Любовь на века

Вырубив противно пищащий будильник, я принялась за сборы в школу. Пытаюсь найти хоть что-нибудь чистое и бросаю взгляд на календарь: сегодня пятница, а значит завтра выходной, а еще, что папа напьется "до белочки", и меня ожидает веселая ночка. Будь моя воля, я бы предпочла бывать в школе семь дней в неделю нежели выносить пятничные попойки отца. С трудом мне удается найти пару старых затертых джинсов и клетчатую рубашку, не глаженную, но времени у меня нет. Собираю свои черные волосы в неаккуратный "конский хвост" и отмыкаю дверь. Осторожно выглянув в коридор, проверяю чист ли горизонт, затем быстро, но как можно тише, пробегаю его. Незаметно проскакивать, не издавая при этом не звука, всегда хорошо удавалось Клэр, моей старшей сестре, а у меня - с моей привычкой спотыкаться на ровном месте и "целовать" каждый угол - это выходит крайне редко. У Клэр вообще всегда все хорошо получалось: и готовить, и учиться, и усмирять отца. После смерти мамы, она заменила ее для нас с папой, но потом ей, видимо, надоели эти заботы, и однажды она просто не вернулась из школы. Я долго пыталась ее найти, даже в полицию ходила, но... все оказалось тщетно. Будто сквозь землю провалилась. Будто ее никогда и не было. - Дженнифер! - раздался грубый окрик отца. Ну вот, не успела - теперь достанется с утра по раньше. Иду на его зов, по опыту зная, если притвориться глухой, потом влетит вдвойне. В его комнате, как всегда, навалом пустых бутылок. Одежда, явно давно нуждающаяся в хорошей стирке, валяется в дальнем углу. Сам отец сидит в старом продавленном кресле с облезшей местами обивкой. Одетый в свой форменный костюм охранника, он снова держал в руках бутылку пива, хотя на часах только восемь утра. Черные глаза, выглядывающие из-под густых бровей, смотрели сурово. Темные растрепанные волосы и недельная щетина делали его похожим на бродягу. Сейчас он и отдаленно не напоминал, того человека, коим он являл двенадцатый лет назад. Тогда еще была жива мама, и папа каждый день, возвращаясь с работы, приносил ей букет белых лилий. В то время, он часто улыбался, шутил и ни капли не брал в рот. Он был другим человеком. - Да, папа? - Это куда ты намылилась без разрешения? - проверещал он, сам при этом поморщись. - В школу. - В школу? - переспросил он, окинув меня взглядов прокурора на допросе. - Ну, иди. После школы сразу домой. И только посмей получить плохую оценку! - Хорошо, папа, - развернувшись быстро спускаюсь, пока он не передумал. Еще нужно успеть добежать до остановки, иначе снова опоздаю, а мне только выговора не достает. Натянув толстовку, я старалась на ходу завязать шнурки. Небо затянуто мрачными тучами, того и гляди, польет дождь. На автобус я опоздала, и чтобы сократить путь решаю двигать через небольшой лес. Отгоняю мысль, что могу заблудить, главное для меня сейчас не опоздать, да и вряд ли здесь вообще можно заблудиться. Беда не приходит одна, и стоит мне только вступить в лес, начинается непроглядный ливень. Что ж мне так везет-то? В попытке одной рукой натянуть капюшон, а второй не уронить сумку, я подскальзываюсь в грязи и падаю...

***

Мучительно болит голова. Пытаюсь отрыть глаза, что оказывает еще больнее. Господи, что со мной? Стараюсь вспомнить, что случись, но мне это никак не удается. Справившись с собой, я все-таки поднимаю веки и утыкаюсь взглядом в чье-то лицо. С трудом сдерживаю вопль ужаса. Где я? - Очнулась? Вот и прекрасно!