Не случайно

— Не-ет! — взвизгнула я, — не прикасайся ко мне! Не-ет!!! — Ты чего так орешь? Я поговорить хотел! Уф, душенька моя спокойна. А то так рядом присел, вылупил красивые глазки, а реснички так и хлопают, радужка блестит, ручки ко мне тянутся. Фея, попробуй только пристать, станешь человеком среднего рода. Мда... я еще говорила, что мне Том нравится. Хотя... Нравится и насиловать, вещи разные, так что вполне возможно, что я сделаю из своего любимого любимое при удачном раскладе, естественно в мою пользу. — Я не насильник, успокойся. Хочу просто по-го-во-рить! — он издевается или думает, что я даун? — Том, я тебя сейчас конечно побаиваюсь, но я еще не того, чтобы не понимать тебя! — выводит его поведение. — Так о чем ты хотел поговорить, Каулитц? Он молчит, странненько. — Том! — и кто думал, что я начну его бить. Не логично, позвал меня поговорить и не болтает. — А? — вот измывательство. Как так можно со мной? Стоп, а в темноте он не заметит, что у меня некоторые прядки темного цвета? Если "да", я пропала. Не быть мне его девушкой никогда. А я так хочу... Моим последним парнем был кореец. Такой красавец, певец. Глаза были черными, а волосы шоколадного цвета. Высокий, накаченный, умный, дальновидный и во всем мне потакал. Чуть ли не в рот заглядывал. Увы и ах, роман продлился всего навсего 5 месяцев, я же к Биберу поехала. Не судьба мне была выучить корейский ради него и встречаться с такой лапусей, жаль... Том. Он тоже ничего. Минусов больше. Таскать меня на руках он не будет. Все время насмехается, паясничает, выводит на нет. Надоедает, но это же Том Трюмпер Каулитц. Ничего не изменимо. Только в глубине душе есть малюсенькая надежда на то, что он романтик. Сначала я думала, что влюбилась в его крутость, неправильность, сексуальность, а потом он спасал меня. В-первый раз на гонках, дальше от фанаток, в темной комнате, на крыше. История копится. Будет что вспомнить, будет ради чего плакать. А я буду рыдать в три ручья, уверяю! Билл? — спросила себя. Нет, он прекрасен с какой стороны не посмотри, но не для меня. Он такой же, как и я - сумасшедший. А Том знает, где нужно тормозить. Это главная фишка их различия. Том при всей озабоченности, серьезнее Билла. Младшенький милашка, но не более. — Да ничего, просто кое-кто меня насильно притащил сюда, грубо швырнул на кровать и молчит! — выругалась я. Теперь успокоилась. Надо все вылить из себя, а потом сидеть успокоенно, в то самое время, как на тебя готовится гневная каша в голове собеседника. — Прости, я не расслышал. — Не расслышал? Как можно мой звонкий голос не услышать? — оскорбление млин. — Прости... Почему ты так рвешься? Куда тебе идти? Думаю, идти тебе не куда, ведь так? — да, гений раскусил. — Не куда. Но я тут не останусь! Да, знаю, может мы с тобой один раз спали, но "это" ничего не меняет! — Спали? Когда же? — удивился Том. — Тогда, когда я проснулась в доме у Билла и была в другой одежде! — А... Ну, твое платье... оно порвалось, я нечаянно задел в тот вечер машину и... — Значит... А!!! — нет, нет, нет невозможно. Я была голая. Они вдвоем видели меня в нижнем белье. А!!! — У тебя красивая фигура, не стесняйся! — поддерживает. Молчи а!!! Мне итак плохо. — А Билл? Он меня не видел, да? — искра надежды на светлое прошлое. — Он тебя одевал, я бы соблазнился, понимаешь ли... Н-е-е-е-е-ет!!! Моя жизнь кончена. Два брата видели меня голой. Я... я... я уничтожена. — Да успокойся ты. Можешь доверять нам. Мы бы не посмели с тобой что-нибудь сделать, — сказано очень искренне. — Том! — я прижалась к нему ни с того ни с сего и заплакала на груди. Его большой, мужской груди. — Я так от всего устала... Я... — Тише-тише! — он смотрит на меня. Только. На. Меня. Чудесно. — Я всегда помогу тебе, Ева... Назвал меня также, как и его мама. То-о-ом... Он аккуратно приподнял моё лицо за подбородок и притянул к себе. Я закрыла глаза. Почувствовав на губах его губы. Сжала руку в кулачок, чтобы сдержаться и перетерпеть крик души Бога разврата. Нежные касания, крепкие сильные руки где-то в волосах. Я не отвечаю на поцелуй, боюсь. Страшно разбивать прекрасные мгновенья. Терпение, наслаждайся моментом. Ярость берет вверх разума. Кидаюсь на него, повалила на кровать, уже сняла рубашку. Он смеется, недоумевает. — Ты красивый!.. Он глядит исподлобья. Рывком скинул меня с себя и теперь, я лежу под ним. Ощущать себя защищенной мечтает любая женщина, а именно это на данный момент чувствую я. Счастлива, не то слово. Он подобрался ко мне ближе. Снял футболку и выкинул её подальше. Я чиста перед ним. Почему, не пойму. Страстные поцелуи опаляющие шею, ласки тела в интимных местах. Каждый сантиметр люб глазу. Каждый вдох и выдох, любое движение приветствуется блаженством. — Э... Том! — позади послышался голос фронтмена, который очень неуютно чувствовал себя. — Билл? — я мигом вскочила прикрывшись подушкой, что лежала рядом. — Я... э... мы... — Я... наверное, не вовремя... п-пока, — он как-то посерел. Неудобно получилось. Опять нам испортили момент, дающийся раз в день. Да, именно в день. — Том... Билл, он?.. — мне самой было паршиво. Как я теперь посмотрю в глаза этого парня? Я для него одна из девок, с которыми спал его братец. Ту, что он укротил. Билл, прости меня. — Да ничего... Он не маленький, поймет, что мы были заняты... — Думаешь? — я наивная овца. Нужно бежать за Каулитцем младшим. Не простит ведь. — Где моя футболка? — нервно и дерзко. Я разрываюсь. Не понимаю, что происходит. Я хочу и люблю Тома, но если вижу грусть Билла, мне плевать на всё и вся. Я нашла друга, да? — Ты куда? — встав с кровати, Том перегородил мне дорогу, вцепившись в мою руку. — Хватит играть со мной. Раз начали, продолжим! — Томас, разве тебе не дороже брат? Со мной или с любой другой, ты переспишь когда угодно, но он тот человек, который тебя поймет и примет таким, какой ты есть. А очередная пассия нет! — что на меня нашло? Нагрубила считай. Он молча накинул снятую рубашку, кинул мне мою футболку и мы побежали за Биллом. Певец сидел возле озера. В тишине, которая не помешает. Не обидит. Она защитит его в те моменты, когда никого не будет. Очередная фанатка нападет, ужасная статейка, анти-фан-клуб. Это стресс для него. Да, он старается не замечать этого. Мнение близких для Каулитца важнее всего, и если ему это нравится, а другим нет, он не прекратит так делать. Похвально. Но есть огромное "но". Один ты и громадная толпа "против". Не сдавайся, верь в себя. Тяжело. Крики, угрозы. Он такой же, как и вы. Вам было приятно, когда одноклассники обсуждали вас? Причем негативные отзывы сыпались на бедную голову каждый день! Не думать об этом трудно, но приходится. А иногда, срываешься. Необходимо успокоиться, прийти в себя. Сказать, что все хорошо. Он нашел то место, где душа, как в вакууме. Там никто ничего не скажет, не посмеет. Я понимаю Билла. Тоже была такой же. Носила вещи, нравившиеся только мне. Бесилась. Выпендривалась. Нередко получала за свои выходки. Нет, били не родители, а друзья. Они выбивали из меня "дурь". Сестра Леннан пользовалась авторитетом, прикрывала, но уехала. Мы не общались несколько лет, а я не прочь увидеть её. Понимая это, говорю, видеть ссору братьев невыносимо. Нельзя такое допустить. Мы не изверги. — Билл!!! — ты слышишь? — О! Жэн! — наигранная улыбка. Его не проведешь. — Билл, ты чего убежал так? — поддержал Том. — Да так, — смеется, — я немного странный и делаю все, чтобы держать марку! Не смейся над собой, глупышка. — Билл, если ты обижен на нас, скажи! — А почему я должен обижаться на вас? — Хватит быть дураком, говори, что стряслось! — вышла из себя, подумаешь. Хи-хи. — Я хотел спокойной ночи пожелать, а вы были заняты... детский лепет, я... Опять убегает от проблем. Бежит в темноту. Том молчит. Ни слова не проронил. Что мне делать? Зачем я полезла к Тому со своими тупыми чувствами? Одним мячом все кегли. Кривым, уродливым шаром, развалившем что собиралось на протяжении долгого времени. Безбашенная... Жен, ты обожаешь сама себе вставлять палки в колеса. — Билл! Стой!!!