***
— Талия, мы можем поговорить? Она поднесла ложку шоколадных хлопьев к своему рту в тот момент, когда ей на плечо упала тяжелая ладонь Луки и, закашлявшись, она в панике посмотрела на Аннабет сидящую напротив. Та ободряюще ей улыбнулась и поспешила быстрее оттирать футболку Перси от сока, который он так не вовремя опрокинул на себя. Сердце Талии бешено колотилось, она несмело вышла из-за стола и последовала за парнем. В ее голове возникли, наверное, уже сотни диалогов, которые могли бы произойти сейчас. — Что-то случилось, Лука? — ожидание убивало. — Что-то серьезное? — Нет, — он обернулся и кинул на нее напряженный взгляд синих глаз. — Просто разговор не для лишних ушей. Он привел ее к берегу моря, где они веселились совсем недавно. Между парнем и девушкой витало странное напряжение, оба смотрели на горизонт, и никто не решался сказать и слова. Наконец сын Гермеса поднял голову и резко произнес: — Я не хочу, чтобы ты принимала серьезно произошедшее вчера, — вот и всё. Последний луч солнца скрылся, и душа Талии вновь стала пустой и тёмной, возвращаясь в свое привычное состояние. Лука прочистил горло и продолжил: — Я не знаю, что на меня нашло, правда. Просто есть девушка, к которой я что-то чувствую, а моя реакция на тебя мне вовсе непонятна, я не должен был целовать тебя, прости, — он чувствовал себя виновато и как бы странно это не звучало, очень неловко, ведь он стоит сейчас, смотрит в ее полные непонимания и грусти глаза, и глупо оправдывается, как пятиклассник. — Ты мне нравишься, но я не знаю, что с этим делать. Возможно, когда-нибудь у нас что-то выйдет, но не сейчас. Ещё раз прости. — Красивая? — она усмехнулась, натягивая на себя роль лучшего друга. — Ты о чем? — Лука перестал понимать происходящее вовсе. Девушка весело засмеялась, стараясь проявить все свои актерские способности, которые только могли у нее быть: — Девушка, говорю, красивая? — Талия немного истерично хихикнула. — Да я шучу, не переживай. Я все понимаю и совсем не злюсь, мы же не переспали, верно? Вот и всё, нечего сопли разводить. Лука, сдвинул подозрительно брови и, кивнув на прощание, пошел вдоль берега к своему домику, думая о чём-то и пытаясь собрать все свои мысли в одну кучу.***
— Ну и насколько все плохо по шкале от одного до десяти? — Аннабет смотрела на расстроенную подругу и не знала, чем ей помочь. Пожалуй, это самое ужасное, видеть, что близкий тебе человек рушиться изнутри и осознавать, что ничем, кроме ободряющих слов не можешь ему помочь. — На соточку потянет, — вяло отмахнулась Талия и снова углубилась в себя. Она понимала, что ничего катастрофичного не случилось, но было тяжело. Это все равно, что дать понюхать собаке кусок колбасы, а потом отнять, оставляя её грезить и мечтать об этом чертовом куске мяса. Не то, чтобы она сравнивала себя с собакой, а Луку с колбасой, но ощущения одни и те же. Она не хотела убиваться по этому поводу и вообще при просмотре всяких сопливых мелодрам вместе с Рейчел, она всегда удивлялась дикой тупости главных героинь, хотя и была влюблена в Луку на тот момент, но её настолько окутала апатия, что глядеть в окно, попивая кофе уже не казалось ей такой плохой идеей. Внезапно к горлу поступил очередной ком жалости к самой себе и ей в очередной раз захотелось расплакаться и всё забыть. Талия быстро встряхнула головой, пытаясь избавиться от глупых и навязчивых мыслей, и поспешила прочь с лужайки, заставляя Аннабет, которая все это время несла чушь про Перси, парней и их непостоянство, недоуменно смотреть ей в след.***
Забежав в свой домик, она наконец-то смогла дать волю своим слезам и истерике. Она кусала зубами подушку, чтобы никто не смог услышать то, насколько сильную трещину смог пробить в ней Лука всего лишь за два дня. Она долбила стену своими хрупкими ладонями и решила для самой себя, что больше никакой Лука не сможет сломать ее железный характер. Но характер ли это? Не обычный ли образ, за которым она прячет все свои слабости и чувства? Талия сама уже не знала. Она конкретно запуталась себе. Она не понимала чего хочет от Луки, друзей и жизни в целом.