Одиночество оставленного позади

Воодушевляющие когда-то звуки отбиваемых ракетками теннисных мячей, отскакивающих от кортов, совсем не радовали. По какой-то иронии, наоборот, вызывали уныние. Только заняв позицию капитана, глядя на своих игроков, Акая испытывал невероятное счастье и гордость, позабыв на время, что так и не смог одолеть трёх монстров Риккая. Постепенно эйфория сошла на нет. Нынешний капитан умирал со скуки, сыграть было не с кем – новички и старожилы ему в подмётки не годились. Своеобразная атмосфера старого клуба словно канула в Лету. И никого… никого не было рядом, кто мог разделить его грусть. — Кирихара-бучо, мяч! — воскликнул кто-то из мальчишек, но было уже поздно… Было бы, но Акая простым движением руки остановил мяч ракеткой, как когда-то Рёма. Кирихара оглядел членов доверенного ему семпаями клуба и усмехнулся: все как на подбор с ужасом смотрели на него. Даже те, кому посчастливилось попасть в основной состав команды школы; особенно они, так как проводили с капитаном больше времени за тренировками, чем остальные. Кто-то от страха выронил из рук ракетку, звук от падения которой раздался громом в возникшей тишине. К усмешке Акаи только прибавилось горечи: золотое поколение, к коим он относил Юкимуру и остальных, безвозвратно покинуло это место. — Даже ракетки в руках держать не умеете, — почти шёпотом произнёс он, затем крикнул капитанским голосом: — Прервать тренировку! Всем сто кругов вокруг поля и тысяча махов после! — Сто кругов?! — ужаснулся самый слабый на вид первогодка. Про тысячу махов он благополучно пропустил мимо ушей, излишне впечатлившись кругами. — Это слишком много! — мальчишка уже представлял свою скорую кончину от изнеможения. — Можешь сыграть со мной, если не хочешь бежать, — со своей обычной задорной улыбкой ответил Кирихара, прекрасно понимая, что увидев однажды красноглазого капитана, не каждый рискнёт с ним сразиться. Да и Акаю не прельщала игра со слабым противником, а достаточно сильных для него в клубе не было. — Сто кругов — не так уж много, — поёжившись, сглотнув подступивший к горлу ком, мальчик побежал, что было мочи. Вот и всё. Роль капитана на сегодняшний день закончена. Вслух Акая ни за что бы не признал, что скучает по грозному голосу Санады, от которого мурашки бегали по коже, не важно отчитывал фуку-бучо или хвалил. Все те изнуряющие тренировки, что семпаи заставили его пройти, являлись теперь самыми сокровенными воспоминаниями. Как же он тосковал по тем временам… Одна лишь фотография в рамке, сделанная после игры с Сейгаку в финале национальных игр, служила доказательством реальности прошлого. Поэтому Кирихара смотреть на неё не мог — слишком больно было осознавать, насколько плохо ему в настоящем. Каждый раз, проходя мимо шкафа с трофеями, он опускал рамку, пряча счастливые лица, но кто-то упорно продолжал ставить её обратно. Акая думал пробраться в школу семпаев, но не решался нарушить обещание Санаде держаться. В конце концов ему пришла в голову идея навестить кого-нибудь такого же «брошенного», как и он, сыграть пару геймов и уже без скорби вспомнить былое. Первым, о ком подумал Акая, стал Эчизен, потому на следующий день он и отправился в Сейгаку, оставив свою команду на попечение заместителя. Стоя на остановке на узенькой улочке, Кирихара увидел Ренджи за витриной магазина напротив. С такого расстояния казалось, что он читал книгу с закрытыми глазами. Хотя, от Янаги чего только можно было ожидать: кто знает, может, он знает текст наизусть и проверяет себя, держа в руках подсказку. По крайней мере так думал Кирихара. Акая и Ренджи стояли ровно друг напротив друга. Возможно, Янаги даже видел своего бывшего товарища по клубу, Акая с уверенностью сказать не мог, а присмотреться не позволил подоспевший автобус. Хотелось остаться, подойти, поговорить… но зачем дразнить себя ещё больше? И что они будут делать? Ренджи продолжит чтение или перейдёт к другому шибко интеллектуальному для Кирихары занятию, а Акая нерешительно помолчит рядом. Важно было дождаться выпускного, выполнить обещание. Но, как знать, пропутил бы автобус Кирихара или нет, прочитай он по губам «Ренджи»: «Пури».

* * *

Момоширо трунил Рёму за бездарно отданный гейм, кулаком натирая макушку. То ли мальчишка играть разучился, то ли Такеши стал играть лучше. Болезненно-задорный смех разливался по корту, заглушая протестующие крики. Даже Кайдо радостно шипел, не торопясь разнять парочку. Кирихара смотрел на них, крепко вцепившись в решётку. При всём желании Акаи Эчизен не был одинок. Ничего не изменилось в этом клубе. Не было стимулирующего на подвиги сока Инуи, не было гения, способного без последствий его пить, не было Тезуки, раздающего круги за бесценок за любую провинность — вот только все эти подробности Кирихаре не были известны. Зато он видел неугасающий дух Сейгаку, в то время как дух Риккая безвозвратно исчез. Стало больно, обидно за себя… — А-а-а! Вы ведь демон-Акая из Риккая! — раздался вскрик за спиной. Отвернувшись от вернувшейся к игре пары, Кирихара увидел трио, что вечно ошивалось возле Эчизена. На одном из них была форма основного игрока. — Качиро, нехорошо на других пальцем показывать, — опустил руку друга тот, что в форме. — Хотите сыграть с Эчизеном? — каштанововолосый парнишка оказался самым громким из троицы. — Хотел, но перехотел, — угрюмо пробубнил Кирихара. Он собирался повеселиться, развеяться, а в итоге только ещё больше расстроился. — Заболел, что ли? — прозвучал удивлённый голос «принца». Не менее удивлённым был и Акая: он не заметил ни прекратившийся стук мячей, ни приближения пары. Положив ракетку на плечо, гордо выпрямившись, Рёма с вызовом посмотрел на одного из главных соперников игр нынешнего года. Момоширо стоял рядом, широко улыбаясь. — Если отсутствие настроения является болезнью… — начал кудрявый. — Депрессией, — перебил его Эчизен, с насмешкой хмыкнув. — Да что ты знаешь?! — огрызнулся Акая. Как кто-то, окружённый старыми сотоварищами по клубу, мог его понять? «Ничего, через год он ощутит вкус отчаяния», — думал юноша, сжимая кулаки. Но шумная троица, спорившая о чём-то позади, исказила и эту мысль… Эчизен никогда не будет один, несмотря на свою видимую нелюдимость. Злость в глазах соперника ничуть не насторожила «принца»: даже если бы Акая обратился в демона, за решёткой он не страшен. А вот сыграть… — Не хочешь — как хочешь. Твоё дело, — словно обидевшись, произнёс Рёма. Он и правда был недоволен, ведь его лишили возможности испытать себя и избавиться от приобретённой в прошлом году фобии. — Эй, Кирихара! — невзирая на воцарившуюся напряжённую атмосферу, подошедший Кайдо обратился со своим вопросом: — Устроим в следующие выходные дружеский матч? Акая недобро глянул на Каору, довольно быстро успокаиваясь, отвлёкшись на капитанские дела. Устроить дружеский матч между командами было неплохой идеей. Большинство членов теннисного клуба Риккайдай Фудзоку приучили гордости чемпионов, не исчезнувшей даже после проигрыша Сейгаку, но одной гордостью сыт не будешь. На данный момент команда Акаи была весьма хиленькой и неопытной. Привыкшие играть только между собой, игроки постепенно забывали, что в игре с другими могут столкнуться с большим разнообразием многочисленных и оригинальных препятствий. Это был хороший шанс пристыдить слабаков и заставить их стараться лучше — быть может, в официальных играх какое место и займут. Или же их боевой дух будет полностью уничтожен. Зато известно станет сразу, насколько жалки его игроки. — Хорошо. Я не скажу своим, что их ждёт. Пусть будет неожиданностью. — Хех, неплохо, — ухмыльнувшись плану коллеги, в некоторой мере коварному, Каору привычно зашипел. У него всё было прекрасно… на зависть Кирихаре.

* * *

Капитану Риккая удалось продержаться без уныния несколько недель, в основном благодаря Сейгаку: Акая встречался после уроков с новыми друзьями, некогда только соперниками. Их перебранки, дружелюбие и веселье настолько затягивали, что Кирихаре стало не по себе. Настолько, что однажды ночью ему приснился сон, где он обращался в игрока средней школы Сейшун. Жуткий сон, приправленный кровью и абсурдом: из гордого самурая в раскраске Риккая и с безупречным мечом в крепких руках он обращался в миловидное бело-синее чудовище, всем улыбающееся. После сна Акая без объяснений решил встречи прекратить. И вновь Кирихара не находил себе места. Снова прятал старую общую фотографию. А ведь было время, когда скажи ему кто-нибудь, что капитаном быть до смерти скучно, он бы не поверил ни за что. Утолить своё горе он решил в какой-нибудь забегаловке. Задумавшись о своём одиночестве — отношения с другими друзьями почему-то не грели, — Акая стукнул кого-то лбом в спину, но человек даже не обернулся, а слова извинения пролетели мимо его ушей. Зато Кирихара услышал нечто, что взбудоражило его душу: — Кто хочет рамен? — вещал Маруи большой компании, что радостно согласилась на предложение. – Тогда за мной! Угощает Джакал, — Кувахара возмутиться не успел, как его потащили в сторону Бунты. — Акая стоял позади всей этой шумной толпы, но прекрасно видел бывших товарищей по клубу… но они его не заметили. Есть расхотелось.

* * *

Кирихара был зол, очень зол, столкнувшись на досуге с Фудомине — почти полный прежний состав, одного Тачибаны не хватало. Зависть будто бы всё тело захватила, аж пятки закололо, живот свело, грудь сдавило, спину и плечи холодом обдало. Они вместе, а он один! Почему только он один?! Хотелось кричать, рвать и метать, но вместо этого Акая, улыбаясь, пожал руку капитану команды — Акире. Шинджи-фуку-бучо молча стоял рядом, пронизывая Кирихару взглядом, видевшим юношу насквозь. Кстати, о взгляде. У некоего Атобе Кейго из Хётея он тоже был особенным, а из старого состава в команде должно было остаться всего двое. Акая улыбнулся — быть может там его поймут. Потому на следующий день капитан теннисного клуба Риккайдай отправился на встречу с капитаном Хётея. Бывшая школа Атобе ещё долго будет помнить «пришествие короля». Из обычной школы Кейго создал настоящий дворец. А корты?.. Даже в Риккае были не столь роскошны и ухожены. Акая впервые почувствовал себя плохим капитаном. — Хочешь сам сыграть или договориться о дружеском матче? — Вакаши ждал гостя на скамье тренера. Легко было догадаться, что сыграть хотел он. Хиёши отправил всех домой, поэтому на кортах он и Акая были только вдвоём. — Почему бы двух зайцев не застрелить? — Кирихара чувствовал себя гораздо лучше и веселее, чем при посещении Сейгаку. Здесь, в Хётее, он чувствовал то же одиночество, исходящее от кортов и их нынешнего «хозяина». Акая был такой не один. Наконец он нашёл родственную душу. — Убить двух зайцев одним выстрелом, — поправил Хиёши. — Победишь ты, играем на твоей территории, я — на моей. — Отлично! По рукам! Акая давно не получал такого удовольствия от игры. Он словно на крыльях летел к мячу и возвращал его, как бог. На мгновение он даже возвысился над Юкимурой. О золотом свечении тен’имухо Вакаши ему не сказал, а сам Кирихара от восторга и вовсе не заметил. — Значит, на моей, — глубоко дыша от испытываемых эмоций, Акая пожал сопернику руку. Настроение чуток поубавилось, когда он увидел счастливо улыбающегося Отори. Хиёши тоже его приметил: — Ты всё ещё здесь? — немного удивился он. — Да. Задержался в библиотеке. Услышал, возвращаясь, звуки с кортов, вот и решил заглянуть, — Чотаро приветственно кивнул подошедшему с капитаном Акае. — Мы уже закончили, — сообщил Вакаши. — Здорово! Можно вместе пойти… — Нет уж, — не дав другу договорить, отказался Хиёши. — Мне хватает болтовни Мукахи о новой технике, с которой он с Ошитари обязательно победит «золотую пару». Не хватало ещё вас выслушивать… — поморщился Вакаши. Несмотря на внезапно возникшую к концу прошлого учебного года дружбу с Гакуто и хорошие отношения с Отори, он недолюбливал парных игроков и разговоры о парных в целом. В прочем, роль в этой неприязни как раз таки и сыграл Мукахи. Акая вновь остался позади. Договорившись о дне и времени проведения матча, он старался не смотреть ни на Хиёши, ни на Чотаро — снова закололо в груди и глаза защипало. Шаркая порой ногами, пиная жестяную банку, найденную по пути, Акая плёлся домой. Когда проходил мимо спортивного магазина, Кирихара решил заглянуть в надежде, что там ему станет хоть немного лучше — во всяком случае новые напульсники прикупить не мешало бы, — но стало только хуже… Кирихара уже шёл оплатить покупку, как увидел знакомое лицо в отделе товаров для гольфа. Ягю явно был доволен выбором. Встав в позу, собираясь отправить несуществующий мяч в полёт, он наслаждался ощущением идеальной новой клюшки в руках. Неподалёку в сумке лежали другие той же марки, но разных типов. Акая только собирался подойти, как застыл на месте: красивая девушка, стоявшая позади, приблизилась и обняла Хироши. Оставив игрушку, Ягю повернулся к красавице, нежно коснулся её руки и поцеловал, как истинный джентльмен леди. — У вас упало, — какой-то парень вывел Акаю из транса, показывая на упавший напульсник. — С-спасибо, — полностью не оправившись, поблагодарил Кирихара. Пока двое голубков продолжали ворковать друг другу нежности, он поспешил на кассу, так и оставшись незамеченным. Домой Акая бежал без оглядки.

* * *

Дни тянулись невыносимо долго, Акая еле вынес неделю. Настал момент, когда терпеть стало невозможно. Кирихара зарёкся думать о возможности проникнуть через общеизвестный среди учеников тайный ход, но настойчивое желание требовало вспомнить и эти знания применить. Акая не собирался показываться старшим товарищам на глаза, хотел только понаблюдать, послушать родные слуху голоса, мысленно поучаствовать в тренировке — так он смог бы побыть с друзьями, не нарушив обещания. Оставив своего заместителя за старшего, капитан отправился покорять старшую школу. Пролезая через дыру в решётке, Акая умудрился чуток окрасить одно плечо красным, а пробираясь ползком сквозь кусты — насобирать волосами листьев. Но дело стоило того — Кирихара почувствовал себя как дома. Затаив дыхание, он внимательно следил за игрой «платиновой пары» против Нио и Ренджи, изредка поглядывая на что-то активно обсуждающих Ягю и Сейичи. Одно расстраивало — нигде не было видно Санаду. Грустил Кирихара недолго. — Акая! Тарундору!!! — от громогласного голоса Геньичиро он аж подпрыгнул в позе лёжа. От икоты юношу спас повторный испуг, когда Санада навис над ним и больно схватил за ухо, подымая чумазого, растрёпанного и исцарапанного мальчишку на ноги. — Ай! Больно же, фуку-бучо! — взвыл Акая. Стук мячей на корте прекратился, а все взгляды были обращены в сторону лазутчика. — Смотрите-ка, кто у нас тут? — от улыбки Юкимуры стало одновременно стыдно, жутко и тепло; Кирихара неловко засмеялся. — Вот почему именно сейчас?! — сетовал Маруи. Он, как и остальные, недовольно смотрел на младшего члена команды. — Да! Почему не через полгода? — глянув разок на довольного Сейичи, Геньичиро продолжил сверлить взглядом Акаю. В возникшей тишине звук лопнувшего шарика, надутого Бунтой, прозвучал особенно грозно. — Я ни в чём не виноват, — на всякий случай испугался Кирихара. — Естественно не виноват, — скрестив руки на груди, Маруи выдохнул, усмиряя свой в большей степени наигранный гнев. — Но мог бы прийти и пораньше, — обняв кохая по-братски одной рукой, Нио «почесал» его макушку кулаком. Ренджи подошёл к паре и похлопал Акаю по плечу, добродушно улыбаясь. Вскоре укор исчез и с остальных лиц. Все по очереди тискали и подбадривали друга, из чьих глаз текли слёзы, хотя сам он искренне смеялся. Как оказалось, выполнять обещание не было необходимости – то была всего лишь проверка на прочность. А прошёл ли её Акая? Как знать? С точки зрения Санады, сделавшим ставку на то, что юноша стоически продержится весь год, Кирихара провалился. По мнению остальных, что давали совсем небольшие сроки, Акая с блеском выдержал испытание. Один Юкимура угадал, потому теперь собирал со всех поставленную на кон сумму. Кирихара злиться за ставки не стал — слишком рад был оказаться в родном кругу. Для вида повозмущался чуток, но радость была сильнее — теперь он был не один, мог в любое время навестить семпаев и вспомнить былые времена, тренируясь со всеми. Он вовсе не был оставлен позади, его с нетерпением ждали.