезом на груди по совету или точнее по настоянию начальства. — Ну и где он? Сам позвал и встретить даже не собирается. — Моему нахальству можно позавидовать, минуту назад приехала и уже ворчу. — Тебя только за смертью посылать. Хм... гости вечера так смотрят на меня, то ли со страхом, то ли мне кажется, что я привлекаю излишне много внимания из-за прелестных форм. Перебор, если грудь немного большая, не факт, что красивая и упругая. Да, я молодая, но все равно возможно мои округлости желают лучшего. — Вот ты где, — с чеширской улыбочкой, спешно говорил Андрей, полуодетый в какое-то странное шмотье. Лично я называю дизайнерские шмотки именно так и никак по-другому. Совсем не могу понять, зачем создавать вещи, над которыми люди только и делают, что ржут. Ладно, если бы одевали на улицу, но в таком засмеют. — А ты где ходил? — не подумав, спросила я. Сейчас как ляпнет мне чернилом в рожу. — Да грим делали, я не успеваю. — Рассказывал Андрей, быстро куда-то ретируясь. — Слушай, может мне тебя подождать? — не люблю светские вечеринки. Тишина и покой. Аминь. — Нет, пошли за мной. У меня к тебе потом будет предложение. — Утаскивая меня за собой тараторил он. Они долго собирали его. Одели почти, как девушку и выпустили на подиум. Атмосфера нагнетенная. Дыхни пожар начнется. — Андре... — успевала произнести, как он мчался снова на сцену. Все эти вспышки напоминают мне мои прошлые подвиги. Очень надеюсь, что у этого паренька меньше поклонниц. Будущее в больнице и с мандаринами не особо привлекает, если что... — Идем, нам еще в одно место надо. — И какого черта он тащил меня сюда? Я могла бы и туда сразу приехать? — А куда это? — поинтересовалась я. — Давай без вопросов. Мы пришли. Нас встретила целая команда визажистов. Они окружили нас. И меня. А меня зачем? Я не Андрей!.. И не модель. — Андр... рей. А я... — Ты понравилась нашему шефу, мы хотим сделать снимки, где вы влюбленные куклы. — Ответила за него девушка с высоким хвостом. Ничего себе. Я игрушка что ли? Понравилась - притащили. Да кто он такой? Чмо ракообразное. — А я не хочу сниматься. — Взбунтовалась я. Ха, смешно вышло. Меня заставили. Разукрасили, мать мартышки не узнает, если конечно знала до этого вообще. — Сфоткаемся и все, ок? Сфоткаемся и все? Я чуть не охренела, пересниматься по сто раз. "Сделай лицо попроще". Да млять сделай камеру получше. "Губки надуй". Я по ихнему шарик? "Щеки слишком большие, больше краски". Щеки большие?! Да я тебе!.. Да ну? Правда? Пойду посмотрю. "Ноги не в ту, а в эту сторону". А отрезать не хотите? Еще легче будет. "Не улыбайся так". Шик блеск, я акула. "Волосы перекрасьте, этот цвет отвратительный". Да, это навоз под твоими ногтями отвратительный. Коза. "Кудри сделайте". Почему придираются только ко мне?.. "Ну вот и все, закончили." Уф... "Нет, ты, Женя, оставайся". Олл капут. — Может поешь баначик? — подсел ко мне замудахавшийся фото... йу, я уже не знаю как этих паразитов называть. Кровопийцы. — Слышь ты! Засунь свой банан в свою жопу и отвали от меня. — Наорала я. Достали, банан, сам ты банан. Кретин. — А может? — не отставал он. Что за люди пошли? — Помочь? — уставилась я на банан и его пятую точку, что премило расположилась на диване. — Нет. — Утомленный и разочарованный придурок, уплелся от меня. Наконец-то. Андрей исчез. Никого там нету. Уже довольно темно. Что? — Вот черт, они про меня забыли? А я была права, они меня заперли и ушли. Вот теперь мне точно, крышка. Я умираю. SOS!!!