Индианаполис. Штат Индиана. 2008 год.
Середина октября выдалась теплой, похоже на раннюю весну или же запоздалое лето. Прогулочным шагом я возвращалась из школы домой. Сегодня в школе не было последнего урока, поэтому можно было не торопиться. Мама злилась только тогда, когда я опаздывала, а не приходила рано. Мне кажется, что, как бы я не шла, то я все равно приду раньше назначенного срока. И плевать, ничего от этого не изменится. По дороге смотрю на деревья, по погоде можно сказать, что сейчас максимум конец лета, а по деревьям, что уже середина осени. Индианаполис всегда выделялся своей погодой. А жители все уезжали отсюда, они считают, что в этом городе нет будущего. В основном уезжает молодежь, думая, что в большом городе их ждет богатое будущее, где все будут миллионерами. Взрослые же считают, что им уже некуда деваться. Они думают, что погрязли в этом дерьме. Соглашусь, бывают такие люди, но мой отец не один из них. Возможно, он и не самый успешный житель Индианаполиса, но он никогда не принижает место, где живет. Он достойный человек. Легкий ветер колышет мои волосы, становится прохладно, отчего я ускоряю шаг, чтобы побыстрее оказаться дома. Мой дом сейчас напоминает крепость, где можно укрыться. Там нет ни единой щели, так что ветер в нем не проблема. Дом — это место, где можно укрыться не только от ветра, но и от самого себя. Когда я захожу в дом, он погружен в тишину. Холодок пробегает по моему телу и причина тому, уже вовсе не ветер. Слишком уж тихо дома. Беру первый попавшийся тяжелый предмет в руки. Ею оказывается, старая отцовская бита, которую он хранил недалеко от входной двери. Это так, для безопасности. Вдруг воры нагрянут. Тут-то и пригодилась эта бита. Тихо, чтобы не издать лишнего звука, бросаю свою сумку на пол, чтобы быть налегке. Затем на цыпочках продвигаюсь к кухне, заворачиваю за угол и оказываюсь в просторной комнатке, которую мы используем в качестве кухни. Там пусто, никого нет. Но это не успокаивает меня. Мама дома, а тут так тихо, не может быть. Делаю уверенный шаг на первую ступеньку лестницы, а потом бита чуть не выпадает из моих рук. В ту секунду я услышала громкий стон. Это мама. Неужели грабители? Наплевав на конспирацию и отбросив все свои страхи, бегу вверх по лестнице. Моя мама в опасности, ей нужна помощь. Крик доносился из родительской комнаты, значит, они держат маму там. Открываю дверь комнаты и впадаю в ступор. Передо мной выступает странная картина. Это совсем не то, чего я ожидала. Мне казалось, что маму тут пытают, а на самом деле она лежит, раздвинув ноги перед мистером Уинтерсом. Черт, а мне нравился этот мужчина. Они не сильно отвлекаются. Может они не заметили меня? Не знаю, к лучшему это или к худшему, такое ощущение, что меня сейчас стошнит. — Мегги, я дома! — доносится с первого этажа. Это папа, вот черт, сейчас он все увидит. Он не должен, он слишком любит маму. Но ведь нельзя его обманывать. Что делать? Размышляя над своей дилеммой, я и не заметила, как папа очутился передо мной. — Хейден, что ты делаешь? — спросил он и встал в проходе. На минуту, всего на одну минуту он остановился. Этого хватило ему, чтобы прийти в себя. — Вон из моего дома! — сказал он сквозь сжатые зубы. — А ты, — он посмотрел на меня, — марш, в свою комнату. — Ричард, я не хотела, — последнее, что я слышу из маминых уст. А потом я оказываюсь в изоляции в своей комнате. Я в ступоре, что я только что увидела. Мама изменяет отцу с нашим соседом. Долго это продолжается? Это…. Это… У меня просто нет слов. Задним ухом слышу, как в коридоре поднимается шум. Слышу крики матери, ее слезы, они не так пугают меня, меня больше пугает спокойный тон отца. Когда он зол, к нему лучше не подходить. А когда он зол и говорит таким спокойным голосом, то легче ждать атомной войны. Хуже уже быть не может. А ведь когда-то все было хорошо. Неужели все это было лишь иллюзией? Я не хочу в это верить, мне до сих пор кажется, что мне все это привиделось.***
Индианаполис. Штат Индиана. Наши дни.
Лежу на спине, пытаясь перевести дыхание. А что, этот испанец очень даже ничего. Как там его звали? Хосе? Вроде, так. Может, повторить? Засмеявшись собственным глупым мыслям, я поднимаюсь с кровати. Парень уже видит седьмой сон, когда я делаю это. Он уже и не вспомнит обо мне утром, а я забуду его уже через пару часов. Это к лучшему. Секс без обязательств – лучшее, что придумало человечество. В темноте пытаюсь отыскать свои вещи. Это не очень хорошо у меня выходит, пару раз ударяюсь о тумбочку. Случайно зацепляюсь волосами за вешалку. Наверное, когда я вырывала их, точно лишилась пары десятков волос. И плевать. Это не главное. Отыскав свои вещи, направляюсь к выходу. Почти каждую ночь делаю так, это уже входит в привычку. Достаю из кармана куртки сигарету, сажусь в свою черную ауди и нажимаю на газ, уезжая навстречу рассвету. Уже светает, вижу, как с востока поднимается солнце. Делаю очередную затяжку и надеваю солнечные очки. Проклятое солнце, ненавижу его. Подъезжаю к дому, когда часы показывают пять утра, далеко же уехала прошлой ночью, но, определенно, оно того стоило. Этот испанец был очень горячим. Осталось три часа на сон, очень много для меня, думаю, что проснусь сегодня бодрая.***
Ну, вот опять сегодня проспал. Все, надо заканчивать с видеоиграми. И так уже зрение хуже некуда. На бегу поправляю свои очки. Лишь бы не запотели вновь, а то опять придется снимать их. Так болят глаза от солнца, но мне не надоедает смотреть на него. Хватаю бутерброд, лежащий на столе, и бегу к коридору. Благо, что мама уже на работе, не заметит, что я опоздал. Беру рюкзак, лежащий в прихожей, и выбегаю на улицу. Я еще успеваю к автобусной остановке. Бегу быстро, как только могу. Когда подбегаю к остановке, автобус еще стоит. Вижу, как Лиам Пейн подъезжает ко мне на своей машине. Он проезжается по луже, и вся вода попадает мне на брюки. В следующую секунду слышу смех, доносящийся из автобуса. Снимаю свои очки, ох, как же болят глаза. Вытираю очки, чтобы хоть что-то видеть, и вижу довольное лицо Пейна, который проезжает мимо. Двери автобуса в это время закрываются, и водитель давит на газ. — Подождите! — кричу я и поправляю спавшие очки, — подождите, — кричу я, а водитель и вовсе игнорирует меня. Пытаюсь догнать автобус до поворота, а там он уже ускоряется, а у меня нет больше сил бежать. Что же, ничего не поделаешь, придется идти пешком. Вновь... Поправляю очки и приглаживаю одежду, чтобы хоть как-то прикрыть пятна. Этому Пейну никогда не надоедает. А что я? Мне приходится терпеть. Что я могу сделать? Он самый популярный в нашем университете, а меня почти никто не знает. Не удивлюсь, если узнаю, что половина моей группы не знает, как меня зовут. А зовут меня просто — Гарри Стайлс или как прозвал меня Пейн кудрявый монстр. С фантазией у него явно не ахти. Но это жуткое прозвище ужасно задевает. Я никогда не жаловался на свою судьбу, если уж мне суждено быть таким неудачником, с этим ничего не поделаешь. Это моя доля. Но иногда мне просто хочется стереть Пейна в порошок. Уже два года мне приходится терпеть его насмешки. Человек с таким низким IQ так популярен в университете. Неужели, чтобы добиться успеха, надо быть глупым? Я никогда не стану таким. И плевать, что от этого решится моя жизнь. Мне девятнадцать, и у меня почти нет друзей. Меня устраивает моя доля. Меня никогда не приглашали на вечеринки, и я никогда не брал в рот алкоголя, но я горжусь этим. Я горд, что я такой, а большего мне не нужно. Прогулочным шагом, я подхожу к универу, где меня ждет мой единственный друг. Мы с Луи чем-то похожи. Оба неприметные, и оба являемся предметами насмешек и издевательств Пейна. Подходя к зданию, я замечаю, как красива природа в начале весны. Уже не так холодно, можно уже ходить в ветровках. Теплый ветерок развивает мои волосы, а появляющиеся листья цветом оттеняют мои глаза еще большей зеленью. Подхожу к зданию и глубоко вдыхаю, я опоздал. По дороге я могу встретить кого угодно, и у меня будет выговор, если директор узнает. Открываю дверь и замечаю, что там никого нет. Воспользовавшись случаем, быстро бегу в нужную аудиторию. Преподаватель не отвлекается на меня, а я просто сажусь на вторую парту рядом с Томмо. Начался еще один поучительный день...