С возрастом

На охоте она всегда другая. «Настоящая», - так кажется Дэрилу. Свободная от собственных домыслов и предрассудков со стороны. Свободная от того образа, в котором живет все это время. Свободна от собственных ограничений, границы которых стирает сама. Здесь, рядом с Дэрилом. В ее руках арбалет – не его, но подобранный им же. Бет сама хотела выбрать именно его, тогда Дэрил настаивал, что для женских рук более удобной какая-нибудь пушка с глушителем. И не стоило объяснять, не дура, сама в курсе. Там больше патронов в стволе, меньше времени на перезарядку. Больше свободы в движениях, меньше веса на руках. Больше шансов выжить, меньше возможностей оказаться в западне. Для такой, как она – в самый раз. Но ведь Бет в очередной раз повторяет, что он ошибается на ее счет. Хотя Дэрил говорит ей одно, когда как думает и оценивает девчонку по-другому. Девчонку? Взрослую девушку, смотрящую на него не тем упрямым взглядом, а спокойным, уверенным не в собственных словах, а в своих действиях. Она не говорит, она доказывает. А Дэрил в очередной раз убеждается в том, какая она есть на самом деле. Не дуреха Гринни. Не малышка Бетти. Бет Грин. Произносится гордо, и не только по звучанию. Она смелая не только в движениях, но и в словах. Дэрил с трудом вспоминает свое первое недоумение, вызванное этой девушкой, когда-то ляпнувшей что-то такое неприличное. Ругалась она нелепо, это всё равно, что грозный писк маленького котенка, уверенного в том, что его рык раскатиться по окрестности, отпугнет неверных, напомнит им, где их место. Бет была громогласной или же тогда отчаянно пыталась докричаться до него самого. Казалась смешной и такой неуравновешенной. Совсем слабой - и как она вообще выжила? И что, что этот вопрос она сама прочла по лицу Диксона? Только Джудит не задавалась этим вопросом – не доросла к тому времени до разума человеческого. Это сейчас, уже в возрасте шести лет, малышка что-то восторженно лопочет про сильную принцессу-красавицу, которая сама спасет кого угодно из заточения в замке и защитит от злых чар. Джудит, как и все в ее возрасте, с удовольствием слушает сказки, которые читают ей взрослые. Только даже в таком другом окружении, отличном от прошлого, она верит в истории, описанные там. Да и когда есть живой пример в виде самой Бет – чего же не верить? Она как-то резко перешла из категории хрупкой мечтательницы в разряд боевой реалистки. Но этот переход не очень-то был заметен – изменения были слишком необходимыми для самой Бет – наверное, теперь она точно выросла. Стала чуть выносливей физически и сильнее духовно – не притворялась, что может преодолеть трудности, а реально их преодолевала. И не делала вид, что своими изливаниями в дневник перестанет убивать в себе необходимые чувства. Этими чувствами она будто заполняла пространство, разросшееся где-то внутри и окружившее самого Дэрила вокруг. Бет задвинула всё, что навязывало привычные мысли, куда-то за себя, чтобы приближаться к нему и оставаться рядом. Немного словами и легкой улыбкой притягивала взгляд, задерживающийся на ее губах и скользящий вниз, по тонкой светлой коже ее шеи к понурым по привычке плечам и ниже, к груди, немного растягивающей грязную майку. Спутанные волосы, аккуратно прикрывающие кровавый развод, оставленный на щеке неаккуратным действием убившей ходячего девушки. Пальцы, все еще сжимающие край одежды как надежную защиту, ставшую вдруг последней. Есть отличия от того прошлого времени, но даже значение их не столь важно, как сам факт того, что Дэрил тоже изменился. Просто появилась потребность – потребность в ней самой. Бет, проводя с ним больше времени, разделяла с ним эти обязанности насчет охоты, вылазок, простых разведывательных поездок…Ради того, чтобы быть полезной, и из-за собственного желания быть полезной там, за стенами. Как и все остальные, она может. И еще она хочет быть там – кажется, этим она определяет термин свободы. Она свободна и здесь, в безопасном месте вместе с другими. Какого черта она не понимает этого, Дэрил не знал. Ее наклонности пробовать новое, толком не познав опыт других, чаще всего смешили, но иногда попросту раздражали. Зачем ей лезть туда, где нет места маленьким девочкам, толком не знающим, чего они там хотят найти? Черт, ведь немаленькая совсем. Давно уже… Но всё равно Дэрил оправдывается перед собой за эти мысли. С силой вжать ее в стену, не давая проходу – ради ее же безопасности. Касаться ее теплой кожи, добираясь до самых сокровенных мест – для того, чтобы напомнить себе, что она живая и должна оставаться такой же. Этим дыханием у своей груди ощущать сильный ритм собственного сердца, лишь доказывающего ее важность. Для них всех. И для… - Нет, Дэрил… Это было случайно. Он не сдержался и сделал всё ровно так, как хотелось ему. Личные желания Дэрила не для нее, они грубы и неуместны, как и он сам здесь, рядом с Бет. Ей нужно другое, черт, ей ведь нужен другой! Как будто Дэрил не знает, кто именно. Ведь он всегда остается лидером для них для всех. Для нее он всегда был… - Прости… Только Рик оставался для нее самым нужным. Сильный духом и спокойный самой душой – таким он мог быть всегда, но теперь таким он действительно был. Умиротворенный, добродушный, просто счастливый – со своей дочерью рядом, рядом с которой была и Бет – та же самая девушка, которая не скупится на благодарные кивки и не станет сводить с него восхищенного взгляда. Рик сам с трудом отрывается от компании, в которой находится Бет – и не потому, что с ней остается его дочь. Заинтересованно он следит за ней, наблюдая за плавными движениями и аккуратностью ее действий. Если Джудит остается рядом, Рику кажется, что она здесь с той, которая родна ей не по крови. И ему она близка не просто так. Просто согреваясь теплой улыбкой в еще первые дни после страшных испытаний после тюрьмы, Рик пытался снова оттаять. Немного сбросить вызывающих дрожь воспоминаний и согреться ее речью, полной реальных надежд. Она так говорила, будто не просто верит, а видит это – вот оно, то самое чудо и нежданное счастье, оно уже за последним поворотом. Почему она видела то, чего не видели остальные? И почему Рик стал замечать в ней то, к чему давно привык, но что вызывало уже новое ощущение? Взмах ресниц и открытый взгляд – не такая робкая и совсем не зажатая Бет смотрит на него с уважением, но теперь уже чувствует себя с ним на равных не только по возрасту. Это и дает повод оглядывать ее хрупкий стан откровенно, вдруг оценивая его по приятному теплу, которое точно пробежит по его телу, если ее тело окажется в руках Рика. Если будет возможность убрать сияющую в свете даже позднего солнца прядь золотистых волос и открыть ее лицо для себя, чтобы иметь шанс вглядываться в него, не отрываясь от глубины необычайных по цвету легкой синевы глаз. Там Рик мечтал увидеть ответ на свой вопрос, которым не смел сотрясать воздух, но который желал получить одним лишь прикосновением губ к ее губам. Ведь он с ней… - Нет, Рик… Он сделал то, о чем неловко было даже задумываться. О взрослой Бет, которая пролила на себя новый свет, который Рик воспринял не должным образом. Он был слишком прямолинейным и мог напугать ее, воспринимающей его по-другому. Бет не нужен эта аккуратная и простая жизнь, ведь не зря она так часто уходит в лес. Не просто так Бет остается наедине с… - Прости… С Дэрилом ей проще. Он позволяет ей многое и не ограничивает так же, как и себя, а ведь этого требует девушка. Она остается с Джудит из-за своих трепетных чувств к малышке, но осторожность Рика не для нее – она с тех самых пор слишком сильно изменилась, оставаясь душой к нему самому всё так же близко. Но ближе к другому, ставшему для нее оплотом надежды тогда. Она ближе к Дэрилу, Спустя пять лет Бет становится еще более небезразличной Дэрилу и Рику. Но сама девушка желает прошлых с ними отношений. С ними – тех привычных, ну а необходимых ей – с другим человеком. Рик – как родитель. Дэрил – как брат. Оба готовы уберечь ее, кто-то сам может окружать заботой, кто подтолкнет ее в более безопасное место. Кто-то воспримет ее как мачеху своих детей, кто-то – как верную в боях подругу. Они сами взрослели вместе с ней, но они не понимают, что каждый рос по-своему. Что есть тот, кто подтолкнул ее саму к росту. Он был таким угрюмым, вечно готовым к худшему и к жестокости, которую может применить. Он забыл о нормальных чувствах, вспоминая их только после исчезновения Бет, когда она всего лишь уходила с Дэрилом на время. Он злился на нее, но иначе, просто из-за волнения, которое она вызывал своим отсутствием. Он смягчался, когда Бет оставалась с ним и Джудит, играя с девочкой в игры и вовлекая его самого в них и привлекая его к себе. Он вспомнил, как нужно смеяться, он научился улыбаться даже мелочам, на которые до этого безразлично махал рукой. Он себя взял в руки, и даже Рику не приходилось для этого прикладывать особых усилий. Он действительно научился любить и быть недовольным этим чувством так, как делают это взрослые люди. Интересно, почему никто не замечал, ради кого старалась и сама Бет? Неужели они до сих воспринимают его по-старому, когда как переломный момент в его жизни случился, и быть еще более сломленным он уже не сможет. Бет ему не даст, она будет всё так же пробуждать в нем чувства по отношению к другим людям – например, начнет с себя. Собственно, а почему бы и нет? Ведь они были вместе в одних ситуациях, в одном времени. По-разному переживали всё происходящее, но росли они вместе. Да, и он действительно стал взрослым. Нужным ей – вот кем стал Карл.