Он отпустил жизнь

- Лето, что там произошло? - Я не хотел бы, что бы ты узнала о том, что случилось в этом туре. - Мне неважно, что ты хочешь, Лето, я хочу знать, я твоя жена, чёрт побери! - Джуди, перестань, я не стану тебе рассказывать об этом. - Ты считаешь это нормальным? - Что? Что ты имеешь в виду? - Так, всё, хватит, я ухожу. Джуди встала со стула, перед этим сильно ударив по столу, будто случайно, пытаясь опереться. Она откинула стул к столу. Стол задрожал, и кружка из тонкого стекла несчастно полетела вниз, разбиваясь на мелкие кусочки. Джаред наклонил голову и сжал её руками. Боже мой, она не уйдёт, нет, надеюсь. Уже три месяца в этой семье творится непонятно что. Он перестал спешить домой, она перестала встречать его. Джаред перестал целовать её плечо, как всегда утром в кровати, Джуди перестала готовить его любимые блинчики. Единственное, что не перестало существовать в этом союзе, так это ссоры. Их даже стало больше. Не раз слышав угрозы жены об уходе, он продолжал ездить на тысячи миль от дома, он продолжал срываться и продолжал изменять, как сделал однажды и не смог остановиться. А она случайно узнала один раз, второй, третий, но не уходила, желая вырастить будущего ребёнка, о котором муж еще не знал. Она прощала его, пыталась научиться вновь доверять ему, они даже, вроде, стали вновь также сидеть на лавочке в саду, а сейчас он вновь не хочет рассказать ей. Она уже догадалась, что он вновь изменил ей, нарушил клятву, которую дал в начале их совместной жизни. Джуди пыталась угомонить внутреннюю себя, настоящую, не Джуди Лето, а Джуди Саймон. Но это не получалось. Да и у кого получится? Она много раз обещала себе, что это последний раз, когда она терпит его и его измены. Но каждый раз она оставалась, каждый раз пыталась понять его. Часто мысли о том, что она виновата посещали её голову. А сейчас, когда живот особенно разболелся, когда она чувствовала себя ужасно, когда он вновь скрывал от неё всё, она подумала о ребёнке и решила, что такого ему не надо. Тяжело оторвать себя от человека, которого любишь, от того места, где ты живёшь вот уже полтора года. Да, всего полтора года. Всего полтора года назад она стояла в белоснежном платье с бисером на юбке и диадемой в волосах. Она крутилась в платье перед зеркалом, а её мама пыталась обнять молодую невесту. Ноги немного тряслись перед алтарём, но когда Джаред взял её за руку, она расслабилась. Удивительно, как он действует на неё. Но сейчас он изменился, начался его тур. Работа. Он запретил ей устраиваться в консерваторию, он не хотел, чтобы она работала. Постоянно она сидела дома, перечитала всю его библиотеку, выучила все рецепты, сходила в гости ко всем соседям. Но один раз он вернулся домой - перерыв в туре. А она нашла в его чемодане несколько женских вещичек, которые уж точно не могли принадлежать ей. Ссора, слезы, первая разбитая ваза. И так повторилось сто раз. И всё за эти три месяца. Он уезжал чистым, прощённым, а приезжал грешным предателем. Джаред сидел всё также на кухне, ругая себя. Он пытался, пытался перестать, но не мог. Слишком соблазнительны были добровольно лезущие к нему в постель девицы. А Джуди была далеко. Нет, он любил её, боялся потерять. Хлопок двери заставил его подскочить. Он рванул к двери. Отшвырнув её, он увидел, как Джуди тащит тяжёлую сумку и пытается сбежать. Он выбежал за ней, догнал. - Джуди, остановись! Милая, ты куда? - Я заберу остальные вещи позже. - Какие вещи? Ты бредишь? Отдай! - он попытался вырвать из её рук эту чёртову сумку, но она ловко вывернулась из её рук. - Не трогай меня. Я ухожу, Лето. У-хо-жу! Я больше не намерена терпеть твои постоянные измены, ты не доверяешь мне тайны, который все супруги сообщают друг другу, Лето, ты эгоист! Я тебя ненавижу. Он остановился. Её слова метались, как бешеные, в голове. Они больно кололи сердце. Она его ненавидит. Он - эгоист. Тонкий, но изящный силуэт на фоне огромного солнца, готовящегося ко сну, быстро удалялся от Джареда. Он упал на колени, запутавшись в траве, и перестал что-либо чувствовать. ...Три недели спустя... Джаред устало зашёл в дом, бросил ключи на тумбочку и уныло зашагал на кухню. Внезапно он остановился. Что-то изменилось в этом доме за три недели, исчезла искорка, изюминка, но сейчас дом, будто бы светился изнутри. Он прислушался. На втором этаже звучала музыка. Кто-то пришёл к нему? Но кто? Ему бы позвонили. Неужели это... Джуди? Тихонько, будто боясь спугнуть жену, Джаред начал подниматься по винтовой лестнице, ведущей на второй этаж, где были расположены комнаты хозяев дома и их будущих детей, о которых Джаред и Джуди так мечтали. Дверь в небольшую мастерскую Джареда была приоткрыта, оттуда лились звуки музыки, и тень плавно металась из стороны в сторону. Он открыл дверь, даже не боясь, что там, может быть, находится вовсе не Джуди. Но он не ошибся. Среди разбросанных листов бумаги, карандашей, гитар, красок, кисточек и скомканных шедевров в нежном танце кружилась она, та, которую он может потерять. Джуди закрыла глаза и не видела, что он зашёл, хотя, возможно, она услышала его. Её пластичность всегда завораживала Джареда, её хрупкость, её грация. Танец из нежного и спокойного переходил в безумный и страстный. Слёзы, появившиеся ниоткуда, слегка подпортили всегда идеальный её макияж. Она всегда выплёскивала в танце свои эмоции. Танец был зеркалом её души. Музыка затихала, а девушка остановилась, тяжело дыша, и продолжала стоять в позе из танца: приложенной к голове рукой, зарытыми глазами, чуть согнутой ноге, стоящей на носочке. Он тихо подошёл к ней, не смея увидеть аристократическое лицо жены. Он прижался передом к её спине, не прикладывай рук. Приблизив свои губы к её ушку, он лишь прошептал её имя, а она, словно ужаленная, сорвалась с места и убежала прочь из дома. Он слышал, как она уже в коридоре дала волю слезам. Но и останавливать её он не мог, он не имел права. ...Полгода спустя... Джаред сидел в турбасе, ехав в очередной город Америки. Они не виделись уже полгода. Он не слышал о ней ни слова, а она так и не подала на развод. Ей было бы больно сделать это, как и ему. Он знал, что его дом станет руинами без неё, да и он и так ими уже стал. Да, повсюду были разбитые сервизы, вазы, сломанная мебель, засохшие цветы, лишь уголок Джуди остался не тронутым. Она так и не возвращалась за вещами. Внезапный звонок разрушил тишину его атмосферы в турбасе. Номер был незнакомый. Ему безумно хотелось сбросить, но он всё же ответил. - Мистер Лето? - Да, - холодно ответил он. - Джаред Лето? - Да, да, это именно я, что вы хотели? Кто вы? И откуда у вас мой личный номер? - он начал раздражаться. - Прошу прощения, мистер Лето, что отвлекаю Вас. Но у меня есть к вам вопрос, Джуди Лето - ваша жена? - Конечно, моя, чья же ещё? - Нам очень жаль, но она погибла сегодня утром... Внутри у него, будто что-то оборвалось. Погибла? Он больше не увидит её? Не почувствует? Будто сама душа ушла из его груди, оставив там одну пустоту. В горле застрял комок, а голову стал заполнять голос, кричащий "Джуди мертва!". - Мистер Лето? - Да, я здесь, - прохрипел он. - Её сбила машина, но умерла она в госпитале. Она попросила передать вам, что это ваш ребёнок. - Ребёнок? - теперь его начала охватывать паника. Неужели она была беременна, когда ушла? И не сказала ему? Но что с ребёнком? Он жив? Надежда, что он не потеряет хотя бы частичку Джуди, появилась в его груди, выгоняя пустоту. - Что с ребёнком? - чуть ли не кричал он, - Он жив? - Нам очень жаль, но нет... Больше он не слышал уже ничего. Он просто выронил телефон. На пол полетели журналы со столика, кресло перевернулось, в зеркало на стене полетела кружка, оставляя от негою себя мелкие кусочки, как и в тот раз, когда он отпустил её, отпустил их, отпустил свою жизнь и свою душу, не оставив себе и шанса выжить.