Если их не станет

Если ее не станет, он окончательно потеряет контроль и смысл себя сдерживать. Если ее не станет, вся его сила воли рухнет ко всем чертям и по городу то тут, то там, будут находить разорванные истерзанные тела. А если не станет его, она вздохнет с облегчением, на секунду подняв глаза к чистому небу и прошептав слова благодарности. Кого и за что, она будет благодарить, ему знать совсем не хочется. За все годы их знакомства и постоянной отравляющей ненависти, в нем не осталось и намека на надежду о ее благосклонности. Как может быть склонна к нему та, чья чистая доброта острыми бритвами каждый раз разрезала его утерянное в веках сердце и разгоняла уже застоявшуюся, как ему казалось, кровь. И сколько бы он не отрицал это, ощущение щемящей боли и безысходности, стоило ему заметить любовь к другому, никуда не девалось. Он лишил ее этого другого, превратив его в монстра и заставив убивать так изощренно, что даже в чем-то завидовал ему. Но эта странная, напрочь лишенная логического объяснения, девушка снова и снова пыталась вернуть его, продолжая упрямо любить. И в итоге выиграла. Его ярость тогда настолько захлестнула сознание, что на какое-то время страх ее потерять, был забыт. В голове снова появилась заученная, выбитая в глубинах воспоминания картина. Он был у себя дома, собираясь с делами, когда телефонный звонок напрочь перевернул все его понимание об окружающем мире. Когда ее так называемый возлюбленный на всей скорости вез бедняжку в сторону ненавистного ей моста, он испытал такой страх, равных которому никогда не было. Теперь он понимал, откуда он был. Только теперь, сидя на холодном каменном полу сырой, выдолбленной в скале пещеры, его воспаленный и уставший мозг то и дело подсовывал все новые картинки, словно издеваясь над ним. Стертые и прожженные вербеной запястья, не заживали, а раскаленное как лава железо, прожигало их до костей, лишая малейшей возможности выбраться. За те несколько часов, сколько он находился здесь, оторванный от всего мира, в лохмотьях и всевозможных ссадинах, ему удалось, наконец, узнать всю абсурдность своих желаний. Но облегчения это не принесло. Осознание того, что уже ничего нельзя изменить, стальным капканом сжимало где-то в области груди, вызывая шершавый спазм в горле. Сглотнуть этот ком без слез было бы невозможным, поэтому он даже не пытался, закрыв глаза и прислонившись головой к бугристой каменной стене пещеры. Если ее не станет, он сорвется и обязательно уничтожит все, что будет попадаться на его пути. Если ее не станет, то унылое, тусклое солнце, осточертевшее ему за столько лет, уже никогда не вызовет улыбку, купаясь в каштановых волосах. Если не станет его, она начнет новую спокойную жизнь, не опасаясь каждого шороха и спокойно засыпая по ночам. Без него и без ее ненависти на них обоих. Потому что ненавидеть всегда можно только обоих, не исключая своей вины во всем происходящем, как бы сильно не хотелось. А когда, его не станет, потребность в ненависти отпадет, оставляя только осадок и, возможно, легкое сожаление. Послышались громкие, отдающиеся молотами в висках, шаги и новая порция вербеновой жидкости обожгла обнаженную грудь, вызвав непроизвольный рык, сквозь плотно стиснутые зубы. - Последнее желание дьявола, - вкрадчиво спросила одна из ведьм, вырисовывая ножом на месте незаживающего ожога странные узоры. - Начать все сначала… - удивляясь самому себе, шепчет он, опасаясь открыть глаза, чтобы не увидеть победной улыбки. - Последнее желание закон… Довольный шепот тает в водовороте воспоминаний, пока сознание, закутанное в черный липкий туман, неустанно падает вниз, увлекая за собой уставшее ослабленное тело. Боль сменяется удушливой прохладной свободой, раздирая легкие судорожным глотком прохладного вечернего воздуха, а распахнутые в удивлении глаза, первые пару секунд не могут поймать ничего кроме тянущейся трасы и шумной компании подростков где-то впереди. И только спустя минуту, становится заметна одинокая идущая по шоссе фигура с пластиковым стаканом. Он с ужасом узнает ее в этой качающейся замерзшей фигурке, с замиранием сердца ощущая, как громко бьется ее человеческое сердце, и смутно различая умиротворенность и легкую грусть на милом личике. Когда она подходит ближе, он улыбается так искренне, что девушка невольно улыбается в ответ, шутливо отмечая его неплохой вкус. Он только теперь замечает, что стоит посреди дороги в строгом костюме и улыбается еще шире, радуясь абсурдности происходящего. Снимает пиджак и протягивает ей, укутывая хрупкие плечи и на секунду задерживая пальцы на бархатной коже. - Откуда ты взялся здесь? – игриво спрашивает она, изучая его лицо с неподдельным интересом. Здесь он не монстр для нее. Здесь она не призирает его, замечая в нем красивые английские черты и невероятную глубину серо-зеленых глаз. Здесь он может не опасаясь, взять ее за руку, легонько сжимая тонкие пальчики и прикасаясь к ним губами, в знак приветствия. - Гулял, - отвечает он, обжигая горячим дыхание кончики пальцев. – Меня зовут Клаус. - Елена, - смущенно улыбается в ответ, рождая внутри утерянную забытую надежду. Если ее не станет, он с радостью уничтожит весь мир, за то, что отобрали у него самое дорогое, лишив последнего шанса на счастье. Если ее не станет, он никогда больше не сможет улыбаться, заливаясь смехом, когда она шутливо бросает в него одеяло. Если ее не станет, его семья никогда не будет вместе, соединенная ее добротой и верой в завтра. А если не станет его, она с удовольствием разорвет всех, кто будет к этому причастен, убивая так изощренно, как мог бы только он. Потому что если его не станет, она потеряет самое ценное, что у нее есть и никогда не сможет простить этого окружающим. Если их не станет, уже ничего не сможет так разогреть фантазию, убеждая, что надежда на их совместимость есть всегда…