Что с тобой не так, Кевин?

Она сидит напротив меня и задает ничего не значащие вопросы. Что-то лицемерное и совершенно не важное. Как всегда. Как и всю жизнь. Смотрю на нее тяжелым взглядом. Ничего она не понимает. Всё еще не понимает. Никогда не понимала. Пробегаюсь пальцами по шраму. Самый честный поступок в ее жизни. "Когда котят приучают к лотку, их тычут носом в собственное дерьмо…" Я знаю, зачем она здесь. Знаю, что за мысль бьется в ее голове целыми днями с тех пор. И она пришла получить ответ. Могла ли ты что-то изменить? Могла. Могла! Ты могла не быть лицемерна. Всё, чего я ждал от тебя, — чтобы ты перестала притворяться, что якобы меня любишь. Чтобы ты сказала мне правду в ответ на мою правду. Чтобы не опутывала липкой паутиной притворной заботы. И я делал всё, чтобы ты это сделала, чтобы выразила, наконец, своё недовольство мной. Я учил тебя, как мог. Спасибо, что читала мне вслух ту сказку. Я… оценил. Но у тебя есть еще один вопрос. Почему я убил тех людей? Хм. Даже не помню, скольких всего я убил. Я привлекал твоё внимание. Хотел, чтобы ты меня заметила, мама. — Мне казалось, что я знаю. А сейчас нет. Всё могло быть по-другому. Чуть меньше холодности и чуть больше тепла и обычной человеческой любви. Ты так не поняла, как нужно со мной обращаться. Разве я не показал тебе наглядно, когда ты сломала мне руку? Мне было очень больно, и только это заставило меня принять твои правила: ходить в туалет для взрослых. Боль — хороший воспитатель. Ты могла всё изменить. Если бы ты меня по-настоящему видела, мне не нужно было бы что-то вытворять. Но ты меня не видела, смотрела сквозь и была не со мной. А потом ты хотела от меня избавиться. Отправить в какую-то закрытую школу для трудных детей. Сейчас я понимаю: там меня могли бы сдержать и трагедии бы не случилось. Но почему эта идея пришла тебе в голову так поздно? Так поздно, что ничего уже нельзя было изменить. А теперь? Посмотри на меня. Видишь шрамы на голове? Как думаешь, откуда они? Видишь сбитые костяшки? Ободранные локти, кровоподтеки на лице? Но ты отворачиваешься и делаешь вид, что не заметила. Как всегда тактично. Как всегда холодно и лицемерно. Даже мой взгляд изменился здесь, в тюрьме. Видишь? А сейчас ты меня видишь? — Что ты вообще знаешь про тюрьмы? Но только сила силу остановит. Поздно же я понял. А ты не поняла до сих пор. Скоро мне исполнится восемнадцать и меня переведут во взрослую тюрьму. Если здесь они… то что же будет там?.. — Время вышло. Она собирается уходить. Нет-нет! Подожди. Мне страшно, мама. Как только меня вернут туда, мне снова будет больно. Здесь, с тобой, истекают последние минуты, когда я могу свободно дышать. И не могу надышаться. Посмотри мне в глаза, мама! Скажи, что видишь меня...