I've come undone I'm on the run Yeah, I'm nobodys hero Nobody's hero (с)
Прежде, чем поехать в русские дебри, Тамаки дал Оотори небольшую книжицу, сопроводив ее фразой типа, а вдруг нам попадется «чудище лесное, заморское». Вспоминая сегодняшний день Кёя, будет думать, что чудище выглядит именно так. По крайней мере, поначалу вышедшее из кустов чудище Оотори сразу напомнило две иллюстрации из той книжки. Да она была еще и с иллюстрациями. Непонятно, как вообще Кё мог засыпать, листая на ночь подобные вещи. Так, вот об иллюстрациях, увиденное напомнило Кёе лешего и Бабу ягу одновременно. Однако на Кёю смотрели большие голубые глаза, а пухлые губы девушки сами собой расползлись в улыбке. Ошарашенный столь внезапным выходом девушки Оотори попытался состроить фирменный оскал, но вышло как то криво и без задора. Он кивнул на предложение барышни, и следом за Тамаки вошел в дом, предчувствуя, что так или иначе эта ночь для него плохо закончится. Девушка скинула пальто, и на самом деле она была вполне себе даже ничего. Оотори никогда и ни к кому не проявлял ничего кроме праздного интереса, который обычно сулил ему выгоду. Девушку звали Марья, и как оказалось она шла от бабушки. Не особо было понятно, что делала молодая девушка у своей бабушки ночью. Или она так долго шла по снегу? А еще Марьюшка была дочерью Ивана и на лицо было заметно родственное сходство. Но Оотори не интересовали красоты своей новой знакомой. Его тянуло вернуться на мягкое сено и завернуться в одеяло, словно гусенице. Оотори невозмутимо клонило в сон и потому, он дремал, прислонившись к стене. Не смотря на богатый стол, накрытый Иваном, Оотори не интересовали кушанья. Только сон. После него он снова будет адекватным человеком, первой мыслью которого не будет убийство своего лучшего друга. А вот Иван расстарался для своих гостей. Неужели мечтал выдать свою дочь за одного из иностранцев. Оотори невозмутимо фыркнул. Бредовая была мысль. Кёя прикрыл уставшие глаза, не обратив никакого внимания на знаки со стороны девицы, которая вела себя с иностранцем уж очень откровенно. Наверняка, наверняка она увидела богато украшенные воротники пальто студентов и их модную и качественно сшитую одежду. И конечно мобильник Оотори, который он не убирал от себя, как гарант собственного спокойствия. Девица несколько раз покушалась на вещицу, но Кёя начинал тихо шипеть, и девица шугалась. А может быть на нее действовал ледяной взгляд карих глаз кардинала, который мог отпугнуть от него любое живое существо. Все-таки не стоило прикасаться к его вещам или к нему самому до тех пор, пока он не выспится. Ему просто очень хотелось спать… Проснулся Оотори от непонятных прикосновений, и поначалу хмуро глядел на девицу, которая так посмела прервать его сон. Второй раз за одну ночь. Кёя неловко отодвинулся от девицы, пытаясь не задеть стол, как на него, словно лезвие гильотины, обрушился взгляд Ивана. Немного подвыпивший мужчина икнул и невесть с чего решил познакомить японцев с самой потрясающей русской достопримечательностью. На столе вновь появилась бутылка водки и еще две рюмки. Оотори вздрогнул. Непонятная жидкость прозрачного цвета, от которой за километр несло спиртом, вызывала у него подозрения. Иван хлопнул студента по плечу, и налил непонятную жидкость в рюмку. Кёя недоверчиво принюхался. -Да ты пей, не боись. – Оотори нервно сглотнул и поднял рюмку на уровень глаз. Запах спирта стал навязчивее, но под очередной хлопок Ивана и, подчиняясь томному взгляду Марьи, прикосновения которой стали навязчивее, Кё решительно опрокинул в себя рюмку и тут же ощутил, как он очутился в самом настоящем аду. По всему телу пробежали мурашки, а неведомая жидкость обжигала глотку до такой степени, что хотелось поскорее чем-то запить. Жар быстро распространялся по всему телу, и на это уже не влияла, прижимающаяся к японцу Марья, которая быстро просекла его состояние. Девушка протянула Оотори вилку, на которую был насажен гриб. Кёе уже было не до проверяний и подозрений по поводу девицы, потому он подался вперед, чтобы попробовать еду, ибо глотку драло по-прежнему, и организм требовал восполнить потраченные силы. -Очень вкусно. – От алкоголя в крови разум Оотори обмяк, и, вспомнив первое правило хостов. О том, что мы должны приносить девушкам счастье. Он мягко коснулся ладони девушки и попытался мило ей улыбнуться. Мило улыбнуться снова не вышло, но на девицу чары третьего сына Оотори подействовали, и потому Марья, вооружившись вилкой начала подкармливать вице-президента клуба. Иван тем временем появился к Тамаки и начал до него допытываться, почему тот не пьет. Оотори в ужасе замотал головой, намекая своему неразборчивому другу, что прикасаться к этой дряни таки не стоит. Тамаки следовало спасать. Кёя улыбнулся фирменной улыбкой, и да на третий раз у него вышло похоже! Он сжал ладонь девушки и легко поклонился ей. -Мы отойдем. – Оотори сделал знак рукой, указывая в сторону коридора. Марья засмеялась заливистым смехом, а Иван сделал жест рукой, мол, идите, куда хотите. Кёя вытащил Тамаки из-за стола и буквально силой затянул того в сени, закрыв за ними дверь. В сенях стоял холод, и слышались завывания ветра, но хотя бы здесь не было назойливых русских, которые жаждали всячески ублажить своих иностранных гостей. -Это ад. – Констатировал Кёя. – Ну, что есть идеи, или мы продержимся здесь до утра?I'm nobody's hero(с)