Шанс научить ее жить.

Бут осторожно кладет меня на кровать. Я очень хочу спать, но понимаю, что он не даст мне такой возможности. Одно неверное движение - и боль пронзает все тело. Я закрываю глаза, потому что когда они открыты - я сразу же начинаю осматривать повреждения, а от этого становится дурно. - Что случилось, Кости? Какого черта ты... - Бут, - я еле-еле двигаю губами, - тише. - Хорошо, я буду говорить тише. Но только ты должна мне все объяснить. - Я тебе ничего не должна, Бут! - такое впечатление, что чтобы сказать это, задействовались все силы. - Кости, что происходит? Он проводит рукой по моему лбу. Больно, но в то же время приятно. - Не делай так. Рука резко отдергивается. В горле появляется ком невысказанных слов. Он осматривает каждую частичку моего тела. Я лежу перед Бутом в одной лишь футболке Фишера. Я выгляжу как труп, пролежавший день-два после убийства. Мои руки дрожат от страха, что еще чувствуют. Я приказываю себе быть сильной, но тщетно. Фишер прав - сейчас я - не ученый, он - не ученик, Бут - не агент ФБР. Вне работы все мы люди. А людям свойственно показывать свою слабость, как бы они этого и не хотели. Еще кажется, что каждый сантиметр меня, после того, как Бут на него посмотрит - исцеляется. Наверное, это действие флунитразепама. Затем приходит чувство стыда - я не хочу, чтобы Бут видел меня такой. Я - сильная, умная женщина. Такая как я точно не пошла бы в бар ночью, и точно не попала бы в такую ситуацию. - Темперанс. От удивления глаза сами открываются. Я смотрю на Бута, не веря своим ушам. - Да? - заколдованная неожиданностью говорю я. - Расскажи мне все. - Я не могу. Мне жаль, но я не могу. Это слишком сложно. - Я пойму. - Нет. - Черт, может хватит? Фишер сказал, где нашел тебя. Мне больно представить, что могло случиться, если бы он не пришел. Но то, что уже случилось, не менее ужасно. Если ты мне не расскажешь, я тебя больше никогда в жизни не выпущу из этой квартиры. - Я убедилась, что ты спишь и вышла на улицу. - Зачем? - Просто так, - лгу я, и он это видит. - Выпить. Я пошла выпить. И я набрела на этот бар, а потом... эти уроды... они вкололи флунитразепам и... - меня начинают душить слезы. - Эй, Кости, сейчас все хорошо, ясно? Ты здесь, в безопасности. Я убью каждого, кто хоть попытается нанести тебе вред. Я нервно киваю. - Прости меня за то, что я прочитал это, - он дает мне тетрадь. Я беру ее более менее здоровой рукой. - Фишер отдал, сказал, это было с тобой. Что это? Почему мы не можем работать вместе? Как же это не кстати! - Мне надо... Бут, пожалуйста, уходи. - Что? Кости, ты не в себе. - Уходи, я прошу тебя. Я больше так не могу. - Как не можешь? Кости, да что здесь творится?! Я не оставлю тебя, особенно в таком состоянии. - Бут, иди! Завтра сможешь забрать вещи. Оставь меня одну, пожалуйста! - сквозь слезы кричу я. Бут изучает мои эмоции еще секунд тридцать, затем разворачивается и покидает мою комнату. Я смотрю ему вслед, стараясь запомнить каждый сделанный им шаг, как будто вижу его в последний раз. Я слышу хлопок двери и сильно дергаюсь, до смерти перепуганная одиночеством. Я зарываюсь в подушку, наплевав на боль и неудобства. Слезы не прекращаются, все становится только хуже. Я в голос реву и не могу остановиться. Через час у меня просто на просто заканчивается слезная жидкость, но трястись я не перестаю. Кое-как поднимаюсь и иду на кухню, абсолютно опустошенная изнутри и побитая снаружи. Волосы лезут в глаза, загораживая мне путь. Я наливаю стакан воды из-под крана, сажусь на стул и вливаю его в себя, практически не глотая. Каждое движение дается мне крайне тяжело, но вскоре я к этому привыкаю. Закончив с кухней, я бреду в гостиную и включаю ноутбук. Проверяю почту - два новых письма. От кого: [email protected] Кому: [email protected] Доктор Бреннан, доброго времени суток. У нас есть свободная вакансия в институте судебной медицины. Пожалуйста, если вам это интересно, свяжитесь с нами. С уважением, доктор Брюс. Второе письмо - реклама. После долгих раздумий я нажимаю "написать письмо" и пишу в Джеффернсонский о своем увольнении.