Tonari ni

      Старшая школа «Одори» — самая обыкновенная школа, находящаяся в самом обыкновенном городе, который сложно назвать мегаполисом, но и посёлком считать нельзя. И дети, что учатся в ней, тоже самые обыкновенные. Или, во всяком случае, таковым является их подавляющее большинство. И именно такая, совершенно обыкновенная девушка – худенькая, с волосами цвета сакуры, часть которых завязана в два маленьких хвостика по бокам – сидела за одной из самых обыкновенных парт в самом обыкновенном кабинете. Небольшая белая дощечка, торчащая из стены рядом с дверью, ведущей в помещение, гласит: «1-3», из чего можно сделать вывод, что это – кабинет 3-ей группы 1-ого класса. Но вернёмся к девушке. Её лицо, достаточно миловидное, было хмурым, а рука, на которую опущен подбородок, сжата в кулак – вероятно, бессознательно. Аму, ибо именно так зовут школьницу, настолько погрузилась в свои размышления, что даже не заметила, как к соседней парте кто-то подошёл. А в следующий момент кто-то дал ей щелбан.       – Ай! – боль вывела Хинамори из транса, — Икуто?! Больно, знаешь ли!       Икуто, проигнорировав её слова, спокойно сел на своё место и повесил школьную сумку на стул. Казалось, что продолжать диалог – который, впрочем, ещё не успел таковым стать – он не собирался. Но нет, не тут-то было.       – Ну? И что случилось? – юноша повернул лицо к соседке. Взгляд был немного испытующим, голос – равнодушным. Вопрос – … странным.       – А? О чём ты? – искренне удивилась она.       – О том, что кто-то, кажется, встал не с той ноги… или что-то в этом роде, — объяснил, если можно так выразиться, свой вопрос парень, лениво откинувшись назад и всё также не сводя с подруги глаз.       – Да всё нормально, — Аму отвернулась. Новый щелбан настиг бы её, если бы она не уклонилась. Но она-таки уклонилась. Один и тот же удар не действует на Хинамори Аму два раза! По крайней мере, два раза подряд – точно.       – Не верю, — скала, как отрезал, Цукиёми-Станиславский. – А будешь хмуриться – морщинки появятся, и состаришься быстрее.       – Не твоя забота, когда я состарюсь, дурак! – Хинамори, как и всегда, довольно-таки резко отреагировала на подкол, и показала товарищу язык. Но она его не ударила, и уже это казалось подозрительным. Настроение явно не «фонтанировало».       – Нет, моя, — юноша, казалось, разозлился всерьёз. Тон его был спокойным, но не терпящим возражений. – Рассказывай давай.       – Ну… — девушка, даже чувствуя, что бежать было некуда, никак не могла решиться поделиться причиной своей хмурости. – В общем… Вчера ты ведь прогулял три урока? А нам Такамаки-сенсей…       – Такамаки-сенсей? – Цукиёми вопросительно поднял брови.       – Учитель по физкультуре. Мог бы и удосужиться запомнить имена учителей к середине года, — «Великая Воспитательница Вконец Обнаглевших Извращенцев», или просто 3[три]ВОИ не могла упустить возможность сделать одному – а на данный момент единственному – из воспитанников замечание. «Воспитанник» же лишь безразлично пожал плечами.       – В общем, Такамаки-сенсей сказал, что со следующей недели начнутся занятия в бассейне, и в ту же субботу будет тест, — Аму помрачнела.       – И? – Икуто, пусть и уже догадывался о сути проблемы, всё же хотел услышать это из уст подруги.       – Я плавать… не умею, — почти прошептала, с каждым слогом понижая громкость, Хинамори. Окончательно поникнув, она опустила голову на парту так, что чёлка практически загораживала лицо. Очевидно, что сия особа очень стыдилась своей слабости. Что ж, её можно было понять. Юноша, тем временем, начал хихикать.       – Э, эй! Смеяться невежливо!       – И, извини. Просто… В шестнадцать лет плавать не уметь это как-то… Пф-ф, ха-ха, — чувствовалось, что он еле подавлял смех. А частично и вовсе не подавлял. Девушка обиженно фыркнула и опять отвернулась прочь, к окну. Цукиёми откашлялся.       – Да ладно, не переживай ты так. Давай я тебя научу?       – Нет-нет-нет! Не надо! – щёки Аму отчего-то слегка порозовели, что не могло ускользнуть от глаз соседа, который всегда замечал перемены на её лице. Он слегка погладил её по розовым волосам и немного улыбнулся.       – И что это мы краснеем, а, извращенка Аму-сан? И вообще, в такие моменты нужно радостно принимать чужие благие намерения, — последнее предложение парень произнёс с лёгкой, наигранной обидой ребёнка, которому не разрешили «помочь» папе, немного поводив его машину. Ну, знаете, как это бывает? Нет? Жаль. Ведь это – зрелище крайне умилительное и трогательное. Ну, да ладно, вернёмся к происходящему. Девушка тем временем недовольно надулась, нерешительно поводила взглядом туда-сюда, тяжко вздохнула и, наконец, медленно кивнула.       – Ладно, хорошо… — буркнула Хинамори, подняв мрачный взгляд обратно на товарища: — И вовсе я не извращеника!       – Да-да, конечно, — иронично произнёс Икуто, улыбка которого опять вернулась к его обычной, лукавой. – Это ведь не я тут краснею от того, что мы будем наедине в бассейне…       Казалось, из девушки вот-вот должен был повалить пар. Как минимум, на нечто варёное она походила точно, а ведь вода в газообразном состоянии – неотъемлемый атрибут варения чего-то. Однако подобного, как ни странно, подобного не наблюдалось. Аму лишь краснела, словно спелый томат, и невидящими глазами смотрела на Цукиёми. Может, в голову ей действительно лезли неприличные мысли… А может, и нет, ведь это создание с нежно-розовыми волосами было до невозможной для её возраста степени невинно.       – Жду тебя завтра после уроков в школьном бассейне. У сенсея я лично попрошу… — произнёс будничным тоном юноша, а уже потом, шёпотом, добавил: — «Отца» моего он наверняка знает…       Уже не в первый раз у Аму создавалось впечатление, что семья была больно темой для соседа… Но почему? Спрашивать прямо, имея подобные предположения – глупо и невежливо. А узнать хоть что-то о загадочном друге хотелось. Женское любопытство, что ж поделаешь… Или что-то большее? Правда, последнее предложение её почему-то ни разу не посещало. Или, быть может, посещало, но девушка наверняка тут же прогнала бы его прочь.       – Жду не дождусь увидеть тебя в купальнике, Аму, – опять эта усмешка. Что подумала, глядя на эту хитрющую морду, Хинамори? А лишь одно привычное слово… «Извращенец!».