После заката всегда приходит рассвет

- Маюри-сама, всё готово, - было последнее, что я услышала, погружаясь во тьму. Не знаю, сколько я была без сознания, но очнулась я уже в каком-то огромном резервуаре с чуть зеленоватой жидкостью. На лице плотно сидела маска с кислородом, а руки были связаны чем-то за спиной. И, чёрт бы побрал этого извращенца, была голой, и обклеенной какими-то проводками, которые были почти по всему телу. Жидкость, видимо, была какой-то особенной, и я свободно могла видеть, что меня окружает. Осмотревшись, я по обстановке поняла, что лучше бы я погибла, чем попала к этому сумасшедшему уроду Маюри. И у меня всё же была одна радость: в лаборатории пока никого не было я могла в относительном спокойствии поразмышлять. Поразмышляла. Ничего хорошего не придумала. Ведь меня никто не будет искать, сама сбежать я просто-напросто не смогу - реацу заблокировано, в общем, полный абзац. Но как оказалось, новости ещё были. Присмотревшись, я увидела своё едва различимое отражение в стенках резервуара, появилось желание истерично рассмеяться. На меня смотрела абсолютно голая девушка, вся в проводах и каких-то письменах, что были едва различимы, и она была ЛЫСАЯ. А что, не нравились тебе длинные кудри бешеного оранжевого цвета, да пожалуйста, Ваше желание закон, теперь Вы лысая. Пометавшись ещё немного и полностью себя измотав, я просто отключилась, подумав напоследок: «Боже, пусть это будет страшным сном.» Снова пришла в себя я, когда уже в лаборатории находились Маюри и Нему. Маюри с абсолютно маньячной улыбкой что-то делал за так называемым «компьютером», в то время как Нему носилась по всей лаборатории с какими-то колбами и растворами. - Начинаем, - сказал Маюри, посмотрев на Нему, которая уже устанавливала резервуары с растворами в какой-то агрегат, соединенный с моим резервуаром. - Как же трудно было подобрать материал полностью подходящий для моей задумки. Но мы её нашли, и теперь я завершу свой эксперимент, - сказал Маюри, пожирая меня глазами, отчего я вся сжалась, обречённо подумав: «Элендил, почему же ты был таким хорошим учеником и научился превосходно читать по губам?» В то время как Нему поинтересовалась, смотря в мою сторону: - Маюри-сама, может, мы поищем кого-нибудь другого? Не думаю, что Ямамото-тайчо не одобрит,то что Вы делаете с подругой Куросаки. На что Маюри, испепелив её взглядом, сказал: - Заткнись, никчёмное создание. Не смей перечить мне и, наконец, приступай к первой фазе эксперимента. После чего Нему, кивнув, просто исполнила его приказ: что-то нажала у пульта управления, и препараты медленно, но верно отправились по проводкам ко мне. Я же задергалась, пытаясь высвободить руки и сорвать с себя всю эту дрянь. Но сопротивление было бесполезным, в какой-то момент я, полностью ослабев, провалилась во тьму. Темнота словно обволакивала меня плотным коконом, она словно была осязаемой и плотно спеленала меня по рукам и ногам. Я не чувствовала ничего, было такое ощущение, что я простая оболочка с мыслями, которая совершенно пуста. Нет эмоций, боли, желаний - нет ничего. Я просто равнодушно смотрю на одновременно родную и такую пугающую меня пустоту. И я поняла, это мой внутренний мир.

***

Я потеряла счёт дням, каждый день снова и снова происходит одно и то же. Меня накачивают какими-то лекарствами, и я отправляюсь во тьму, очнулась, боль во всём теле и апатия, и так по кругу. И скоро моим главным желанием стало не приходить в себя вообще. И, видимо, кто-то услышал мои молитвы, и я больше не приходила в себя, оставаясь там, во тьме, что теперь уже не казалась пугающей, а скорее родной и такой заботливой. Чем больше проходило время, тем всё больше стало казаться, что кто-то нежно меня обнимает, гладя по голове, что-то нежно шепча на ухо. В какой-то момент я увидела обладателей этих рук и голосов. Это были двое юношей с белыми, как снег, волосами по плечи и фиалковыми глазами, в которых нет-нет появлялись алые искры. Одеты они были в традиционные одежды воинов дроу, которые я запомнила по жизни Элендила, ведь он проходил в них практически всю жизнь. Они были абсолютно идентичны, начиная от лица и тела, заканчивая самой мелкой деталью в одежде. Но присмотревшись более тщательно, я поняла, что отличия всё же есть: парные мечи, что были поделены между этими двоими, имели одну и ту же форму, но разный цвет. У того, что стоял справа, был абсолютно белый, чуть светящейся во тьме меч, а у того, что слева - чёрный, отсвечивающий зловещим тёмно фиолетовым цветом. Они нежно смотрели на меня, в глазах можно было отчётливо прочитать немую поддержку и сочувствие. И я поняла, это были мои зампакто, те, что так настойчиво звали меня, те, что посылали мне чувство защищенности и поддержки, когда я отчаивалась. Я не слышала, что они говорят, но отчётливо их видела, и это так успокаивало, что я просто, улыбаясь, смотрела на них, с грустью понимая, что даже сейчас я не могу услышать их имени и голоса. Они долго с какой-то затаённой грустью и болью смотрели на меня, после чего, переглянувшись, просто подойдя ко мне, легли рядом, крепко обняв. Я же, расслабившись, с облегчением почувствовала, как на душе становится так тепло и спокойно. Исчезла вся тоска и неизвестность, что давили всем своим весом на мою уже и так расшатанную психику. Я просто растворилась в тех ощущениях, что дарили мне мои половинки души, сделав меня целой и такой счастливой. Но счастье, как известно, не может быть вечным, и я стала замечать, как они с каждым днём всё больше и больше покрываются трещинами, осыпаясь золотой пылью. Меня накрыла истерика: я кричала, плакала, молилась, чтобы у меня их не забирали, но всё оказалось тщетно. В один день они, нежно меня поцеловав в лоб, просто осыпались золотой пылью, сказав напоследок: - Не забывай нас. Из глаз брызнули слёзы, но я нашла в себе силы ответить: - Не забуду. Никогда. Настала апатия, я уже ничего не видела и не слышала, даже не понимала, когда снова очнулась в лаборатории. Маюри что-то гневно орал, в то время как Нему бегала с новыми сосудами. Ну, а мне было всё равно, мне было наплевать на всё это, они забрали, они уничтожили мою часть души. Уничтожив их, они убили во мне почти всё: чувств не было, боли тоже не было, вообще НИЧЕГО, пустота. Такая же пустота, как и в моём внутреннем мире, абсолютно тёмном и непроглядном, таким же бескрайним. К моей радости в сознании я пребывала не долго, мне снова что-то ввели, и я вновь оказалось «там», в темноте, напоследок увидев, как Маюри довольно потирает руки. Оказавшись в своём внутреннем мире, я просто закрыла глаза, полностью отгородившись от окружающей меня темноты. Пришла в себя я оттого, что я почувствовала, что мне очень холодно. Открыв глаза, я с изумлением уставилась на окружающий меня заснеженный сад с ещё не завянувшими цветами и огромной, словно нависшей прямо надо мной, полной луной.